«Великие Макарьевские Четьи-Минеи». Учреждение Казанской епархии

Крупнейшим исследователем жизни и деятельности святителя Макария является профессор Московской Духовной Академии архимандрит Макарий (Веретенников). Архимандрит Макарий посвятил изучению личности митрополита Макария более тридцати лет. Он является автором большого количества статей, посвященных жизни и трудам святителя Макария. Обобщающий труд архимандрита Макария (Веретенникова) «Жизнь и труды святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси» был издан в Москве в 2002 году. Этот труд включает авторский текст (с. 3 – 328), публикацию письменное наследие святителя Макария (с. 328 - 455) и библиографию (с. 457 – 504). Опубликованное архимандритом Макарием письменное наследие святителя Макария включает 68 документов. Приведенная архимандритом Макарием библиография 1248 названий. Естественно поэтому, что любой автор, пишущий о святителе Макарии, во многом опирается на труд архимандрита Макария. 

Родился будущий святитель Макарий в 1482 году в Москве. В святом крещении он был назван Михаилом. Известно, что святитель Макарий состоял в родстве с архимандритом Московского Симонова монастыря Кассианом. В дальнейшем Кассиан жил на покое в Иосифо-Волоцком монастыре. В Уставе Иосифо-Волоцкого монастыря есть упоминание о том, что архимандрит Кассиан приходился племянником преподобному Иосифу Волоцкому. Таким образом, прослеживается родственная связь между преподобным Иосифом и святителем Макарием. Постриг принял в обители преподобного Пафнутия Боровского. В монастыре он научился иконописанию.

В 1523 году Макарий стал настоятелем Можайского Лужецкого монастыря. В 1524 году он был назначен архиепископом Новгородским. Кафедра эта после смещения святителя Серапиона долгое время оставалась вакантной. При назначении Макария ему вернули изъятую ранее казну новгородских владык, ценности и Софийскую Кормчую, написанную в XIII веке.

Одним из трудов архиепископа Макария на Новгородской кафедре стала организация миссии для живущих на Кольском полуострове лопарей. Лопари просили прислать им священника. Он отправил к ним несколько священнослужителей. К святителю приезжали просветители лопарей преподобный Трифон Печенгский и преподобный Феодорит Кольский.

В 1528 году святитель собрал духовенство своей епархии, главным образом настоятелей монастырей на собор. Решено было ввести общежительный устав в монастырях. Монахам и монахиням воспрещалось отныне жить в одном монастыре. В женских монастырях было поручено служить белому духовенству. Во время управления архиепископа Макария в монастырях Новгородской епархии значительно увеличилось количество монашествующих, строилось много храмов и трапезных. Интенсивное строительство храмов при святителе Макарии происходило не только в монастырях, но и по всей епархии. Ревностными храмоздателями являлись богатые московские купцы. В Софийском соборе святитель Макарий устроил «амвон, вельми чуден» и халдейскую печь, сохранившуюся до нашего времени. С именем святителя Макария связано появление праотеческого ряда в иконостасах. Архиепископ Макарий поставлял в Таллин воск. Взамен он получал драгоценные металлы и свинец. Свинец был использован в качестве кровельного материала для Софийского собора.

Святитель Макарий решил собрать воедино всю письменность на Руси. 12 лет в Новгороде и 8 в Москве он собирал рукописи и составлял громадный свод - «Великие Макарьевские Четьи-Минеи». Среди его сотрудников в этом деле можно назвать инока Досифея Осифитию. Осифития в Новгороде исправлял «Синайский Патерик». В послесловии он написал, что в Русской земле много своих подвижников. Впоследствии он создал «Волоколамский Патерик». Исправленный Досифеем «Синайский Патерик» вошел в состав «Великих Макарьевских Четьих-Миней».

Во время своего служения на Новгородской кафедре святитель Макарий оказывал важные услуги и государству. Во время правления Елены Глинской дядя Иоанна IV Андрей Старицкий поднял мятеж. Мятежник направился к Новгороду. Архиепископ Макарий оказал помощь новгородскому воеводе боярину Тучкову, собиравшему войска против Андрея Старицкого. Тучков, по благословению Макария, написал житие преподобного Михаила Клопского. Это святой происходил из Суздальского княжеского рода и находился в свойстве с Дмитрием Донским. Возможно, житие имело общественно-политический подтекст. Из этого произведения мы узнаем о событиях времен Василия Темного и Дмитрия Шемяки. События эти нашли историческую параллель во время мятежа князя Андрея Старицкого. Акростих службы преподобному Михаилу Клопскому показывает, что она также написана по благословению святителя Макария.

В 1536 году Дмитрий Герасимов завершил перевод «Толковой Псалтитри» епископа Брюнона Вюрцбургского. Герасимов, возможно, получил образование в одном из университетов в Ливонии. Труд епископа Брюнона, жившего в 11 веке, пользовался популярностью на Западе. К концу 15 века его Толковая Псалтирь выдержала несколько изданий. Она носила катехизаторский характер. Дмитрий Герасимов, переведя труд Брюнона, присоединил к нему отрывок из церковно-исторического труда Исидора Севильского – хронологию церковной истории.

Во время управления архиепископа Макария Новгородской епархией в Новгороде была составлена Пасхалия на весь новый индиктион. Составил ее священник Софийского собора в Новгороде Агафон. Этот труд он предпринял по обету, данному, во время своей болезни, у мощей преподобного Сергия Радонежского. При дворе святителя Макария в Новгороде велось летописание. Там был составлен «Владычний Свод 1539 года».

В 1542 году, после удаления митрополита Иоасафа на покой, святитель Макарий стал митрополитом. Политическая обстановка в это время продолжала оставаться сложной. Иоанну IV было всего лишь 12 лет. В боярской думе дело доходило до драк. Однажды бояре порвали на митрополите Макарии мантию. Митрополит Макарий активно участвовал в политической жизни, принимал послов.

16 января 1547 года произошло царское венчание Иоанна IV. Возглавил чин митрополит Макарий. Большинство исследователей полагают, что ему принадлежала и инициатива в этом деле. Чин венчания на царство в Москве существовал и раньше. Его списали в XIV веке в Константинополе спутники митрополита Пимена. Он находился в «Великих Макарьевских Четьих-Минеях». В некоторых исторических сочинениях встречается упоминание о том, что над Иоанном IV совершался обряд помазания миром. Это неверно. Впервые этот обряд был совершен над его сыном Феодором Иоанновичем. В конце литургии в день венчания над Иоанном митрополит Макарий обратился к юному царю с речью, в которой он просил миловать подданных и т.п. В 50-е годы царское венчание Иоанна утвердил Константинопольский патриарх Иоасаф.

Важным деянием святителя Макария является создание «Великих Макарьевских Четьих-Миней». Как уже было сказано, митрополит Макарий задался целью собрать воедино «все книги, чтомые на Руси». Он осуществил это следующим образом. «Приняв за схему собрания план обычных Четьих-Миней, Макарий помещал под днями месяцев не только краткие и пространные сказания о дневных праздниках и святых, но и все известные ему слова на эти дни и все творения святых авторов, память которых совершалась в эти дни. В конце каждого месяца в виде прибавлений приписывались различные анонимные произведения и творения авторов несвятых. На деле Макарий не выполнил все-таки во всем объеме своего намерения – собрать «все книги чтомые, которые в Русской земле обретаются». Сообразно с церковной, назидательной целью своего собрания, митрополит Макарий прежде всего опустил из него совершенно: а) всю светскую (астрологическую) отреченную литературу, равно и большую часть церковных апокрифов. Не поместил затем: б) исторических произведений (летописей, хронографов), в) юридических памятников, г) большинства «путешествий». Пропущены были также: д) многие книги Священного Писания, е) очень многие произведения русских писателей проповедников и ж) эпические творения. Не смотря на все это, дело собрания церковной письменности стоило Макарию 20-ти лет труда и больших забот и издержек. 12 лет он был занят собиранием в Новгороде и 8 лет в Москве. «Писал есми, - говорит он, - сия святые книги в Великом Новгороде, как есми там был архиепископом, а писал есми и собирал и во едино место совокуплял дванадесять лет многим имением и многими различными писари, не щадя сребра и всяческих почестей». В результате получилось 12 огромных фолиантов, известных под именем «Великих Макарьевских Четьих-Миней». Имеется всего три списка Великих Макарьевских Четьих-Миней. Это Успенский список, Царский и Софийский. Успенский и Царский хранились в Успенском соборе Московского Кремля. Софийский список находился в новгородском Софийском соборе.

Еще одним важным деянием, в котором принял участие митрополит Макарий, стало покорение в 1552 году Казани и создание Казанской епархии. Иоанн IV получил перед Казанским походом 1552 года[157] благословение святителя Макария. Исаак Масса сообщает, что Иоанн IV, отправившись в Казанский поход, оставил вместо себя митрополита Макария. Святитель Макарий писал грамоты в войско, убеждая воинов быть достойными своего имени христиан. Казань была взята штурмом 2 октября 1552 года. При взятии Казани было освобождено множество рабов-христиан. В благодарность за покорение Казани Иоанн IV построил несколько храмов. Самым знаменитым из них является храм Покрова-на-рву на Красной площади в Москве. Этот храм стал известен также как собор Василия Блаженного. Во время штурма Казани царь молился в походной церкви, которая стояла на Зилантьевой горе. На этой горе были погребены павшие при штурме Казани русские воины и основан Зилантьев монастырь во имя Успения Пресвятой Богородицы и Всех святых. Имена погибших русских воинов были занесены в специальный синодик для вечного поминовения. После покорения Казани начался процесс христианизации края. В Москве приняли крещение два татарских царевича.

Для обсуждения и принятия решений, направленных на утверждение православия в Казанском крае, в Москве был созван Собор. Одним из его решений стало учреждение Казанской епархии. Новосозданная Казанская епархия стала сразу же архиепископской. Епархия получила третье место по чести в списке русских епархий. Выше Казанского архиепископа остались только митрополит и архиепископ Новгородский. Первым архиепископом Казанским стал святой Гурий, бывший до этого настоятелем Селижарова монастыря. 3 февраля 1555 года он был посвящен в сан архиепископа Казанского. Кроме того Собор учредил два монастыря - в Казани и Свияжске. Их настоятели получили сразу же сан архимандритов.

Святитель Гурий в миру звался Григорий Руготин. Родился он в Радонеже около 1500 года. Григорий служил князю Пенькову, был оклеветан и посажен в темницу. Сидя в темнице, Григорий дал обет принять монашеский постриг. Во время своего заключения он писал маленькие книжки для обучения детей грамоте, просил их продавать и раздавать вырученные деньги бедным. Через два года Григорий был неожиданно освобожден из темницы. После освобождения он поступил в Иосифо-Волоколамский монастырь и принял там монашеский постриг. В 1544 году Гурий стал настоятелем Иосифо-Волоколамского монастыря. В его игуменство в монастыре скончался в 1547 году пребывающий там на покое митрополит Даниил. В 1551 году состоялся Стоглавый Собор, в котором, возможно, принимал участие и Волоцкий игумен святой Гурий. В 1551 году он оставил игуменство и два года жил в Иосифо-Волоцком монастыре простым иноком. Затем святой Гурий некоторое время являлся настоятелем Троицкого Селижарова монастыря Тверской епархии. 

26 мая 1555 года святитель Гурий отправился в Казань. Как отмечает архимандрит Макарий (Веретенников): «Шествие первого Казанского святителя к месту своего служения вполне можно назвать непрерывным крестным ходом, непрекращающимся водосвятным молебном, продолжением торжества, бывшего в 1552 году при встрече царя в Москве после победы. Остановки, делавшиеся при этом, весьма многозначительны и напоминали о вековой борьбе русского народа с иноземным игом».[158] Весь церемониал шествия подробно регламентировался «Памятью», данной святителю Гурию царем и митрополитом Макарием. Сергей Михайлович Соловьев так писал о шествии святителя Гурия в Казань: «Это отправление было необычное, первое в русской истории: архиепископ ехал в завоеванное, неверное царство распространять там христианство … вез с собою духовенство, нужные для церкви вещи, иконы и проч.; этот духовный поход Гурия в Казань соответствовал отправлению греческого духовенства из Византии и Корсуня для просвещения Руси христианством при Владимире».[159] 

Первому Казанскому архиепископу святителю Гурию помогали архимандриты святые Герман и Варсонофий. Герман стал архимандритом Свияжского Успенского монастыря. Впоследствии архимандрит Герман стал преемником святителя Гурия на Казанской кафедре. Архимандрит Варсонофий ранее был в плену в Крыму, знал татарский язык и татарские обычаи. Архимандрит Варсонофий возглавил Спасо-Преображенский монастырь в Казани. Затем он занял Тверскую кафедру. После ухода на покой святитель Варсонофий проживал в Спасо-Преображенском монастыре в Казани. Святитель Гурий и его помощники заботились о строительстве православных храмов, о духовном окормлении русских и о просвещении христианством местных народностей. В наказах, данных царем Иоанном Васильевичем и митрополитом святителем Макарием архиепископу Гурию, ему предписывается заботливое отношение к новокрещеным. Говорится, что следует не только крестить, но и учить, что крестить следует только тех, кто захотят этого по своей воле. 

Миссионерские труды святителя Гурия были небезуспешными. В его житии святитель Гермоген, впоследствии патриарх Московский, писал об этом следующее: «многи неверныя в веру приведе, и крести их множество и жены и дети; всюду убо Божия богатно излияся благодать по писанному».[160] Во время управления святителем Гурием Казанской епархией там происходило активное строительство храмов. В расширенном в это время Казанском кремле был построении каменный Благовещенский собор. В Успенском Свияжском монастыре псковские мастера построили каменный Успенский собор.

Составитель жития святителя Гурия святитель Гермоген так писал о жизни святителя Гурия: «Жил преподобный богоугодно: нищих кормил, во всем помогал неимущим, заступался за бедных, вдовиц и сирот, избавлял их от бед, прилагал труды к трудам и все ночи возносил к Богу молитвы, … всякими добрыми делами угождал Богу и жил по Богу твердо. … Много времени пролежал преподобный больным; говорят, что болезнь его мучила три года. Только на святые великие Господские праздники приносили его в церковь на Литургию, и тогда он лежал или сидел в церкви, ибо не в силах был стоять».[161] Преставился святитель Гурий, архиепископ Казанский, в декабре 1663 года. Царь Иоанн IV высоко ценил святителя Гурия. В своем послании к святителю в 1557 году царь писал: «О Боже! Как бы щастлива Руская земля была, коли бы владыки старцы были, яко преосвященный Макарий и ты».[162] На памятнике 1000-летия России в Новгороде есть скульптурное изображение святителя Гурия Казанского. Оно находится рядом со скульптурным изображением святителя Макария, митрополита Московского и Всероссийского. Почитание святителя Гурия в лике святых началось в 1595 году, когда, по инициативе святителя Гермогена, в Казани были обретены его мощи и мощи святителя Варсонофия.

Вскоре Московскому царю подчинилась и Астрахань. В присоединенном обширном крае строились города, монастыри и храмы, принимались меры к обращению в христианство инородцев.

Здоровье святителя Макария серьезно пострадало в 1547 году. В этом году в Москве произошел крупный пожар. Когда митрополита спускали на веревках с башни, спасая из огня, он оборвался и сильно расшибся. С тех пор он часто болел. Последние дни жизни митрополита Макария изображены в особом литературном памятнике. Автором его является преемник Макария митрополит Афанасий. Скончался святитель 30 декабря 1563 года. Поместный Собор 1988 года причислил его к лику святых.   

Стоглавый Собор 1551 года

Николай Михайлович Карамзин так охарактеризовал Стоглав: «Сей достопамятный собор, по важности предмета, знаменитее всех иных, бывших в Киеве, Владимире и Москве». Митрополит Макарий (Булгаков) называет Стоглавый Собор «важнейшим из всех Соборов, какие только были доселе в Церкви Русской».

Этот Собор был призван пересмотреть все церковное устройство Русской церкви, все недостатки духовной жизни и принять меры к их уврачеванию. По мнению Антона Владимировича Карташева: «Собор 1551 года действительно достиг своей универсальной цели: он подверг пересмотру все стороны русской церковной жизни, чтобы очистить ее по возможности от всех ее недостатков. Он составил ряд – исправительных предписаний относительно епархиального управления, епархиального суда, жизни высшего и низшего духовенства, монашествующих и мирян. Не все, конечно, постановления собора были удачны, но многие были бы подлинно благотворны, если бы действительно проведены были на практике».[163]

Стоглавый Собор заседал с 1 по 23 февраля 1551 года. До мая продолжалось редактирование его постановлений. Собор открыл 21- летний царь Иоанн IV. Он обратился к Собору со словом. Деяния Собора построены по принципу: вопросы царя и ответы отцов Собора. Деяния состоят из 100 глав. Это придает им монументальность. Сто глав имеет «Казанская история», Судебник Иоанна IV, молитва Святой Троице священника Ермолая-Еразма. Название «Стоглав» возникло позднее. Первоначальное название его деяний «Новое Соборное Уложение». Особенность деяний «Стоглава» - их назидательность. При всей многочисленности и разносторонности рассмотренных вопросов, догматов веры Собор почти не касался. В своих деяниях Стоглавый Собор ссылается на Священное Писание, на правила святых апостолов, Вселенских и Поместных Соборов, на правила святых отцов и другие святоотеческие творения, на узаконения греческих императоров, вошедшие в состав Кормчей, на постановления бывших ранее на Руси Соборов и русских святителей и учителей, на церковные уставы русских князей. Иногда, весьма редко, Собор ссылается на существующие в русской церковной практике обычаи. Как отмечает митрополит Макарий (Булгаков): «Постановления Стоглава, опираясь на общих, коренных основах всякого православного церковного законодательства, поставлены были в тесную родственную связь и с прежним законодательством собственно отечественной Церкви и послужили как бы развитием и, главное, дополнением и обогащением этого, дотоле весьма еще скудного, законодательства».[164]

В Стоглавом Соборе принимали участие все архиереи Московской митрополии во главе с митрополитом святителем Макарием: Новгородский Феодосий, Ростовский Никандр, Суздальский Трифон, Смоленский Гурий, Рязанский Кассиан, Тверской Акакий, Коломенский Феодосий, Сарский Савва и Пермский Киприан. Кроме архиереев на Соборе заседали архимандриты, игумены, старцы, пустынники и много иного духовенства. Заседания Собора открылись 1 февраля 1551 года. Прежде всего совершено было торжественное молебствие в кремлевском Успенском соборе. Затем участники Собора перешли в царские палаты. Собор открылся речью самого царя Иоанна Васильевича. «Молю вас, святейшие отцы мои, - говорил царь, - если я обрел благодать пред вами, утвердите на мне любовь свою, как на присном вашем сыне, и не обленитесь изречь слово единомысленно о православной нашей вере, и о благостоянии святых Божиих церквей, и о нашем благочестивом царстве, и о устроении всего православного христианства. Я весьма желаю и с радостию соглашаюсь быть сослужебным вам поборником веры во славу Святой Животворящей Троицы и в похвалу нашей благочестивой веры и церковных уставов. Почему повелеваю, чтобы отныне удалилось от нас всякое разногласие и утвердилось между нами согласие и единомыслие».[165]

Царь дал Собору в письменном виде 37 вопросов для обсуждения. В первом из них царь говорил: «Отец мой Макарий, митрополит всей России, и все архиепископы и епископы! Воззрите на свои паствы, врученные вам от Бога, и помыслите о святых Божиих церквах, и о честных иконах, и о всяком церковном строении, чтобы по святым церквам звонили и пели по Божественному уставу и по священным правилам. Ибо ныне мы видим и слышим, что многие церковные чины совершаются не сполна, не по священным правилам и не по уставу. И вы бы, о всех тех церковных чинах рассудив, указ чинили, а равно и о всяком священническом, и иноческом, и церковном причте, и уставили бы поповских старост над всеми священниками и прочие чины по правилам. Ибо вам поручено пасти Церковь Божию, и установлять церковных чиновников, и поучать, да и мы от них спасение получим...».[166] В последующих вопросах указаны были частные предметы, которые царь предложил на обсуждение Собора. Обсудив все эти вопросы, участники Собора вынесли по ним определения. Затем царь предложил еще 32 вопроса, на которые Собор также вынес свои определения. Затем Собор вынес постановления по другим вопросам, отчасти отвечающих на царские вопросы, отчасти предметов, не указанных в вопросах царя (главы 42-97). В 98 главе «Стоглава» содержит речь митрополита Макария к царю о церквоных слободах в городах.

Затем все материалы Собора были направлены в Троице-Сергиев монастырь. В монастыре в это время проживали на покое бывший митрополит Иоасаф, бывший архиепископ Ростовский Алексий, бывший архимандрит Чудова монастыря Вассиан. Собор просил их, игумена монастыря и соборных старцев рассмотреть свои материалы. Воля Собора была исполнена. Большую часть присланных из Троице-Сергиева монастыря замечаний Собор признал справедливыми, и, руководствуясь ими, изменил и дополнил свои постановления. Видимо после этого «Стоглав» получил свою известную нам редакцию. 99-ю главу «Стоглава» составляет сказание о посылке материалов Собора на рассмотрение в Троице-Сергиев монастырь, а 100-ю главу — ответ митрополита Иоасафа и других насельников монастыря Собору.

Одним из основных вопросов, которые рассматривались на Стоглавом Соборе, был вопрос о церковном землевладении. Иерархи воспротивились планам использования церковного имущества в государственных целях. Были лишь пересмотрены некоторые тарханные грамоты на церковные земли. Некоторые из них были отменены. Стоглав отменил подсудность монашествующих светской власти. Помощником митрополита по судебной части был назначен епископ Крутицкий. Собор ввел должность «поповских старост» (благочинных), предписал духовенству заниматься обучением детей.

Несколько решений Собор принял относительно иконописания. Царь выразил желание, чтобы иконы писались «по Божественным правилам, по образу, и по подобию, и по существу», то есть согласно с древними образцами, и соответствовали самим своим первообразам и чтобы иконописцы жили благочестиво и учили учеников своих писать иконы «по существу» (Стоглав. Гл. 5, вопрос 3). Кроме того, царь обратил внимание отцов Собора на некоторые частные вопросы иконописания. В ответ на царские вопросы Собор постановил:

1. Иконописцам писать иконы Господа Бога, Богоматери и всех святых по образу, и по подобию, и по существу с древних образцов, а не от своего «самосмышления» и не по своим догадкам.

2. Иконописцам быть смиренными, кроткими, благоговейными, трезвыми, целомудренными, вообще благочестивыми и «с превеликим тщанием» писать святые иконы.

3. Таких иконописцев царю жаловать, святителям беречь и уважать «паче простых человек», а вельможам и простым людям во всем почитать.

4. Таким живописцам принимать к себе учеников, обучать их своему искусству и вместе благочестию и не скрывать от них своего таланта, а по окончании обучения приводить успевших учеников к местному святителю, чтобы он благословил их на дело иконописания; причем мастер-иконник должен делать отзывы о своих учениках со всею справедливостию и беспристрастием, и если он назовет искусным и по всему достойным такого ученика, который начнет писать худо и жить бесчинно, или из зависти похулит ученика действительно искусного и достойного по жизни, то святитель полагает мастера под запрещение.

5. Если кто из мастеров-живописцев или их учеников начнет жить не по правилам, в пьянстве, нечистоте и всяком бесчинстве, то святители полагают таковых под запрещением и отлучают от иконного дела.

6. Тем, которые дотоле писали иконы, «не учася и самовольно», и променивали простым людям-поселянам, запретить это, пока не научатся «от добрых мастеров»; кто научится писать иконы правильно, пусть пишет, а кто не научится, пусть навсегда оставит это занятие, иначе подвергнется царскому гневу и суду.

7. Архиереи, каждый в своем пределе, должны избрать нарочитых мастеров-иконописцев и через них иметь постоянное наблюдение за всеми иконописцами, чтобы между ними не было худых и бесчинных и чтобы они писали с древних образцов (гл. 43).

8. Иконы Пресвятой Троицы (на которых некоторые иконописцы писали «перекрестие» то у одного, то у всех трех Лиц) писать с древних образов, как писали греческие живописцы, и как писал Андрей Рублев и другие славные иконописцы, и делать на этих иконах только одну надпись: Святая Троица (гл. 41, вопрос 1).

9. Можно изображать на иконах, кроме святых, и других людей, живых[167] и умерших по примеру древних иконописцев, греческих и русских, которые, например, на иконе Воздвижения Честного Креста и на иконе Покрова Пресвятой Богородицы, писали и князей, и святителей, и множество народа, а на иконах Страшного суда изображали даже «различные лики неверных от всех язык» (гл. 41, вопрос 7).[168]

Собор запретил праздники, представляющие пережитки язычества, игры скоморохов и пр. Стоглавый Собор принял решения, которые часто впоследствии встречали осуждение. Решено было двоить «аллилуия» и совершать крестное знамение двумя перстами. Собор также запретил брадобритие. Брадобритие в это время считалось на Руси срамным делом и навлекало подозрения в содомии.

Стоглав утвердил своим авторитетом Судебник 1550 года, который имел силу до эпохи Петра I. Характеризуя значение Стоглавого Собора, следует сказать, что он имел влияние на все стороны жизни русского общества XVI века.

  41. Соборы по канонизации святых, бывшие во время святителя митрополита Макария (1547, 1549 гг.)

Мнение о том, что Соборы 1547, 1549 годов были специально посвящены канонизации святых, впервые высказал Василий Осипович Ключевский. В дальнейшем эта гипотеза была принята исторической наукой. О Соборе 1547 года известно благодаря «Списку о новых чудотворцах», посланному с Собора архиепископу Новгородскому. «Список» датируется 2 февраля. Летописи называют датой Собора 2 февраля. Собор причислил к лику святых святителей Иону Московского и Иоанна Новгородского, преподобных Макария Калязинского, Пафнутия Боровского, Никона Радонежского, Павла Комельского (Обнорского), Михаила Клопского, Дионисия Глушицкого, Зосиму и Савватия Соловецких, Александра Свирского. Из других редакций «Списка» известно о канонизации Собором благоверного князя Александра Невского, святителя Никиты Новгородского и преподобного Саввы Сторожевского. Все эти святые были причислены к лику общецерковных святых. Как местночтимых святых Собор 1547 года прославил святителя Арсения Тверского, блаженного Максима юродивого Московского, Благоверных князей Ярославских Константина, Феодора и Михаила, Петра и Февронию Муромских, блаженных Прокопия и Иоанна Устюжских.

О Соборе 1549 года известно из речи Иоанна IV на Стоглавом Соборе. Ни одной грамоты этого Собора до нас не дошло, но существует «Похвальное слово» святителю Ионе Московскому, в котором перечислены святые, прославляенные в лике святых в середине-конце XVI века. С помощью этого списка можно приблизительно вычислить перечень святых, канонизированных Собором 1549 года. Некоторые святые к тому времени уже почитались уже как местночтимые. Это святители Евфимий Новгородские и Стефан Великопермский, благоверный князь Всеволод-Гавриил Псковский, благоверный князь Михаил Тверской, Авраамий Смоленский, преподобные Евфимий Суздальский, Савва Вишерский и Ефрем Перекомский, виленские мученики Антоний, Иоанн и Евстафий. К числу новопрославленных святых, канонизированных Собором 1549 года, можно отнести святителя Нифонта и Иону Новгородских, преподобных Григория Пельшемского и Евфросина Псковского.

Оба Макарьевских Собора по канонизации святых не отражены в летописях. В последующие годы состоялись канонизации преподобных Ферапонта Можайского, Григория и Кассиана Авнежских. Соборы 1547, 1549 годов вызвали большой духовный подъем. Имена новых святых давались младенцам. Обретались мощи новопрославленных святых. Произошел расцвет агиографической письменности. Сочинялись жития новых святых, службы им, песнопения и т.д. Появилось много новых авторов. Появились служба Собору русских святых и «Похвальное Слово». Автором «Похвального Слова» является инок Григорий Суздальский. В основу службы и «Слова» легли служба в Неделю всех Святых и «Похвальное Слово» Григория Цамблака на эту Неделю.

В 1553 году в Москве состоялся Собор по доводу лжеучений Матвея Башкина. Дворянин Матвей Башкин пришел на исповедь к священнику Симеону и стал задавать ему вопросы. Возможно, он хотел совратить священника в свое лжеучение. Симеон пошел к известному кремлевскому священнику Сильвестру[169] и рассказал ему о Башкине. Началось следствие. Башкин пришел в исступление ума и стал бесноваться. Он охотно говорил о своей ереси, близкой к крайнему протестантизму, и изложил ее письменно. Он сказал, что некоторые заволжские старцы его «не похулили». Следствие установило, что «злое учение принял он от литвина Матюшки оптекаря, да Ондрюшки Хотеева, латынников». Башкин указал имена своих единомышленников. После соборного осуждения 1553 года Башкина заточили в Иосифо-Волоцкий монастырь. Наказанию подверглись и некоторые его единомышленники. Другим удалось бежать за границу.

Феодосий Косой был дворовым человеком. Во время пожара он украл у своего господина коня и бежал на Белоозеро. Там жил постриженик преподобного Корнилия Комельского старец Артемий со своими учениками. В 1551 году Артемий, согласившись на уговоры царя, стал настоятелем Троице-Сергиева монастыря. Вскоре он оставил настоятельство и ушел подвизаться в пустынное место. После осуждения Башкина Феодосия Косого привезли из Белоозера и тоже соборно осудили. Это произошло в 1554 году. К делу привлекли и игумена Артемия. Башкин показал, что Артемий тоже еретик. Артемий, опасаясь осуждения, бежал в Заволжье, однако его поймали, осудили и сослали на Соловки. В вину Артемию поставили клевету на духовника. Дело в том, что старец Артемий имел каноническое препятствие к рукоположению в священный сан, однако был все-таки рукоположен перед поставлением в игумены. Артемий ссылался на разрешение духовника. Духовник все отрицал. По случаю ссылки Артемия в Соловецкий монастырь туда была послана сопроводительная грамота, предназначенная игумену святому Филиппу.[170] В ней излагались заблуждения еретиков.

1) Еретики исповедали неравенство Бога Сына Богу Отцу;

2) Святые Дары считали простыми хлебом и вином;

3) Отрицали Церковь;

4) Отрицали иконы, называя их идолами;

5) Отрицали покаяние;

6) Отрицали авторитет Вселенских Соборов;

7) Неправильно излагали Апостол и Евангелие.

С Соловков старец Артемий бежал в Литву. Там Артемий занялся защитой православия, в том числе и от протестантизма. В то время в Литве процветала секта социан, отрицавших Святую Троицу. Артемий боролся, в частности, с этими самыми еретиками. Неизвестно, насколько справедливы были наветы на старца Артемия. Возможно он был вполне православным. В этом убеждает его поведение в Литве. Правда, он допускал вольномыслие. Например, Артемий считал, что не следует крестить младенцев, пока те не способны понимать суть происходящего. Феодосий Косой также бежал в Литву и, в отличие от Артемия, сошелся там с самыми крайними протестантами.

Вместе с Артемием подверглись преследованиям знаменитый миссионер преподобный Феодорит Кольский, монах Симеон Шах, монах Исаак Белобаев. Все они были друзьями и единомышленниками Артемия. Феодорита вскоре освободили и отправили в Константинополь, хлопотать об утверждении царского венчания Ивана IV патриархом Константинопольским. Его миссия закончилась полным успехом. Преподобный Феодорит знал греческий язык, что было в то время на Руси большой редкостью.

Против ереси Башкина и Косого выступил замечательный писатель и богослов Московской Руси инок Отнего монастыря Новгородской епархии Зиновий. Зиновий Отенский почитается как преподобный в Соборе Новгородских святых. Ему принадлежит авторство ряда апологетических трудов: «Послания к дьяку Шишкину», «Похвального слова святому Ипатию Гангрскому» и наиболее значительное произведение «Истины показание к вопросившим о новом учении». Этот труд написан вскоре после кончины митрополита Макария по просьбе клирошан Хутынского и Спасского монастырей Новгородской епархии. Архиепископ Филарет (Гумилевский) ставит Зиновия Отенского как писателя выше преподобного Иосифа Волоцкого. «Зиновий, - писал архиепископ Филарет, - читал Просветителя Иосифова, и сочинение его показывает, что он выполнил свое дело лучше предшественника, как и следовало: у него глубже и отчетливее, чем у Иосифа, раскрыты начала христианской философии. Сочинение его достойно носит название «Истины показание к вопросившим о новом учении».[171] Как замечает архиепископ Филарет (Гумилевский): «Зиновий рассмотрел мысли Косого в том порядке, в каком передавали ему клирошане, присовокуплявшие по местам и свои частые сомнения. Рассуждения Зиновия спокойны, ответы обдуманны, опровержения веры, сведения изумляют обширностью».[172]  И.К. Смолич отмечает: «Зиновий не участвовал в церковно-политической жизни своей эпохи, его затворничество в монастырской келье оказалось большой удачей для истории, поскольку благодаря ему мы знаем единственного богослова XVI века, который в своих сочинениях выказал определенную самостоятельность и оригинальность. Его сочинения, как и «Просветитель» Иосифа составлены были в полемических целях, но полемика Зиновия имеет совсем иной характер. Она не перегружена цитатами, как у Иосифа. Зиновий предпочитает самостоятельное исследование обсуждаемых вопросов. В полемике он обнаруживает четкую концепцию, он разит противника его собственным оружием, делает логические умозаключения и для обоснования своих утверждений не пренебрегает доказательствами от разума».[173]

Помимо «Истины показания к вопросившим о новом учении» большой популярностью пользовалось также «Слово» Зиновия Отенского на открытие мощей святителя Ионы. Ранее считалось, что Зиновию Отенскому принадлежит также «Послание многословное против зловредного Косого». Но теперь ученые полагают, что у «Послания» другой автор.

Еще одним писателем, выступившим против еретиков, стал протоиерей Кремлевского собора Спаса-на-Бору Ермолай-Еразм. Он написал книгу о Святой Троице, закончив ее молитвой из 100 стихов.