Жан Бодрийяр (1929-2007) – известный социолог-постмодернист, с точки зрения которого современная культура – это культура знаков.

Все, с чем мы сегодня сталкиваемся, так или иначе касается значений, многое связано со стремительным развитием средств массовой коммуникации и при этом влияет на нашу повседневную жизнь, на процессы урбанизации и на возросшую мобильность населения.

По мнению Ж. Бодрияра, на каждом шагу мы видим знаки и различные типы значений. Нас будит радио, мы смотрим телевизор и читаем газеты, большую часть дня проводим под звуки музыки; то, как мы бреемся и стрижемся, имеет символическое значение; наша одежда тоже имеет знаковый характер; мы украшаем свое жилище предметами, которые что-то значат; мы используем парфюмерию, чтобы передать окружающим некое послание; на работу мы ездим в автомобилях, которые представляют собой знаки и начинены системами, которые непрерывно передают нам знаки; мы обедаем значениями (китайская, итальянская, вегетарианская еда); проезжаем мимо символов (банков, магазинов, школ), посещаем их. Мы получаем сообщения в любое время и отовсюду посредством газет, книг, радио, плееров, телевидения и Интернета.

Люди во все времена использовали знаки, но ни одно общество не тонуло так в море знаков, как это происходит с нами. В насыщенности нашего общества знаками состоит фундаментальное отличие нашего общества от предшествующих.

Однако сущность происходящих перемен заключается не в одних только знаках, Ж. Бодрийяр выделил и другие характеристики постсовременности, которые знаменуют собой разрыв с прошлым.

Герберт Шиллер и Юрген Хабермас также как и Ж. Бодрийяр, соглашались с фактом роста числа знаков, но в отличие от него полагали, что если использовать их разумно, то они могут улучшить нашу жизнь. Например, возмущаясь засилием на телевидении «мыльных опер», они подразумевают существование настоящей драмы, которая может быть адаптирована к требованиям телевидения.

С точки зрения Ж. Бодрийяра, искусственность и неаутентичность неизбежны, поскольку все сводится к значениям, поскольку таковы знаки. Зрители телевидения могут смотреть последние известия, предполагая, что за увиденными ими знаками кроется реальность. Но стоит задуматься, и мы поймем, что последние известия – это только версия событий, представленная с учетом контактов журналистов, доступности ньюсмейкеров, моральных ценностей, политических предпочтений тех же журналистов.

Ж. Бодрийяр развивает эту идею дальше, утверждая, что сегодня каждый понимает, что знаки только симулируют, и ничего более. Реклама, намекая, что определенный шампунь сделает вас сексуально привлекательным, искажает действительность. Реклама – это игра, симуляция, но представьте ситуацию, в которой реклама правдиво рассказывает о качествах товара!

Ж. Бодрийяр считает, что простые люди понимают, что есть реклама, но не делают из этого проблемы. Людям нравится реклама, но не потому, что она убеждает их отправиться за покупками, а потому, что она доставляет им удовольствие.

Аналогична ситуация, связанная с приданием «глянца» политике в европейских демократиях. Для Ю. Хабермаса манипулирование политической информацией выражается в репетициях, отрежиссированных сценах, организованных утечках информации, выборе грима и одежды для выступлений. Его критика основана на предположении, что политик должен быть честным и открытым, не прятаться от общества за лживыми медийными масками.

Ж. Бодрийяр настаивает, что существование знаков, которые бы правдиво рассказывали о политиках, не более чем мечта. Он утверждает, что, поскольку общественности известно, что образ политики сфальсифицирован, никто и не переживает по этому поводу, мы просто получаем удовольствие от спектакля, а само его содержание игнорируем.

Если общественность понимает, что знаки только симулируют, то мы столкнулись с ситуацией, когда огромное количество знаков потеряли значение. Появились знаки без обозначаемых, не знаки, а «фантики», на них можно смотреть, они мелькают перед глазами и, возможно, доставляют удовольствие, но не имеют смысла. Это и характеризует постсовременность.

В эпоху постсовременности исчезает различие между реальным и нереальным, аутентичным и неаутентичным, между истинным и ложным. «Древний» город, «приморский курорт» и «центр развлечений» - это гиперреальности, и за ними не кроется ничего реального, это все подделки.

Ж. Бодрийяр касается проблемы появления возможности «механического воспроизводства» произведений искусства. Проблема заключается в том, что с появлением кино, фотографии и радио исчезает та аура, которая существовала вокруг памятников искусства и была связана с их уникальностью, потому что теперь есть возможность «воспроизвести» эти памятники вне их контекста. Ж. Бодрийяр развивает идеи сторонников данной теории, предлагая термин «симулякр» (видимость) для обозначения знаков, которые представляют собой копии, у которых нет оригинала.

Если вы покупаете компакт-диск, то понятие оригинала теряет всякое значение, поскольку даже если он содержит запись концерта, сделанного «вживую», вы все равно знаете, что до этого он был искусно «обработан» в студии, что связь с оригинальным исполнением прослеживается слабо.

Таким образом, в эпоху симулякров все разговоры об истинном и оригинальном вообще теряют смысл. Если события происходят в мире, где «понятие реального свергнуто», то в нем и знаки утратили свое значение. Но это не должно нас беспокоить, поскольку аудитория в любом случае игнорирует содержательный смысл знаков. На самом деле аудитория вообще ничего не видит и не слышит, она просто наслаждается тем спектаклем, который разыгрывает для нее современное общество.