В разгар петроградского процесса в печати появился так называе­мый «Меморандум трех». Маститые иерархи - митрополит Владимир­ский Сергий (Страгородский), архиепископы Нижегородский Евдо­ким (Мещерский) и Костромской Серафим (Мещеряков) - признали обновленческое Высшее Церковное Управление «единственной кано­нической церковной властью». Примеру видных архиереев последовала примерно половина русского епископата. Одни, будучи в состоянии растерянности, другие - подогреваемые честолюбием, третьи - надеясь ввести обновленческое движение в русло церковной законности и воз­главить Высшее Церковное Управление. По словам митрополита Ма-ггуила, многие архиереи и клирики рассуждали тогда так: "Если уже мудрый Сергий признал возможным подчиниться Высшему Церковно­му Управлению, то ясно, что и мы должны последовать его примеру".

5 (18) июня 1922 года с посланием «К архипастырям, пастырям и всем чадам Русской Православной Церкви» обратился заместитель Па­триарха митрополит Агафангел. В этом послании он объявлял Высшее Церковное Управление «незакономерным» учреждением и призвал епархиальных архиереев не подчиняться ему и временно перейти на самоуправление, все дела решать самостоятельно, «по совести и архи­ерейской присяге».

Половина епископов и клириков, большая часть мирян не дрогнула перед натиском церковных авантюристов. Благочестивый народ в массе своей не пошел за раскольниками. Храмы, захваченные ими, стояли пу­стыми, а в православных приходах, сохранивших верность Патриарху, за богослужением продолжали возносить имена изгнанных архиереев.

В обновленческих же церквах творилось беззаконие. Уже в мае епископы Антоний и Леонид рукоположили во епископа Подольского протоиерея И.И.Альбинского без принятия им монашества. А вскоре церковный народ стал свидетелем откровенного глумления раскольни­ков над церковными канонами: во епископов стали «хиротонисать» женатых священников без разлучения с женами, рукополагать во все три священные степени второбрачных. После отказа Алексия (Симанского) от подчинения Высшему Церковному Управлению и одновре­менно от управления Петроградской епархией обновленцы рукополо­жили во епископа Петроградского женатого протоиерея Н.Соболева, о чем В.Красницкий победоносно объявил в июньском выпуске «Живой Церкви»: «Революционные священники не постеснялись одни, без мо­наха-епископа, войти в митрополичью крестовую церковь..., а потом -сесть за стол в митрополичьей гостиной и открыть действия своего ре­волюционного епархиального управления. Мало того, среди петроград­ского духовенства нашелся достойный член, почтенный протоиерей, который пожертвовал собою, чтобы принять крест управления столь взволнованной и смущенной епархией... Революционная стихия побе­дила в Петрограде и на церковном фронте».

6 июня Высшее Церковное Управление вынесло постановление, в котором просило государственную власть произвести следствие по делу о контрреволюционной деятельности в храме Христа Спасителя. Просьба была уважена, и вскоре в кафедральном храме Москвы водво­рились обновленцы.

6 августа живоцерковники созвали в Москве «Всероссийский съезд белого духовенства». Съезд созван был для подготовки обновленческого Собора. Постановление съезда ходатайствовать перед предстоящим Со­бором о введении белого епископа и о разрешении второбрачия кли­рикам вызвало раскол в расколе. Епископ Антонин, протестовавший против столь радикального даже, по его мнению, проекта, был с пло­щадной бранью выгнан со съезда.

Порвав с В.Красницким, епископ Антонин образовал новую груп­пировку «Церковное возрождение». К «возрожденцам» примкнули столпы петроградского обновленчества: Введенский, Боярский, Белков. Первый редактор газеты «Живая Церковь» московский священник С.В.Калиновский объявил о выходе из Высшего Церковного Управле­ния в связи с утратой веры в Бога, после чего стал заниматься атеисти­ческой пропагандой. В результате нового, очередного разделения из «Церковного возрождения» выделился Союз общин древлеапостольской Церкви (СОДАЦ) во главе с Введенским и Боярским. Протоие­рей Белков основал «Союз религиозных трудовых коммунистов». В Саратове возникла «Пуританская партия революционного духовенства и мирян», в Пензе – «Свободная трудовая церковь».

Отношения между раскольниками носили базарный характер. 10 сентября в храме Страстного монастыря состоялось вполне театраль­ное действо, разыгранное живоцерковниками во главе с лжепротопре­свитером В.Красницким. После кощунственного рукоположения во епископа некоего Константина Антонин сказал слово, в котором клей­мил живоцерковников как отступников от веры. В ответ прозвучали бранные слова епископа Николая (Федотова). Народу больше понра­вилась не лишенная остроумия речь Антонина в адрес живоцерковни­ков. Раздались угрозы. Новопоставленный упал в обморок, а Федотов и Красницкий спрятались в алтаре, и не шелохнувшись просидели там до тех пор, пока народ не разошелся по домам.

За мнимо идейными разногласиями у обновленцев стоял вполне материальный интерес. О нравственной нечистоте обновленческой сре­ды не без остроумия говорил их бывший предводитель епископ Анто­нин: «Ко времени Собора 1923 года не осталось ни одного пьяницы, ни одного пошляка, который не пролез бы в Церковное Управление и не покрыл бы себя титулом или митрой... Вся Сибирь покрылась сетью архиепископов, наскочивших на архиерейские кафедры прямо из пья­ных дьячков».

В свою очередь хлесткую характеристику дал Антонину находив­шийся в эмиграции митрополит Антоний (Храповицкий), которую перепечатала «Живая Церковь»: «Я вполне допускаю вероятность того, что среди 40 тысяч русского духовенства нашлось несколько негодяев, восставших против Святейшего Патриарха, имея во главе известного всем развратника, пьяницу и нигилиста, побывавшего клиентом дома умалишенных еще 20 лет назад».

Но общая цель – борьба с православной Тихоновской Церковью все-таки заставила обновленцев, разделившихся по сектам и охвачен­ным взаимной грызней, искать союза. В конце 1922 года было образо­вано новое Высшее Церковное Управление, в которое епископ Анто­нин, Красницкий и Введенский вошли как главы отдельных фракций. Кроме них, членами Высшего Церковного Управления стали «беспар­тийные» - архиепископ Нижегородский Евдоким и митрополит Влади­мирский Сергий, который реального участия в деятельности этого сбо­рища не принимал.

Обновленческий раскол распространился и на Украину. Там об­новленцы домогались автокефалии. В феврале 1923 года после удале­ния из Харькова Патриаршего Экзарха митрополита Михаила (Ерма­кова) в Киеве был созван съезд епископов, клира и мирян, который образовал Временное Всеукраинское Высшее Церковное Управление. Ключевой фигурой в этом учреждении становится протоиерей Иосиф Кречетович. Из архиереев Временное Всеукраинское Высшее Цер­ковное Управление поддерживали архиепископ Пимен (Пегов), епис­коп Лоллий.

Крайние реформаторы на Украине уже прежде отделились от Пра­вославной Церкви в самосвятский раскол, и потому обновленчество проявило большую умеренность в посягательствах на церковные зако­ны. Обновленцы не вводили на Украине белого епископата, не допус­кали и второбрачия клириков. Украинские раскольники поддерживали общение с обновленческим Высшим Церковным Управлением в Моск­ве надеясь (и не напрасно!) добиться от него автокефалии, в которой им отказывали Патриарх Тихон и законная церковная власть.

2 мая 1923 года в захваченном у Православной Церкви храме Хри­ста Спасителя открылось обновленческое сборище, притязательно на­званное Поместным Собором. Деловые заседания «Собора» проходили в «III Московском доме Советов». В лжесоборе участвовало 476 делега­тов, которые разбились на партии: 200 живоцерковников, 116 депута­тов Союза общин древлеапостольской Церкви 10 – из «Церкви воз­рождения», 3 беспартийных обновленца и 66 депутатов, названных «умеренными тихоновцами», - православные по убеждениям еписко­пы, клирики и миряне, малодушно подчинившиеся обновленческому Высшему Церковному Управлению. Почетным председателем избрали епископа Антонина, незаконно возведенного в сан митрополита, пред­седателем - самочинного митрополита Сибирского Петра Блинова.

Лжесобор узаконил противоканонические реформы прежнего Выс­шего церковного управления: закрытие монастырей, белый епископат, допустимость второбрачия для духовенства. Благодаря сопротивлению «умеренных тихоновцев» были отвергнуты догматические и литургичес­кие реформы, предложенные в докладах Введенского и Красницкого. Оба предводителя обновленчества награждены были за учиненный ими раскол: Введенский титулом архиепископа Крутицкого, Красницкий – саном протопресвитера.

Важнейшей акцией разбойничьего сборища стал заочный суд над Патриархом Тихоном. Собор обновленческих епископов вынес приго­вор: «Патриарх Тихон перед совестью верующих подлежит самой строгой ответственности и каре – лишению сана и звания Патриарха за то, что он направил всю силу своего морального и церковного авто­ритета на ниспровержение существующего гражданского общественного строя нашей жизни». Под этим позорным документом стоит 54 подписи. Возглавляет список имя лжемитрополита Антонина (Гранов­ского). Под приговором нет подписей авторов «Меморандума трех», которые не участвовали в судебном заседании. Приговор «Архиерей­ского Собора» был представлен полноте разбойничьего сборища. И об­щим составом лжесобор вынес резолюцию, в которой говорилось: «Со­бор на основании канонов Церкви сим объявляет Патриарха Тихона лишенным сана и монашества и возвращенным в первобытное мир­ское положение. Отныне Патриарх Тихон – мирянин Василий Белавин. Осуждая бывшего Патриарха Тихона..., Собор признает, что и са­мое восстановление Патриаршества было актом определенно полити­ческим, контрреволюционным... Поэтому Собор отменяет восстановле­ние Патриаршества». Святой Тихон, ознакомившись с приговором об­новленческого Собора, отверг его, объявив его «неправильным и по форме и по существу».

В советской и обновленческой церковной печати раскольники тре­буют суровой кары для Патриарха. Лжемитрополит Антонин домога­ется его смертной казни. В результате разрушительных действий рас­кольников церковное управление оказалось обезглавленным, архиереи изгнаны с кафедр, большинство храмов захвачено обновленцами, духо­венство и церковный народ повержен в смятение.

Вопрос 28