Учитель говорил:

Почтительность вне ритуала утомляет, а осторожность вне его ведет к трусости, при смелости вне ритуала поднимают смуту, от прямоты вне ритуала становятся нетерпимы.

Конфуций [30, с. 43]

На Дальнем Востоке издавно существовало, насколько возможно реконструировать, представление о телесном воскресении умерших. Но религиозный кризис II – начала I тысячелетия до н. э., речь о котором шла выше, здесь вылился в учения, связанные с именами нескольких древних китайских мудрецов, а именно Конфуция и Лао-Цзы.

Доминирующей оказалась идея того, что весь мир является отпечатком абсолютного божественного бытия, Неба, точнее того, что выше Неба, именуемого в китайской традиции Дао (Путь). Дао – это путь всех вещей, т. е. то, что определяет порядок, строй мира, то, что определяет само бытие. Творение – это отпечаток Дао. Но это символический образ, потому что Дао бестелесно, безвидно. Человек в этом порядке занимает свое и отнюдь не главное место, человек – лишь один из элементов мира (человек – не более кончика волоска на лошадиной шкуре). Несмотря на то, что отношение к человеку очень скромное, эта частичка – человек – имеет автономную волю. Если это свободная волевая частица, то она может находиться в этом отпечатке мира, а может выходить из него и ломать весь узор. Но выход из этого узора, строя, порядка приводит к гибели самого человека. Единственный способ спасения – это остаться в строе мира, потому что божественный строй – это жизнь и вечность. Два главных учения – конфуцианство и даосизм – предлагают два разных пути, два метода.

Конфуций* (551–479 гг. до н. э.) предлагает свое учение. Это учение о ритуале, о том, как в обществе восстановить правильный строй и гармонию. Для этого необходимо познать волю Неба. Задача Конфуция – создать (найти, организовать) ритм социального мира, поэтому его две главные идеи – это идея ритуала (Ли), согласно которой все, в том числе религиозные действия, должны быть правильно, четко выверены и организованы. Также Ли строится на пяти отношениях: родителей и детей, мужа и жены, царя и подданных, старших братьев и младших братьев, и, наконец, отношениях друзей. Все эти отношения должны быть четко определены и построены по четким правилам, тогда в обществе будет главенствовать Дао. Но чтобы общество не распалось, одновременно должно быть нечто соединяющее его, и это соединяющее образно именуется музыкой, это тот Божественный ритм, который в наиболее доступных для нас формах проявляется в совершенном звуке. Основное понятие конфуцианства – это человеколюбие (Жень), т. е. добровольное (не из-за страха наказания, а из уважения к другим) сдерживание себя в следовании традиционным правилам поведения. Канон конфуцианства состоит из десяти частей и называется «Десять крыльев». Основы учения изложены в четырех книгах (четверокнижие – Сы-Шу). Это книги «Изречения» (Лунь-Юй), «Книга перемен» (И-Цзин), «Книга песен» (Ши-Цзин) и «Книга истории» (Шу-Цзин). Также авторитетны книги, написанные последователями Конфуция: «Великое учение» (Да-Сюе), «Доктрина золотой середины» (Чжун-Юн) и учение философа Мэн-Цзы.

Второй путь предлагает один из основателей даосизма – Ли Эрл, известный под именем Лао-Цзы (букв. старый ребенок). Главный труд которого – «Дао дэ цзин» (книга пути и благодати). Даосизм** возник также как выход из кризиса архаичной религиозности I тысячелетия до н. э., но сохранил с ней тесную связь, поэтому многие традиции и ритуалы идут от шаманов древнего Китая, т. е еще до появления термина «Дао». Сутью учения Лао-Цзы является учение о недеянии (У вэй) и пустоте как основе. Под недеянием подразумевается невмешательство в ход вещей, так как в мире существует система самоорганизации и саморегуляции, что и именуют Дао. Приведем несколько цитат для иллюстрации этих идей.

«Смотрю на него (Дао) и не вижу, а поэтому называю его невидимым. Слушаю его и не слышу, поэтому называю его неслышимым. Пытаюсь схватить его и не достигаю, поэтому называю его мельчайшим. Не надо стремиться узнать об источнике этого, потому что это едино. Его верх не освещен, его низ не затемнен. Оно бесконечно и не может быть названо. Оно снова возвращается к небытию. И вот называют его формой без форм, образом без существа. Поэтому называют его неясным и туманным. Встречаюсь с ним и не вижу лица его, следую за ним и не вижу спины его. Придерживаясь древнего дао, чтобы овладеть существующими вещами, можно познать древнее начало. Это называется принципом дао» [35, стих 14]. «Дао постоянно осуществляет недеяние, однако нет ничего такого, что бы оно не делало. Если знать и государи будут его соблюдать, то все существа будут изменяться сами собой. Если те, которые изменяются, захотят действовать, то я буду подавлять их при помощи простого бытия, не обладающего именем. Не обладающее именем – простое бытие – для себя ничего не желает. Отсутствие желания приносит покой, и тогда порядок в стране сам собой установится» [35, стих 37]. «В Поднебесной самые слабые побеждают самых сильных. Небытие проникает везде и всюду. Вот почему я знаю пользу от недеяния. В Поднебесной нет ничего, что можно было бы сравнить с учением, не прибегающим к словам, и пользой от недеяния…» [35, стих 43].

К основным системам даосизма относятся: Путь силы (даосская магия), Путь видения (даосское гадание), Путь набожности (церемониальный даос), Путь трансформации (даосская внутренняя алхимия) и Даосская школа действия и воздаяния. В даосизме приняты четыре вида практики: медитация, совершенствование тела, священные церемонии и магические искусства. Даосизм сегодня во многом отличен от даосизма времен Лао-Цзы, так как в X–XIII вв. н. э. произошел синтез, т. е. включение в даосизм дзен-буддистской теории изначального ума и конфуцианской идеи об изначальной природе добра.

Также для китайской традиции характерно отшельничество, когда человек уходит в глухие места, находя самые красивые уголки Поднебесной, чтобы там, сосредоточившись на единстве с Дао, достичь полноты. Для многих это был единственный способ соединиться с неповрежденной природой, с абсолютно совершенным Божественным миром там, где он еще сохранился. И китайцы уверены, что такие люди вообще не умирают, они становятся живыми бессмертными. Они настолько входят в этот ритм мира, что живут вечно.

Итак, для китайской традиции характерна вера в бессмертие, глубокая убежденность в том, что бессмертие может быть телесным, но может быть без воскресения; вера в то, что этот мир – бесценная реальность (отпечаток Дао), и в то же время очень малоуважительное отношение к человеку.