Вопрос о правомерности выделения экономического сознания в относительно самостоятельный вид общест­венного сознания являлся до недавнего времени дис­куссионным. Чаше всего отрицание его носило не бо­лее как умозрительно-декларативный характер по принципу: такого сознания нет, потому что его вообще быть не может. Если и приводились доводы, то они, как правило, не включали в себя сколько-нибудь раз­вернутого методологического анализа. Между тем при обосновании экономического сознания, научном поис­ке критериев его выделения требуется, на наш взгляд, осуществить несколько методологических подходов, являющихся различными аспектами диалектического метода анализа общественных явлений. Прежде всего обратим внимание на онтологический, гносеологиче­ский и социологический подходы.

Онтологический подход позволяет выявить природу, происхождение экономического сознания, его субстан­цию. Субстанцией экономического сознания, как, впрочем, и всего общественного сознания, является материально-предметная деятельность человека. Разно­видностью материально-предметной деятельности, ее видом выступает производственная, экономическая деятельность. Эта деятельность и есть субстанционный фактор существования и развития экономического соз­нания. Следует, на наш взгляд, различать такие виды экономической деятельности, как материальная, управленческая, познавательная.

Гносеологический подход позволяет рассмотреть экономическое сознание через призму положений: об­щественное сознание отражает общественное бытие и общественное бытие определяет общественное созна­ние. Процесс отражения развивается как взаимодейст­вие объекта и субъекта под воздействием общественной потребности. По выражению Ф. Энгельса, «экономи­ческая потребность была и с течением времени все бо­лее становится пружиной прогресса в познании»^[100]. Объект отражения экономического соз­нания — экономические отношения. Да, экономические отношения складываются, не проходя через сознание людей, но, сложившись, они начинают отражаться прямо и непосредственно прежде всего экономическим сознанием. Кроме отношений, склады­вающихся в процессе материальной деятельности, экономическое сознание отражает и от­ношения управленческие (как форму управ­ленческой экономической деятельности), духовные (как форму познавательной деятельности), но это уже вторичные, третичные и вообще производные отношения.

Социологический подход обязывает основное внима­ние сосредоточить на социальном субъекте отражения, на носителе сознания, на его роли в процессе функ­ционирования общественного сознания, когда проис­ходит «превращение общественного сознания в обще­ственную силу»^[101]. Для решения проблемы о правомер­ности выделения экономического сознания следует от­ветить на вопрос: есть ли в обществе социальный субъ­ект, обладающий необходимостью в экономических знаниях, идеях, в осмыслении и осознании экономиче­ских отношений? Объективные экономические потреб­ности и экономические интересы различных социаль­ных страт и слоев в целом обусловливают такую необ­ходимость. Социальная роль экономического сознания как структурного компонента общественного сознания характеризуется тем, что «определенному сознанию со­ответствуют... определенные люди и определенные об­стоятельства»^[102].

Экономическое сознание в традиционном толкова­нии выступает как способ отражения экономических отношений, познания и сознательного использования социально-экономических законов. Оно представляет собой совокупность экономических знаний, идей, взглядов социальных общностей, непосредственно от­ражающих экономическую действительность и выра­жающих свое отношение к различным явлениям эко­номической жизни общества в конкретный историче­ский момент времени.

Экономическая практика (как единство экономиче­ской деятельности и экономических отношений), ее структура могут рассматриваться в качестве одного из наиболее общих критериев формирования структуры экономического сознания. Основным критерием пере­хода знания в сознание является, по мнению россий­ского философа В. Д. Поповаобщественная потреб­ность групп и слоев в экономических идеях, взглядах, теориях, выражающих экономические интересы соци­альных общностей и направленных на регулирование экономических отношений и экономической деятель­ности. Традиционно сущность экономического созна­ния связывается с систематизированными знаниями, основанными на научном познании и сознательном использовании социально-экономических законов.

Экономическое сознание как вид общественного сознания подчиняется общим закономерностям разви­тия его структуры. Оно имеет в науке, идеологии и общественной психологии свои компоненты, которые могут выделяться в относительно самостоятельные ду­ховные образования. Это означает, что правомерен во­прос о выделении сфер экономического сознания: эко­номической науки, экономической идеологии и эконо­мической психологии^[103].

Будучи неотъемлемой стороной экономической жиз­ни, экономическое сознание отражает прежде всего экономические отношения, «участвует» в их реализа­ции в качестве атрибута субъективного фактора соци­ально-экономического развития: материализуется в деятельности трудящихся, воплощается в экономиче­ской политике, методах организации производства, об­мена, потребления и т. п. Оно непосредственно связа­но с экономическими интересами, в которых проявля­ются производственно-экономические отношения. Эко­номическое сознание, таким образом, органически вплетено в общественные отношения, в хозяйственный механизм, связано с формами обмена, распределения и потребления, отражает совокупность процессов и явле­ний экономической действительности. Сказанное име­ет важное значение для понимания и качественно- количественного анализа, во-первых, характера обу­словленности экономического сознания экономиче­скими отношениями и формами их практической реа­лизации; во-вторых, его места в экономической прак­тике; в-третьих, его роли в преобразующей деятельности.

Традиционно, сущность экономического сознания свя­зывается с систематизированными знаниями, основан­ными на научном познании и сознательном использо­вании социально-экономических законов. Вместе с тем довольно часто экономическое сознание разделяют на теоретическое и эмпирическое, которое называют эко­номическим мышлением'. Теоретическое сознание по­лучает выражение в системе экономических законов и категорий, являющейся результатом научного познания производственных отношений. Вместе с тем, по мне­нию автора, оно включает в себя взгляды и представ­ления, порожденные практическим опытом людей, их участием в производственной деятельности, теми свя­зями, в которые они вступают в своей повседневной хозяйственной жизни. Эти взгляды и представления, далеко не всегда совпадающие с научными выводами, и образуют эмпирический слой экономического мыш­ления. Оно, как считает российский экономист Л. И. Абалкин, представлено тем, что принято называть обыденным сознанием. В своей повседневной практике люди и руководствуются, как правило, этим обыден­ным сознанием, которое непосредственно определяет принимаемые решения, действия, поступки'. Таким образом, экономическое сознание и экономическое мышление представляются явлениями одного порядка, но разного уровня общности.

Анализируя данное явление, В. Д. Попов рассматри­вает экономическое мышление как процесс и результат познания экономических отношений в форме пон>тий, суждений, умозаключений. Последние входят, по его мнению, и в содержание экономического сознания. В этом смысле сознание — продукт мышления. С другой стороны, мышление осуществляется с помощью созна­ния, на основе достигнутого уровня сознания. В дан­ном аспекте, считает В. Д. Попов, экономическое соз­нание играет роль первичного элемента по отношению к экономическому мышлению. Мышление же как про­цесс познания есть экономическое сознание в дейст­вии, в движении. Результат этого процесса выражается в формах мышления, которые затем переходят в со­держание экономического сознания. Но поскольку данный процесс есть взаимодействие объекта и субъек­та, то происходит непрерывный переход объективного в субъективное и наоборот. Результат мышления объ­ективируется в понятиях, которые при переходе в соз­нание субъективируются^[104].

С подобным подходом можно было бы согласиться, но здесь не улавливается принципиальная разница ме­жду анализируемыми явлениями — экономическим сознанием и экономическим мышлением. Играя раз­ную роль в процессах познания, они наполняются практически одинаковым содержанием, во многом отож­дествляются, в чем-то накладываются друг на друга, в чем-то повторяют друг друга. Соотнести их сущности и адекватно отразить содержательную сторону каждого из понятий, описывающих анализируемые явления, прак­тически, как показал наш собственный опыт, невоз­можно.

Итак, традиционно экономическое мышление включа­ет в себя взгляды и представления, порожденные прак­тическим опытом людей, их участием в экономической деятельности теми связями, в которые они вступают в повседневной жизни. Определяя экономическое мыш­ление подобным образом, мы тем самым определяем сферу функционирования данного явления. Экономи­ческое мышление питается уже не познанием действия и использования социально-экономических законов, а экономической практикой и представляет собой не просто явление другого, более низкого или более част­ного уровня и не просто результат развития экономи­ческого сознания. Оно представляет собой иную сущ­ность, наполнено иным социально-экономическим со­держанием.

Получается, что связь между понятиями, описы­вающими данные явления, гораздо более опосредован­ная н неоднозначная, чем это представляется традици­онно. Наш собственный опыт десятилетних исследова­ний (1982—1991 гг.) в этой области сопровождался ■стремлением выяснить, в чем же разница между этими понятиями, как их различать. Являются ли они про­должением друг друга, результатом друг друга или они принципиально различны? Если различны, то в чем? Такая задача связывается с проблемой операционали- зации этих понятий в конкретных социологических ис­следованиях. До сих пор такая проблема почти не ре­шалась и оба понятия наполнялись практически одним и тем же содержанием и выражались практически в одних и тех же показателях.

Между тем уже из определений следует, что изучае­мые явления связаны с принципиально разными уров­нями познания: экономическое сознание — с познанием функционирования и развития социально-экономи­ческих законов, а экономическое мышление — с вклю­ченностью в социально-экономическую практику. Та­кой методологический подход позволяет рассматривать экономическое мышление как форму проявления эко­номического сознания в конкретной общественной си­туации; при этом косность и неразвитость экономиче­ского сознания обусловливает противоречивость разви­тия экономического мышления индивидов и социаль­ных групп. Оно воспринимает изменение экономиче­ских отношений преимущественно эмоционально (а не рационально) и успешно совмещает следование поли­тике экономических реформ со сложившимися соци­альными стереотипами.

Социологи, экономисты, психологи в конце 1980-х годов очень много говорили о перестройке экономиче­ского сознания, особенно не задумываясь, в какой ме­ре это возможно (и возможно ли вообще) и каким об­разом это можно осуществить. Между тем рассмотрение экономического мышления как формы проявления экономи­ческого сознания в конкретной общественной ситуации позволяет традиционную проблему перестройки эко­номического сознания перевести в плоскость проблемы влияния изменений в экономическом мышлении на те или иные аспекты экономического сознания; выяс­нить, в какой мере эти изменения затрагивают глубин­ную сущность экономического сознания. Ведь в кон­кретном социологическом исследовании мы можем из­мерить не более чем уровень (состояние) экономиче­ского мышления и выяснить в социальных показателях степень его рациональности, определяемую эмоцио­нальным и противоречивым восприятием изменений в укладе и образе жизни.

Неразвитое экономическое сознание обусловливает противоречивое, эмоциональное по своей природе эко­номическое мышление. И в свою очередь противоре­чивое экономическое мышление эмоционального ха­рактера практически не влияет на развитие (пере­стройку) экономического сознания. Последнее, пред­ставляя собой мощный пласт общественного сознания, формируется совсем иным, нежели экономическое мышление, знанием (познанием научных основ дейст­вия социально-экономических законов) и в нынешних условиях объективной основы для своей перестройки пока что не имеет.

В то же время противоречивое экономическое мыш­ление не формирует и активного экономического пове­дения, не создает предпосылок для развития инициа­тивы, творчества, деловитости, предприимчивости. Оно начало освобождаться от старых иллюзий, но не при­обрело новые стимулы своего развития. Люди осознают свою истинную роль (или отсутствие таковой) в разви­тии экономических отношений, но их готовность к свободному и ответственному преодолению экономи­ческих трудностей выражена очень слабо. Например, люди готовы использовать (на словах) возможности, предоставляемые хозяйственным развитием, но менее 5% из них согласны идти на хозяйственный риск.

Предлагаемый методологический подход дает воз­можность формировать теоретическую концепцию эко­номического сознания, исходя из анализа того, в какой мере оно отражает существующие экономические от­ношения и направлено на познание и сознательное использование социально-экономических законов. В значительной мере это обусловлено полнотой проявле­ния экономических законов в обществе: чем эффек­тивнее эти законы функционируют, тем активнее и восприимчивее экономическое сознание. Данный под­ход позволяет также объяснить противоречивость эко­номического мышления не из него самого, а из со­стояния экономического сознания, обусловившего эту противоречивость.

Экономическое сознание в нашем обществе сложи­лось в период, когда закон конкуренции был редуциро­ван до его частного проявления — закона социалисти­ческого соревнования, а действие остальных экономи­ческих законов деформировано и заменено деклариро­ванием этапов экономического развития. С углублени­ем этого процесса экономическое сознание, как мы выяснили, становилось все более косным образовани­ем, пассивно настроенным на восприятие тех или иных догматов и не испытывающим потребности изменяться.

Можно говорить о двух главных критериях, которые характеризуют состояние экономического сознания, а именно о его научности и об отражении в нем совре­менных реалий — своеобразия новых, изменившихся условий развития общественного производства. Учет в экономическом сознании особенностей функциониро­вания объективных экономических законов — непре­менное условие научного подхода к управлению обще­ственным производством, исключающего недооценку объективных законов, субъективизм в действиях. Учет современных реальностей, качественно новых условий развития экономики и определение на этой основе ли­нии практического поведения и способа действий — второй критерий развитости экономического сознания. Ориентация на качество, эффективность и интенсифи­кацию должна пронизывать весь строй экономического сознания, определять сам образ мысли и поведения. Это важно и в проектировании новой техники, и в ор­ганизации научно-исследовательской работы, и при оценке хозяйственной деятельности, и в выработке на­правлений творческого поиска резервов производства. Качество и эффективность должны стать своеобразной установкой, ориентиром, определяющим направлен­ность мысли и позволяющим оценить достигнутое.

На протяжении длительного времени экономиче­ский рост в Беларуси происходил на несбалансирован­ной основе. Хроническая нехватка ресурсов, дефицит товаров, перебои в снабжении явились естественным следствием закономерностей развития социалистиче­ского производства. Предпринимались и попытки тео­ретического обоснования такого положения, что полу­чило, в частности, отражение в известной формуле о закономерном превышении спроса над предложением в условиях социализма. Подобный взгляд стал компо­нентом сложившегося экономического сознания, кото­рое не могло оперировать категориями сбалансирован­ности и пропорциональности, сбалансированного эко­номического роста. И до сих пор в качестве аксиомы принимается неизбежность дефицита и несбалансиро­ванность в экономике, что ведет к ужесточению цен­трализованного распределения ресурсов, сохранению практики фондирования, ограничению прав предпри­ятий в использовании хозрасчетных фондов и т. д. Ме­жду тем сбалансированность как динамичное соответ­ствие объема и структуры производства объему и структуре общественных потребностей представляет собой оценку качественного состояния экономики.

Важной и неотъемлемой чертой развитого экономи­ческого сознания является умение мыслить системно, видеть все богатство взаимосвязей и противоречий об­щественной жизни, смотреть на происходящие процес­сы с позиций целостного развития экономики. Такой подход связан с преодолением ведомственности и ме­стничества, абсолютизацией локальных процессов, ко­гда на экономические процессы смотрят сквозь узкую щель интересов отрасли, региона или предприятия. Ог­раниченность кругозора ближайшими задачами и пер­спективами вызывает, как показывает опыт, немало негативных явлений. Так, форсированная добыча по­лезных ископаемых, давая сиюминутную выгоду, при­водит обычно к потере огромных ресурсов, резко сни­жает коэффициент использования потенциальных за­пасов. Загрузка опытно-экспериментального производ­ства выпуском массовой продукции (опять-таки в ин­тересах выполнения текущих планов) подрывает сами основы научно-технического прогресса.

Интересы сиюминутной выгоды побуждали игнори­ровать экологические последствия принимаемых реше­ний и практических действий, поскольку эти последст­вия обнаруживаются, как правило, в отдаленной пер­спективе. Именно поэтому стратегический тип эконо­мического сознания, столь важный и необходимый в современных условиях, особенно нужен при решении проблем, прямо или косвенно затрагивающих среду обитания человека, всю сферу взаимодействия человека с природой.

С учетом проведенного анализа можно говорить о путях или направлениях развития экономического соз­нания. Первый из них связан с возрождением дейст­вия законов в их естественном проявлении и наиболее полном выполнении ими своих функций. Второй — с изменением структуры общественной практики (как единства экономической деятельности и экономиче­ских отношений) в ходе экономического реформирова­ния. И третий — с овладением необходимым на данном этапе развития общества объемом и качеством знаний. Глубокие экономические знания расширяют кругозор и горизонт мышления, учат подходить к ре­шению вопросов с государственных позиций, выявлять и приводить в действие резервы эффективности произ­водства, стимулируют творческую активностью. Овла­дение такими знаниями становится предпосылкой ква­лифицированного, грамотного участия в управлении производством и реализации адекватной экономиче­ской политики.

Разумеется, общественно необходимый объем эко­номических знаний весьма различен для разных кате­горий работников в зависимости от их места в общест­венном разделении труда и структуре управления. Чем выше положение работника в этой структуре, тем строже требования к объему и качеству его экономиче­ских знаний. Вместе с тем в ходе «превращения обще­ственного сознания в общественную силу» с развитием процесса демократизации управления производством возрастает и необходимость повышения уровня коллек­тивного и массового экономического сознания. Систе­ма экономического образования, создаваемая для этих целей, должна опираться на прочный фундамент уже имеющихся знаний.

Экономическое сознание, которому не пришлось познавать экономические законы в их классическом действии (как это происходит в условиях капиталисти­ческого хозяйства), не может адекватно осмысливать глубинные закономерности общественного развития. К числу таких кардинальных проблем, которые оно вос­принимает упрощенно, с позиций усвоенных догм, от­носится и вопрос собственности во всей сложности и богатстве форм ее движения и экономической реализа­ции. Так, утверждение общественной собственности на средства производства обычно рассматривается как не­обходимое и достаточное условие планомерной органи­зации народного хозяйства и его высокой эффективно­сти. Поэтому устранение кризисов и безработицы, вы­сокие темпы экономического роста, создание неогра­ниченных возможностей для научно-технического про­гресса, ориентация на решение социальных задач оп­ределялись до недавнего времени как неизбежный ре­зультат господства социалистической собственности. И наоборот, любые коллизии в народном хозяйстве рас­сматривались как досадные недоразумения, вызванные внеэкономическими причинами, а самое большее — ошибками и просчетами в планировании.

При сложившемся подходе (общественная собствен­ность автоматически превращает каждого в ее хозяина) однозначно трактовалось и чувство хозяина как высшее проявление уровня экономического мышления у ра­ботников, занятых в народном хозяйстве. Предполага­лось, что функции хозяев работники реализуют двояким образом. С одной стороны, работая с полной отдачей на рабочем месте, а с другой — участвуя в управлении про­изводством. Участие это чаше всего понималось не в соб­ственном смысле слова (как непосредственное участие в принятии решений), а как образно-расширительное (участие в любом виде общественной деятельности на предприятии). В качестве подтверждения тезиса о работ­нике — хозяине производства — приводились цифры, ха­рактеризующие перевыполнение норм выработки и рост участников социалистического соревнования.

О реальном же самочувствии работников как хозяев можно судить по данным наших исследований, прове­денных в 1970-1980-х годах в различных городах рес­публики. Из ответов рабочих видно, что они чувствуют себя хозяевами, влияющими на положение дел, в ос­новном на рабочих местах, в пределах своих трудовых функций, но никак не на предприятии в целом Более того, сравнивая результаты опросов 80-х и 90-х годов, мы видим, что идет стремительное уменьшение доли рабочих, которым свойственно хозяйское самочувствие вообще, а в особенности относительно всею предпри­ятия. В экономическом мышлении рабочих произошло разрушение мифа о рабочем-хозяине и утрата искусст­венно привитого хозяйского чувства в условиях дезор­ганизации экономики республики в целом.

В 90-х годах лишь около 8 % рабочих (против 45 % в 80-е годы) представляли себе хозяина как человека принимающего важные хозяйственные решения. Для каждого пятого суть хозяйских полномочий заключа­лась в праве выбирать администрацию и контролиро­вать ее деятельность. 30 % опрошенных рассматривали «хозяина производства» прежде всего как добросовест­ного труженика, честно выполняющего предписанные обязанности и соблюдающего трудовую дисциплину. У 40 % рабочих не сформировалось сколько-нибудь чет­ких представлений о предмете исследования. Подобная типология рабочих по состоянию их экономического мышления фактически свидетельствует об их слабой готовности стать в условиях рыночной экономики предпринимателями, скорее они станут наемными ра­бочими или пополнят армию безработных.

Экономическое мышление — его непротиворечи­вость, положительный характер, последовательность и логичность — в значительной мере детерминируется состоянием экономического сознания в обществе. Но как отражение непосредственного практического опыта оно по своей сути эмпирично, впитывая в себя инди­видуальный, коллективный и общественный опыт раз­вития отечественной экономики. Тип собственности в ее реальном (а не декларативном) выражении, тип ор­ганизации труда, реальная ситуация на предприятии и в регионе детерминируют присущий им тип ситуатив­ного экономического мышления и экономического по­ведения. Если организационно-экономические струк­туры перестраиваются медленно, если система управ­ления утрачивает необходимую гибкость, то и потенци­альные преимущества того или иного вида собственно­сти не могут себя проявить с достаточной полнотой, формируя при этом о!раниченный, безразлично-пассив­ный тип экономического мышления.

Формирование современного экономического мыш­ления неизбежно сопровождается преодолением сло­жившихся стереотипов. В этом процессе немало пре­пятствий, и главное среди них — косная сила инерции. Сохранение старых, отживающих взглядов и представ­лений в изменившихся условиях экономического и со­циального развития во многом опирается на опыт прошлого. Но приверженность к стереотипам хозяйст­вования нельзя рассматривать лишь как возрастное свойство людей, что явно упрощает проблему. Суть в том, что подобные стереотипы опираются на хорошо отлаженные структуры управления и процедуры приня­тия решений. Социально-экономические трудности и потери, практически неизбежные при разрешении про­тиворечий между требованиями изменившейся эконо­мической ситуации и старыми взглядами, — цена, ко­торую платит общество за живучесть стереотипов эко­номического мышления и поведения.

Опыт наших исследований показал, что экономиче­ское мышление вовлекает в оборот не все экономиче­ские знания, а преимущественно те, которые непо­средственно служат практике. Оно тесно связывается с экономическими интересами людей, складывается под влиянием объективных факторов экономического раз­вития, состояния экономического сознания в общест­ве, участия трудящихся в экономических преобразова­ниях. Экономический образ мышления выхватывает из широкого круга возможностей лишь немногие, отбра­сывая остальное. Он фиксирует внимание на том, как сделать выбор и каким этот выбор должен быть. С проблемой выбора связан акцент на индивиде (будь то социальное сообщество, промышленный или сельско­хозяйственный коллектив, корпорация или что-то другое). Первичная характеристика экономического образа мышления — это калькуляция затрат и выгод, на которой основывается экономическое поведение. Ин­дивиды преследуют свои собственные цели и интересы, приспосабливаются к поведению друг друга, хотя и со­блюдают при этом особые «правила игры». Права соб­ственности и другие правила игры определяют, какой выбор совершат индивиды, преследуя свои интересы.

Как утверждает американский экономист П. Хейне^[105], экономический образ мышления имеет четыре взаимо­связанные особенности: люди выбирают; только инди­виды выбирают; индивиды выбирают рационально; все общественные отношения можно трактовать как ры­ночные отношения. С позиций данного подхода эконо­мическое поведение объясняется им как результат вы­бора. В ситуации, где у людей нет выбора, не представ­ляется возможным объяснить и предсказать их поведе­ние в рамках экономического образа мышления. Сде­лать выбор, считает П. Хейне, означает остановиться на наилучшем из имеющихся вариантов исходя из сравнительной оценки ожидаемых выгод и издержек. Дело в том, что в рамках данной концепции индивиды принимают только те действия, которые, по их мне­нию, принесут им наибольшую чистую пользу (т. е. пользу за вычетом затрат).

Названные условия создают определенный баланс действительных или воображаемых выгод и издер­жек, на которых основывается рациональный выбор индивида. Делая этот выбор, индивид предпринимает действие, которое принесет ему в соответствии с его ожиданиями наибольшую чистую пользу. При этом чем серьезнее экономические обоснования выбора, тем больше вероятность того, что он будет рациональ­ным.

Социологический анализ экономического мышления как неотъемлемой стороны экономических отношений, а также атрибута основных функций трудящихся, вы­ступающих субъектами экономической практики, по­зволяет осуществить его структурную операционализа- цию посредством ведущих доминант. Эти доминанты не исчерпывают всего содержания экономического мышления. Вместе с тем они выражают его сущност­ные черты, совокупность и меру развития которых оп­ределяет тип экономического мышления: активный или пассивный, современный или отсталый, новатор­ский или консервативный и т. д. Содержание доминант экономического мышления можно представить сле­дующим образом:

1. Отношение к труду как к необходимости и усло­вию самореализации личности выражается в показате­лях развития субъективных побудителей и практиче­ских усилий, направленных на развитие способностей к труду, проявление в нем творческих потенций. Ин­дикаторами этого отношения служат мотивы, стерео­типы, установки повышения квалификации, а также факты экономического поведения, инспирированные этими побуждениями.

2. Отношение к различным формам собственности находит отражение в показателях ее субъективного восприятия и практического использования. Индикато­рами здесь являются элементы мышления, характери­зующие представления об эффективном использова­нии общественного богатства, факты рачительности или, напротив, бесхозяйственности в реальных дейст­виях.

3. Отношение к управлению проявляется в показа­телях, свидетельствующих о позиции трудящихся к возможности влиять на решения в области организа­ции производства, материального стимулирования и социального обеспечения, а также в показателях ак­тивности участия в управлении делами в коллективе, регионе, отрасли, обществе в целом. Индикатора­ми выступают суждение людей об эффективности и демократичности управления, о способности руково­дящих кадров решать насущные задачи, активность участия работников в практических формах управле­ния.

По каждому из названных компонентов экономиче­ского мышления можно выявить уровень экономиче­ских знаний; характер социальной мотивации к дейст­виям, способствующим или препятствующим эконо­мическим преобразованиям; сдерживающее влияние социально-психологических стереотипов, направлен­ность установок, на основе которых складывается тот или иной тип реального экономического поведения. В целом же эти доминанты экономического мышления, отражающие включенность его носителей в экономиче­скую практику и их оснащенность экономическими знаниями, позволяют объяснить, что лежит в основе тех многочисленных выборов, которые в совокупности составляют такой феномен, как экономическое пове­дение человека.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ

1. При выделении экономического сознания, пред­ставляющего собой целостное духовное образование, определяемое развитием экономических институтов в обществе (а не совокупность индивидуальных сознаний индивидов), используются онтологический, гносеологи­ческий и социологический методологические подходы.

2. Онтологический (греч. ontos — сущее) подход по­зволяет выявить природу, происхождение экономиче­ского сознания, его субстанцию, в качестве которой выступает материально-предметная деятельность чело­века. Полнее всего этот подход реализован экономи­стами, в частности в работах Л. И. Абалкина. Он пока­зывает, каким образом экстенсивное развитие эконо­мики формирует традиционные подходы и стереотипы экономического мышления. Экономическое сознание он рассматривает на двух уровнях — теоретическом и эмпирическом, которое называет экономическим мыш­лением.

3. Гносеологический (греч. gnoseos — познание) под­ход позволяет рассматривать экономическое мышление и экономическое сознание как процесс и результат по­знания экономических отношений. Экономическое мышление рассматривается как процесс, результатом которого является достижение определенного уровня экономического сознания. В свою очередь этот достиг­нутый уровень порождает следующий этап развития экономического мышления. Наиболее полно этот под­ход осуществляется философами, в частности В. Д. По­повым. Мышление рассматривается им как экономиче­ское сознание в действии. Результат этого процесса выражается в формах мышления, которые переходят в содержание экономического сознания.

4. Социологический подход обязывает основное вни­мание сосредоточить на социальном субъекте как но­сителе сознания и его роли в процессе формирования экономического сознания. Данный подход исходит из различной природы экономического сознания и эко­номического мышления, делая акцент на проблеме их взаимосвязи и вытекающих из этого возможностей ре­гуляции рассматриваемых явлений.

5. Сущность экономического сознания связывается с систематизированными знаниями, основанными на научном познании и сознательном использовании со­циально-экономических законов.

6. Экономическое мышление включает в себя взгля­ды и представления, порожденные практическим опы­том людей, их участием в экономической деятельности.

7. Неразвитое экономическое сознание обусловлива­ет противоречивое, эмоциональное по своей природе экономическое мышление индивидов и социальных групп. В свою очередь противоречивое экономическое мышление почти не влияет на развитие экономиче­ского сознания.

8. В то же время противоречивое экономическое мышление не формирует и активного экономического поведения, не создает предпосылок для развития ини­циативы, творчества, деловитости, предприимчивости.

9. Рассмотрение экономического мышления как фор­мы проявления экономическою сознания в конкретной общественной ситуации позволяет проблему перестройки экономического сознания перевести в плоскость про­блемы влияния изменений в экономическом мышле­нии на те или иные аспекты экономического сознания.

10. Можно говорить о путях развития экономиче­ского сознания. Первый из них связан с возрождением действия законов в их естественном проявлении. Вто­рой — с изменением структуры общественной практики в ходе экономического реформирования

11. Тип собственности в ее реальном выражении, тип организации труда, реальная ситуация на предприятии и в регионе детерминируют присущий им тип ситуа­тивного экономического мышления.

12. Экономический образ мышления имеет четыре взаимосвязанные особенности: люди выбирают, только индивиды выбирают; индивиды выбирают рационально, все общественные отношения можно трактовать как рыночные отношения.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Считаете ли вы правомерным выделение экономического созна­ния в самостоятельный вид общественного сознания? Обоснуйте свой ответ.

2. Охарактеризуйте основные методологические подходы к анализу экономического сознания. Какой из подходов вам наиболее близок?

3. Охарактеризуйте структуру, содержание и сущность экономиче­ского сознания.

4. В чем заключается необходимость выделения из сферы эконо­мического сознания особого эмпирического уровня — экономического мышления?

5. Назовите основные доминанты экономического мышления и раскройте их объяснительные возможности.

6. Проанализируйте объяснительные возможности концепции, рас­сматривающей экономическое сознание и экономическое мышление как явления, связанные с принципиально разными уровнями познания.

Глава 9