С углублением изменений в нашем поведении, происхо­дящем по мере продвижения вперед, мы обнаружили, что находимся в конфликте, во-первых, со своим собственным видом, во-вторых, с окружающей средой, и эти конфликты требуют от нас, чтобы мы изменили свое защитное пове­дение.

219

В период научно-технической культуры человечество продолжало защищать себя от насилия и смерти. Но нынешнее ускорение изменений породило угрозы и опас­ности нового типа, которые требуют выработки новых форм защитного поведения.

Присущий научно-технической культуре капиталисти­ческий способ производства с его погоней за прибылью служил побудительной причиной нашего поведения, и мы находились в постоянной готовности преобразовывать наше поведение с целью получения все новых прибылей, процентов и дополнительных доходов. Такой способ создания прибылей и излишка не мог обходиться без суровой и все усиливающейся конкуренции. И сегодня эта неослабевающая конкуренция превратилась для нас в постоянную угрозу.

Мы, однако, не сдались на милость капиталистической конкуренции, а построили социальную систему, способную всевозможными способами обезопасить наше существова­ние. Изначальный капиталистический способ производства, сутью которого является стремление к росту, и наша ориентирующаяся на человека социальная система, следо­вательно, связаны между собой и дополняют друг друга. Их тесная взаимосвязь оставалась незамеченной и плохо понятой. Идеологические конфликты и фрагментарность научных интересов мешали нам разглядеть, что основан­ный на росте способ производства и обеспечивающая сотрудничество общественная система выросли из все тех же жизненно важных основных функций. Подобно тому как кочевое племя было оправданной формой социальной организации для добывания пищи и обеспечения защиты в условиях охотничье-собирательской культуры, так же и ориентированный на рост способ производства и основан­ная на сотрудничестве система общественного устройства неразрывно слились в научно-технической культуре.

Великие поведенческие изменения, связанные с обра­зованием основанной на сотрудничестве общественной си­стемы, происходили почти непроизвольно. Ранние этапы капиталистического способа производства характеризова­лись свободной рыночной экономикой и политикой свобо­ды частного предпринимательства. Свободная рыночная экономика полностью и исключительно регулируется день­гами и получением прибыли. Поэтому необходимо, чтобы все факторы производства имели свободно колеблющу­юся рыночную цену. Требовалось, чтобы люди все время гнались за максимальными прибылями и доходами, высту-

220

пая в качестве предпринимателей и рабочих. Требовалось, чтобы государственная политика избегала вмешательства в происходящее на свободном рынке. В самом крайнем выражении необходима была свободная международная торговля, при которой самая низкая цена на зерно на мировом рынке определяла бы минимальную повременную заработную плату рабочего.

С моей точки зрения, Карл Полани является соци­альным мыслителем, наиболее ярко показавшим, что сво­бодная рыночная экономика есть полностью непригодная гипотетическая модель человеческого поведения. Он вы­двигает тезис, согласно которому саморегулирующийся рынок представляет собой чистейшую утопию, подчерки­вая, что подобный общественный институт не смог бы существовать в течение сколько-нибудь длительного вре­мени, не уничтожив человеческую и природную субстан­ции общества; он бы физически истребил людей и пре­вратил бы окружающую среду в пустыню. Общество неизбежно предприняло меры самозащиты.

По мысли Полани, коренной ошибкой в философии свободного рынка является включение в факторы произ­водства человека, земли и денег. Ничто из этого не создано для продажи. Описание труда, земли и денег как товаров представляет собой полную фикцию. Труд и земля являются не чем иным, как людьми, составляющими любое общество, и естественной средой, в которой оно существует. Включать их в рыночный механизм — значит подчинять саму субстанцию общества законам рынка. Логическим следствием этого является то, что Полани отрицает существование как свободной рыночной эконо­мики, так и вечных экономических законов, представ­ляющих собой ее часть. Поскольку производственная деятельность в основе своей есть всегда взаимодействие человека с природными ресурсами, так называемое эко­номическое поведение человека в рамках капиталисти­ческого способа производства ни в коей мере не остается неизменным в силу действия экономических законов, а напротив, меняется, как и все человеческое поведение. В частности, поведение человека в капиталистическом производстве менялось, поскольку с помощью общества человек защищал себя от порождаемых капитализмом опасностей.

Полани видит в современном социально-экономическом развитии гигантское двойное движение: расширение ры­ночной организации в отношении настоящих товаров

221

сопровождалось ее ограничением в том, что касается то­варов фиктивных. В то время как, с одной стороны, рынки распространились по всей земле и количество товаров выросло до невероятных размеров, с другой стороны, от­дельные политические и иные меры, сдерживающие воздей­ствие рынка на труд, землю и деньги, превратились в систему могущественных институтов. Общество защищало себя от опасностей, возникающих со стороны саморегулирующейся системы.

Возможно, при рассмотрении современного социаль­ного развития как примера, относящегося к защитному поведению, наши благородные цели будут выглядеть до­вольно банально. Ведь мы восклицали «свобода, брат­ство и равенство!», когда переходили от тирании к демо­кратии, и с тех пор эти же принципы всегда и во всем являются для нас путеводными. Но может быть, не так уж и важно, какими словами мы называем те или иные вещи. Гораздо важнее понять характер и сущность пере­мен. Точка зрения Полани, вне всякого сомнения, облег­чает понимание социально-экономических изменений. За­щищая себя от капиталистической рыночной экономики как способа производства, стремящегося к росту, мы дос­тигли невиданных доселе масштабов солидарности.

Это развитие защитного поведения также началось в Англии и, распространяясь отсюда, стало глобальным процессом. Оно начиналось как защита трудящимися своих прав, но затем переросло в социальную политику и стало носить все более и более общий характер. Профессио­нальное и политическое рабочее движение было движущей силой развития защитного поведения, в ходе которого с по­мощью парламентов государство и его институты власти стали исполнителями желаний граждан. Этот переход государства на службу нам, гражданам, представляется одним из величайших чудес нашего времени. Мы больше не подданные государства, мы стоящая за ним решающая власть.

Процесс обеспечения защиты был особенно далеко идущим на многих уровнях и никоим образом не ограничивался защитой труда и граждан. Поскольку риск и опасности, присущие свободной рыночной экономике, проистекают прежде всего из изменений и неожиданно­стей, связанных с обострением экономической конкуренции, вполне понятно, что и предприятия, т. е. основные еди­ницы рыночной экономики, стараются защитить себя от потерь. Оптовые торговые предприятия ранних стадий

222

капитализма постепенно трансформировались в современ­ные банковские и страховые организации, с помощью которых смягчаются последствия всевозможных непредви­денных случайностей.

Не вызывает сомнений, что при капиталистическом способе производства необходимы мощные внутренние и внешние системы защиты для того, чтобы мы могли выжить и приспособиться к нему. Все современные поли­тические идеологии, по существу, единодушно признают наличие проистекающих от капитализма опасностей. Уже с 20-х годов нашего века рыночная экономика и неограни­ченная свобода частного предпринимательства в их первона­чальном виде перестали быть принципиальной целью разви­тия. Вместо этого консервативные идеологи повсеместно старались хотя бы притормозить любые тенденции к об­щественному контролю и управлению рыночной экономи­кой. Социализм поставил своей целью изменить рыночную экономику таким образом, чтобы производство контролиро­валось и управлялось демократическим обществом. Через социал-демократию это нашло свое воплощение в политике постепенных реформ в странах с многопартийной систе­мой; в странах с планируемой экономикой и однопартий­ной системой устанавливается коммунистический социа­лизм, при котором средства производства находятся в кол­лективной собственности.

Однако нет сомнения, что до сих пор в производствен­ных методах научно-технической культуры капиталисти­ческие черты преобладают над социалистическими, да и сами социалистические государства восприняли капита­листический стимул прибыльности. Прибыль выдвигается как одна из целей экономического роста в условиях планового хозяйства. Наша научно-техническая культура всегда зависела от роста. Сотрудничество как часть про­цесса обеспечения безопасности не ограничивается наци­ональными границами, ибо одним из свойств научно-технической культуры оказалась ее возрастающая интер­национальность, и не только в традиционной сфере тор­говли.

В результате мировых войн появились Лига Наций и Организация Объединенных Наций. Для того чтобы преду­преждать войны, государства стали действовать совместно, и сегодня целью международного сотрудничества является защита не только от войн, но и от голода, болезней, безработицы, деградации среды обитания и чаще всего от риска, проистекающего из экономической конкуренции.

223

В результате социально-экономического развития госу­дарства превратились в совместные экономические пред­приятия своих граждан, и вследствие этого они ожесто­ченно конкурируют друг с другом. Во избежание новых проблем регулирование этой конкуренции, по-видимому, требует еще большего сотрудничества между странами.

В условиях международной конкуренции освободивши­еся колониальные страны оказываются довольно беспо­мощными. В своем поведении, связанном с воспроизвод­ством и самозащитой, страны Азии, Африки и Латинской Америки на несколько поколений отстали от евро-амери­канцев. Хотя это и естественно, такой временной разрыв в условиях ускоряющегося характера научно-технического развития ставит перед международным сотрудничеством дополнительные требования. Как мы уже видели, новые страны платят за свое эволюционное отставание высокую цену, так как импортируемая ими энергия обходится им дороже, чем нам на соответствующей стадии нашего раз­вития, и такого рода проблемы будут углубляться и становиться более частыми по мере ускорения эволюции. Евро-американцы не могут оставаться безучастными наблюдателями их усилий и ожидать, что они удовлетво­рятся повторением известных европейских этапов феода­лизма, колониализма, капитализма, индустриализма, науч­но-технической культуры. Во времена колониализма и капитализма в Европе теперешние новые государства были лишены возможности даже небольшого накопления из­лишка, который, как показывает поведенческая история человечества, является основой эволюции.

Идет уже третье десятилетие сотрудничества с новы­ми странами в целях их развития, однако мы все еще уделяем для помощи и ускорения развития этих стран менее чем полпроцента нашего растущего национального продукта в год. Тем временем разрыв в уровне развития, обусловленный эволюционным отставанием, не сокраща­ется, а увеличивается. Земля, истощенная и отравленная в результате эксплуатации десятью поколениями, вряд ли может обеспечить излишек, необходимый для дальнейшей эволюции. Фонды помощи развивающимся странам не обеспечивают этого излишка. В новых государствах так же, как это было в старых, производство, обеспечиваю­щее рост, и общественную систему, обеспечивающую безопасность, можно построить только на основе изме­нений в поведении их граждан.

В 1944 году Полани указал, что труд, деньги и земля

224

постоянно нуждаются в защите от капиталистической погони за прибылями. Теперь, четыре десятилетия спустя, перед капиталистическими странами неизменно стоят проблемы безработицы и неустойчивости валют; охрана природы выросла в серьезнейшую международную пробле­му. Мы, люди научно-технической культуры, испокон века занимавшиеся самозащитой, только сейчас предпринимаем первые шаги по охране природы.