Истинным би­чом для нес­част­ных уче­ни­ков яв­ля­ют­ся гер­манс­кие пра­ви­те­ли XVI­II ве­ка. Мы не ви­де­ли ни од­но­го уче­ни­ка, ко­то­рый не по­лу­чил бы са­мым жал­ким об­ра­зом еди­ни­цы за «гер­манс­ких пра­ви­те­лей в XVIII ве­ке».

Даже пи­шу­щий эти стро­ки, ко­то­рый счи­та­ет се­бя че­ло­ве­ком спо­соб­ным и со­об­ра­зи­тельным, ис­то­ри­ком опыт­ным и зна­ющим, — и он, отой­дя от сво­их ма­нуск­рип­тов и пок­ры­тых пылью пер­га­мен­тов, сей­час же на­чи­нал пу­тать «гер­манс­ких пра­ви­те­лей в XVI­II ве­ке».

Пусть кто-ни­будь поп­ро­бу­ет за­пом­нить эту та­ра­бар­щи­ну, год­ную только для су­хих тев­тонс­ких моз­гов: ве­ли­ко­му кур­фюрс­ту бран­ден­бургс­ко­му Фрид­ри­ху Вильгельму нас­ле­до­вал сын его прос­то Фрид­рих. Это­му Фрид­ри­ху нас­ле­до­вал опять Фрид­рих Вильгельм. Ка­жет­ся, на этом мож­но бы и ос­та­но­виться. Но нет! Фрид­ри­ху Вильгельму нас­ле­ду­ет опять Фрид­рих!!

У при­леж­но­го уче­ни­ка ус­та­лый вид… Пот ка­тит­ся с не­го гра­дом… Ффу! Ему чу­дит­ся скуч­ная про­се­лоч­ная до­ро­га, мел­кий осен­ний дож­дик и од­но­об­раз­ные верс­то­вые стол­бы, без кон­ца мелька­ющие в двух на­до­ед­ли­вых ком­би­на­ци­ях:

— Фридрих Вильгельм, прос­то Фрид­рих. Опять Фрид­рих Вильгельм, прос­то Фрид­рих…

Когда же уче­ник уз­на­ёт, что «опять Фрид­ри­ху» нас­ле­до­вал его пле­мян­ник Фрид­рих Вильгельм, он дол­го и при­леж­но ры­да­ет над ста­реньким, за­ка­пан­ным чер­ни­ла­ми Ило­вай­ским…

«Боже ж мой, — ду­ма­ет он. — На что я уби­ваю свою юность, свою све­жесть?»

Историк, пи­шу­щий эти стро­ки, мо­жет еще раз пов­то­рить име­на ди­нас­тии Фрид­ри­хов. Вот, по­жа­луй­ста… Пусть кто-ни­будь за­пом­нит…

У ве­ли­ко­го кур­фюрс­та Фрид­ри­ха Вильгельма был сын Фрид­рих. Пос­лед­не­му нас­ле­до­вал Фрид­рих Вильгельм, ко­то­ро­му, в свою оче­редь, нас­ле­до­вал Фрид­рих; Фрид­ри­ху же нас­ле­до­вал Фрид­рих Вильгельм… Этот спи­сок же­ла­ющие мо­гут про­дол­жать.

Фридрихи просто и Фридрихи-Вильгельмы.

Даже ис­то­рия, бесп­рист­раст­ная ис­то­рия, за­пу­та­лась в Фрид­ри­хах: до сих пор не­из­вест­но, при ка­ком имен­но Фрид­ри­хе слу­чи­лась Се­ми­лет­няя вой­на. До­под­лин­но из­вест­но только, что он не был Вильгельмом.

СЕМИЛЕТНЯЯ ВОЙНА (1756 — 1763)

По срав­не­нию с Трид­ца­ти­лет­ней вой­ной Се­ми­лет­няя во­ина бы­ла сов­сем дев­чон­ка. Та — го­ди­лась бы ей в ма­те­ри.

Воевали так: с од­ной сто­ро­ны Фрид­рих (ка­кой — не­из­вест­но), с дру­гой — Фран­ция, Рос­сия, Авст­рия и Шве­ция.

Швеция, собст­вен­но, бы­ла со­юз­ни­кам ни к че­му, но она то­же вслед за больши­ми ввя­за­лась в дра­ку, се­ме­ня сла­бы­ми но­жон­ка­ми где-то по­за­ди взрос­лых…

Большие уса­тые со­юз­ни­ки, ух­мы­ля­ясь в усы, спра­ши­ва­ли ее:

— Тебе еще че­го нуж­но?

— А я, дя­денька, — шмы­гая но­сом, про­ле­пе­та­ла Шве­ция, — то­же хо­чу по­во­евать (Бро­ун, «Се­ми­лет­няя вой­на», стр. 21).

Воевали пло­хо. По­беж­дал Фрид­рих — спо­со­бом очень лег­ким: он ссо­рил со­юз­ни­ков и раз­би­вал их. На­па­да­ют, нап­ри­мер, на не­го рус­ские и авст­рий­цы. Он не­мед­лен­но са­дит­ся за стол и пи­шет авст­рий­ско­му пол­ко­вод­цу письмо:

«Дорогой кол­ле­га! Охо­та вам свя­зы­ваться с эти­ми рус­ски­ми свиньями… Вы и один прек­рас­но ме­ня по­бе­ди­те. Ей-Бо­гу! И как вы мо­же­те до­пус­кать, что­бы в ва­шей ар­мии ко­ман­до­вал еще кто-то. Вы че­ло­век ум­ный, кра­си­вый, сим­па­тич­ный, а ваш то­ва­рищ прос­то не­об­ра­зо­ван­ный ду­рак. Про­го­ни­те его ско­рее, а са­ми нач­ни­те ко­ман­до­вать».

Не бы­ло ни од­но­го пол­ко­вод­ца, ко­то­рый не по­пал­ся бы на эту удоч­ку: по­лу­чив письмо, про­го­нял со­юз­но­го ге­не­ра­ла. на­па­дал на Фрид­ри­ха и по­том, раз­би­тый, стре­ми­тельно убе­гал от не­го с ос­тат­ка­ми ар­мии и оби­дой в ду­ше.

Семилетняя вой­на бы­ла за­кон­че­на вов­ре­мя: как раз прош­ло семь лет со вре­ме­ни ее на­ча­ла.

Чисто не­мец­кая ак­ку­рат­ность в ис­пол­не­нии при­ня­тых на се­бя обя­за­тельств.

РЕЗУЛЬТАТЫ СЕМИЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ

Когда же вой­ну за­кон­чи­ли, то уви­де­ли, что и во­евать не сле­до­ва­ло: со­юз­ни­ки хо­те­ли от­тя­пать у Фрид­ри­ха Си­ле­зию, но ког­да зак­лю­чи­ли мир (в Гу­бер­тс­бур­ге), «Си­ле­зия ос­та­лась у Фрид­ри­ха (как го­во­рит Ило­вай­ский) и каж­дая дер­жа­ва ос­та­лась при сво­ем». И жал­ко их всех и смеш­но.