С объединением мелких разрозненных феодальных княжеств Северо-Восточной Руси в единое государство прекратились феодаль­ные войны и княжеские неурядицы, разорявшие население и давав­шие врагам возможность совершать завоевательные походы на рус­ ские земли, сложились условия для хозяйственного и культурного роста страны.³

Образование русского централизованного государства с центром в Москве требовало создания единого свода правовых норм. Тако­ вым стал Судебник Ивана III , составленный в 1947 г. — первый ко­декс феодального права Московского государства. Основой этого Су­ дебника послужили правовые нормы из уставных грамот Намест­ ничьего управления, Псковской Судной Грамоты, а также Русской

¹ Мартышкин О. В. Вольный Новгород. Общественно-политический строй и право
феодальной республики. М., 1992. С. 291.

² Там же. С. 289.

³ Бабицкий Б. Общественно-политический строй и право в период образования рус­
ского централизованного государства ( XIV — XV вв.). Минск, 1957. С. 5.

Цазнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития...                 169

Правды. Были включены в судебник и принципиально новые нормы права.

Этот судебник, в свою очередь, послужил основой Судебника 1550 г. — основного законодательного акта Русского государства пе­риода формирования сословно-представительной монархии. Его по­явление было обусловлено стремлением господствующего класса ук­репить основы феодального общественного и политического строя, усилить государственный аппарат феодальной монархии.¹

Помимо Судебников, в рассматриваемый период были приняты и действовали отдельные правовые акты (в основном, царские ука­зы), которые затрагивали уголовно-правовые отношения: Приговор о разбойных делах от 18 января 1555 г., Указ о татебных делах от 28 ноября 1555 г. и другие.

Защищая интересы феодалов, Судебники и иные уголовно-пра­вовые акты усиливали репрессии за нарушение феодального право­порядка. Как писал в свое время М. Ф. Владимирский-Буданов, «в Московском государстве уголовное право вступает в период устра­шающих кар».²

По справедливому замечанию Н. Неклюдова, «время после Рус­ской Правды вплоть до Соборного Уложения представляет собой пе­риод, совершенно отличный от времен Русской Правды, как по сво­ему духу, так и по своему содержанию».³

В первую очередь, следует отметить, что Судебники 1497 г. и 1550 г. дали новое понятие преступления.

«Вместо понятия чисто материального о преступлении, как о вреде или обиде, теперь господствующим является момент формаль­ный: это есть нарушение указа. Из дела личного или семейно-родо-вого преступление, как деяние противогосударственное, становится государственным и земским делом. Само преследование преступле­ний, возбуждаемое исключительно по искам частных лиц в первый период, теперь становится обязанностью органов государства».⁴

¹ Памятники русского права. Вып. 4. М., 1956. С. 229.

² Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Пг., 1915. С. 335.

³ Бернер А Ф. Учебник уголовного права. Части Общая и Особенная. С примечания­
ми, предложениями и дополнениями по истории русского права и законодательству
Н. Неклюдова. Том I . Часть Общая. Перевод Н. Неклюдова. СПб., 1865. С. 182.

Очерки истории русского права. История уголовного права и судопроизводства (по лекциям профессора М. Дьяконова). Юрьев, 1905. С. 37.

170                                                                                                                       Глава IV

Под преступлением Судебники понимали «лихое дело», т. е. деяние, нарушающее интересы господствующего класса и государ­ ства. Субъектами преступления, в отличие от Русской Правды, признавались все лица, совершившие преступления, в том числе и холопы.

«Наказание совершенно одинаково как для боярина, так и для простолюдина — цари совершенно равноправно пороли и тех, и дру­ гих на своих конюшнях».¹

Совершившие преступления преступники именовались в Судеб­ никах 1497 г. и 1550 г. лихими людьми, а особо опасные преступни­ки — ведомыми лихими людьми.

Понятие «лихо» означало в Русском централизованном государ­ стве беду в широком смысле, разорение, крупный материальный ущерб.²

Не случайно, в частности, Судебник 1497 г. упоминает лихих лю­дей, в первую очередь, в статьях об ответственности за преступления против собственности, такие как татьба (кража), разбой, а также ду­ шегубство и ябедничество (ст. 13,39).

Впервые Судебники закрепили принцип действия закона во вре­ мени: преступность и наказуемость деяний определялись законом, действовавшим во время совершения этого деяния (ст. 97 и ст. 98 Су­дебника 1550 г.).

Судебники не устанавливали возрастных пределов уголовной ответственности. Но на практике несовершеннолетние старше 7 лет уже подлежали уголовному преследованию. Лишь за преступления, подлежащие смертной казни, они подвергались другим, более мяг­ким наказаниям.³