В такой обстановке и была осуществлена обновленцами раскольни­ческая авантюра. Никем не уполномоченная группа петроградских священников: А.Введенский, А.Боярский, Е.Белков с псаломщиком С.Стаднюком – выехала в Москву. Если верить словам А.Введенского, они стали хлопотать о помиловании осужденных трибуналом: «Мы бы­ли во всевозможных инстанциях, где можно и где, может быть, и нельзя, мы подавали всюду бумаги с просьбой простить этих осужден­ных. Нам заявили: да, лично вас мы... знаем, знаем также, что ваша церковная деятельность ничего общего с политикой не имеет, ...но все-таки засвидетельствуйте на бумаге, что вы осуждаете всякую поли­тику, идущую вне действительно церковных задач... Мы охотно пись­менно засвидетельствовали это, подали заявление. ...Нам представители власти сказали: «Церковь как Церковь будет существовать, Церковь как политическая организация существовать больше не будет. Если угодно, переговорите об этом с Патриархом».

12 мая петроградские священники явились в Троицкое подворье и потребовали от Святейшего оставить Патриарший Престол, лживо ут­верждая, что ими уже исходатайствовано разрешение на созыв Поме­стного Собора для устроения пришедших в расстройство церковных дел. «Я никогда не хотел быть Патриархом, - ответил Святейший, - Патриаршество меня тяготит как крест – это вы хорошо знаете. Я с радостью приму, если грядущий Собор снимет с меня вообще Патри­аршество, а сейчас я передаю власть одному из старейших иерархов и отойду от управления Церковью». Во главе церковного управления Па­триарх Тихон поставил митрополита Ярославского Агафангела, назначив его своим заместителем. Мит­рополит Агафангел, получив пись­мо от Патриарха, решил подчи­ниться его выбору, но не смог вы­ехать в столицу.

5 (18) мая петроградские свя­щенники А.Введенский, Е.Белков и приставший к ним московский священник С.Калиновский вновь являются в Троицкое подворье. Битый час они уговаривают Свя­тейшего, который уже понимал, с кем имеет дело, передать им Пат­риаршую канцелярию до прибы­тия в Москву митрополита Агафангела. В конце концов, Патриарх уступил просителям, наложив на заготовленное ими прошение резо­люцию: «Поручается наименован­ным ниже лицам принять и пере­дать Высокопреосвященнейшему митрополиту Агафангелу, по при­езде в Москву, синодские дела...».

Резолюцию Патриарха о пере­даче канцелярии церковные авантюристы объявили актом передачи им церковной власти и, сговорившись с епископом Бернским Леони­дом, случайно оказавшимся в Москве, а также с известным своими назойливыми модернистскими выходками заштатным епископом Антонином (Грановским), заявили об образовании Высшего Церковного управления.

На другой день после аудиенции в Троицком подворье 8 (19) мая Патриарх был переведен в Донской монастырь, а его покои в подворье заняло самочинное Высшее Церковное управление.

Первый председатель Высшего Церковного управления епископ Ан­тонин (1869-1927) был выпускником Киевской духовной академии. Среди студентов он выделялся блестящими учебными успехами и не­померным честолюбием, которое и подтолкнуло его к принятию пост­рига. По воспоминаниям современников, это был человек удивительно нелюдимый, угрюмый, внутренне надломленный. Уже после пострига был случай, когда он тайком ушел из академии, швырнув в комнату через форточку рясу, клобук и четки, и пропадал целую ночь невесть где. После окончания академии в 1891 году Антонин преподавал в школах, ошеломляя учеников и коллег своими чудачествами. В Москве, например, где он служил смотрителем духовного училища, завел мед­ведя и никогда не разлучался с ним. В Туле, где состоял инспектором семинарии, врывался ночью в спальни, делал обыски, рылся в личных вещах семинаристов.

В начале века будущий расколоучитель перебрался в Петербург. Здесь служил он в цензурном комитете, написал исследования о «Книге Варуха», высоко оцененное библеистами, посещал религиозно-философские собрания, где сблизился с В.Розановым, прозвавшим его Левиафаном. Любопытную характеристику дал Антонину познакомившийся с ним на религиозно-философских собраниях сторонний наблюдатель, человек из художественной среды и по вероисповеданию католик: «На меня осо­бенно сильное впечатление произвел архимандрит Антонин из Александро-Невской Лавры... Поражал его громадный рост, поражало прямо демоническое лицо, пронизывающие глаза и черная как смоль, не очень густая борода. Но не менее меня поразило и то, что стал изрекать этот иерей с непонятной откровенностью и прямо-таки цинизмом. Главной темой его беседы было общение полов..., и вот Антонин не только не вдался в какое-либо превозношение аскетизма, а напротив, вовсе не от­рицал неизбежности такого общения и всяких форм его».

В 1903 году архимандрит Антонин был хиротонисан во епископа Нарвского. В революцию 1905 года он прекратил за богослужением возносить имя Государя, а в светском журнале рассуждал о сочетании законодательной, исполнительной и судебной власти как о земном по­добии Божественной Троицы, за что и был уволен на покой, но в 1913 году его назначили на Владикавказскую кафедру; вскоре, однако, по болезни снова уволен был на покой в Богоявленский монастырь. Во время Поместного Собора он ходил по Москве в рваном подряснике, иногда оставался на ночь на улице, спал на скамейке, жалуясь на то, что его забыли и бросили. После Собора он привлек к себе внимание в церковной среде самочинным («богослужебным») новшеством, по­влекшим за собой запрещение в священнослужении.

Из числа известных церковных деятелей к обновленцам присоеди­нился в 1917 году профессор Петербургской духовной академии Б.Титлинов и бывший обер-прокурор Синода В.Львов.

В мае 1922 года обновленцы созвали учредительное собрание своих сторонников и провозгласили образование «Живой Церкви». На собра­нии живоцерковников был избран Центральный Комитет из десяти человек во главе с протоиереем В.Красницким.

В газете «Живая Церковь», которую стал издавать этот ЦК, печата­лись статьи против монашества. Одна из них, посвященная монасты­рям, называется «Гнезда бездельников». В другой статье протоиерей В.Красницкий откровенно провозгласил свою цель: «Духовенство долж­но быть освобождено от мертвящего гнета монашества, оно должно получить в свои руки органы церковного управления. И непременно получить доступ к епископскому сану».

Для захвата церковного управления на местах Высшее Церковное Управление направило по епархиям 56 уполномоченных, вменив им в обязанность «изгнание монахов, то есть архиереев из архиерейских до­мов» и захват православных храмов. Обвиняя архиереев в контррево­люционности, уполномоченные домогались их высылки из епархий. Раскольники добились устранения видных иерархов и среди них мит­рополитов Новгородского Арсения (Стадницкого), Казанского Кирил­ла (Смирнова), Ярославского Агафангела, архиепископов Крутицкого Никандра, Харьковского Нафанаила, епископов Псковского Геннадия (Туберозова), Волынского Аверкия.

Вопрос 23