Принятый нами подход требует, чтобы условия и возможности развития и упрочения национальных государств в Латинской Америке исследовались в соответствии со способом, которым местные социальные группы обеспечили свое участие в процессе производства и определили формы институционального контроля, позволяющие поддерживать это участие. Пользуясь традиционной терминологией, можно сказать, что создание национальных государств и управление национальной экономикой требуют, чтобы объединенные общими интересами классы и экономические группы создали властные структуры, которые образуют основы «легитимного порядка», чтобы затем вокруг этого порядка действовали консенсус и подчинение классов, групп и сообществ, не входящих в ядро, образованное «ассоциацией интересов». Приведенные выше соображения предполагают, что для объяснения развития необходимо преодолеть представление, согласно которому материальная основа (производственная система), послужившая базой для достижения экономических целей классов и групп, контролирующих производство, может сама по себе - или посредством трансформаций, которые определяются условиями мирового рынка - обеспечить автоматическую трансформацию системы власти, сделав возможной, таким образом, демократизацию социальных структур. Тем самым подчеркивается тот факт, что формы отношений между экономической системой и системой власти, начиная с периода возникновения независимых национальных государств, порождали различные варианты развития и достижения самостоятельности в странах Латинской Америки в зависимости от их конкретного положения.

    Для понимания существующей ситуации, проблематика которой [73] дала толчок нашим рассуждениям, необходим хотя бы поверхностный анализ исторических ситуаций, показывающих, каким образом американские государства подключены к мировой системе власти и оказались на периферии мировой экономики.

    В общих чертах можно выделить три формы отношений колониальных регионов с метрополиями17. В зависимости от того, каким образом сложился «периферийный мир» внутри колониальной системы производства и господства, можно различать колонии заселения, колонии эксплуатации и практически не освоенные резервные территории.

    Очевидно, что формы, в которых происходило присоединение колониального мира к метрополиям, определялись экономической основой производства в каждом случае. Как правило, экстенсивное занятие площадей и, соответственно, географическая дисперсность имели место в колониях аграрного типа; организация факторий - в тех колониях, где эксплуатировались природные ресурсы (минеральные либо лесные). Что касается виртуального контроля на неосвоенных территориях, то он был обусловлен стратегическими интересами метрополии и политикой резервирования ресурсов для их последующего использования.

    С распадом «колониального пакта», когда реализация колониальных товаров перестала осуществляться через порты и таможни Пиренейского полуострова и напрямую замкнулась на Англию, стало возможным формирование латиноамериканских государств на основе местных социальных групп, способность которых к созданию структур политического и экономического контроля варьировала в зависимости от степени завершенности процесса их формирования в колониальный период.

    Почти всегда задача утверждения национальных государств включала в себя:

    а) поддержание под местным контролем экспортной производственной [74] системы, унаследованной от колониального периода и составлявшей главное связующее звено с внешним миром;

    б) создание системы политических альянсов между различными социальными и экономическими группами и слоями бывших колоний, которая позволила бы группе, обеспечивающей отношения с внешним миром (с мировым рынком и конечно с национальными государствами центральных стран), удерживать за собой необходимый минимум власти внутри страны для того, чтобы государство могло достичь стабильности и окончательно сформироваться в качестве политического выражения экономического господства экспортного сектора.

    Естественно, процесс образования государств имел максимальные возможности для успешного хода дела там, где существовала экономика, выполнявшая функции поставщика аграрной продукции для метрополии. Действительно, такие колониальные владения не только были организованы вокруг «колониальных» товаров - сахара, кофе, какао и т. д., необходимых для центральных экономик и которыми они (по различным причинам - климатическим, технологическим и т. п.) не могли обеспечивать себя сами, что гарантировало бывшим колониям сохранение их места на рынке. В этом типе колоний складывалась собственная экономическая и политическая элита, опиравшаяся на местную производственную систему и способная в той или иной степени управлять государственным аппаратом.

    Образование государств в колониях эксплуатации (например, в зонах добычи полезных ископаемых) или в регионах, находившихся в стороне от основного потока колониальной торговли, имело меньше шансов на успех в XIX веке. Во многих случаях политическая организация общества складывалась вследствие трудностей, возникавших у Испании в связи с новой расстановкой сил в системе мировой торговли. В других случаях [75] возникновение тех или иных политических образований было обусловлено разделом сфер влияния между Англией и США, которые опирались на местные олигархии, без сколь-либо значительного присутствия на мировом рынке, которое могло бы благоприятствовать формированию новых государств.

    Так или иначе, государственные границы не совпадали с регионами экономически и социально развитыми к началу XIX века и связанными с внешним миром. Причем процесс формирования национальных государств протекал таким образом, что даже в случае с колониями, имевшими более или менее прочную экс- порториентированную экономику, последняя в своем функционировании зависела от маргинальных по отношению к внешнему рынку секторов. Эти сектора тем не менее оставались связанными с внешним рынком либо косвенно, поскольку составляли основу внутреннего потребления (маниока, пшеница, кукуруза и т. д.), либо потому, что обеспечивали сам процесс экспорта (мулы, вяленая говядина и т. п.), или же поскольку дополняли экспортные сектора, как, например, в случае скотоводчества, обеспечивавшего сырьем предприятия по экспорту мяса.

    Разрыв колониального пакта и формирование национальных государств приводит, таким образом, к новому устройству экономики и общества в Латинской Америке. Благодаря ему группы, контролирующие экспортные сектора производства, должны были обеспечить новые политико-экономические взаимоотношения в двух направлениях: переориентировав внешние связи в направлении новых центров гегемонии и организовав систему внутренних альянсов с местными олигархическими слоями, которые до той поры не были непосредственно включены в систему производственных, торговых или финансовых отношений с внешним миром. [76]