Нынешний экономический спад обнажил слабые стороны «Газпрома» и предоставил превосходную возможность провести долгожданную реформу этой организации{259}. Однако проблема на самом деле куда глубже: то, что хорошо для «Газпрома», плохо для России, поскольку «Газпром» – главный источник нависшего над ней «энергетического проклятия». Чем ниже производимая страной энергетическая рента, тем слабее будет сказываться это проклятие{260}. Очень опасно довольствоваться единичными незначительными улучшениями в ситуациях, требующих коренных преобразований.

Первым шагом могло бы стать отделение «Газпрома» от государства. Все важнейшие международные соглашения по газу должны заключаться либо президентом, либо премьер‑министром. Невзирая на то обстоятельство, что мажоритарный пакет акций «Газпрома» принадлежит государству, он должен оставаться единой и самостоятельной акционерной компанией. А это значит, что у «Газпрома» необходимо отнять все регулирующие функции, передав их независимому контрольному органу.

Поскольку руководство «Газпрома» столь явно продемонстрировало свою несостоятельность, желательно отправить в отставку всех менеджеров высшего звена и поставить во главе компании новых, компетентных людей, искать которых следует в частном секторе. Еще одна не терпящая отлагательств мера – отказ от реализации проектов «Северный поток» и «Южный поток» на основании их нерентабельности.

В нормально функционирующей рыночной экономике подобный «Газпрому» конгломерат просто не мог бы существовать. Все виды непрофильных активов – от фермерских хозяйств до телевизионных компаний – должны быть незамедлительно распроданы{261}. Добычу газа нужно отделить от его транспортировки и продажи: разными видами деятельности должны заниматься разные компании. Добывающие компании – хотя бы самые непродуктивные из них – следует выставить на продажу. «Газпрому» не хватает организаторской хватки для разработки небольших и средних месторождений, поэтому Министерству природных ресурсов стоит отозвать все свои проигнорированные или законсервированные лицензии. Такие лицензии можно постепенно продавать на конкурсных торгах: это укрепит независимые газодобывающие компании. Нет никаких сомнений в том, что они очень быстро превзойдут «Газпром» в добыче газа – точно так же, как российские частные нефтедобывающие компании доминируют сейчас в своей отрасли.

Газопроводная система могла бы оставаться в собственности государства, но надо отделить ее от добычи и предоставить независимым производителям равные ценовые условия. Таким образом можно существенно сократить объемы факельного сжигания попутного газа, за счет чего Россия получит огромные дополнительные поставки дешевого газа, а уровень загрязнения атмосферы значительно снизится. Это будет весьма неплохой вклад в повышение благосостояния страны в целом.

В соответствии с давно принятой стратегией, цены, по которым закупают газ внутренние потребители и страны СНГ, целесообразно постепенно поднимать до рыночного уровня. При этом европейские цены все равно будут значительно выше – за счет серьезных издержек на транспортировку. Что касается внутренних цен на газ, их планируется довести до этого уровня к 2014 году. Как только начнут действовать реальные рыночные цены и заработает конкурентный газовый рынок, следует отменить его государственное регулирование. Тогда не останется оснований для различий в налогообложении между нефтяной и газовой отраслями – можно будет установить одинаковые налоговые ставки для обеих отраслей. Это должно заметно повысить поступления в федеральный бюджет.

Совокупность всех этих мер: сокращение объемов факельного сжигания газа, введение рыночных цен и формирование конкурентного газового рынка – обеспечит повышение энергоэффективности, колоссальное энергосбережение и снижение уровня загрязнения воздуха, что, в свою очередь, не может не сказаться на благосостоянии россиян. Логично предположить, что это приведет еще и к заметному уменьшению потребления газа в России и других постсоветских странах. А при возникновении потребности в дополнительных количествах газа независимые компании смогут оперативно добыть его из небольших и средних газовых месторождений, причем издержки на такую добычу будут несопоставимо ниже стоимости добычи газа на гигантских месторождениях, расположенных в удаленных районах Крайнего Севера. Вот тогда‑то Россия будет в состоянии долго обходиться без разработки ямальских и Штокмановского месторождений. А высвободившиеся финансовые ресурсы можно будет направить на техническое обслуживание функционирующей газопроводной системы, уменьшив таким образом объемы потерь газа. Получив свободу действий, независимые производители смогут взяться за разработку доступных небольших и средних газовых месторождений.

«Газпрому» также стоит попытаться вернуть утраченное доверие своих зарубежных покупателей, с которыми последние годы он вел себя из рук вон плохо. Для начала он мог бы принести извинения за срывы поставок, регулярно происходившие в течение нескольких последних лет, и предложить надежные гарантии того, что эта практика больше не повторится. Не исключено, что придется пересмотреть нынешнюю централизованную модель сбыта. «Газпрому» необходимо создать систему газовых хранилищ на территории стран‑покупателей, чтобы убедить их, что в будущем можно не бояться перерывов в поставках. Имеет смысл начать принимать участие в спотовых сделках. Одним словом, монополии следует перейти к более гибкой, децентрализованной и ориентированной на потребителя бизнес‑модели{262}. Однако такая модель неприменима к компании типа «Газпрома» – еще одно основание для его расформирования.

При наличии конкурентного рынка будет несравненно легче добиться прозрачности газпромовского бизнеса и оптимизировать управление компанией. «Газпром» уже не будет играть роль «секретного фонда» для подкупа российских политиков. Что же касается Евросоюза, благодаря обнажившимся промахам и системным изъянам «Газпрома» ему представилась прекрасная возможность начать газовую торговлю с Россией с чистого листа. ЕС и Россия должны сообща реформировать как европейскую, так и российскую газовую отрасль, поскольку и та и другая находятся в состоянии кризиса. Центральными элементами такой общеевропейской газовой реформы должны стать маркетизация и разделение процессов транспортировки и добычи газа.

Европейцы могли бы воспользоваться недавним предложением президента России Дмитрия Медведева разработать проект новой законодательной базы международного сотрудничества в области энергетики, который мог бы прийти на смену Энергетической хартии 1994 года, которую ратифицировали уже почти все европейские страны. И Россия, и Европа нуждаются в юридической базе для международного сотрудничества в области энергетики. Приняв условия Протокола Европейской энергетической хартии по транзиту, Россия обеспечила бы себе регулярные экспортные поступления от использования разными странами ее обширной системы магистральных трубопроводов.

Нынешний кризис «Газпрома» – лучшая из когда‑либо представлявшихся возможностей приступить к реформе европейской и российской газовой отрасли. Доводы в пользу необходимости радикальной реформы российского газового сектора еще никогда не были более убедительными.