В конце 1924 года здоровье Святейшего Патриарха Тихона, потря­сенное выпавшими на его долю многими тяжкими испытаниями, рез­ко пошатнулось. Святитель Тихон страдал хроническим воспалением почек, общим склерозом и грудной жабой. 13 января он согласился переехать из Донского монастыря в частную клинику Бакуниной на Остоженке, где в его лечении участвовал знаменитый врач профессор Плетнев. В клинике его здоровье заметно поправилось. Но 2 апреля после зубоврачебной операции состояние Патриарха Тихона внезапно резко ухудшилось.

Тем временем Синод вел переговоры с представителем государст­венной власти Тучковым об издании нового обращения к пастве от ли­ца Патриарха. В праздник Благовещения состоялось экстренное заседа­ние Синода, на котором обсуждался текст этого документа.

После заседания около 10 часов вечера изнемогший Патриарх по­просил келейника помочь ему умыться. При этом он сказал: «Теперь я усну... крепко и надолго. Ночь будет длинная, темная, темная». У больного начался бред, он впал в забытье. Потом, без четверти 12, от­крыв глаза и узнав, который час, он начал креститься: «Ну, Слава Богу, Слава Тебе Боже», - повторил он трижды, осенил себя крестным знаме­нием. Руки бессильно упали. Святейший Патриарх Тихон отошел ко Господу в Благовещение 1925 года в 23 часа 45 минут.

Погребение почившего состоялось в Донском монастыре. 40 скорб­ными ударами колокола православная Москва была извещена о вели­кой потере. В монастырь отовсюду двинулись верные чада Церкви проститься со своим Предстоятелем. Чтобы войти в собор, люди по 9-10 часов выстаивали в очереди, которая тянулась на три версты. Тор­жественные панихиды совершались во всех российских церквах; заупо­койные панихиды по почившему отслужили Восточные Патриархии. Погребение Святителя состоялось 12 апреля в Вербное воскресенье. В ограде Донского монастыря об упокоении души Святейшего молились не меньше 300 тысяч человек. Отпевание совершили 56 архиереев и около 500 пресвитеров. Мощи святого нашли упокоение в Малом Дон­ском соборе, возле гроба с телом убитого незадолго до его кончины верного келейника Патриарха Якова Полозова.

Через неделю после преставления Патриарха Тихона, 15 марта в «Известиях» напечатан был текст «Воззвания», подписанный им в день кончины. Он получил наименование «Завещание Патриарха».

В нем говорится: «В годы великой гражданской разрухи по воле Божией, без которой ничего в мире не совершается, во главе Русского государства стала Советская власть, принявшая на себя тяжкую обя­занность - устранение жутких последствий кровопролитной войны и страшного голода... Представители Советской власти еще в январе 1918 года издали декрет о полной свободе граждан веровать во что угодно и по этой вере жить. Таким образом, принцип свободы совес­ти, провозглашенный Конституцией СССР, обеспечивает всякому ре­лигиозному обществу, и в том числе и нашей Православной Церкви, права и возможности жить и вести свои религиозные дела, согласно требованиям своей веры... Пора понять верующим христианскую точ­ку зрения, что «судьбы народов от Господа устрояются» и принять все происшедшее как выражение воли Божией. Не погрешая против нашей веры и Церкви, не переделывая чего-либо в них, словом, не допу­ская никаких компромиссов или уступок в области веры, в граждан­ском отношении мы должны быть искренними по отношению к Советской власти и работе СССР на общее благо, сообразуя распорядок церковной жизни и деятельности с новым государственным строем, осуждая всякое сообщество с врагами Советской власти и явную или тайную агитацию против нее.

...Призываем и церковноприходские общины и особенно их испол­нительные органы... не питать надежд на возвращение монархического строя и убедиться в том, что Советская власть - действительно народ­ная рабоче-крестьянская власть, а потому прочная и непоколебимая... Деятельность православных общин должна быть направлена не в сто­рону политиканства, совершенно чуждого Церкви Божией, а на укреп­ление веры Православной, ибо враги Святого Православия – сектанты, католики, протестанты, обновленцы, безбожники и им подобные стре­мятся использовать всякий момент в жизни Православной Церкви во вред ей... Достаточно посмотреть на происходящее в Польше, где из 350 находившихся там церквей и монастырей осталось лишь 50. Ос­тальные были или закрыты, или обращены в костелы... С глубокой скорбью мы должны отметить, что некоторые из сынов России, и да­же архипастыри и пастыри..., занялись за границей деятельностью, к коей они не призваны и, во всяком случае, вредной для нашей Церк­ви... Мы решительно заявляем: у нас нет с ними связи, как это утвер­ждают враги наши, они чужды нам. Мы осуждаем их вредную дея­тельность. Они вольны в своих убеждениях, но они в самочинном по­рядке и вопреки канонам... действуют от нашего имени и от имени Святой Церкви, прикрываясь заботами о ее благе. Не благо принес Церкви и народу так называемый Карловацкий Собор, осуждение кое­го мы снова подтверждаем...

...Мы выражаем твердую уверенность, что установка чистых, ис­кренних отношений побудит нашу власть относиться к нам с полным доверием, даст нам возможность преподать детям наших пасомых За­кон Божий, иметь богословские школы для подготовки пастырей, из­давать в защиту Православной веры книги и журналы...».

Этот документ положил основание тому курсу, которого твердо придерживались все преемники Патриарха Тихона, стоявшие у корми­ла высшей церковной власти.

Патриарх Тихон (в миру Василий Иванович Белавин) родился 19 января 1865 года в деревне Клин Торопецкого уезда Псковской епархии в семье свя­щенника, который вскоре после рождения сына был переведен в уездный го­род. С ранних лет душа мальчика, которого отец постоянно брал с собой на службу, горела тихой любовью к храму. Образование он получил в духовном училище родного города, в Псковской семинарии и Петербургской академии.

Скромный, благодушный юноша, всегда готовый помочь друзьям, он снис­кал привязанность товарищей по учению. Семинаристы называли его в шутку архиереем, а в академии, словно предвидя ожидающее его будущее, студенты прозвали его за серьезность и степенность нрава Патриархом.

В 1888 году Василий Белавин закончил академию и был направлен в Псковскую семинарию преподавать догматику, нравственное богословие и французский язык. В 1891 году молодой учитель принял постриг с именем святителя Тихона Задонского.

Рукоположенный в сан иеромонаха, он через год был назначен инспекто­ром Холмской семинарии. В том же 1892 году он был утвержден ректором се­минарии с возведением в сан архимандрита. В Холме обстановка для ректора православной семинарии была непростой. Это был наполовину польский и ка­толический город; часть местного русского населения оставалась в унии; боль­шим влиянием в городе пользовались еврейские общины. Будучи главным по­мощником местного архиерея, архимандрит Тихон высоко держал знамя Пра­вославия в этой исконно русской, но сильно ополяченной земле, при этом он умел не задевать религиозного и национально-щепетильного самолюбия поль­ского народа. Будущий Патриарх показал себя человеком большого такта, чув­ства меры, мудрости и одновременно настойчивым и упорным ревнителем православного дела. Холмские священники полюбили его и то и дело пригла­шали служить в свои храмы.

По воспоминаниям митрополита Евлогия, «милый и обаятельный, он всюду был желанным гостем, всех располагал к себе, оживлял любое собрание, в его обществе всем было весело, приятно, легко... Он сумел завязать живые и проч­ные отношения с народом».

Из Холма святого Тихона перевели ректором семинарии в Казань, а 4 ок­тября 1897 года в Александро-Невской Лавре состоялась его хиротония во епископа Люблинского, викария Холмской епархии. За короткое время пребывания на кафедре в Люблине, где его хорошо помнили и любили, новый епис­коп углубил свою связь с православным народом.

В декабре 1898 года епископ Тихон был назначен на зарубежную Алеут-ско-Американскую кафедру, которая находилась в Сан-Франциско. На новом поприще он неустанно трудился над распространением Православия в Амери­ке. При нем сооружено было много новых храмов и на Аляске, и в Канаде, и в Соединенных Штатах. В 1901 году епископ Тихон совершил закладку кафед­рального храма в Нью-Йорке во имя святителя Николая.

Через полтора года владыка освятил этот храм. На торжестве освящения он обратился к пастве со словами: «Не забывайте, что вы – род избранный, люди, взятые в удел, дабы возвещать окружающим вас инославным чудный свет Православия». Во время его архипастырского служения в Америке участи­лись случаи присоединения к Православной Церкви новообращенных из про­тестантов. Епископ Тихон принял деятельное участие в переводе богослужеб­ных книг на английский язык. В Канаде по его ходатайству была открыта ви­карная кафедра.

В 1905 году святитель Тихон был возведен в сан архиепископа, а через два года после этого переведен на одну из самых почетных в России кафедру –Ярославскую – преемницу древней Ростовской. И в Ярославле он оставался все тем же мудрым распорядительным, благожелательным архиереем, часто объез­жал епархию, совершая службы в приходских и монастырских храмах. Заме­чания клирикам всегда делал мягко и тактично, часто в шутливой форме, ни­когда не кричал на подчиненных. Необычной была простота его домашнего обихода. Архиереи в ту пору передвигались исключительно в каретах, а влады­ка Тихон любил ходить по городу пешком. Ярославцы так полюбили своего архипастыря, что избрали его почетным гражданином города.

В 1913 году архиепископ Тихон был переведен в Литовскую епархию – в Вильно. Обстановка в Литве была подобна той, которую хорошо знал по Холмщине: влиятельная Католическая Церковь, смешанное русско-литовско-поль­ско-еврейское население. В Вильно владыку застала первая мировая война. По распоряжению Святейшего Синода архиепископ Тихон переехал в Москву, привезя с собой мощи Виленских чудотворцев. Но вскоре он перебрался из Москвы в город, находившийся почти на линии фронта, - поближе к своей па­стве. Он посещал госпитали, служил в них молебны, исповедовал и причащал раненых, напутствовал умирающих.

В войну его не раз вызывали в Петербург для участия в работе Синода. В эти годы, когда на церковной, политической и общественной жизни сказыва­лось тлетворное влияние Распутина, архиепископ Тихон олицетворял совесть Русской Православной Церкви, он был одним из блюстителей ее святости и внутренней свободы.

После Февральской революции вместе с другими архипастырями Тихон был незаконно уволен из Синода обер-прокурором В.Львовым. 21 июня (8 июля) 1917 года архиепископ Тихон был избран волеизъявлением церковного народа на Московскую епархиальную кафедру, после чего Синод удостоил его сана митрополита. Поместный Собор избрал митрополита Тихона своим Председателем.

Вскоре после этого Божественным Промыслом он был возведен на восста­новленный Патриарший Престол. Первое появление Патриарха Тихона после его интронизации на Соборе, по воспоминаниям свидетелей этого события, явилось пиком соборных деяний.

Не только поборники Патриаршества, но и прежние противники его вос­становления с сыновней преданностью приветствовали Предстоятеля Русской Церкви, как своего великого господина и отца. Большим праздником для пра­вославного народа явилась его поездка в Петроград, состоявшаяся в мае 1918 года. На Московском вокзале народ встречал Патриарха на коленях, многие со слезами радости на глазах. Сопровождавшие его народные толпы во главе с ду­ховенством крестным ходом двинулись от вокзала к Лавре, под звон колоколов всех петроградских храмов. Патриарх Тихон совершил Божественные литургии в Троицком соборе Лавры, в Исаакиевском и Казанском соборах, и каждый раз при стечении несметных людских толп. Безмерная любовь православного народа к Патриарху обнаружилась и в скорбные дни прощания с ним.

Замечательно глубокую характеристику почившему Предстоятелю Русской Церкви дал митрополит Сергий (Страгородский), впоследствии Патриарх, в слове, произнесенном за литией в дни траура:

«Его святительская деятельность и до избрания в Патриархи не сопровож­далась внешним блеском. Его личность не была заметна. Казалось, что он не имел никаких особенных дарований, которыми мог бы блистать. Как будто да­же ничего не делал. Не делал, но при нем какой-то маленький приход превра­тился в Американскую Православную Церковь. То же было и в Литве, и в Ярославле... То же повторилось и здесь. Казалось, что он ничего не делал, но тот факт, что вы собрались здесь..., есть дело рук Святейшего. Он на себе од­ном нес всю тяжесть Церкви в последние годы... По своему характеру святи­тель отличался величайшей незлобивостью и добротой. Он всегда одинаково был верен себе: и на школьной скамье, и на пастырской и архипастырской ниве, вплоть до занятия Патриаршего Престола. Он имел особенную широту взгляда, способен был понимать каждого и всех простить. А мы очень часто его не понимали, часто огорчали своим непониманием, непослушанием, от­ступничеством. Один он безбоязненно шел прямым путем служения Христу и Его Церкви. За что любил его православный русский народ? Любил православ­ный народ своего Патриарха потому, что он взрастил эти богатые добродетели на почве церковной при благодатной помощи Божией. «Свет Христов просве­щает всех», - говорит слово Божие, и этот свет Христов был тем светочем, ко­торый путеводил почившего во время его земной жизни. Будем надеяться, что за высокие качества милосердия, снисходительности и ласки к людям Господь будет милостив к нему, предстоящему перед Престолом Божиим».

В 1989 году Патриарх Тихон был причислен Архиерейским Собором Рус­ской Православной Церкви к лику святых.

Вопрос 32