Глава IV

НАЗНАЧЕНИЕ УГОЛОВНЫХ НАКАЗАНИЙ

НА РАЗЛИЧНЫХ ЭТАПАХ РАЗВИТИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

Практика назначения уголовных наказаний в Древней Руси

Примерно ко второй половине IX века заканчивается формиро­вание Древнерусского государства, складываются феодальные отно­шения, зарождается класс феодалов и феодально зависимого насе­ления.

Постепенно формируется и право. Нормативно-правовые акты как источники права все более вытесняют правовые обычаи. Важ­нейшие из них — договоры Руси с греками (договор Олега, договор Игоря и др.), церковные уставы, сборники церковных законов.

XI — XIII вв. — это период формирования и действия Русской Правды — первого дошедшего до нас крупного памятника древнерус­ ского права.

Русская Правда содержала нормы в основном гражданского, уголовного и процессуального права и на протяжении нескольких столетий служила основным руководством при судебных разбира­тельствах.

Одной из особенностей этого источника права являлось от­ сутствие в нем четкого разграничения между преступлениями и гра­жданско-правовыми нарушениями. Все они объединялись понятием обида, под которым понималось причинение физического, мораль­ного, материального вреда. Так, согласно Русской Правде и убийст­во — это обида, и татьба — обида.

На эпоху Русской Правды приходится развитие феодальных от­ношений, формирование антагонистических классов и обострение

140                                                                                                                       Глава IV

классовой борьбы между ними. Во многом это и определяло направ­ления карательной политики государства.

Субъектами преступлений являлись феодалы, городские люди и феодально зависимые крестьяне. Холопы не являлись субъектами права, но за свои проступки и преступления они подлежали наказа­ нию, причем иногда даже более жестокому, нежели остальные чле­ ны общества. Отвечал перед потерпевшими господин холопа, кото­ рый мог или выкупить последнего, или выдать потерпевшему. Раба, ударившего свободного человека, можно было даже убить.

Так, в соответствии со ст. 65 Русской Правды Пространной ре­ дакции, «А се аже холоп ударить. А се аже ударить свободна мужа, а убежить в хором, а господин его не выдасть, то платити за нь госпо­ дину 12 гривен; а затем аче и кде налезеть удареныи тъ своего истьця, кто его ударил, то Ярослав был уставил убити, но сынове его по отци уставиша на куны, любо бити розвязавше, любо ли взяти гривна кун за сором».¹

Возрастного ценза для субъектов преступления Русская Правда не устанавливала.

В рассматриваемом источнике впервые упоминалось о формах вины: в частности, говорилось об убийстве на пиру открыто (непредумышленное убийство), об убийстве в разбое («без всякая свады») и убийство «в сваде», т. е. в драке (умышленное убийство). При этом наказание за последний вид преступления устанавливалось более суровое (поток и разграбление).

В ст. 23 и 24 Пространной редакции разграничивались окончен­ное преступление («если кто ударит мечом») и покушение на престу­ пление («если кто вынет меч и не ударит»). Оконченное преступле­ ние наказывалось штрафом в три раза большим, чем не оконченное.

Как Краткой, так и Пространной редакции Русской Правды было известно понятие соучастия. Но в случае совершения преступления несколькими лицами все виновные отвечали одинаково, независимо от степени участия каждого из них.

В ст. 41 Пространной редакции говорилось: «Аже крадеть кто скот в хлеве или клеть, то(о)же будеть один, то платити ему 3 гривны и 30 кун; будеть ли их много, всем по 3 гривны и по 30 кун платит».²

¹ Русская Правда. Пространная редакция. Текст по Троицкому списку // Древнерус­
ское государство и право / Под. ред. Т. Е. Новицкой. М., 1998. С. 69.

² Там же. С. 67.

Назнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития...                 141

Во времена Русской Правды было уже известно понятие под­ стрекательства к преступлению, хотя непосредственно этот законо­ дательный источник о нем не упоминает. Но Ипатьевская летопись за 1097 г. рассказывает о том, что князь Василько Ростиславич каз­ нил мужей, которые подговорили князя Давида Святославича осле­ пить его.