Как французскому судье при рассмотрении конкретного дела определить, к какой из двух (или даже четырех - с учетом вышеуказанных разграничений) категорий следует отнести обязательство?

Сразу оговоримся, что данная проблема возникает только в отношении обязательств "сделать что-либо". Обязательство "дать" характеризуется обязанностью должника передать вещь в собственность, т.е. он связан обещанием обеспечить определенный правовой результат, а именно создать на стороне кредитора право собственности на вещь. Такое обязательство всегда будет относиться к обязательствам по достижению результата <1>.

--------------------------------

<1> Dalloz action: Droit de la  et des contrats 2010/2011.  /  collective sous la dir de Ph. le Tourneau. N 3225. Автор обосновывает это тем, что переход права собственности происходит в силу принципа solo consensu (в соответствии со ст. 1138, 1583 ФГК).

Обязательство "не делать что-либо" также является обязательством по достижению результата, так как состоит в необходимости для должника воздерживаться от совершения определенных действий. Этот запрет, с точки зрения Ф. ле Турно, легко соблюдать <1>. Кроме того, такое же решение содержится в Кодексе: в соответствии со ст. 1145 должник привлекается к ответственности единственно в случае нарушения обязательства "не делать что-либо" <2>. Сложность, однако, заключается в том, что большинство обязательств как раз относится к категории "сделать что-либо" <3>.

--------------------------------

<1> Ibid. N 3226.

<2> "Si l'obligation est de ne pas faire, celui qui est contrevient doit des dommages et  par le seul fait de la contravention".

<3> Pache St. Op. cit. P. 14.

Итак, для безошибочного определения принадлежности обязательства к той или иной категории судье придется выполнить целый алгоритм.

Первый шаг - поиск ответа на вопрос в законе, который, как мы указывали выше, в некоторых случаях прямо указывает на правовую природу обязательства. Однако закон далеко не всегда дает судье подсказку, к тому же стороны могут в договоре изменить диспозитивные нормы ФГК.

А. Бенабен пишет, что, руководствуясь принципом свободы договора, стороны могут прямо указать в соглашении, к какой из двух рассматриваемых категорий относятся их встречные обязательства <1>. Безусловно, стороны редко включают соответствующие условия в договор, однако можно пытаться выявить их гипотетическую волю путем толкования договорных условий и использованных терминов <2>. Таким образом, обращение суда к тексту договора, а в случае отсутствия в нем прямого указания - к гипотетической воле сторон - второй необходимый шаг в рассуждениях судьи.

--------------------------------

<1>  Op. cit. P. 193.

<2> Viney G., Jourdain P. Op. cit. N 536.

Однако не все подчинено воле сторон. Так, например, следует признать, что изменить правовую природу обязательства по обеспечению безопасности и по предоставлению информации стороны не могут <1>. Данные обязательства были искусственно созданы судебной практикой и не охватываются волей сторон при заключении договора <2>.

--------------------------------

<1> Dalloz action: Droit de la  et des contrats 2010/2011.  /  collective sous la dir de Ph. le Tourneau. N 3220.

<2> Рассмотрение данной дискуссии не входит в предмет настоящей работы, однако отметим, что вопрос о том, что является источником возникновения обязательств по обеспечению безопасности и информированию - подразумеваемая воля сторон или принцип справедливости и добросовестности, не решен в доктрине до сих пор (см.: Viney G., Jourdain P. Op. cit. N 514 - 518).

В связи с вышеизложенным встает вопрос разработки дополнительных методов и критериев классификации, которые должны на практике помочь судам в определении правовой природы обязательства. Развитие этой мысли в доктрине пошло по двум направлениям. Ряд авторов выступал за установление приоритета обязательства по достижению результата над обязательством по приложению усилий <1>. В пользу именно такого решения авторы приводили следующие аргументы <2>:

--------------------------------

<1> См.: Tunc A. Op. cit. N 46; Mazeaud H. Op. cit. N 35 (приводится по: Viney G., Jourdain P. Op. cit. N 538).

<2> Ibidem.

- ст. 1147 ФГК расположена в главе, посвященной общим положениям договорной ответственности;

- число заключаемых договоров, содержащих обязательство по достижению результата, на практике все возрастает;

- именно такое обязательство лучше отвечает потребностям кредиторов, которые обычно желают, чтобы должник обеспечил наступление результата.

Однако не стоит забывать про ст. 1162 ФГК, в которой говорится, что "[в] случае сомнения соглашение должно толковаться против того, кто выговорил условие, и в пользу того, кто принял на себя обязательство" <1>, что, наоборот, доказывает необходимость для судьи принять решение в пользу обязательства по приложению усилий.

--------------------------------

<1> Французский гражданский кодекс: Учебно-практический комментарий / Авт. и пер. Ю. Гонгало, А. Грядов, К. Криеф-Семитко и др. С. 99.

Компромисс по данному вопросу в доктрине так и не был достигнут, а суды никогда не стремились однозначно установить приоритет в толковании в пользу одного из видов обязательств <1>.

--------------------------------

<1> Viney G., Jourdain P. Op. cit. N 538.

Второе и гораздо более популярное направление предполагало поиск одного глобального критерия, применение которого на практике поможет судьям однозначно квалифицировать обязательство. Данный процесс должен при этом не устанавливать способ выяснить действительную волю сторон, но "опираться на поиск справедливости, так как договор составляет неотъемлемую часть правопорядка, а не сводится к простому совпадению воль" <1>.

--------------------------------

<1> Ibidem.