Западные политологи утверждают, что “в целях роста, выживания или получения прибыли организации входят в кооперативные, конкурентные и антагонистические взаимоотношения друг с другом, которые в совокупности очерчивают пространство, именуемое мульти-организационным полем или сектором” (Knoke 1990).

Это утверждение справедливо в том случае, когда организации выступают как независимые агенты в рамках общего поля интересов. Однако в нашем случае, когда организации качественно различны и принадлежат к разным секторам публичной сферы, необходим более детальный анализ сути каждого из названных выше типов отношений. Кроме того, в нынешней России правила игры на мульти-организационном поле чрезвычайно неопределенны и подвижны.

Исследование выявило три типа антагонистического отношения в мульти-организационном поле. Его наивысшая степень, “полное отрицание”, означает, что доминирующий актор, будучи осведомленным о существовании другого потенциального участника экополитического процесса, не желает признать его в этом качестве. Доминирующий актор использует любые доступные ему средства (обвинения, шантаж, угроза расправы) для устранения своего потенциального партнера с политической арены. Этот тип отношений возникает тогда, когда деятельность ЭНПО начинает угрожать фундаментальным основам властных структур, скажем, корпоративному принципу их формирования, или ставит под сомнение личное благополучие высших чиновников. “Зеленые – агенты иностранного капитала, они непрофессионалы, поэтому их активность ухудшает экономическую и политическую ситуацию в регионе”, такова типичная формула данной позиции.

“Конкуренция с применением любых средств” фактически представляет собой вариант отношений “полного отрицания”. Мы наблюдали подобную “конкуренцию” в конфликте вокруг карьера на Могутовой горе, в ходе которого дирекция гравийного карьера и местные власти неоднократно прибегали к насилию для ликвидации лагеря протеста зеленых радикалов. Но даже и в данном случае жесткой конфронтации мы наблюдали краткосрочные, но весьма эффективные формы кооперативных действий.

Умеренное антагонистическое взаимоотношение обычно выражается следующей формулой: “в принципе, против зеленых мы ничего не имеем, но в данном конкретном случае их участие нецелесообразно и даже может повредить делу”. Это тот классический случай, когда доминирующий актор (чаще всего – государственный орган) признает существование другого актора, но не может принять его целей (Gamson 1975). Данный тип антагонистических отношений имеет место тогда, когда противники становятся партнерами на политической арене. Они – истинные противники, потому что признают друг друга в качестве таковых. Это не означает, что извечные противники вдруг стали друзьями, это только показатель того, что их взаимодействие приобрело нормальную форму. Это также не случай “полной легитимизации” (Gamson 1975), поскольку мировоззренческие установки взаимодействующих акторов продолжают оставаться качественно различными.

Формой умеренного антагонизма является “конкуренция под контролем”. Этот тип взаимоотношений имеет место тогда, когда социально и политически относительно равновесные акторы вступают в конфликт под наблюдением государственных или международных органов. Так, конфликт между администрациями трех регионов вокруг проекта подъема уровня Чебоксарского водохранилища развивался под контролем администрации Президента РФ.

Формы “мягкой конкуренции” обычно присутствуют во взаимоотношениях ЭНПО и научных организаций, то есть между акторами, имеющими некоторые общие профессиональные и институциональные корни. Чаще всего это конкуренция за некоторый дефицитный ресурс (финансовая помощь), которая протекает в относительно цивилизованных формах. Проблема лишь в том, что сами правила игры часто бывают несправедливыми, поскольку отдают предпочтение общественным, а не научным организациям.

Наконец, о кооперативной форме взаимоотношений. “Полная” кооперация устанавливается только в том случае, когда несколько организаций длительно взаимодействуют, а главное – преследуют общие цели. “Полная” кооперация предполагает высокую степень взаимного доверия и обмен дефицитными ресурсами. Такое взаимодействие обычно имеет место между самими ЭНПО, и в редких случаях – между ними и местной администрацией, когда они выступают единым фронтом против общего противника.

Тип “кооперация-конфликт” (варианты: “кооперация под контролем”, “зависимая кооперация”) представляет собой наиболее распространенную форму взаимодействий. Как правило, это – использование властями местных ЭНПО или отделений партии зеленых в качестве инструмента для инициации экополитического процесса (еще одна ирония становления гражданского общества в России: даже в том случае, когда региональные власти признают наличие некоторой экологической проблемы, им удобнее, если ее вынесут на публику зеленые). Данный тип интеракции присущ также многим контактам зеленых с научными организациями, где кооперация и конфликт перемежаются друг с другом.

Ложная кооперация есть символическое (декоративное) партнерство, в основе которого мы находим глубокий антагонизм. Этот тип интеракции является результатом разрыва между декларируемыми и истинными целями взаимодействующих сторон, о чем будет сказано ниже. Этот тип интеракции мы уже наблюдали в случае канала Волосяниха, когда региональные власти, признав на словах желание принять участие в ликвидации очага загрязнения, на деле “ликвидировали” ячейку в органе местной власти, которая выступила на стороне зеленых.

Следует подчеркнуть, что главная трудность сетевого анализа в условиях переходного общества заключена в неопределенности правил игры. Если закон систематически нарушается, если правила игры устанавливаются самими ее участниками, тип взаимоотношений между сторонами “треугольника” в значительной мере зависит от конкретной расстановки экономических, политических и социальных сил на региональном уровне.