Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Границы феноменологии очерчены лишь рамками проблемы «феномена» и органично включают в себя вопросы нории и методов творческого самовыражения и арт-терапии. При этом акцент ставится на визуализации «я» — проекции с помощью художественного материала теми людьми, которые ищут свое место в мире, что делает арт-терапию уникально адекватной феноменологической философии и ее методу. К тому же феноменология предлагает подход к продолжительному свободному процессу арт-терапии как к нории, обучению и профессиональной практике.
В общем и целом арт-терапия сформировалась под влиянием психоаналитической, в основном фрейдистской и юнгианской, психологии и психиатрии, а также бихевиоризма. Оба подхода с самого начала формировали практику, способ интерпретации и понимания художественной работы клиента в процессе арт-терапии. Оба подхода основываются на естественнонаучном мышлении и позитивизме, их базовая философская антропология предполагает «естественного человека» как предтечу всего человеческого бытия, включая психопатологию. Это значит, что многие, если не большинство, арт-терапевтических обучающих программ полагают, что человек полностью предсказуем в терминах физических и биологических наук. Философская антропология обычно не преподается при обучении психотерапии, поэтому арт-терапевтическое образование грешит более или менее грубыми пробелами в области философского знания. Феноменологический подход сильно отличается от естественнонаучных подходов. Его необходимо преподавать специально. Основываясь на философской антропологии, которая понимает человека как бытие-в-мире, феноменология помещает в центр субъективное переживание опыта, интенциональность этого переживания и его доступность сознанию.
Из этого следует способность мужчин и женщин сознательно и активно воспринимать себя и других, способность менять что-то в себе, а не пассивно нести свою ношу; даже изменять что-то в мире, а не только приспосабливаться к нему. Арт-терапия конструирует микромир переживаний, безопасных рис ков, разрешимых проблем — предлагая сначала рисовать картины или лепить из глины, а затем захватывая и повседневную жизнь. Манипулируя художественными средствами, и том числе цветом, познавая их природу и способ применения, клиент находит решения проблем, сталкивается с необходимостью выбора, собственными руками привносит новое в бытие, а затем приобретает новый способ видения мира — все это в процессе арт-терапии ведет клиента к обновлению способности видеть и ощущать себя-среди-других в своем собственном и в огромном внешнем мире.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД
АРТ-ТЕРАПИИ
Подход, рассмотренный нами в первой главе, располагает собственным методом арт-терапевтического воздействия, который мы и обсудим в данном разделе. Этот не очень строгий перевод общей теории в практику не всегда четко соответствует концепциям феноменологической философии, иногда сливаясь с теориями гештальт-психологии творчества. Метод арт-терапии является соединением искусства и терапии для достижения единой цели и должен быть достаточно гибок, чтобы соответствовать специфическим особенностям данной сферы. Этот метод был проверен более чем за пятнадцать лет работы с клиентами всех возрастов, с супервизией, как в группе, так и индивидуально, а также на бесчисленных круглых столах и обучающих курсах. Вот основные принципы, ступени данного метода:
Первое: Свободная активность перед собственно творческим процессом непосредственное переживание.
Второе: Процесс творческой работы — создание феномена.
Третье: Феноменологическое интуитивное познание[30]:
1) визуальное представление;
2) дистанцирование;
3) процесс рассматривания, направленный на достижение интенционального видения.
Четвертое: Процедура «Что-ты-видишь?»:
1) феноменологическое описание;
2) исследование структуры: взаимосвязь компонентов и качество целостности;
3) феноменологическое связывание и интеграция.
Смысл первого принципа — перед практической художественной работой с помощью сенсомоторной свободной, игровой активности, которая задействует художественный материал, клиенты осваивают процесс непосредственного переживания. Затем они переходят на вторую ступень — собственно художественная работа, известная в арт-терапии как творческий процесс. Третий принцип фокусируется на феномене завершенной художественной работы и процессе ее исследования посредством внимательного рассматривания и восприятия всего, что только доступно зрению. А смотреть, чтобы увидеть, нужно в тишине.
На четвертом этапе клиент дает точное описание того, что он (она) видит во внешней стороне художественной работы. Затем следует направленное изучение структуры художественной работы, динамики компонентов и других характеристик. На данной ступени клиент начинает строить связи с личными смыслами, что ведет к интегративному пониманию всего процесса.
Первые два этапа присутствуют в практике большинства подходов, хотя и не в качестве составных частей официально заявляемого метода. Основной вклад феноменологического метода заключается в третьем и четвертом принципах. Я рассмотрю некоторые характерные черты каждого из описанных выше этапов.
Первый этап:
свободная активность перед собственно
творческим процессом
Для клиентов, ранее не знакомых с арт-терапией, это очень важный этап сенсорных, эмоциональных и сознательных переживаний в свободном экспериментировании с художественным материалом. Пробуя и смешивая краски в игровом стиле, клиент может прийти к небольшим открытиям в отношении материала и самого себя.
Непосредственные переживания пробуждают сенсорные ощущения от художественного материала, а также разнообразные эмоции и мысли. Для ознакомления новых клиентов с процессом самовыражения при помощи художественного материала полезно использовать называние цветок, описание проб и осознание чувств, порождаемых этими пробами. Этот процесс изложен более подробно в четвертой части, которая посвящена арт-терапевтической диагностике.
Кроме того, существуют и иные достоинства игровой деятельности с художественным материалом: клиенты создают новое, из отдельных частей собирают целое, при посредстве художественного материала начинают осознавать свои проблемы и добиваться их разрешения.
Сам промежуток времени, посвященный данной активности, зависит от клиента, его потребностей и сложностей, его возраста. Один может «поиграть» двадцать минут к течение первой сессии, а затем двинуться дальше ко второй части процесса. Другой может растянуть игровые пробы на несколько сеансов, а есть и такие, кому надо «поиграть» в течение нескольких минут в начале каждого сеанса. Другие же, в особенности дети, любят, как они это называют, «пачкать» — сначала используя один, затем другой материал, а потом смешивая их.
Но в конечном счете все отказываются от игровых проб в пользу более серьезной деятельности — выбора художественного материала для второго этапа творческого процесса.
Второй этап:
процесс творческой деятельности
Часто по инерции после предыдущей игровой деятельности, а иногда абсолютно сознательно и продуманно клиенты безмолвно уходят во взаимодействие со своим творческим самовыражением, это происходит даже тогда, когда с ними рядом есть терапевт. Такая трансформация первого этапа прослеживается у клиентов всех возрастов, даже у маленьких детей. К тому же на этом этапе безотносительно возраста большинство клиентов демонстрируют поведение, по словам студентов, обучающихся искусству, характерное для художников в процессе работы: сосредоточение, целеустремленность, вовлеченность, возбуждение, изобретательность, обнаружение проблем и иногда их решение. Терапевт помогает художнику-клиенту, который сталкивается с трудной проблемой. Сначала я стремлюсь побудить клиента пристально посмотреть на его работу, определить проблемную область и описать ее как можно точнее. Затем помогаю уточнить проблему и способствую нахождению решения. Когда работа идет в форме рисования или создания коллажа, надо попытаться обнаружить проблему в композиционном или в цветовом решении и предложить поработать с проблемной областью рисунка или коллажа на отдельном листе бумаги. Удовольствие или неудовольствие от конечного результата творческой работы часто обсуждается с клиентами касательно их способностей, навыков и, по возможности, очевидных чувств.
Третий этап:
феноменологическое
интуитивное познание
Итак, пришло время отнестись к завершенной художественной работе как к феномену с собственной структурой, выразительными ценностями и смыслами. Для этого сама работа располагается в таком месте, где на нее было бы легко смотреть. Клиента побуждают принять активное участие в размещении художественной работы. Символически он принимает ответственность за свои проблемы посредством принятия ответственности за размещение своей работы. То есть каждый этап, с самого начала терапии, обладает определенной психологической и терапевтической ценностью.
Необходимо наличие достаточно большой комнаты, чтобы терапевт и клиент могли выбрать себе место на удобном расстоянии от художественной работы. Сам акт дистанцирования помогает не только видеть глазу, но и создает необходимую отстраненность клиента от своего изделия, и это способствует некой объективной позиции наравне с осознанием права собственности на результат работы. Таким образом, дистанцирование — первое понятие, давшее начало настоящему методу в ранние семидесятые, оно является существенным и необходимым элементом арт-терапии как фасилитации последующего процесса — интуитивного познания.
Интуитивное познание как процесс интенционального взгляда на художественное самовыражение — видение всего, что только можно увидеть. Арт-терапевт может сказать клиенту-наблюдателю: «Хорошенько посмотри на свою картину, сконцентрируйся на ней. Когда картина находится прямо перед твоими глазами, она видна не так отчетливо, как если бы ты немного отошел от нее. Итак, молча пристально посмотри и обнаружь то, что ты не видел раньше». В этом безмолвном процессе интуиции некоторые детали, «видимые» сразу с первого взгляда, могут выступить вперед, стать более важными, чем остальные детали зрительного поля. Вскоре детали приобретают значение, и наблюдатель начинает устанавливать связи со смыслами.
Теперь понимание клиента становится более глубоким и обогащается новыми наблюдениями, которые «дают звонок» его разуму. Клиенты должны заметить такие новые и важные вещи, как соотношения компонентов в художественной работе, например, контрастное или гармоничное сочетание двух цветов, необычное расположение чего-либо или линию, выделяющуюся за счет своей толщины, неровности, мягкости, и тому подобное.
Четвертый этап:
процедура «Что-ты-видишь?»
Теперь, задавая вопрос «Что ты видишь?», арт-терапевт приглашает клиентов описать, что они увидели на картине. Внешне вопрос очень прост и наивен. Но тем не менее в нем заключены три фундаментальных аспекта феноменологического подхода. Первое — важность индивидуального восприятия: что ты видишь, ты, создатель. Терапевт может работать с этим материалом, потому что описание работы самим клиентом ведет к его внутреннему миру. Второй аспект касается чувств клиента — то, что его слушают, означает начало доверия. И третье — что ты видишь? Все, что видно клиенту в самом результате творческого самовыражения, а не предположения или домысливания исходя из установок теории, когда доказательства затуманены. Когда требуется, терапевт помогает клиенту увидеть те особенности художественной работы, которые раньше оставались незаметными глазу, клиент должен научиться их видеть. Зачастую это особенности структуры, а именно соотношение компонентов между собой и с общей структурой, то, какую роль они играют в целой картине. Таким образом, описание ведет к динамическому изменению восприятия структуры картины и, следовательно, к переструктурированию внутреннего опыта клиента. Клиенты определяют экспрессивные характеристики картины и учатся идентифицировать их как свои чувства и установки. Описание — ответ на вопрос «Что ты видишь?» — распространяется в том числе на сознательную попытку соотнести художественную работу и внутренний опыт, который является перводвигателем творческого процесса, порождающим самовыражение в изобразительном искусстве. И вот круг замыкается — все это говорит об интегративном смысле четвертого этапа. Фактически возникновение любых связей между элементами художественной работы и внутренним опытом личности является актом интеграции. Нахождение личностных смыслов — тот же процесс на уровне личностных смыслов — это самопознание.
Не всякая художественная работа, возникшая в процессе арт-терапии, ведет к самопознанию или хотя бы слабому прикосновению к «я». По мере того как глаз наблюдающего научается видеть и замечать все видимое в картине, значительно повышается возможность прикоснуться к личности клиента. Катализатором являются вопросы терапевта: «а что насчет...» или «что ты видишь?» и «что еще ты видишь?» Слова клиента обнажают личные дилеммы с той же простотой, с которой они обнаруживают такое в художественной работе.
Замкнутый и неосторожный мальчик-подросток, нарисовавший рыбу, попавшую в сеть, ответил на вопрос «что ты видишь?» описанием, ориентированным на реальность: «Я вижу рыбу... попавшую в сеть»[31]. С напряжением в голосе он продолжил, сказав, что рыба «печальна и безумна». На следующем сеансе описание продолжилось — тогда мальчик смог указать линии на картине, обозначающие «окостенение» рыбы, ее неподвижность, с другой стороны, показав на яркие цвета, «украшающие» рыбу. Терапевту, удивившемуся такому противоречию, мальчик объяснил, что рыба «безумная» и что «он (рыба) не может показать свои цвета остальным рыбам в воде». Местоимение «он» служит переходом к последующей способности мальчика обращаться напрямую к себе. Вот пример постепенного процесса становления: пре-интенциональный уровень самопознания с помощью восприятия нарисованной рыбы превращается в интенциональный, отмеченный появлением возможности словесной экспрессии. Данный пример также показывает, что «этапы» совпадают со стадиями терапевтичного процесса творческого самовыражения.
Чуткая, но закомплексованная девочка-подросток на мой вопрос «что ты видишь?» на картине, ответила: «Ну, я вижу группу людей (пауза), они вроде стоят вокруг (пауза), и (пауза) они выглядят как-то подавленно и все такое...» Эти первые слова описания обсуждались и уточнялись. Девочка часто употребляла фразу «и все такое», которую не могла четко объяснить, хотя данная фраза для нее что-то значила. Постепенно и клиенту и арт-терапевту стало ясно, что это описание создаваемой художественной работы. Терапевт должен быть хорошим слушателем, чтобы подбирать сложные ключи для понимания медленной и часто затрудненной вербальной рефлексии, которая отражает чувства клиента, выраженные в творчестве и порожденные видением художественной работы. Это необычное взаимодействие заключает в себе сущность интеграции разума или личности с творческим самовыражением.
Раскрытие мыслей и чувств, скрытно присутствующих в творческом продукте, часто происходит двумя путями. Первый идет от клиента, здесь происходит работа с содержанием картины или скульптуры. Второе направление работы касается свойств структуры изделия и взаимодействия между этими свойствами, которые особо продвинутые клиенты соотносят с собой. В большинстве случаев терапевт следует за клиентским описанием содержания, а затем обращается к структуре изделия, если сам клиент не проявляет такой инициативы. С девочкой-подростком, упомянутой выше, терапевт попытался выяснить, что это могут быть за люди; почему они ютятся имеете; что с ними происходит в данный момент; что с ними вскоре будет?
Большинство результатов двух направлений терапевтической работы отражаются в интересных наблюдениях клиента о содержании, но не все. С феноменологической точки зрения обсуждение содержания менее плодотворно, чем возможности, заключенные в анализе внутренней динамики структурных компонентов художественной работы. Структурные компоненты, обладающие свойством передавать экспрессию, взаимодействуя между собой, более точно и ярко репрезентируют внутренний мир клиента, чем содержание, которое находится на более высоком, удаленном уровне символизации. Ниже представлен отрывок из видеозаписи, демонстрирующий переход от содержания к структуре, в данном случае — группировка[32].
Терапевт: Итак, давайте посмотрим на расположение фигур. Какая фигура где расположена на листе бумаги?
Клиент: Ну, вроде все люди ютятся вместе, и ... м-м-м (пауза) похоже, они все вроде ютятся в маленьких группках.
Терапевт: Кто с кем в группе? Можете сгруппировать?
Клиент: Вот одна группа, а эти три фигуры (пауза) и эти три фигуры в другой группе, а эти двое (пауза) и этот вот здесь, наверху.
На последующем сеансе «этот вот здесь, наверху» стал центром самопознания: девочка узнала в нем себя. Возникло некоторое объединение, интеграция. Но такие моменты опознания не являются наивысшими достижениями одного арт-терапевтического сеанса. Они приближаются постепенно сами собой.
Клиентские рефлексии о стадиях создания художественной работы, будучи обращены к законченной картине, могут привести к интеграции. Они могут отражать как подлинные интенции, так и актуальный результат. Тогда как некоторые компоненты законченной картины могут быть сознательно выделены, другие появляются будто сами по себе, безо всякого усилия или осознания со стороны создателя картины. Вот пример, взятый из той же видеозаписи:
Клиент. Кажется, вот этот человечек прямо здесь (пауза) м-м-м ( пауза) не так волнуется, как остальные...
Терапевт: Который?
Клиент: Вот, этот, прямо здесь.
Терапевт: Этот в желтом?
Клиент: Угу.
Терапевт: Не так волнуется, как остальные?
Клиент: Угу, угу (долгая пауза).
Терапевт: Вы это понимали, когда рисовали это?
Клиент: Нет, увидела сейчас.
Другим путем феноменологической интеграции можно достичь при поиске сходств и различий в одной и той же художественной работе, если к ней обратиться спустя некоторое время. Также, если клиент смотрит на свою недавнюю работу как на одну из серии своих работ или рассматривает ее вместе с предыдущими работами, клиент может обнаружить определенные повторяющиеся детали, или периодическое применение одних и тех же художественных материалов, или повторяющееся отсутствие важных черт. Осознание повторений вызывает удивление у самого клиента. И если терапевт спросит: «что тебе приходит в голову?», — то это подтолкнет клиента провести связь с определенным ощущением или отношением, которое выражено в данном осознанном элементе.
Еще один небольшой, но яркий пример взят из художественной работы одной девочки; случай произошел во время терапевтического сеанса. Она довольно активно пыталась дотянуться до противоположного края большого бумажного листа, чтобы закрасить его синей пастелью. При своей чрезвычайной пассивности в большинстве жизненных ситуаций она не догадалась, что, развернув лист бумаги, можно дотянуться до противоположного края, и тогда закрашивать будет приятно и удобно. Девочка откликнулась на соответствующий намек. По-видимому, осознание происходящего задело что-то внутри нее, возможно, коснулось связи с «я». На последующем сеансе она вспомнила, какое изменение она сделала «на бумаге», повернув к себе дальний угол. Девочка принялась рассказывать, что ощутила способность сделать «еще большие изменения» в себе самой, например, такие: завести друзей, составить расписание занятий и «дома делать разные вещи», что было главными проблемами этого подростка.
Завершение арт-терапии
Завершающий этап терапии должен занять два или более арт-терапевтических сеансов. Эти сеансы следует посвятить показу всех или большинства художественных работ клиента. Теперь клиенты самостоятельно и вне зависимости от художественных качеств развешивают свои работы на стену или расставляют их на полу в определенном порядке, как они сами решили. Арт-терапевт обнаруживает, что уже сам клиент ведет диспут, говорит о своих художественных работах.
Основные принципы
феноменологического метода
Сущность данного метода заключается в том, что клиент — создатель художественной работы — находится в центре терапевтического процесса. В арт-терапии клиенты, непосредственно вовлеченные в творчество, становятся главными наблюдателями «продуктов» собственного самовыражения. Именно клиенты, рассматривая порожденные ими феномены, познают себя и испытывают чувства. Таким образом, клиенты самостоятельно порождают субъективные смыслы, то есть смыслы не навязываются им арт-терапевтом.
Данный аспект — свобода от предвзятых суждений — самый необходимый при обращении к творческом)' самовыражению в арт-терапии.
Арт-феноменолог Мориц Гейгер лаконично описал три основных принципа подлинно феноменологического подхода:
«Первое — исключительное внимание к воспринимаемому феномену, так как цель метода есть исследование конкретного феномена. Второе — стремление ухватить сущность феномена, а не только его поверхностные особенности. Третье — сущность феномена познается не индуктивным или дедуктивным методом, а единственно посредством интуиции»[33].
Коротко говоря, задачей описательной феноменологии является интуитивное познание через осознание сущности феномена и систематическое описание непосредственного переживания в соответствии с концепцией интенциональности; все это ведет к интеграции. Задачи метода абсолютно соответствуют природе и целям арт-терапии. Для использования феноменологического метода в практике арт-терапии следует понимать еще несколько его особенностей.
Художественные материалы
Художественные материалы, желательно естественного происхождения, — оказывают непосредственное воздействие на художественную работу клиента. Они побуждают его видеть и осязать. Они порождают эмоциональный подъем и осознание. Сами по себе являясь частицами реальности, эти материалы побуждают клиента к соприкосновению с реальностью. Таким образом, между творцом и художественным материалом происходит динамическое взаимодействие. Арт-терапевту особенно интересно выяснить, какой материал вызывает наибольшую экспрессивность клиента. Тем самым свободный выбор материала является важнейшей движущей силой в процессе художественной работы.
Речь и молчание
Да, феноменологический подход использует речь, потому что слова не менее экспрессивны, чем искусство; потому что сознание, мышление и речь — единство и потому что в феноменологии мы стремимся к четким формулировкам, а это уже работа для слов. В определенные моменты словам отводится особая роль. Например, в свободной игровой активности перед собственно творческим процессом клиент часто дополняет жесты словами, в которых выражает интерес, осторожность, страх и возбуждение, а иногда издает эмоционально окрашенные звуки. Наиболее часто слова используются на четвертом этапе процесса арт-терапии. Когда создатели художественных работ выражают свое отношение к ним в словах, речь используется для артикулированного описания творческой экспрессии и носит глубоко личностный характер. Временами словесный взрыв следует за долгим периодом бессловесной работы интуиции.
Тем не менее терапевту нужно помнить, что различная деятельность, особенно на втором этапе — в процессе творческой работы, — может протекать в молчании. Следовательно, важно, чтобы клиент имел достаточно времени молча делать и осматривать художественную работу. Таким образом, арт-терапевт должен понимать важность молчания и освободиться от давящего желания прервать молчание, научиться чувствовать себя удобно в такой ситуации. Когда клиент поглощен своей работой или когда он молчит и смотрит на нее, терапевту важно слушать молчание, так же, как важно слушать слова.
С этой точки зрения полезно рассмотреть роль и задачи арт-терапевта в рамках феноменологического метода.
Роль арт-терапевта
Ясно, что хорошо обученные и опытные арт-терапевты улучшают способность клиента-творца чутко смотреть и четко видеть. Они стремятся помочь клиентам-творцам прийти к самопознанию, увидеть сущность своих проблем посредством создания художественных работ.
Арт-терапевты реалистично воспринимают свою функцию по отношению к клиентам. Как терапевт является частью мира клиента, так и клиент — часть мира терапевта. Клиенты могут быть отчуждены от своего мира и от мира в целом. Терапевты, в контексте основных философских и методологических принципов феноменоло-
гического подхода, пытаются помочь клиентам вернуться обратно в реальность через понимание и сострадание посредством изобразительной деятельности. Но арт-терапевт не должен резко погружать клиента в его внутренний мир, поскольку это может уменьшить шансы клиента вернуться в свой мир в качестве активного субъекта либо сотворить новый собственный мир. Также терапевт не должен брать на себя роль матери, жены, отца, мужа или любовника, терапевт не является подходящим родителем, супругом, сестрой или братом. Терапевт не должен считать себя единственной опорой для клиента или самым важным врачом, если при нарушениях психологического здоровья с клиентом работают другие специалисты. Любой из этих запретов не будет нарушен, если терапевт испытывает уважение и сочувствие к клиенту и его состоянию.
Но в случае, когда клиент начинает испытывать к арт-терапевту слишком сильные чувства, можно предложить изобразить отношения в виде рисунка. Затем феноменологический подход к картине поможет прояснить, а может, даже и решить проблему. Если арт-терапевт раньше клиента обнаружит, что совсем запутался, он может обсудить свои чувства с профессионалом и сделать соответствующие выводы.
Сосредоточение на самовыражении, непредубежденное описание и помещение художника в центр всего процесса — все это придает взаимоотношениям объективность, доверие, безопасность и теплоту. Таким образом, феноменологический метод защищает обоих — клиента и терапевта — от превратностей переноса и контрпереноса.
Ощущение себя личностью
Суть феноменологической арт-терапии или арт-психотерапии — человеческое переживание и выражение субъектом этого переживания. Арт-терапевт относится к носителю и выразителю переживания как к личности. Феноменологическое отношение к самовыражению через творчество как к феномену диктует восприятие клиента как человеческого феномена. Несомненно, существенной особенностью такого подхода является стремление поддержать и восстановить у клиента ощущение себя как личности[34].
Многие, почти все, клиенты привносят в терапию чувство ущербности себя как личности. Они ощущают ущербность этого компонента, необходимого для роста не менее, чем ребенку на самых ранних стадиях развития необходимо чувство, что он — личность в глазах родителей. Это чувство у ребенка развивается через родительское отношение и посредством интенционального слушания, когда речь ребенка еще медленна и бесформенна. Неразвитость такого раннего ощущения себя как личности порождает раздражение, которое сложно затушить позднее, когда оно превращается в депрессию.
Профессионалы в области психического здоровья и терапии весьма ценят теорию базового доверия Эриксона (Erikson)[35] и считают базовое доверие основным фактором личностного развития ребенка. Но чтобы стать основным фактором, доверие должно начаться с первичного понимания и ощущения родителями ребенка как личности. Это не всегда происходит, даже если родители любят ребенка и преданы ему. В процессе терапии часто получается так, что личностный рост клиента становится трудной, но необходимой задачей для терапевта.
Феноменологический метод арт-психотерапии по сути своей — отношение к творческому продукту клиента как к выражению внутреннего переживания, то есть как к части его личности. Этот метод вызывает доверие у человека, который сначала пребывает в роли художника, а затем становится наблюдателем и со временем инициирует ощущение себя как личности в процессе терапии. Это ощущение растет при систематическом самовыражении и открытости внутренних переживаний, к которым клиенты прислушиваются и которыми руководствуются при объяснении собственных художеств. Это ставит клиента в активную позицию, он берет на себя ответственность с самого начала: во-первых, пытаясь понять природу своих внутренних переживаний и их роль в собственной жизни и взаимоотношениях с миром, а затем раскрывая возможности и способы трансформирования своего восприятия, мироощущения и взаимоотношений с людьми. Первыми обычно трансформируются отношения между клиентом и терапевтом; в действительности процесс терапии и происходит в этом межличностном пространстве: клиент пробивается сквозь сопротивление, зависимость и болезненное восприятие к самопознанию, тогда как терапевт, осознавая свою роль, бескорыстно и с теплотой подталкивает клиента к личностному росту.
Наблюдатели
Арт-терапевт — это еще и активный наблюдатель. Его глаза и душа тихо и сочувственно направлены на познание клиента через его художественную работу. Арт-терапевт скромно занят наблюдением за работой клиента, за его жестами и речью, за его выбором художественного материала в процессе творчества. Терапевт должен чувствовать, в какой степени клиенту требуется физическая отстраненность или близость или какая-либо другая поддержка; отмечать свои внутренние и эмоциональные реакции на самого клиента и на его действия. Таким способом арт-терапевт познает каждого клиента как личность. Клиент чувствует такое отношение и набирается сил. Возможно, это разновидность переноса: терапевт проецирует свое отношение к людям и к жизни на клиента.
Часть 2
СИМВОЛИЧЕСКОЕ САМОВЫРАЖЕНИЕ В АРТ-ТЕРАПИИ
Дата: 2019-07-24, просмотров: 579.