Общественное радио- и телевешание относятся к числу наиболее важных информационных служб развитых стран.

Общественное вещание может рассматриваться как образец института, который внеположен влиянию политики, бизнеса и даже аудитории, к которой оно обращается. Ему не нужно добиваться определенных экономических целей, а то, что оно создает, предназначено и доступно для общества в целом, а не только для тех, кто может оплатить подписку. Создавая информационный продукт, общественное вещание не заботится о спонсорах и рекламодателях.

Такое вещание должно оказывать высококачественные услуги всему обществу, которое оно рассматривает как собрание меньшинств, и каждое из них должно что-то получить от этого вещания, но, конечно, не в ущерб тем программам (новостям, текущим событиям, постановкам, документальному кино), которые предназначены аудитории в целом.

Таков, по мнению Ю. Хабермаса, идеальный образ общественного вещания, предоставляющего неискаженную коммуникацию и доступные услуги для всех.

Вещание способствует формированию «рационального мышления» масс, поскольку люди обретают способность отчитываться в своих поступках, от них ожидают объяснений по поводу того, что они делают, как они живут и во что верят... Даже если их отчеты и не являются рациональными в собственном смысле слова, само их появление обогащает общественную жизнь и открывает определенные перспективы.

Вещание способствует также формированию в стране с неоднородным населением общенациональной культуры. Например, будучи детищем парламента, BBС находится под сильным воздействием его обычаев и образа поведения, и, касаясь политических проблем, ВВС в целом выражает точку зрения парламентских партий (пытаясь соблюсти «баланс» между лейбористами и консерваторами). Общественное вещание в Великобритании всегда подчеркивало свою роль информатора, отказываясь от поверхностных и рассчитанных на более широкую аудиторию передач. ВВС связана с государством, но не управляется им в отличие от распространенной в мире ситуации, когда государственное радио выступает в качестве рупора государственной политики.

Обязательство оставаться политическим нейтральным, несомненно, очень важно для беспристрастности и объективности вещания.

Но если общественное вешание в какой-то степени не зависит от коммерческих императивов (не вынуждено по экономическим причинам создавать дешевые продукты на потребу широкой публики), то это не значит, что на него вообще не оказывается давления извне, и оно может выступать в роли бесстрастного, свободного в своих действиях поставщика информации. Это невозможно, поскольку вещание – часть общества, в котором позиции делового мира очень сильны.

Это можно проиллюстрировать примером ВВС, которая создана государством, а следовательно, подвержена его влияниям во всем, что касается государственных интересов. Кроме того, сотрудники ВВС относятся в основном к одной и той же социальной страте (выпускники художественных факультетов наиболее престижных британских вузов), их моральные ценности и взгляды едва ли можно считать представительными для чрезвычайно разнообразного населения Британских островов. Поэтому развитие вещания, конечно, не может не зависеть от перечисленных факторов и групп влияния, которые пытаются навязать ему свои приоритеты.

ВВС за долгие годы сумела добиться определенной автономии как от бизнеса, так и от политики, хотя условия, на которых такая независимость сохранялась, изменялись.

Рассмотрим параллели между общественным вещанием и предложенным Ю. Хабермасом понятием публичной сферы. Прежде всего, отметим взятое вещательными службами обязательство сохранять беспристрастность и независимость, как от правительства, так и от бизнеса, а также моментом, необходимым для государства и культуры. В основе лежит принцип: публика должна иметь доступ к адекватной информации.

По мнению ученого, с конца 1970-х годов Великобритания переживает кризис общественного вещания, который включает два аспекта: политический и экономический. С политической стороны против ВВС выступала элита, пользующаяся поддержкой государства. С экономической стороны ВВС обвиняли в расточительном отношении к общественным фондам, в том, что она, получая деньги, ничего не дает налогоплательщикам взамен и навязывает потребителю свою продукцию, тогда как тот должен быть свободен в выборе программ, которые он хочет смотреть.

Обе группы объединили свои усилия, добившись сокращения бюджета ВВС. За всем этим скрывается желание применить на общественном вещании рыночные принципы, что является знамением времени. Этих изменения имели последствия и для коммерческого телевидения в Великобритании.

Стремление ослабить общественную службу теперь чаще всего прикрывается призывом к созданию «конкуренции» и «свободы выбора для потребителя», а также «приватизации» (прекращению государственной поддержки и акционированию предприятия).

Еще одно направление атаки на общественное вещание – давление со стороны новых технологий, особенно кабельного и спутникового телевидения, предлагающего меню из «развлечений» (спорт, кино) и «семейных программ». В случае снижения доли общественного вещания до 30% станет невозможно оправдывать сохранение косвенного налога на содержание службы, адресованной «широкой публике».

Все описанные факты характеризуют упадок общественного вещания под влиянием рынка. В то же время, альтернативные ему источники информации небеспристрастны, их задача не в информировании общества, а в продаже развлечений. Переход к этим источникам был бы решительным шагом в сторону рынка. Это значит, что основное место в программах заняла бы реклама; а вещание оказалось бы в зависимости от спонсоров или подписчиков.

Такое развитие вещание наносит ущерб концепции публичной сферы, принципу доступной информации, с которой может ознакомиться каждый, независимо от состояния своего кошелька.

При сложившихся обстоятельствах ключевой вопрос состоит в том, ухудшилось ли качество информации, которая создается вещанием и будет ли оно ухудшаться в дальнейшем. Ю. Хабермас утверждает, что количество информации, передаваемой телевидением и радио, сильно возросло (появилось кабельное и спутниковое телевидение, круглосуточные программы, увеличилось и число каналов, получило распространение видео и т.д.), но считает, что это не означает повышения качества информации, а для слушателей и зрителей – настоящей возможности выбора.

Это связано с тем, что рынок стимулирует производство поверхностной продукции, концентрирует всю власть в руках олигархов, сегментирует аудиторию в соответствии с размерами кошелька потребителей, причем высококачественная информация становится доступна только состоятельным членам общества. Для общественного вещания и основных составляющих публичной сферы дни существования сочтены.

Публичные библиотеки являются, возможно, лучшим приближением к публичной сфере. Действительно, информация, хранящаяся в них, доступна каждому, доступ к ней для отдельного читателя должен быть бесплатен. Во-вторых, библиотеки финансируются за счет местных и государственных налогов, но они находятся вне политики, «предоставляя универсальное и эффективное библиотечное обслуживание всем, кто пожелает воспользоваться их услугами». В-третьих, в сети библиотек работают профессионалы, которые обслуживают читателей и оказывают им помощь как работники общественной службы, то есть не отдавая предпочтения никому и не руководствуясь в своей деятельности какими-либо скрытыми мотивами.

Публичные библиотеки были созданы и развивались на основе представления об информации как о ресурсе, который принадлежит всем, а не как о товаре, у которого должен быть собственник. Отсюда вытекает, что информация и уж, конечно, знание не принадлежат кому-либо одному, они должны быть доступны всем, кто хочет получить к ним доступ.

На практике же система публичных библиотек постоянно подвергается нападкам как с философских, так и чисто практических позиций. В частности, серьезные возражения вызывает сам принцип бесплатности информации для читателей библиотеки.

Снижение содержания библиотек из общественных фондов влечет уменьшение закупки книг, периодики, сокращение персонала и часов работы библиотек. Чтобы сократить дефицит, библиотеки пытаются внедрить платные услуги: заказ специальной литературы, межбиблиотечный обмен, некоторые справочно-библиографические услуги, системы штрафов за несвоевременный возврат книг. Поэтому за период с 1986 по 1996 г. количество выдач книг в библиотеках сократилось на 20%.

На библиотеки направлена атака правого политического крыла, которое считает, что библиотекари, закупая книги для библиотек на свой выбор, навязывают свои вкусы читателям и тратят большую часть бюджета библиотек на собственное жалование.

Существует мнение, что в наши дни люди располагают достаточными средствами, чтобы удовлетворять свои информационные потребности за собственные деньги (сети проката видеофильмов свидетельствуют о готовности потребителя платить). Над библиотеками нависла угроза замены общественных служб платными под лозунгом требований «реальной жизни» и предоставления обычным людям права выбора вида обслуживания.

В-третьих, публичные библиотеки обвиняются в несоответствии современности и отказе от перехода к электронным носителям информации. Эти претензии исходят из убеждения, что будущее публичных библиотек в новых информационных технологиях, мультимедийности и Интернете. Библиотекам необходимо модернизироваться, изменять мышление библиотекарей и организационные принципы библиотечной службы. Необходимо, чтобы библиотеки вкладывали средства в информационные технологии, внедряли компьютеры, списывали ветхие и потрепанные книги, отправляли на пенсию своих старых сотрудников.

В новых условиях как частному, так и государственному сектору экономики предлагается обратить большее внимание на информацию как товар; разрешить предпринимателям работать в тех сферах, в которых ранее коммерческая деятельность была запрещена, а организациям, которые уже работают в этих сферах (в том числе публичным библиотекам), использовать коммерческий подход.

Таким образом, можно констатировать, что возникла новая концепция информации и доступа к ней, согласно которой информация рассматривается как товар, который может быть продан и куплен для частного потребления, и объем доступа к этому ресурсу зависит от платы.

По мнению Ю. Хабермаса, все описанные тенденции привели к упадку публичных библиотек в Великобритании: люди берут в них все меньше книг и все больше книг покупают. По мере того как рыночный подход приобретает все больше сторонников в библиотеках, читателей все чаше будут рассматривать как потребителей, которые должны оплатить предоставленные услуги, и библиотеки прекратят свое существование как элемент публичной сферы, удовлетворявший все информационные потребности на бесплатной основе.

Музеи и художественные галереи, являющиеся ранее элементами публичной сферы, также подвергаются в современном обществе негативным тенденциям. В XIX веке музей рассматривался как источник просвещения и средство нравственного воспитания и поэтому был бесплатным. По аналогии с публичными библиотеками, музеи теперь являются коммерческими предприятиями, которые должны содержать себя, и, следовательно, получать плату с посетителей. Искусство более не источник вдохновения, идей или ценностей, а часть «индустрии развлечений». Мы перестали любить искусство, мы стали приобретать продукт.

Итак, анализ обнаруживает и в этой области особенности, которые Ю. Хабермас приписывает публичной сфере.

По мнению Ф. Уэбстера, риски, связанные с такой ситуацией, очевидны для непредвзятого наблюдателя. Спонсоры рассматривают художественную галерею как дешевый, удачно расположенный рекламный щит, и как возможность подправить свою репутацию. Они поддерживают такое искусство, которое украшает их, а по мере того как их влияние будет расти, они все чаще будут выступать в роли цензоров.