Озабоченность государства проблемами военной мощи привело к созданию систем отслеживания всего и вся. Но существует и другая причина, которая подталкивает государство развивать системы слежения. Речь идет об озабоченности государства тем, как человек приобретает гражданство страны и тем самым получает права и берет на себя обязанности, а также контролем над тем, как он выполняет свои обязанности и пользуется своими правами. В национальном государстве вместе с утверждением прав и обязанностей укрепляется понятие и о демократической форме правления.

Поскольку национальное государство возникало в результате войны, первой задачей суверенной власти было внутреннее усмирение, то есть установление порядка и стабильности внутри самой страны. Оно могло приобретать форму вооруженного насилия, но для того чтобы выжить и сохраниться в течение долгого времени, от государства требовалось много больше. Государство должно было знать своих подданных (кто они, каков их возраст, пол и где живут) для организации обороны от иноземного вторжения, для создания эффективной системы сбора налогов. Таким образом, наблюдение за собственным населением – врожденная черта национального государства.

Э. Гидденс указывает, что государство и его подданные заключают своего рода контракт, согласно которому в обмен на участие в защите страны контракт предлагает солдату определенные гражданские права.

«Контракт» с национальным государством становится источником ряда гражданских прав и обязанностей. Выполнение его также требует слежения: государство должно знать, пользуются ли его граждане правами и выполняют ли они свои обязанности, для чего государству приходится создавать дополнительный административный аппарат. Так, собственно, и возникает современное демократическое государство, в котором этот аппарат слежения развит особенно сильно.

Э. Гидденс считает, что «административная власть, порождённая национальным государством, не может осуществляться без информационной базы, которая является средством саморегулирования власти». Отслеживание гражданских прав и обязанностей требует индивидуации населения: собираются данные, включающие имя, возраст, адрес, сведения о жилищных условиях, о медицинских картах, об иждивенцах, о доходах и так далее.

При организации сбора информации в государстве, настоящую тревогу вызывают два взаимосвязанных вопроса. Во-первых, власть может получить доступ к данным, которые собирали с совершенно иными целями. Например, полиция может заглянуть в ваше личное дело на работе, в медицинскую карту или в банковский счет.

Во-вторых, объединение информации, содержащейся в разных электронных базах данных, может привести к составлению «электронного паспорта» на человека, который будет содержать полную картину его жизни. Результатом станет дальнейшее усиление слежки за населением.

По мнению Э. Гидденса, слежка не объясняется ни «капитализмом», ни «индустриализацией». Тоталитаризм остается угрозой во всех промышленно развитых странах, поскольку слежка «достигла максимальных масштабов в современных государствах».

Слежка может осуществляться не только от имени государства, но и от имени корпораций. Э. Гидденс напоминает о той роли, которую в этой слежке играет капитал: «При капиталистическом способе производства отслеживание – ключевой элемент менеджмента».

Менеджмент может пониматься как разновидность информационной работы, в задачу которой входит внимательное наблюдение за сферой деятельности корпорации, составление оптимального плана действий и использование стратегий, которые дадут возможность акционерам получить максимальную прибыль от сделанных инвестиций.

Один из основных специалистов в области корпоративного управления Ф. Тейлор считал, что цель менеджера – стать специалистом по информации, в идеальном случае единственным, кто наблюдает, анализирует и планирует деятельность капиталистического предприятия.

Отправной точкой и основной проблемой для Тейлора была организация производственного процесса, особенно в условиях его массовости.

Сегодня в поле зрения менеджмента находится не только производственный процесс, но и сбор, анализ и использование информации. Таким образом, чтобы управлять корпорацией, теперь нужно не ходить по цехам, а научиться собирать информацию.

Менеджеру важно знать как можно больше о потребителях своей продукции, о которых можно судить по результатам исследований. Тщательное изучение отношения потребителя к продукту начинается на стадиях проектирования и разработки.

Методы проведения таких исследований могут быть различными: анкетирование, интервью, исследования общественного мнения. Эти методы становятся все более изощренными по мере того как исследователи рынка больше узнают о «стиле жизни» потенциальных и реальных потребителей.

Такие формы отслеживания помогают фирме улучшить стратегию продаж, позволяют проводить прицельные рекламные кампании, обращенные к определенной группе потребителей.

Таким образом, необходимость в системе слежения возникает в национальном государстве, озабоченном как проблемами войны и безопасности, так и проблемами гражданских прав и обязанностей. Одновременно с мутацией способа войны от индустриального к информационному, появилось стремление использовать самые последние информационные технологии, совершенные средства слежки и управления информацией.

По мнению Ф. Уэбстера, отслеживание, возникшее как элемент рефлексивной модернизации, можно рассматривать как средство повышения уровня организации нашего общества, и оно способно, как это ни странно, повысить его управляемость и прозрачность.

Литература

1. Уэбстер Ф. Теории информационного» общества. – М.: Аспект Пресс, 2004. – 400 с.

2. Гидденс, Э. Социология / Пер. с англ.; науч. ред. В. А. Ядов; общ. ред. Л. С. Гурьевой, Л. Н. Посилевича. – М.: Эдиториал УРСС, 1999. – 703 с.

3. Гидденс, Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. – М.: Весь мир, 2004.

4. Гидденс, Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. – М.: Академический проект, 2005.

13.1. Лекция "Информация в постмодерне"

Постмодернизм как интеллектуальное течение и социальное явление

Постмодернизм характеризуется как широкое явление современности, включающее в себя образ жизни, образ мышления, а также проявляющееся в экономике и политике. Постмодернизм присутствует всюду: в архитектуре, науке, даже в отношении к самому себе.

Как течение мысли постмодернизм характеризуется противопоставлением себя интеллектуальной традиции Просвещения. Тогда как Просвещение искало рациональные основы социальных процессов и поведения отдельного человека, постмодернизм, испытавший влияние Ф.Ницше, отвергает любые объяснения причин развития общества или поведения отдельного человека лежащими в основе этого причинами или мотивами. Философы-постмодернисты утверждают, что исследователи, предпринимающие попытку описания закономерностей развития мира, не в состоянии описать его рационально и беспристрастно.

Для таких постмодернистов, как Лиотар, фашизм, коммунизм, холо-кост, суперсовременные военные технологии, Чернобыль, СПИД, эпидемическое распространение сердечных заболеваний, рака, вызванного воздействием окружающей среды, и т.д. – все это и еще многое другое есть не что иное, как плоды Просвещения и практические следствия из «сказаний» о прошлом, в которых утверждалось, что у исторических изменений есть рациональные причины, как бы мы их ни называли: национализмом, классовой борьбой, чистотой расы или научно-техническим прогрессом. Сталкиваясь с такими результатами применения теорий общественного развития, постмодернисты объявляют «войну тотальным учениям», отказываются от любых построений, которые ссылаются на «истинные» причины исторических изменений. За этим кроется отказ модернистов от поиска истины.

Постмодернизм находит свои проявления и как социальное явление. В обществе постмодернизм как интеллектуальное течение имел успех, его положения стали перефразировать и употреблять в расширенном смысле.

Постмодернисты бросают вызов всему в нашей жизни, к чему можно применить термин «современные», ко всем современным принципам и подходам. Постмодернисты постоянно в оппозиции ко всему, что исходит от влиятельных групп в обществе: бюрократов, политиков, проектировщиков, которые опираются на авторитет, основанный на опыте, высшей мудрости или знании истины. Эти группы просто навязывают другим свои объяснения действительности, свои ценности. Почему, например, дизайнеры решают, что «действительно» модно?

Объединяет такие совершенно разные проявления постмодернизма (культура, наука, образ жизни, образ мышления, отношение к самому себе) наше отрицание сформировавшегося в новое время отношения к различным актам поведения. Постмодернизм провозглашает конец общества Просвещения, а приставка «пост» свидетельствует о разрыве с прошлым и приходе новой эры.

Мы бросаем нашему прошлому дерзкий вызов. Содержание этого вызова во многом определяется тем, что мы считаем современностью и где для нас начинается постмодернизм.

Если человеку известно, что ничто само по себе не имеет смысла, а есть только различные интерпретации, то ему вполне логично полностью отказаться от поисков смысла. Характер человека постсовременности таков, что он легко мирится с тщетностью этого поиска и не впадает от этой тщетности в уныние, предпочитая вместо этого находить удовольствие в ощущении бытия. Так, например, люди в кино не стремятся понять реального смысла увиденной картины, они просто ощущают то, что она несет с собой: «прикольна» или наводит скуку, отвлекает, позволяет забыть о домашних делах или завести подружку. Суть в том, что удовольствие нужно получать, не задумываясь над смыслом увиденного.

Как и подобает культуре, которая испытывает удовольствие от всего искусственного и поверхностного, постсовременность теснее всего ассоциируется с городской жизнью. Для нее нет лучшего места, чем урбанизированная среда, где царит искусственность, сталкиваются различные стили, царят непостоянство и эклектика, разнообразие и различия, где нет ничего стабильного, а нашу нервную систему всегда стимулируют контрасты культур, встречи с новыми людьми с их разнообразным жизненным опытом, взглядами и вкусами; причем это разнообразие одновременно и тешит нас, и лишает веры в стабильность.

В такой социальной ситуации вполне естественно мнение постмодернистов, что интеллектуал ничем не лучше, чем любой средний человек. Мишель де Серто, приводя массу примеров маленьких открытий обычных людей в повседневной жизни, считает, что эти примеры доказывают безосновательность претензий интеллектуалов, которые якобы больше понимают в жизни, чем массы.

Итак, основными чертами постмодернизма как интеллектуального направления и как социального явления являются:

· неприятие образа мыслей, свойственного Новому времени, его ценностей и обычаев;

· неприятие любых претензий на установление истины, так как существуют только ее версии;

· неприятие стремления к аутентичности, поскольку все неаутентично;

· неприятия стремления к уточнению смысла, поскольку смыслов бесчисленное множество, и это делает безнадежным сам поиск смысла;

· удовлетворение от самой констатации различий между субъектами: в интерпретациях, ценностях и стилях;

· особое внимание к получению удовольствия, неотрефлексированного жизненного опыта;

· удовольствие от поверхностного, видимости, разнообразия, изменений, пародий и стилизаций;

· признание существования творческого начала и игры воображения у обычного человека и основанное на этом пренебрежение детерминистскими теориями человеческого поведения.

Рассмотрим связь информации с концепцией постмодернизма, выявленную в трудах Жана Бодрийяра, Жан-Франсуа Лиотара и Марка Постера.

Постмодернизм выявляет две основных причины особой роли информации в постиндустриальном обществе:

1. Информация и коммуникация являются отличительной чертой новой эпохи.

2. Понятие «информация» анализируется в совершенно иных терминах, нежели в других теориях информационного общества. Говоря об информации, постмодернисты не используют экономических категорий, не упоминают об изменениях в структуре занятости, не касаются обмена информацией во времени и пространстве. Информация интересует их как система знаков и символов. Они пишут о быстром развитии средств массовой информации, гипнотическом воздействии этих средств, разнообразии медийных форм, видеозаписях и кабельном телевидении, рекламе и моде, об интересе к человеческому телу, тату и граффити. Таким образом, они акцентируют внимание на особенностях повседневной жизни, в которой, по мнению Ф.Уэбстера, «мы окружены океаном знаков и символов».

В рамках данного направления представляет интерес идея Ролана Барта, который в начале 1960-х годов высказал мысль, что суть авторства в литературе не в том, чтобы, используя язык, дать возможность увидеть мир, скрытый за ним, а в самом языке. По мнению постмодернистов, язык – это единственная доступная нам реальность.

В каждой из дисциплин постмодернисты пытались выяснить «господствующую фразу», которая характеризовала бы предмет, и рассматривали предметы этих дисциплин исключительно в терминах языка (как дискурсы). Барт применил тот же подход к огромному количеству явлений современного мира: от политики, спортивной борьбы до газетных публикаций. Каждый раз объект описывался как языковое явление, как способ говорить о нем.

Если встать на предложенный путь, то все, что мы сегодня знаем, становится проблемой языка (дискурса), а любой наш жизненный опыт может рассматриваться как информационный.

Ничто нельзя считать прозрачным или понятным, поскольку все создается средствами языка и понимается с помощью языка. Существенный вывод из постмодернистского анализа информации состоит в том, что мы живем не в мире, о котором у нас есть какая-то информация. Напротив, мы обитаем в мире, созданном информацией.