Рассмотрим случай с шестнадцатилетним мальчиком, неспособным к обучению, с интеллектом на грани нормы и патологии. Когда он начал с волнением осознавать свои тя­желые проблемы, но не мог выразить это словами, он пере­шел к выражению обуревавших его чувств в рисунке, при­чем заранее не планируя этого.

Мальчик был хорошим пловцом и ныряльщиком и пото­му был хорошо знаком с подводной флорой и фауной. Не­смотря на скромные способности в искусстве, он часто ри­совал и лепил красочные рыбоподобные формы, обладаю­щие характерным для рыб общим движением. Ранее мы обсуждали одну из его работ — «Рыба, пойманная в сеть». На картине рыбе было придано несколько иное положе­ние, чем на других, рыба была неподвижна и тиха. Симпа­тичная и оснащенная красочными деталями рыба окосте­нело висела в сети, а вокруг нее в мокрых и мерцающих тонах был нарисован насыщенно-синий океан. Рыба одно­значно символизировала печальное существование высоко­го и симпатичного мальчика. Именно самовыражение по­средством контраста сделало рисунок столь интересным. Здесь был использован особый художественный прием, ос­нованный на двуслойности изображения, известный среди живописцев, который, возможно, и ощутил мальчик. Од­ним из слоев, составляющих сущность контраста, является неподвижная окостенелость рыбы, тогда как от нее ожида­ют свойственной ей подвижности. Второе — это изящная раскраска рыбы, указывающая на энергию жизни, но при этом все неподвижно и заморожено. Так достигается пол­ная экспрессия посредством контраста. Кроме того, кон­траст выражает напряжение художника и вызывает анало­гичные ощущения у наблюдателя.

Содержание, форма и экспрессия

Меня заинтересовало, как можно сформулировать про­стое разграничение содержания и формы в арт-терапии. Начиная с тысяча девятьсот восемьдесят второго года я пристально изучила триста пятьдесят случайно выбранных рисунков одной из пяти моих коллекций, что оказалось весьма сложным и сбивающим с толку занятием. Со време­нем я поняла, что содержание и форма неотделимы друг от друга, и поэтому их просто нельзя разграничить. Затем я за­далась вопросом, почему так происходит. Похоже, ответ на этот вопрос лежит в рассмотренном нами выше концепте общего движения, общей динамики. Выразительное по сво­ей природе общее движение видоизменяет форму, наделяя содержание экспрессией. Таким образом, мы вновь возвра­тились к экспрессии — одному из эстетических элементов, чрезвычайно важному в арт-терапии.

Предсознательная экспрессия

В художественной работе клиента всегда есть предсоз­нательные уровни экспрессии. Они иногда ретроспективно осознаются самими клиентами в результате феноменологи­ческого анализа готовой работы. Это период «необычных» открытий, которые охотно осознаются клиентами-худож­никами и вводятся в описание. Порой такие открытия иг­рают ведущую роль в анализе собственной художественной работы. Например, рассмотрим случай Р., молодой женщи­ны, столкнувшейся с проблемами в своем недолгом браке, когда она специально попыталась вспомнить, почему она нарисовала баркас именно в определенной позиции: «Я... думала, что смогу сказать этим рисунком, что сейчас плыву в спокойной воде. Я помню, тогда (когда рисовала) внутри у меня было ощущение, что с рисунком что-то не так, но я просто не обратила на это внимания. Может, это и было именно тем, что я реально хочу увидеть, поэтому я как-то не удивлена, что баркас получился такой шатающийся». Эта предсознательная экспрессия донесла до моей клиентки важный личностный смысл.

Наличие множества личностных смыслов
в арт-терапевтическом самовыражении

Исходя из феноменологического подхода, в художест­венном самовыражении можно обнаружить далеко не один личностный смысл. Фактически клиенты сами находят по несколько уровней личностных смыслов в одном рисунке. Примером служит рисунок молодой женщины, выполнен­ный в виде каракулей. Заглавие следующего параграфа опи­сывает те уровни личностных смыслов, которые она вычле­нила при разглядывании своего рисунка (здесь он не проде­монстрирован).

Клиентка посмотрела на свою работу, показала на вытя­нутую фигуру в центре и сказала: «Я вижу этот мужской сим­вол (1)... но... я привыкла видеть фигуры как мужские или женские генитальные символы. Этот, конечно, изображает моего мужа...»

Терапевт:    Да, это один из способов видеть. Мы вернем­ся к этому после того, как Вы опишете весь рисунок.

Клиентка:   Вот здесь, внизу слева, фигура, должно быть женская (2), похоже, она (пауза) согнулась? Мне (пауза) она не нравится. Посмотрите, они обе синие...

Терапевт:    Обе синие? Сравните их синий цвет. Что Вы видите?

Клиентка:   Ну, о, я вижу... мужчина довольно ровно за­крашен. А женщина закрашена такими тол­стыми резкими линиями различных оттен­ков синего, а здесь даже ничего нет, видите?

Терапевт:    Мы к этому тоже вернемся чуть позже. Про­должайте описывать только то, что Вы види­те на рисунке.

Клиентка:   О, вот, эта большая фигура с ярко-розовым контуром. О, я о ней ничего не знаю...

Терапевт:    Интересно, как она соотносится с централь­ной фигурой, мужским символом...

Клиентка:   Я думала, что эта фигура расположена поза­ди мужского символа. Но тогда вот эта ближ­няя линия должна прерываться, а она не пре­рывается. Теперь это похоже на то, как будто что-то широкое положено на него. И через это можно видеть... как через стекло... как ин­тересно!

Терапевт:    Да, похоже, что это прозрачно, как цилиндр... надетый сверху, как Вы недавно сказали...

Обе тихо смотрим.

Клиентка:   О, я думаю, все сходится... (говорит возбужден­но на повышенных тонах). Я держу его под этим цилиндром (3)... точно, таким образом я могу видеть каждое его движение. Вот, все эти мои вопросы, на которые он обижается: что ты сегодня делал? куда ходил? с кем? с ней? что она сказала? Он заявил, что больше не хочет отвечать на мои вопросы.

Терапевт:    Похоже, Вы связали вместе кое-что. А теперь давайте еще немного посмотрим на рисунок. Посмотрите на линии, оформляющие эти и другие фигуры. Можете их описать?

Клиентка:   Ну, в центре — овальная, а здесь — круглая фигура (справа внизу). Много круглых и оваль­ных линий? Вы это имели ввиду?

Продолжает обводить пальцем круглые фигуры.

Терапевт:    Да, они круглые и непрерывные. Что Вы чув­ствуете, когда обводите их пальцем и смотри­те на них?

Клиентка:   О, я никогда... мне никогда не приходило в голову, что они могут давать кому-то ка­кие-нибудь ощущения. Ну, похоже, эти фигу­ры спокойны (4)? На самом деле, они доволь­но просты; они замкнуты и, может быть, це­лостны? Да, они целостны. Это что-нибудь дает?

Терапевт:    Простые и целостные, да, дает. Вы знаете, многие исследования говорят, что различ­ные линии и формы наделяют нас разными ощущениями. Например, круглые фигуры вызывают приятные ощущения, чувство це­лостности... Видите ли Вы на рисунке ка­кую-нибудь фигуру, которая не была бы про­стой и целостной?

Клиентки: (Тут же) Эта «склоненная»!

Терапевт: Попробуйте ее описать.

Клиентка:   От нее мурашки бегут по телу, она не простая и не спокойная. Она состоит из беспорядоч­ных, грубо нацарапанных линий. Она мне снова не нравится. Посмотрите на эти раз­розненные концы и углы.

Терапевт:    Да, «склоненная» сложна и замысловата, но у нее еще есть эта приятная на вид верхняя ли­ния, видите? Раньше Вы уже отмечали, что обе фигуры синего цвета. Только одна из них простая и целостная, а вторая замысловатая и сложная и, как Вы отметили, беспорядоч­ная.

Клиентка: (Внезапно) Вы обо мне (5) говорите?

Терапевт: Почему Вы так решили?

Клиентка:   Ну, когда я рисовала контур этих фигур и рас­крашивала, меня осенило, что это части ме­ня: хорошие качества, они просты, и еще что-то сумасшедшее. А теперь, поскольку мы говорим обо всех этих деталях рисунка, эта мысль меня опять посетила.

Терапевт:    Да, сегодня мы выяснили, что в рисунке мож­но увидеть не только что-то одно и не один личностный смысл, а много.

Следующий сеанс с клиенткой расширил диапазон лич­ностных смыслов при помощи техники, используемой в гештальт-терапии. Здесь мы применили ее в арт-терапии, чтобы клиентка смогла ощутить себя в роли и как бы на

месте образов рисунка. Так, клиентка почувствовала се­бя обиженной и ощутила себя под наблюдением — под прозрачным цилиндром; подчиненной и разорванной на месте склоненной фигуры; а еще спокойной, уравновешен­ной и защищенной — в круглых фигурах. Итак, в процессе арт-терапии личностные смыслы возникают на разных уровнях.