Индустрия программного обеспечения и информационных технологий может послужить источником примеров того, как занять достойное место на мировом рынке. Эта отрасль:

• органично интегрирована в мировую экономику;

• выступает в качестве объекта и субъекта заграничных инвестиций;

• конкурирует на мировом рынке, не пользуясь правительственной протекцией;

• свободна от избыточного правительственного регулирования и участия государства.

Отрасль можно назвать самой «здоровой» из пяти проанализированных в этой главе; темпы ее роста наиболее высоки. В отличие от ядерной, авиационно‑космической и военной отраслей, она целиком состоит из созданных с нуля компаний, хотя многие их основатели обучались и работали в советских оборонных лабораториях и предприятиях. Отрасль очень сильно зависит от зарубежных продаж, в особенности от сбыта продукции в развитые страны. В 2009 году уровень продаж, естественно, значительно снизился в связи с мировым экономическим спадом. Однако, как только мировая экономика начала восстанавливаться, рост отрасли возобновился. Большое число работающих компаний, высокая квалификация персонала, хорошая репутация, обеспечиваемая инновациями и достойным качеством продукции, – все это делает отрасль жизнеспособной и обещает ее процветание по крайней мере в ближайшие годы. Благодаря высоким заработным платам, отрасль не испытывает недостатка в высокопрофессиональных и амбициозных сотрудниках.

Как уже упоминалось ранее, главным препятствием на пути развития российской отрасли программного обеспечения является коррупция, особенно среди российской милиции{172}. Высшие должностные лица компаний постоянно сталкиваются с угрозами (в том числе и в адрес их семей), вымогательство взяток стало повседневным явлением, которое не может не сказываться отрицательно на рабочем процессе. Другие типичные для России проблемы носят менее угрожающий характер. Рейдеры, противозаконными средствами добивающиеся контроля над компаниями, нечасто зарятся на производителей ПО, поскольку неосязаемые активы захватить куда сложнее, чем осязаемые. Нарушение прав на интеллектуальную собственность тоже не слишком замедляет рост{173}. Разработчики ПО сотрудничают с внештатными сотрудниками, у которых нет доступа к программному продукту в целом. Компании научились предотвращать кражу и незаконное копирование программ.

Нанотехнологии

Собственно говоря, нанотехнологии трудно назвать отраслью экономики. На самом деле успешно работающие в этой области российские компании, такие как «НТ‑МДТ», производят научное оборудование. Эта рыночная ниша может оказаться весьма рентабельной. Лидерам рынка для сохранения своих позиций необходимы инвестиции в НИОКР. Однако спрос на научную аппаратуру, как правило, ограничен, поэтому, несмотря на высокие прибыли, компании, занимающиеся ее производством, зачастую не могут похвастаться быстрым ростом объемов продаж.

Неопределенность самой природы отрасли нанотехнологий значительно затрудняет прогнозирование объема будущих продаж и даже темпов развития отрасли в целом. Тем не менее понятно, что российские производители научного оборудования и материалов с особыми свойствами будут по‑прежнему играть заметную роль на международном рынке. Впрочем, признав это, мы не отказываемся от скептического взгляда на перспективу такого увеличения объема продаж нанопродукции, который превратил бы ее в существенный фактор экономического роста российской экономики в ближайшие годы.

Атомная промышленность

Российская атомная промышленность в состоянии и дальше увеличивать свою долю в мировых объемах обогащения урана. Превосходная технология центрифугирования и низкие затраты на электроэнергию позволяют России добиться успехов в этом промышленном сегменте, в особенности учитывая тот факт, что растущая озабоченность в связи с изменением климата и выбросами парниковых газов повышает и спрос на атомную энергию. «Соглашение ВОУ‑НОУ» между Россией и США способствовало созданию рынка сбыта российского топлива. Американо‑российское соглашение о мирном ядерном сотрудничестве («Соглашение 123») после ратификации Конгрессом США тоже придаст импульс развитию отрасли.

Значительно более серьезную проблему составляет продажа новых атомных электростанций. В данный момент ведется строительство пяти электростанций за пределами России, однако чернобыльская катастрофа, конкуренция с западными, японскими и корейскими производителями, необходимость соответствовать требованиям в области надежности и безопасности объектов – все это значительно мешает России завоевать значительную долю мирового рынка, особенно в развитых странах. Рынки развивающихся стран, представляющие заманчивые перспективы для роста, завоевать будет, скорее всего, легче – особенно если российская атомная промышленность будет сотрудничать с западными производителями, как в Болгарии.

Авиационно‑космическая отрасль

Космос не является динамично развивающейся отраслью мировой экономики. Запусков коммерческих спутников потребовалось меньше, чем ожидалось, поскольку оптоволоконные кабели удовлетворяют подавляющую часть постоянно увеличивающихся потребностей в линиях связи – несмотря на беспрецедентное развитие Интернета. Большинство запусков до сих пор проводится на государственные средства. Космическая программа в Соединенных Штатах в данный момент сокращается и переводится в режим экономии средств, в Европе тоже налицо сложности с финансированием. Китай и Индия, хотя и расширяют свои космические программы, предпочитают делать это за счет отечественных производителей. Благодаря прекрасному послужному списку российской космической отрасли и ограничению финансирования американской космической программы, у России пока есть возможность продолжать коммерческие запуски и продажу ракет до тех пор, пока имеется спрос на спутники наблюдения, однако едва ли можно надеяться на динамичный рост отрасли. Новые ракетные разработки позволяют России сохранять конкурентоспособность на этом рынке.

С гражданской авиацией – другая история. В России активно обсуждается вопрос, сможет ли промышленность самостоятельно производить гражданские самолеты или целесообразнее работать в партнерстве с западными компаниями. Запад отдает должное российским проектам, прецизионным технологиям – особенно в изготовлении турбинных лопастей, высококачественным материалам, однако испытывает трудности с приобретением российских компаний или созданием новых производств – отчасти из‑за опасений за безопасность, отчасти – из‑за высокого уровня коррупции. На наш взгляд, ответ на вопрос очевиден: российские компании достигали успеха в сотрудничестве с международными партнерами и терпели крах, пытаясь справиться самостоятельно. Успехи российских фирм, входящих в состав совместных предприятий, и отсутствие спроса на разработанную еще в советское время продукцию на мировых рынках – все это достаточно красноречиво говорит о том, каким должно быть будущее этой индустрии.

Вооружения

В 2008 году российская оборонная промышленность находилась в наилучшем состоянии с момента распада Советского Союза. Количество заказов на экспорт увеличивалось. Правительство обещало потратить на закупки за период между 2007 и 2015 годами 5 триллионов рублей. Годовой объем продаж достигли почти 10 миллиардов долларов.

Но хотя заказов полно, перспективы представляются не такими уж радужными. Дальнейшее развитие отрасли сопряжено с целым рядом проблем. Самые серьезные из них – технологические, финансовые и управленческие. Как было отмечено ранее, российские оборонные компании относительно невелики. Объемы продаж таких европейских производителей, как BAE Systems, Finmeccanica, EADS и Thales, более чем вдвое превышают аналогичный показатель крупнейшего российского подрядчика, «Концерна ПВО “Алмаз‑Антей”». Американские компании еще крупнее. Все западные компании располагают средствами и клиентской базой, необходимыми для крупных инвестиций в новые технологии. Они покупают друг у друга комплектующие и разработки, стимулируя тем самым технологические усовершенствования. У них имеется опыт в осуществлении масштабных проектов, предполагающих интеграцию различных систем. Они вынуждены иметь дело с акционерами, которые контролируют их действия и требуют увеличивать прибыль за счет снижения издержек и увеличения объема продаж.

Российские оборонные предприятия тоже, разумеется, сталкиваются с необходимостью больше продавать и меньше тратить, но они не вкладывают средства в НИОКР в объеме, необходимом для того, чтобы идти вровень с Западной Европой и Соединенными Штатами. Почти 20 лет при производстве практически всей продукции они эксплуатировали уже имеющиеся технологии. А ведь и в советское время на НИОКР выделялось не так уж и много средств. Одной из слабых сторон российских компаний остается финансирование: около трети из них балансируют на грани банкротства. Из‑за нехватки ресурсов за последние два десятилетия производственные мощности и персонал попросту состарились: 70 процентов производственных активов полностью амортизированы, а средний возраст работников превышает 55 лет – и это в стране, где средняя продолжительность жизни мужчин около 60 лет. Структура новых холдинговых компаний, на три четверти принадлежащих государству и на четверть находящихся в частном владении, не позволяет надеяться на рост производительности. Опыт показывает, что в России частные компании порой функционируют успешно даже в сравнении с известными транснациональными корпорациями, в то время как государственные организации никогда не достигают сколько‑нибудь значительных успехов. В корпорациях типа «Газпрома» слишком много сотрудников, они косны и непродуктивны.

Российская оборонная промышленность будет все сильнее ощущать последствия того, что в течение всех 1990‑х годов новые разработки практически не велись. Тяжелая рука государства, властно управляющего предприятиями и подавляющего внутреннюю конкуренцию, тоже не принесет пользы отрасли. Еще одно – более важное – соображение заключается в том, что, если российская оборонная промышленность не начнет более тесно сотрудничать с европейскими и американскими производителями, разрыв между развитием российских и западных технологий будет неуклонно увеличиваться. Высокая производительность и преимущества, которыми пользуются западные предприятия благодаря торговле и обмену технологиями – даже несмотря на строгий контроль за экспортом и другие ограничения, обеспечат западным производителям постоянное превосходство над их российскими конкурентами.

Заключение

В 2008 году на долю высокотехнологичных отраслей российской экономики пришлось примерно 3 процента ВВП и около 10 процентов всего промышленного производства. Рост этих отраслей пошел бы России на пользу, поскольку привел бы к повышению количества высокооплачиваемых работников, увеличению объемов неэнергетического экспорта и развитию смежных отраслей. И тем не менее развитие высокотехнологичных отраслей не внесет существенного вклада в рост ВВП в обозримом будущем. Экономический рост будет по‑прежнему обеспечиваться факторами, игравшими ключевую роль в течение последних десятилетий: повышением производительности всех отраслей экономики; ростом объема услуг, в особенности финансовых и деловых; розничной и оптовой торговлей; телекоммуникациями; финансированием правительственных расходов за счет налогов на экспорт энергоносителей.

Самый благоприятный прогноз, по нашему мнению, складывается сейчас для наиболее интегрированных в мировую экономику и самых открытых международному рынку компаний и отраслей. У России есть значительный потенциал в области разработки программных продуктов, в особенности наиболее сложных. В стране сложилась сеть отечественных производителей ПО, прекрасно интегрированных в мировую отраслевую индустрию. Кроме того, местные компании доминируют на рынках производства микроскопов со сканирующим зондом и обогащения урана. Здесь российские технологии – одни из самых передовых в мире.

Опыт последних двух десятилетий показывает, что успех в этих отраслях будет определяться интеграцией в мировую (а особенно европейскую) экономику. В авиационно‑космической отрасли продажи ракет, авиакомплектующих, услуг по проектированию самолетов и нового самолета «Сухой суперджет» напрямую зависят от сотрудничества с зарубежными производителями. Перспективы компаний, производящих вооружения, выглядят менее определенными, поскольку они остаются значительно более обособленными, чем другие.

Несмотря на озабоченность многих россиян состоянием образовательной системы, сейчас высшее образование получают больше людей, чем раньше, причем многие специализируются на технических дисциплинах и естественных науках. Наши собеседники из российских и зарубежных компаний, работающих в российской отрасли высоких технологий, хвалили квалификацию как молодых, так и опытных сотрудников, занятых в НИОКР. Одним словом, качество российского человеческого капитала улучшается.

Курс правительства на объединение предприятий в гигантские «отраслевые чемпионы», как нам представляется, продемонстрировал свою несостоятельность. В оборонной промышленности, где эта политика проводилась наиболее настойчиво и последовательно, основным результатом консолидации стало повышение цен, которые Министерство обороны платит за оружие. Вновь создаваемые агломераты не слишком способствовали упорядочению структуры отрасли. В некоторых случаях слияние служило своего рода спасательным кругом для тонущих компаний, покрывая их убытки доходами более эффективных предприятий.

Самым большим препятствием на пути развития российских высокотехнологичных отраслей остается всепроникающая коррупция в области сбора налогов и правоприменительной сфере. Угрозы физического насилия или ареста со стороны милиции заставляют предпринимателей отказываться от инвестиций в российскую экономику и усиливают отток средств за рубеж. В этой ситуации единственно возможным способом спасения отрасли представляется кадровая реформа налогового ведомства и милиции, заключающаяся в обеспечении подотчетности высших должностных лиц и увольнении коррумпированных сотрудников, причем все эти меры российскому правительству необходимо принять безотлагательно. В долгосрочной же перспективе последовательное выявление и заключение под стражу коррумпированных сотрудников органов безопасности могло бы придать существенный импульс развитию этих и других отраслей частного сектора российской экономики.