Информативная ценность изучения истории будет не­велика, пока история как таковая не станет полноценной наукой, т. е. пока не будут с теоретических позиций проана­лизированы закономерности поведения человека. Только наличие достоверных фактов и их теоретическое осмыс­ление делают то или иное исследование подлинно науч­ным. Историки имеют ложное представление о людях. В их глазах люди не меняются и никогда не менялись. Историк не отрицает эволюцию, но и не интересуется ею. Все происходившее до появления письменности полу­чает наименование «предыстория» и тем самым отделя­ется от собственно истории. С позиций биологии наиболее характерной видовой чертой человека является его спо­собность приспосабливаться к новым условиям: на основе накопленной им информации он неоднократно перестраи­вал свое поведение. Однако новая информация не изме­нила подхода к изучению истории: оно продолжает быть обезличенным, косным, негибким и, подобно большей части информации в научно-техническую эру, фрагмен­тарным.

Играя различные роли в обществе, мы нуждаемся в информации. Мы являемся членами общества, гражда­нами, работниками, обеспечивающими себя, и потребите­лями, удовлетворяющими свои нужды. Фрагментарность наших знаний в первую очередь связана с потребностью во все более специализированной информации. Научно-техническая цивилизация — это процесс специализации, в результате которого мы все постепенно становимся эк­спертами в той или иной области — другими словами, мы знаем все больше и больше о все меньшем и меньшем.

Все большее разнообразие и специализация информа­ции имеют глубокие корни в нашей культуре. Начиная с младших классов школы мы получаем информацию, разделенную на самостоятельные учебные предметы, и на протяжении всего процесса обучения продолжаем мыслить в категориях этих дисциплин. Наибольшую от­ветственность за создание такой изолированности несут

95

университеты с их факультетами и кафедрами. Устой­чивые традиции академического образования закрепляют ситуацию, в которой поведение человека основывается на фрагментарной информации. Высшей целью изучения истории мог бы стать сбор необходимых данных о пове­дении. Научная, утилитарная история человека должна базироваться на изучении естественной истории. Проблема состоит в нашей способности схватить внутренний смысл эволюции природы и понять, что она включает эволюцию человека, а также во многом объясняет его развитие. Для мыслящего человека, поклоняющегося науке, технике, искусству и религии, это нелегко. Людям, добившимся столь больших успехов, создавшим социальные, экономи­ческие и национальные структуры, непросто осознать себя скромными детьми природы.

В длительном процессе прогрессивной эволюции че­ловеческий род напоминает выскочку, которому неожидан­но повезло. Как все выскочки, человечество стремилось откреститься от своего прошлого, отречься от собствен­ной эволюционной истории и матери-природы. Но теперь, чтобы узнать правду о самих себе, нам необходимо за­глянуть глубоко в прошлое. Мы увидим, что всего лишь десять поколений назад промышленное производство толь­ко зарождалось, двадцать поколений назад не было книгопечатания, двести поколений отделяют нас от по­явления письменности и четыреста — от возникновения земледелия; примерно сто тысяч поколений назад череп человека был вдвое меньше, чем сейчас.

Традиционный взгляд на историю отрицает любые существенные изменения в культурной эволюции, т. е. лю­бые закономерности. Согласно господствующей концеп­ции, свободный полет человеческого духа есть нечто столь неуправляемое, что бессмысленно искать в пове­дении людей какую бы то ни было систему. Всегда, дес­кать, остается возможность появления нового мессии, увлекающего нас прочь от мирской суеты, или нового Гитлера, втягивающего в войны и хаос. Иными словами, в любой момент может произойти практически все, что угодно. Такое представление о человеке и традиционный взгляд на историю, исключающий всякое прогнозирование, препятствуют научному объяснению поведения людей, попыткам предвидеть и направлять его. В разгар быстрых изменений и успешно развивающейся научно-технической культуры человек оказался безоружным и беспомощным созданием, покорно ожидающим неминуемой катастрофы;

96

наше молодое поколение лишено надежды и веры в бу­дущее.

К счастью, эта концепция ошибочна. Человек — не царь природы, а передовой отряд великого процесса ее преобразования. Поведение человека вовсе не является бесконечной цепью поступков, направляемых лишь его свободной волей. Оно обусловлено культурной эволюцией, которая подчиняется законам природы и в свою очередь сама развивается под воздействием фундаментальных перемен в поведении.