Этот анализ предлагает описание моделей или типов общественных образований. Постулируется то, что латиноамериканские общества относились к тому структурному типу, который обычно именуется «традиционным обществом» и находится в состоянии перехода к обществу, называемому «современным». В процессе социальных изменений, пока не появится современное общество, считается, что складывается, промежуточный, гибридный вариант, характеризующий общества «развивающихся» стран. Если же нет, то создается ситуация, когда определенный [43] сектор общества модернизируется, другие же остаются архаичными. В таком случае вводится понятие «структурного дуализма»12. С методологической точки зрения, здесь фактически речь идет об обновлении известной дихотомической схемы Тонье (Tönnies) «община - общество».

    Данная схема может быть подвергнута критике по двум направлениям. С одной стороны, понятия «традиционный» и «современный» недостаточно ёмки для чёткой характеристики всех существующих общественных ситуаций. Она также не позволяет различать структурные компоненты, определяющие суть анализируемых обществ и способ их существования и функционирования. С другой стороны, не прослеживаются связи между различными экономическими этапами (например, слаборазвитость, развитие на основе экспорториентации или импортзамещения и т. д.) и различными типами общественной структуры, которые присущи «традиционным» и «современным» обществам.

    Продолжая эти рассуждения, правомерно предположить, что возможно использовать некоторые характеристики упомянутых типов общества, исходя из конкретных форм, принятых на различных фазах процесса развития. Между тем и в этом случае еще не удается объяснить способы перехода от одного типа общества к другому. Действительно, смена общественных структур не сводится только к кумулятивному процессу, в котором накапливаются новые «переменные», включающиеся в состав структурной конфигурации13. Она означает процесс формирования отношений между группами, общественными силами и классами в ходе которого некоторые из них пытаются навязать всему обществу свою форму господства.

    В строго экономическом смысле степень развития определенного сектора производства может быть проанализирована при помощи совокупности переменных и зависимостей между переменными, [44] которые отражают процесс структурной диверсификации экономики. Отталкиваясь от этого и учитывая в основном распределение дохода и структуру занятости, можно выйти на определение формы, которую принимает структура общества.

    Между тем, когда мы пытаемся связать строго экономический анализ с осмыслением политического и социального развития, нашей задачей становится не просто определение характера социальной структуры какого-то общества. Нас прежде всего интересует процесс его формирования, так же, как и ориентация и характер поведения социальных сил, которые, оказывая давление, стремятся сохранить или изменить их, а также соответствующие политические и общественные последствия во взаимоотношениях различных групп как внутри страны, так и за ее пределами.

    Кроме того, анализ современности и традиционализма выглядит чересчур упрощенным, когда устанавливается линейная связь, с одной стороны, между развитостью и современным обществом, с другой стороны, между слаборазвитостью и традиционным обществом. Действительно, как будет потом показано в соответствующей главе, связь между развитостью и современностью не обязательно верифицируется, если принимается предположение, что система господства в наиболее развитых обществах исключает влияние «традиционных групп». С другой стороны, также можно представить общество, которое модернизируется в сфере потребления, образования и т. д. без того, чтобы в соответствующих соотношениях был бы заметен действительный прогресс, если под ним понимается уменьшение зависимости и перемещение хозяйственной системы из периферийной зоны в зону центра. [45]

1. Концепция социальных изменений

    Важно не только подчеркивать противоположность понятий «традиционное общество» и «современное общество». Было бы полезно также обратиться, пусть вкратце, к концепции исторического процесса, которая связывает эти понятия.

    Почти всегда считалось, что изменения в политической, социальной и экономической системах в странах Западной Европы и в Соединенных Штатах Америки предвосхищают будущее слаборазвитых обществ. «Процессом развития» считалось воспроизводство различных этапов, характерных для общественных преобразований в этих странах14. И для такого рода социологии исторические вариации и особенности отдельных слаборазвитых стран не имеют существенного значения.

    Конечно, никто не впадал в крайность и не говорил, что Латинская Америка находится по своему экономическому развитию на уровне XIX века по отношению к развитым странам. Чаще всего, характеризуя слаборазвитые страны, говорят, что они отстают в некоторых сферах, а в некоторых нет. Так, например, профсоюзное движение в таких странах, как Бразилия и Аргентина, достигло общенационального уровня и способно оказывать влияние на принятие решений, касающихся уровня заработной платы, тогда как в ныне развитых странах на соответствующем этапе развития это вряд ли было возможно. Вместе с тем ускоренная урбанизация Латинской Америки, хронологически опережающая индустриализацию, делает возможным распространение таких настроений и форм поведения, которые способствуют все более активному участию народных масс в политике еще до возникновения развитой независимой экономики, базирующейся на внутреннем рынке. То есть требования масс, касающиеся контроля за решениями в сфере потребления, представляют собой некоторую [46] «преждевременность» в процессе развития Латинской Америки.

    Такой уровень вовлеченности масс, особенно в социальных аспектах, близкий к уровню развитых стран, наводит на мысль, что он может послужить чем-то вроде моста, который сблизит процессы социальных преобразований и ценностные ориентиры в развитых и слаборазвитых обществах. Это в общем виде представляет собой то, что принято называть «демонстрационным эффектом».

    Для экономического анализа «демонстрационный эффект» означает то, что модернизация экономики проходит через потребление и таким образом в конечном счете вносит изменения в производственную систему. А это может вызвать отклонение от характерной для развитых стран схемы этапов индустриализации. Поскольку речь идет о автономном развитии, инвестиции зависят преимущественно от внутренних накоплений. Модернизация же через потребление может стать тормозом развития, так как она стимулирует импорт потребительских товаров и техники, необходимой для их производства в стране, и ведет к тому, что инвестиции направляются в отрасли, не являющиеся базисными.

    Однако «демонстрационный эффект» имеет не только экономический аспект. Факторы, обусловливающие этот эффект, влияют и на другие стороны человеческого поведения в развивающихся странах - в политической и социальной областях - еще до того, как произойдет рывок в развитии производственной системы. Здесь уместно подчеркнуть, что «демонстрационный эффект», по крайней мере, в случае Латинской Америки имеет место при определенных социальных условиях, которые и делают его возможным. Он проявляется там, где наблюдается «присутствие масс», т. е. хотя бы минимальное их участие, прежде всего, в политике. Социологический подход должен объяснить, что это [47] явление нельзя рассматривать как нечто «случайное». В противном случае можно было бы прийти к заключению, что динамизм слаборазвитых стран имеет своим источником внешние факторы, а структурные особенности и поведение общественных групп и институтов развивающихся стран представляют собой всего лишь отклонение от нормы.

    Мы же считаем более адекватным такой методологический подход, который акцентирует внимание на анализе специфических условий Латинской Америки и характере социальной интеграции классов и групп как основных обусловливающих факторов процесса развития. В этом случае, например, «демонстрационный эффект» станет второстепенным элементом анализа, а основным станет способ взаимоотношений между социальными группами в национальном контексте, который, разумеется, зависит от способа включения в хозяйственную систему и международные политические блоки.

    Итак, характеристики «фактор модернизации» недостаточно для определения «демонстрационного эффекта» или других экзогенных переменных на функционирование хозяйственной системы или на поведение различных социальных групп. Важнее выявить исторические и структурные параметры, в которых происходит осуществление подобных процессов и которые обнаруживают подлинный смысл того, что приносит с собой модернизация.

3. Структура и процесс: взаимные определения

    Для всестороннего анализа развития недостаточно добавить к знанию обусловливающих структурных обстоятельств осмысление «социальных факторов», понимаемых как новые переменные структурного типа. Подобный анализ приобретет смысл, если [48] мы определимся на двух направлениях. С одной стороны, рассмотрим совокупность «специфических исторических условий» (экономических и социальных), присущих процессу развития во внутреннем и внешнем контексте. С другой, постараемся понять цели и интересы, которые при данной структуре придают смысл, импульс и направление реализации конфликта между группами, классами и общественными движениями, «запускают в действие» механизмы развивающихся обществ. Таким образом, самое главное - нужна перспектива, которая, выделив упомянутые конкретные условия структурного характера и указав на приводные ремни общественных движений (цели, ценности, идеологии), позволит проанализировать те и другие в их взаимоотношениях и взаимной детерминации.

    Итак, речь идет о том, чтобы найти перспективу, которая позволила бы связать экономические и социальные компоненты развития при анализе поведения общественных групп. Для этого нужно по-новому оценить вклад, который был внесен так называемым структурным подходом, включая его интерпретацию, осуществляемую в терминах «исторического процесса». Такая интерпретация не означает следования той наивной точке зрения, что для научного осмысления важно учитывать изменения во времени, т. е. прослеживать возникновение и развитие каждой конкретной общественной ситуации. Она предполагает, что исторический процесс может быть объяснён лишь категориями, придающими значение фактам, категориями, которые как следствие имеют исторические референции. Таким образом, развитие рассматривается как результат взаимодействия социальных групп и классов, связанных между собой определенными отношениями. Соответственно эти группы и классы имеют различные материальные интересы и ценностные ориентиры, противопоставление, примирение или преодоление которых дает жизнь социально-экономической [49] системе. Социально-политическая структура меняется по мере того, как различным классам и социальным группам удается навязать свои интересы, силу и власть всему обществу.

    Благодаря анализу интересов и ценностей, направляющих или способных направлять поведение, процесс изменений перестает казаться результатом «естественных» факторов (то есть независимых от исторических альтернатив) и начинает вырисовываться как процесс, который в напряженности отношений между группами с расходящимися социально-политическими интересами и ориентацией находит своего рода фильтр, пропускающий через себя чисто экономические потоки15.

    Использование теоретического подхода такого рода, а при нем рассматриваемая тематика, похоже, расширяется и усложняется, требует поиска категорий, которые выражали бы различные компоненты и структурные характеристики, как внутренние, так и внешние, действительно значимые для развития исторического процесса. В соответствии с принятым подходом основной теоретической задачей является определение модификаций, в которых выступают структуры господства. Ведь именно через них вскрывается динамика классовых отношений. Кроме того, соотношение политико-институциональных аспектов в каждый определенный момент можно понять лишь сквозь призму структур господства. И только в результате их изучения анализа можно уловить процесс трансформации институционально-политического порядка. Эта теоретическая позиция эмпирически подкрепляется тем фактом, что все значительные исторические сдвиги в процессе развития Латинской Америки сопровождались если и не радикальными изменениями в системе господства, то хотя бы переходом к новым формам отношений - и соответственно, конфликтов - между классами и группами. Вполне очевидно, что теоретическое объяснение [50] структур господства применительно к опыту латиноамериканских стран требует выяснения связи между внутренними и внешними детерминантами. Но понимание этой связи в любом случае не может сводиться к «формально-причинной», а тем более к прямой механической детерминации внутреннего внешним. Именно категория зависимости (которая будет рассмотрена нами дальше), претендует на то, чтобы показать подлинное значение ряда фактов и ситуаций, которые возникают в этой связи в определенный момент. С помощью данной категории, исходя из способа соединения внешних и внутренних структурных факторов, мы попытаемся выявить отношения, раскрывающие смысл эмпирических ситуаций. Между тем при такой перспективе анализа следует видеть, что внешний фактор проявляет себя в слаборазвитых странах как особый способ связи между общественными группами и классами. Именно поэтому целесообразно держать в центре внимания исследование внутреннего проявления зависимости, имея в виду то, что данное понятие используется как «причинно-сущностная» категория (выясняющая последствия, определяемые исторически данным способом взаимоотношений), а не как категория сугубо «механико-причинная», которая каждый раз представляет внешнюю детерминацию как причину, предваряющую внутренние «последствия».

    Поскольку целью данной работы является объяснение экономических процессов как процессов общественных, необходимо найти точку теоретического пересечения, где экономическая власть предстает как социальное господство, то есть в виде политики. Ведь именно через политический процесс определенный класс или экономическая группа пытаются установить систему общественных отношений, которая позволила бы им навязать всему обществу свойственный им способ производства, или, по крайней мере, попытаться заключить союзы либо подчинить себе [51] остальные группы и классы с тем, чтобы придать обществу экономическую форму, которая была бы совместимой с их собственными интересами и целями. В свою очередь способы экономического взаимоотношения очерчивают границы, в которых реализуется политическое действие.

    Таким образом, наиболее острыми темами становятся: экономические детерминанты мирового рынка, включая баланс сил в мире; структура национальной производственной системы и характер ее связи с внешним рынком; исторические и структурные очертания рассматриваемых обществ с присущими им формами распределения и поддержания власти и особенно с учетом роли общественно-политических движений со своими ориентирами и целями. Специальное исследование основных факторов, процессов и движений в слаборазвитых и развивающихся обществах - очень масштабная задача без каких-либо четких границ. Между тем можно очертить ряд проблем, которые составили бы фундаментальное ядро, необходимое для понимания возможностей развития. Ведь некоторые темы, пусть даже частного порядка, порой отражают общую детерминацию (о которой говорилось выше), а потому способны осветить совокупность ситуаций слаборазвитости в целом. Критерий отбора тем и ситуаций будет зависеть от нахождения элементов, позволяющих очертить общую перспективу предпринимаемого исследования. Предстоит найти точки пересечения экономической и социальной систем - те, где проявляются связи и динамика различных аспектов и сфер действительности, от которых зависят возможности развития.

    Выражаясь схематично, можно сказать, что проблема социального контроля производства и потребления составляет суть принятого нами социологического анализа развития. Действительно, социологическое осмысление процессов экономических преобразований требует анализа ситуаций, в которых напряженность [52] отношений между общественными группами и классами проверяет прочность экономической и политической структуры.

    Под тем же углом зрения можно исследовать и «механизмы принятия решения» — темы столь модной в настоящее время. Но социологические проблемы развития, весьма далекие от сведения дела к этой теме, требуют, как уже говорилось, изучения прежде всего структур господства и форм социальной стратификации, которые и обусловливают механизм, характер контроля и принятия решений в экономической системе для каждой конкретной общественной ситуации. С этой точки зрения рассматриваемая проблематика обязательно предполагает изучение политического поведения, включенное в отношения между общественными группами и классами - теми, которые обеспечивают определенный тип контроля экономической системы, и теми, что противостоят им реально либо виртуально. Необходимо, разумеется, учитывать и ценностные ориентиры, которые накладывают свою печать на тот или иной тип поведения.

    Понимание всех этих движений и сил представляет собой фундамент социологического анализа процесса развития. Ведь именно в этом - постоянный корень изменений в общественной системе господства, формах контроля и организации производства и потребления.