К концу XIX в. Эфиопия оказалась окруженной колониаль­ными владениями империалистических держав. Однако на ок­раинах страны, на границах с колониями продолжали сохранять свою независимость «ничейные» области. Туда и были направ­лены императорские войска.

В 1896 гг., уже после окончания войны, была предпринята попытка присоединить граничившую с Кенией область Борану. Однако лишь со второй попытки, в июле 1897 г. армия фитаурари Хабтэ Гийоргиса сумела подавить сопротивление местного населения и установить контроль над областью.

С еще большими трудностями было сопряжено завоевание Кэфы, достаточно сильного государства, расположенного в бас­сейне рек Аббай и Омо. Возникшее в конце XIII в. кэфское го­сударство по мере своего укрепления распространило контроль над такими государственными образованиями, как Джимма, Энарея, Кулло и ряд других. Шесть предыдущих попыток войск Менелика, тогда еще ныгуса Шоа, покорить Кэфу закончились безрезультатно.

В 1896 г. Кэфа бала атакована сразу с трех сторон. Относи­тельно быстрый захват столицы государства, Андрачи, еще не означал успеха всей кампании. Тактика партизанской войны, применяемая кэфскими воинами, сковывала дальнейшее продвижение эфиопской армии.

Военные действия на территории Кэфы достаточно подробно описываются А. К. Булатовичем, побывавшим на месте сраже­ний спустя несколько месяцев. «Разорение страны,— писал рус­ский офицер,— далеко не вело еще к покорению ее: пока король был жив и на свободе, дело Каффы не могло считаться уже проигранным... Уже много раз абиссинцы разоряли Каффу, но в конце концов почти всегда победители отступали... По уходе же неприятеля скрывавшийся король снова появлялся в столице, из дебрей и пещер выходили женщины и дети, пригонялся вновь скот, приносились благодарственные жертвы, отстраива­лись сожженные дома — и... Каффа заживала по-старому!» [85, с. 210].

Сопротивление местного населения прекратилось в середине сентября 1897 г. лишь после пленения каффичо Тченито, царя Кэфы.

В конечном счете Кэфу постигла судьба других присоединен­ных к Эфиопии областей, население которых оказало импера­торской армии упорное сопротивление. Вся завоеванная терри­тория была отдана под управление завоевавшему ее военачаль­нику, а население превращено в крепостных гэббаров.

Вовлечение в состав эфиопского государства Кэфы откры­вало возможности дальнейшего продвижения в южном и запад­ном направлениях. Осенью 1897 г. в Аддис-Абебе были разрабо­таны планы очередных военных походов. Как отмечал А. К. Булатович, [112] планировались три главные экспедиции: «1) Рас Маконен, генерал-губернатор Харара и Сомалийских земель, во главе 30-тысячного отряда должен был двинуться на запад и завоевать богатую золотом область Бени-Шангуль и затем до­стигнуть, если представится возможность, берегов Нила; 2) Дадьязмач Тэсэмма, генерал-губернатор крайних юго-запад­ных областей Абиссинии, с 8-тысячным отрядом получил пред­писание овладеть нижним течением р. Собата и верхним тече­нием Нила; 3) Рас Вальде Георгис, генерал-губернатор Каффы и южных областей Абиссинии, должен был из Каффы идти на юго-юго-запад, присоединить все свободные, находящиеся в этом направлении земли, утвердиться на оз. Рудольфа. Крайним при­делом для его завоеваний было 2° с. ш. и истоки Нила из оз. Альберта» [85, с. 178].

Две из этих экспедиций были подробно описаны русскими офицерами, сопровождавшими эфиопские войска. Поручик Булатович был прикомандирован по личной просьбе к армии Уольдэ-Гийоргиса, а полковник Аратамонов к отряду Тэсэммы [83; 85]. Подводя итоги своего пребывания в военной кампании, А. К. Булатович отмечал: «В течение лишь четырех месяцев кор­пус этот присоединил к Абиссинии площадь с лишком 40 тыс. квадратных верст. Во вновь захваченных землях расположены гарнизоны, и эти области должны считаться теперь окончатель­но потерянными для всякой другой державы, которая, может быть, имела на них притязания» [85, с. 339—340].

Не меньший успех сопутствовал и экспедициям раса Мэконнына в Бени-Шангуль и дэджазмача Тэсэммы к Белому Нилу. Последняя из них осуществлялась как совместное франко-эфи­опское предприятие, направленное на установление контроля каждой из сторон на земли по берегам Нила. И если эфиоп­ский отряд полностью выполнил поставленную перед ним зада­чу, то французский отряд капитана Маршана постигла неудача. Достигнув Фашоды много позже установленного для встречи с эфиопским отрядом срока, он был вынужден оставить этот рай­он Африки вследствие активных действий Великобритании (под­робнее см. [246, с. 98—101]).

Фактически поход эфиопского отряда к Белому Нилу явился последней экспедицией Эфиопии, направленной на расширение территории страны. Его продолжение неизбежно привело бы к вооруженной конфронтации с одной из трех западноевропейских держав, колониальные владения которых плотным кольцом ок­ружали Эфиопию.

Таким образом, период территориального расширения Эфио­пии, начавшейся в середине 60-х годов XIX в., завершился. За последующие три десятилетия площадь страны практически ут­роилась, достигнув (если не считать Эритреи) ее нынешних размеров.

Процесс объединения в рамках единой империи многочислен­ных областей являлся одной из самых характерных черт исторического [113] развития Эфиопии во второй половине XIX в. Можно по-разному оценивать формы и методы государственной поли­тики в ходе этого процесса. Однако совершенно очевидно, что с точки зрения государственных интересов создание объединен­ной Эфиопии в конце прошлого века наряду с укреплением цен­тральной власти явилось важным фактором сохранения страной своей политической независимости. В условиях империалистиче­ского раздела Африки населявшим ее народам была уготована одна участь — колониальное порабощение. Исключение соста­вила лишь Эфиопия, независимость которой обусловила и неза­висимое развитие включенных в ее этнический состав различ­ных этносов.

Вместе с тем, анализируя социальные и экономические по­следствия для населения территориального расширения при­соединенных областей, следует отметить, что в качестве поддан­ных эфиопской короны оно попало под двойной гнет: своей традиционной знати и завоевателей. Закабаление этих народов и превращение их в гэббаров вело к обогащению феодально-хри­стианской верхушки страны и укреплению феодальной системы в целом.

Политика европейских держав