"Подвижники нужны, как солнце. Состав­ляя самый поэтический и жизнерадостный элемент общества, они возбуждают, утеша­ют и облагораживают. Их личности — это живые документы, указывающие обществу, что кроме людей, ведущих спор об оптимиз­ме и пессимизме, пишущих от скуки неваж­ные повести, ненужные проекты и дешевые диссертации, развратничающих во имя от­рицания жизни и лгущих ради куска хлеба, есть еще люди иного порядка, люди подви­га, веры и ясно осознанной цели".

А.П. Чехов

"Блажен, кто рядом славных дел Свой век украсил быстротечный".

А.К. Толгтой

Предполагается, что при прохождении данной темы будет применена игровая форма по типу телеиг­ры "Колесо истории" или деловая игра "Научно-прак­тическая конференция", при которой распределяются роли: "члены оргкомитета", "докладчики", "академи­ки", "редколлегия", "журналисты" и т. д. Короткие со­общения обучающихся должны быть насыщены яркими фрагментами биографий меценатов, филантропов, подвижников, просветителей, позволяющими показать многогранность их личностей и их вклад в развитие социальной работы в России. Желательно, помимо исторических примеров, показать современных благо­творителей: педагогов, врачей, музейных работников, представителей коммерческих структур, политических партий, общественных объединений.

Особое место в истории России занимают благотво-ительность и меценатство, известные с незапамятных времен и особенно расцветшие со второй половины XIX века. Купцы, аристократы, ученые, музыканты, юри­сты, богатые крестьяне, предприниматели считали сво­им долгом поддерживать людей с ограниченными воз­можностями в развитии и приумножать национальные культурные сокровища. Правительство поддерживало деятельность благотворителей и меценатов: награжда­ло их орденами, предоставляло финансовые и другие льготы, вводило в дворянство или почетные граждане, выдавало персональные пенсии и пособия. Сотрудники благотворительных учреждений и особо заслуженные члены благотворительных обществ имели право на но­шение мундиров и особых знаков соответствующих ве­домств и организаций.

Благодаря историкам и журналистам сегодня ста­ли широко известны знаменитые династии промыш­ленников и торговцев Ушинских, Морозовых, Строга­новых, Третьяковых, Крестовниковых, Прохоровых, Бахрушиных. Восстановлены знаменитые Демидовская премия для поощрения науки и предпринимательства, премия Глинки, учрежденная М.Н. Беляевым. Вызыва­ет огромное уважение деяния Тенишевой, которую современники называли "гордостью всей России".

В истории России можно найти примеры, когда в рамках одной династии, в нескольких поколениях под­ряд, наследовалась и целенаправленно расширялась благотворительная деятельность. Четыре последних поколения (до 1917 г.) боярской династии графов Ше­реметевых были инициаторами создания, учредителя­ми, строителями, содержателями, попечителями, жертвователями, почетными членами Совета Стран­ноприимного дома, одного из самых замечательных благотворительных учреждений не только Москвы, но и всей России. Родоначальником Шереметевых счи­тается Андрей Иванович Шереметев по прозвищу Кобыла, который был боярином еще в XIV веке. По пре­данию, все его потомки слыли благочестивыми, щед­рыми и нищелюбивыми. Борис Петрович Шереметев (1652 — 1719) — знаменитый сподвижник Петра Ве­ликого и первый русский граф (с 1706 г.), один из са­мых образованных людей своего времени — был из-

вестен своим благородством, не жалел средств на бла­готворительность, в годы своей старости много вре­мени посвящал призрению бедных. Кроме дворцов Шереметев строил монастыри, храмы. У сына знаме­нитого фельдмаршала графа Петра Борисовича и его супруги Варвары Алексеевны, урожденной Черкас­ской, родился в 1751 г. сын Николай Петрович Шере­метев, который воплотил в жизнь план отца о строительстве "гошпиталя" для содержания бедных и увечных (1792 г.), которое позже будет именоваться Странноприимным домом. Александр I наградил гра­фа Николая Петровича Шереметева золотой медалью, на одной стороне которой — портрет графа, а на дру­гой — женщина, аллегорический символ добродете­ли, которая стоит перед Странноприимным домом, как бы приглашая в него нищих и больных, одних — кор­мит, других — исцеляет. Николай Петрович Шереме­тев, по природе вспыльчивый и горячий, был бес­конечно добр и доброжелателен. Вступив в права наследника, он отдает распоряжение, чтобы каждый из его крестьян имел доступ к нему и подавал бы свои прошения самолично. Граф не жалел средств на под­держку молодых художников, планировал строитель­ство в Москве Художественного музея. Шереметев — организатор специальных школ разного профиля, за­ботливо выращивал талантливых людей из своих кре­постных. Женат Николай Петрович был на своей кре­постной актрисе Прасковье Ивановне Ковалевой — единомышленнице графа по строительству убежища для бедных, обездоленных, престарелых, увечных и больных. Она, хорошо зная жизнь бедных девушек-бесприданниц, самолично выдавала девушкам-неиму­щим и девушкам-сиротам приданое. Замечательный человек, любимый всеми без исключения, Прасковья Ивановна умерла через три недели после рождения своего первенца, графа Дмитрия. Трогательная цере­мония дарения приданого была сохранена в память о графине и стала традиционной. Граф пережил свою любимую жену только на 6 лет (скончался 2 января 1809 г.). Когда единственный сын Дмитрий достиг со­вершеннолетия, он стал попечителем Дома и оставал­ся им на протяжении 47 лет (1824— 1871 гг.), до своей смерти. Еще 47 лет (1871 — 1918 гг.) попечителем Дома

был старший сын Дмитрия Николаевича, граф Сергей Дмитриевич Шереметев. С 1810 по 1917 год в Стран­ноприимном доме получили помощь более 200 тысяч 5еднейших, больных и старых людей. В 1918 года Дом был преобразован в обычную больницу, в 1923 году — в Институт скорой помощи им. Н.Ф. Склифосовского, _в 1986 году — в Центральный музей медицины Акаде­мии медицинских наук и Научно-методический центр милосердия, благотворительности и просвещения.

Во всей истории средневековой России женских персонажей, сыгравших сколько-нибудь значительную роль, считанные единицы. Лишь во второй половине XVIII — начале XIX века женщины, принадлежавшие к высшему обществу России, устремляются к полити­ческим делам и просветительской деятельности. В эту эпоху женщины выходят на широкую арену обществен­ной деятельности. Екатерина Романовна Дашкова, урожденная Воронцова, была первой ласточкой и су­мела оставить в истории екатерининского времени яркий, запоминающийся след. А.И. Герцен писал: "Даш-ковою русская женская личность, разбуженная петров­ским разгромом, выходит из своего затворничества, заявляет свою способность и требует участия в деле государственном, в науке, в преобразовании России и смело становится рядом с Екатериной". Екатерина Дашкова рано потеряла мать и в четырехлетнем возра­сте была взята на воспитание в семью дяди, канцлера Михаила Илларионовича Воронцова, где получила бле­стящее образование: говорила на французском, италь­янском, немецком языках, брала уроки русского языка (который, впрочем, знала плохо), рисовала, хорошо танцевала, музицировала, прекрасно пела. Библиотека 15-летней Воронцовой насчитывала 900 томов. Любовь к серьезному чтению послужила причиной сближения Екатерины Воронцовой с женой наследника престола, будущей Екатериной И. В годы ее правления Дашкова становится директором Петербургской академии наук ^и президентом Российской академии наук. Дашкова сумела упорядочить финансовое положение "развалив­шейся" академии, оживила научную и издательскую Деятельность, пополнила библиотеку, принесла в дар свои коллекции редких книг, образцов флоры и фауны Старого и Нового Света. Дашкова много писала. Она —

учредитель ряда журналов, основатель Российской академии изучения русского языка, вдохновитель из­дания словаря и грамматики русского языка, предло­жила ввести новую букву "ё" вместо сочетания "io". Независимый характер, резкие суждения, поддержка "опальных" авторов вызывали гнев Екатерины II, в 1794 года она отстраняет Дашкову от дел, и та уезжает в двухгодичный отпуск в Москву. Через два года Екате­рина II умирает, и Павел I, подвергший репрессиям всех участников переворота 1762 года, увольняет Дашкову со всех занимаемых ею постов и ссылает в Калужскую губернию. В 1801 году воцарившийся Александр При­глашает Дашкову возглавить Российскую академию, но она не соглашается. Последние годы своей жизни (умерла она в возрасте 67 лет 4 января 1810г.) Дашкова, тяжело переживая смерть единственного сына и раз­лад с дочерью, провела в Москве, где работала над своими воспоминаниями "Моя история", являющими­ся уникальным памятником мировой культуры. В них она очень скромно говорит о своих заслугах, но сооте­чественники высоко оценили ее роль: она была избра­на членом Стокгольмской, Дублинской, Эргангенской академий, Берлинского общества любителей природы, Филадельфийского философского общества. Портрет Екатерины Романовны Дашковой и сегодня занимает почетное место в ряду первых академиков России.

Конец XIX — начало XX века названы историками "золотым веком" российского меценатства, связанным прежде всего с деятельностью именитых купеческих династий, давших "потомственных благотворителей". Только в Москве ими были осуществлены крупные начи­нания в области культуры, просвещения, общественного призрения, медицины, самых различных областей науки. Основателем выдающейся династии Морозовых был Савва Васильевич, прошедший в пределах одной жизни от крепостного до купца 1-й гильдии. Пять его сыно­вей — Елисей, Захар, Абрам, Иван, Тимофей — все ста­нут впоследствии крупными предпринимателями. Млад­ший, Тимофей, в Юразувеличилунаследованныйототца капитал. Его сын Савва пошел еще дальше: возглавляе­мая им фабрика (Микольская хлопчатобумажная фаб­рика в Орехово-Зуево) станет самой производительной и доходной в России. "Купец" Морозов был энциклопе-

дически образованным человеком, успешно закончив­шим Московский университет, изучавшим химию в Кембриджском университете, практиковавшимся на текстильной фабрике в Манчестере, специализировав­шимся в области красителей, имеющим патенты на изоб­ретения, подготовившим диссертацию. Савва Тимофе­евич стоял у истоков Московского Художественного театра (конфликт с Владимиром Ивановичем Немиро­вичем-Данченко заставит его снять с себя должность директора театра), всесторонне помогал М. Горькому, М. Андреевой, финансировал журнал С. Дягилева и А. Бе-нуа "Мир искусства", построил театр в Орехово-Зуево. И все же главное — это, конечно, то, что связано с МХАТом. После завершения строительства в Камергер­ском переулке К.С. Станиславский скажет: "Для обще­ства Вы выстроили себе рукотворный памятник, но для нас, свидетелей Высшей деятельности, Вы завершили сегодня памятник нерукотворный. В сегодняшний день, радостный для нас и искусства, я приветствую Вас как щедрого русского мецената, избравшего область искус­ства для идейного служения обществу. Я радуюсь и тому, что русский театр нашел своего Морозова, подобно тому, как художество дождалось своего Третьякова".

Государственная Третьяковская галерея — самая крупная сокровищница русского изобразительного искусства, крупнейший музей Европы. Через сто лет после смерти ее первого хозяина, в 1997 г., в ее собра­нии насчитывается около 40 000 произведений живо­писи, графики и скульптуры — от XI века до наших дней. Отец основателя галереи, Михаил Захарович Третья­ков, не получивший хорошего образования, хотел ви­деть своих девятерых детей (четверо младших умрут в одно лето от эпидемии скарлатины, когда старшему, Павлу, исполнится 16 лет) образованными и культур­ными, поэтому не скупился приглашать домой хороших учителей, давать деньги на книги, поощрял увлечение театром. Павел, не производивший впечатления креп­кого здоровьем человека, но работоспособный, волевой и Целеустремленный, при замкнутости и молчаливос­ти, был любимцем отца и продолжил торговое дело после его смерти (отец умер 49 лет от роду). Жизнен­ный девиз Третьякова — "Нажитое от общества (наро­ду Должно обязательно вернуться обществу в каких-

______......» ч |

либо полезных учреждениях". Еще в 28-летнем возра­сте, в своем первом завещании, онписал: "...капитал... 150 тысяч рублей серебром я завещаю на устроитель­ство в Москве художественного музея или обществен­ной картинной галереи... Для меня, истинно и пламенно любящего живопись, не может быть лучшего желания, как положить начало общественного, всем доступного хранилища изящных искусств, приносящего многим пользу, всем удовольствие". Первое приобретение, по­ложившее начало будущей знаменитой картинной га­лерее, состоялось в Петербурге, в мастерской Николая Густовича Шильдера, работавшего в 1856 году над кар­тиной "Искушение": бедная девушка отказывается от браслета, протянутого старухой сводней, которым мо­лодой человек, стоявший за дверью, хочет купить ее любовь; здесь же в комнате на убогой кровати — старая умирающая мать. С каждым годом коллекция Третья­кова расширялась. Третьяков покупал картины только отечественных авторов, оказывая тем самым неоцени­мую услугу им и вместе с ними всему русскому искус­ству. Впоследствии И.Е. Репин скажет: "П.М. Третья­ков... вынес один на своих плечах вопрос существования целой русской школы живописи". Перов, Трутнев, Сав­расов, Прянишников, Неврев, Васнецов, Репин и мно­гие другие считали его своим другом, часто до позднего вечера засиживались в его гостеприимном доме. Треть­яков становится широко известным в России и зарубе­жье тонким ценителем и крупным собирателем русской живописи. Третьяков старался подбирать картины не столько по личным или чьим-либо вкусам, сколько отра­жающие объективную картину развития русского искус­ства, главные критерии — типичность для направле­ния или времени и высокие художественные качества. Кроме того, Павел Михайлович с интересом изучал тех­нологию живописи, свойства красок, умел крыть лаком картины и без помощи реставраторов удалять повреж­дения в холсте, заделывать трещины в картинах. Тре­тьяков участвовал во многих благотворительных учреж­дениях, никогда не отказывал в денежной помощи многим художникам и отдельным просителям, особен­но семьям убитых во время крымской и русско-турец­кой войн. До последнего дня своей жизни Третьяков заботился об Арнольдовском училище для глухонемых.

Третьяковская галерея, после его разрешения учени-_м училища живописи, ваяния и зодчества копировать боты известных мастеров, превращается в школу для художников. Вход в галерею был бесплатным. Третья­ков подарил и передал свою галерею (включавшую в _себя 1287 картин, 518 рисунков и 9 скульптур русских мастеров, а также 75 картин, 8 рисунков и 5 статуэток западноевропейских художников нового и новейшего времени, принадлежавших брату Сергею) в дар Моск­ве еще при жизни, в 1892 г., по просьбе его младшего брата Сергея Михайловича — московского городского головы. В 1897 году Третьякову присвоили звание по­четного гражданина города Москвы. Здоровье мецена­та в это время было подорвано, и последними словами умирающего 4 декабря 1897 года Третьякова были: "Берегите галерею". На похороны Павла Михайловича (умер в возрасте 65 лет) собрались тысячи людей: ху­дожники, артисты, музыканты, студенты... В.М. Васне­цов сказал: "Третьяков с редкой энергией совершал великое дело для своей Родины. Таких обширных и поучительных собраний национального искусства не­много можно встретить в других странах. Собирая свою галерею, он не мог не осознавать, что совершает исто­рическое народное дело, но никогда свою личность впереди не ставил, а скромно скрывал за совершаемым делом. Он был не меценат, а серьезный общественный работник".

Благотворительной деятельностью занимались и многие скромные российские обыватели —учителя и торговцы, ремесленники и медики. Один из них — Федор Петрович Гааз — "святой доктор". Получив дип­лом Венского университета, немец Гааз приехал в Москву в 1802 году и остался здесь на всю жизнь. Талантливый доктор очень быстро прославился и был назначен императрицей Марией Федоровной главным врачом Павловской больницы. Во время Отечественной войны 1812 года с действующей армией он дошел до Парижа, ненадолго поселился в Германии, но Россия тянула его к себе."В российском народе есть перед все­ми другими качествами блистательная добродетель ми­лосердия, готовность и привычка с радостью помогать в изобилии ближнему во всем, в чем он нуждался",— Писал он. В Москве доктор мог преуспевать, жить в свое

удовольствие, но милосердная и сострадающая дущ_а звала его в богадельни, больницы для бедных, приюты Все свои средства (поначалу значительные) он тратил на помощь беднякам, заключенным. С 1819 г. начал работу в тюрьмах, порядки которых приводили его в ужас. Он вступил в Общество попечения о тюрьмах, в 47 лет стал членом и секретарем Московского комитета Общества. Несмотря на многочисленные препоны со стороны властей, Гааз вместе с другим подвижником, председателем Комитета князем Ф. Голицыным, пред­принял обследование тюрем, жизни арестантов, ссыль­ных и каторжан.

Целью доктора Гааза с 30-х годов XIX столетия было улучшение условий содержания и исправление заклю­ченных. Он бился за смягчение уголовного законода­тельства, доставлял массу неудобств тюремному на­чальству ходатайствами о помощи и облегчении участи целых групп арестантов: дряхлых, больных, женщин, детей, членов семей ссыльных и др. Его не останавли­вали отказы, грубость, насмешки, он готов был снова и снова одолевать тюремщиков своими предложениями. Такая тактика почти всегда приносила плоды.

Заслугой доктора является переустройство москов­ской тюрьмы, которая из рассадника инфекции, вене­рических болезней, голодной и холодной казармы пре­вратилась в нормальное заведение для заключенных с мастерской, где арестанты занимались переплетными, столярными, портняжными работами и плетением лап­тей. Там же появилась построенная на собранные Ко­митетом средства школа для детей заключенных. Долго добивался Гааз улучшения условий в полицейской боль­нице, при которой жил в маленькой двухкомнатной квартире. Если в больнице не хватало мест, он помещал больных у себя, выхаживал. Много сил и средств вло­жил он в эту лечебницу. Главным лекарством "святой доктор" считал любовь и веру в Христа.

Одно из человеколюбивых деяний доктора — изоб­ретение и внедрение облегченных, обшитых кожей ручных и ножных кандалов взамен тяжелых и неудоб­ных приспособлений, в которые несчастных каторжан заковывали на время перехода в Сибирь. Подвижник, имя которого студенты-медики еще при жизни требо­вали внести в список святых, умер в нищете и был

похоронен на средства полиции. Но память о необык­новенном докторе осталась в народном названии его больницы, которая еще в начале XX века была для москвичей "гаазовской", в легендах и мифах, которые о нем рассказывали.

Декабристы оставили яркий след не только в исто­рии русского революционного движения, но и в исто­рии отечественной науки и культуры. Среди них были талантливые литераторы и историки, экономисты и философы, естествоиспытатели.

Прежде всего декабристы считали необходимым поднять сельское хозяйство Сибири. С этой целью они выдвинули ряд проектов, в которых предлагалось из­менить налоговую систему так, чтобы основная тяжесть налогов была переложена с беднейших крестьян на зажиточных; открыть сельскохозяйственные школы с показательными хозяйствами; внедрять земледелие у аборигенных народов Сибири; пустить часть казенных земель в торговый оборот для привлечения в земледе­лие капиталов и создания крупных фермерских хо­зяйств.

Не менее обширную программу наметили декаб­ристы в области культурного подъема Сибири. Стерж­нем этой программы являлось распространение про­свещения.

Особое значение в области подъема культуры, как и в развитии производственных сил края, декабристы придавали просвещению аборигенных народов Сиби­ри. Они считали необходимым открыть при каждой степной думе и инородческой управе начальные шко­лы и всеми мерами приобщать "инородцев" к русской культуре.

Одной из точек приложения сил декабристов в условиях сибирской ссылки была работа по переводу на русский язык многочисленных зарубежных изданий и учебников. Не будучи опубликованными, переводы тем не менее становились известными читателям в Рукописных вариантах.

К просветительской деятельности в Сибири дво-Рянские революционеры начали активно готовиться, будучи узниками Петровского каземата в Петровской каторжной академии". Они усиленно занимались са­мообразованием, делились друг с другом знаниями в

различных отраслях наук и уже в то время искали воз­можности воспитания молодого поколения. Благодаря настойчивости им удалось открыть школу для детей "местных жителей". Школа работала 8 лет, вплоть до отбытия декабристов на поселение. Обучение в казе-матской школе было строго дифференцированным: одних детей готовили в высшие учебные заведения, других — в уездные училища, третьих учили начальной грамоте и всех — ремеслам. Обучение было столь ус­пешным, что ученики декабристов поступали даже в Горный институт, Академию художеств, Петербургский технологический институт. Трудовое обучение, методи­ческие приемы и весь опыт казематской школы полу­чили отражение в последующей педагогической прак­тике декабристов.

По выходу на поселение "государственным пре­ступникам" разрешалось заниматься земледелием, торговлей и промыслами, медицинской практикой, но категорически запрещалось обучать детей, так как правительство опасалось их влияния на молодое по­коление. Однако декабристы выискивали пути обхо­да подобных запретов и почти все занимались педа­гогической деятельностью. При этом они не просто продолжали существовавшую и ранее в Сибири, не­смотря на запреты властей, учительскую практику ссыльных, но подняли ее на более высокую ступень: создавали учебники и учебные пособия, разрабаты­вали и внедряли новые прогрессивные методы обу­чения.

Широко развернул просветительскую деятельность с выходом на поселение Д.И. Завалишин — бывший преподаватель Кадетского корпуса. Его общественной активности в значительной мере обязано Забайкалье открытием ряда сельских приходских училищ, возоб­новлением работы в Чите казачьей и солдатской школ, закрытых из-за недостатка учебников; декабрист за свой счет снабдил их учебными пособиями и работал в них учителем. Завалишин открыл в Чите школу для мальчиков и девочек "всякого звания и положения", в которой обучал детей грамматике, арифметике, исто­рии, географии, ремеслам.

Ялуторовская колония декабристов в лице Мура­вьева-Апостола, Пущина, Басаргина, Якушкина, Обо-

нского оставила глубокий след в культурной жизни Западной Сибири, в том числе в развитии просвеще-_нИЯ. Душой, организатором и руководителем мужской _и женской школ, открытых декабристами в Ялуторовс­ке, был И.Д. Якушкин. Педагогическая деятельность всегда привлекала его. Еще до восстания 1825 года он учил крестьянских мальчиков в своем смоленском име­нии Жуково.

Довольно обширная программа, усваиваемая уча­щимися в течение 4 лет, давала намного больше зна­ний, чем программа уездных училищ. Практически школа Якушкина стала своего рода учительской семи­нарией, в которой учителя и смотрители уездных учи­лищ Западной Сибири приобретали опыт ведения за­нятий по методу взаимного обучения.

В школе для девочек изучались те же предметы, что и у мальчиков, но вместо греческого и латинского языков — французский, вместо ботаники — рукоде­лие. За 10 лет в Ялуторовскую женскую школу было принято 240 девочек, 192 из них прошли полный курс обучения.

Ялуторовская женская школа была первой всесос­ловной среди женских школне только Сибири, но и всей России. Вслед за Ялуторовской при содействии Якуш­кина в 1852 году была открыта женская школа в Тоболь­ске "для детей низших сословий на капитал, пожертво­ванный здешним купечеством и мещанским обществом и благотворителями из других сословий". В 1853 году в ней обучалось 92 девочки.

Декабристы воспитывали своих учеников в духе гражданственности и патриотизма, любви к Родине и к родному краю, терпимости и уважения к другим наро­дам, видя в них людей, которым предстоит преобразо­вать общество на более справедливых началах. Они первыми приступили к созданию публичных библио­тек и библиотек при начальных училищах, где их ранее не существовало.

Декабристы сделали бы значительно больше для развития просвещения Сибири, если бы их прогрес­сивным начинаниям не противодействовали предста­вители царских властей. Но и то, что им удалось, дает основание датировать с начала ссылки декабристов в Сибирь новый этап в культурной жизни края.

Ситуация

Ответьте на приведенные ниже вопросы, исполь­зуя законы РФ "О воинской обязанности и воинской службе" и "О статусе военнослужащего ".

Я не хочу служить и скрываюсь от военкоматчиков. Меня за это могут посадить в тюрьму?

Моя жена на восьмом месяце беременности, а меня призывают в армию. Это правомерно?

Когда мой сын будет заканчивать 11-й класс, ему будет 18 лет. У него не будет возможность поступить в вуз и учиться дальше ?

Моему единственному сыну будет 18 лет в августе. Я — инвалид 2-й группы, муж — 3-й. Пойдет ли наш сын в армию?

Несколько практических занятий посвятите про­блемам российской армии: организуйте встречи спред-ставителями военкомата; призывниками; ветеранами боевых действий; "отказниками"; с пострадавшими от внеуставных отношений; матерями-одиночками, чьи мужья погибли в армии. Подготовьте для военнослужа­щих близлежащих частей концертно-развлекательную программу, подарки и сюрпризы. Выясните в военкома­те данные о военнослужащих вашего города (поселка), проходящих службу вдали от дома. Свяжитесь с ними, организовав переписку.