Вне зависимости от того, какой статус придается форме государственного веления Конституционного Суда Российской Федерации – «решение», «нормативный правовой акт» или «федеральный конституционно-интерпретационный правовой акт», остается вопрос о юридической силе этой формы государственного веления Конституционного Суда Российской Федерации (в нашем случае – постановления). Если исходить из упомянутых свойств юридической природы постановлений Конституционного Суда Российской Федерации, то необходимо признать эти акты (как и заключения,
9. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 мая 2000 года № 19 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. № 7. С. 1.
определения «с положительным решением») источниками российского права вообще и конституционного права в частности.
Известно, что система российского права имеет иерархическое построение с точки зрения юридической силы каждого из видов источников права: Конституция Российской Федерации, закон Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации, принятый на референдуме Российской Федерации правовой акт, федеральный конституционный закон,
федеральный закон, ратифицированный федеральным законом международный договор, нормативный указ Президента РФ, постановление
В нормативное распоряжение Правительства РФ, нормативный правовой акт федеральных ведомств, конституция (устав), закон субъекта Российской Федерации и пр. Признавая постановления Конституционного Суда Российской Федерации источником права, российские исследователи высказывают различные взгляды на их место в ряду таких источников.
Первая точка зрения. Юридическая сила постановлений (решений вообще) Конституционного Суда Российской Федерации равна юридической силе норм самой Конституции Российской Федерации. Соответствующие аргументы достаточно четко обозначил председатель Конституционного Суда Российской Федерации профессор В.Д. Зорькин. Отмечая особое место решений Суда с «содержащимися в них правовыми позициями» в общей системе права России, он указал: «Итоговые решения Конституционного Суда связаны с толкованием Конституции, которое может быть специальным (в специальной процедуре о толковании того или иного положения Конституции) или казуальным (инцидентным) – в остальных делах, разрешаемых Конституционным Судом, в том числе при проверке конституционности законов. Юридическая сила итоговых решений Конституционного Суда превышает юридическую силу любого закона, а соответственно, практически равна юридической силе самой Конституции, которую уже нельзя применять в отрыве от итоговых решений
Конституционного Суда, относящихся к соответствующим нормам, и тем более вопреки этим решениям…. Любое толкование высшего закона страны,
которое дается Конституционным Судом в его правовых позициях, имеет конституционную силу»249.
Сторонники такого подхода исходят из того, что Конституционный Суд выступает в качестве единственного государственного органа, осуществляющего официальное буквальное и казуальное толкование норм конституции, а вместе с ним и выявление конституционного смысла нормативных правовых актов государственных органов и должностных лиц. Соответственно его понимание смысла нормы Конституции Российской Федерации (зачастую не явного, а «скрытого» смысла) и конституционного смысла проверяемой нормы правового акта, в силу конституционного требования общеобязательности, является единственно легальным умозаключением (правилом). Отсюда и отождествление юридической силы постановления (иного решения) Конституционного Суда с юридической силой норм Конституции Российской Федерации.
10. противовес этой точке зрения приводится ряд заслуживающих внимание аргументов. Первый. Конституция Российской Федерации принята на общероссийском референдуме 12 декабря 1993 г. Соответственно ее нормы носят учредительный, первичный характер в системе правовых норм страны. От них производны и решения Конституционного Суда Российской Федерации. Хотя последние и обладают нормативностью, являются источником права, они все же вторичны по отношению к нормам Конституции Российской Федерации. Соответственно они не могут обладать высшей юридической силой в сравнении с нормами Конституции Российской Федерации, которая закреплена за ней самой Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 15). В противном случае толкование норм Конституции
249 Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации// Журнал российского права. 2004. № 12. С 12.
Российской Федерации гипотетически могло бы привести к признанию этих
норм недействующими. Такой «суверенной» компетенции у Конституционного Суда Российской Федерации, как и у органов конституционного контроля зарубежных стран, нет. Следует одновременно заметить логичную официальную позицию по этому вопросу самого Конституционного Суда Российской Федерации. В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 28 декабря 1995 г. №137–
11. об отказе в принятии к рассмотрению запроса Государственной Думы о признании ч. 1 ст. 95 Конституции Российской Федерации о порядке формирования Совета Федерации Федерального Собрания РФ в части, противоречащей принципу разделения властей (ст. 10 Конституции Российской Федерации), он указал, что в его полномочия «не входит проверка конституционности конституционных положений, признание их
недействующими, утратившими силу»; «результатом толкования конституционной нормы вообще не может быть признание ее недействующей, так это противоречило бы самой юридической природе
толкования» (абз. 1 п. 2 мотивировочной части Определения от 28 декабря 1995 г.)250.
Вторая точка зрения. Решения Конституционного Суда Российской Федерации имеют юридическую силу федерального закона, понимаемого не
25 формальном значении (с его разновидностями), а в материально-правовом значении, при котором акцентируется внимание на общеобязательность акта. В силу видового разнообразия законов федерального уровня, обладающих своеобразным статусом и зачастую специфической юридической силой, возникает вопрос о соотношении юридической силы постановлений Конституционного Суда Российской Федерации и юридической силы разных
8. См.: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 28 декабря 1995
В № 137-о об отказе в принятии к рассмотрению запроса Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации о толковании положений статьи 80 и части 2 статьи 95 конституции Российской Федерации // Доступ из СПС «Консультант Плюс: ВерсияПроф».
видов федеральных законов. При этом, если по вопросу о проверке конституционности обычного федерального закона дискуссии нет, то по вопросу о возможности проверки федерального конституционного закона, принимаемого по более усложненной процедуре для регулирования конституционного статуса ряда федеральных органов государственной власти, а также референдума Российской Федерации, в 90-е годы 20 в. и вначале «нулевого» десятилетия 21 в. проходила определенная дискуссия. Точку в дискуссии поставил Конституционный Суд Российской Федерации, который расширительно истолковал понятие федерального закона, включив
19 него и обычный, и федеральный конституционный законы. «Закон», «федеральный закон» - это условное обозначение различного вида законов федерального уровня. Соответственно на них распространяется полномочие Конституционного Суда Российской Федерации о проверке их на предмет соответствия Основному закону – Конституции Российской Федерации251.
Иначе обстоит дело с законом о поправке к Конституции Российской Федерации и актом, принятом на референдуме Российской Федерации. В частности, Конституционный Суд Российской Федерации не полномочен осуществлять проверку на предмет соответствия Конституции Российской Федерации содержания закона Российской Федерации об определенной поправке к тексту федеральной конституции. Принятый в установленном Федеральным законом от 4 марта 1998 г. № 33-ФЗ «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции Российской Федерации» порядке такой закон имеет своим содержанием нормы Конституции Российской Федерации, которые со дня вступления закона в силу становятся неотъемлемой частью текста Конституции Российской Федерации252.
Соответственно, как уже отмечалось выше, нормы Конституции Российской Федерации не могут быть предметом рассмотрения вопроса об их
- См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 29 июня 2004 г. № 13-П // Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 27. Ст. 2804; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 1 марта 2011 г. № 2011 г. № 283-О-О // Доступ из СПС «Консультант Плюс: Версия Проф».
- Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 10. Ст. 1146.
конституционности. Вместе с тем, очевидно, возможно законодательное закрепление полномочия Конституционного Суда в части установления степени конституционности процедуры принятия закона о конституционной поправке, что может быть инициировано, например, по запросу Президента РФ, определенной части членов Совета Федерации или депутатов Государственной Думы, законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации.
По общему правилу, органы конституционного судебного контроля различных стран не осуществляют проверку принятого на референдуме решения на предмет его соответствия конституции страны. Однако они могут рассматривать вопрос о конституционности процедуры подготовки и проведения референдума, в том числе о конституционности выносимого на референдум вопроса. Подобная ситуация объясняется следующим. С одной стороны, референдум признается высшей формой проявления суверенитета народа, верховенства народа в решении его общих дел. Соответственно никакой государственный орган не вправе изменить или отменить принятый акт по мотивам несоответствия его содержания закону, в том числе основному закону страны. С другой стороны, решение отдельных вопросов требует взвешенной, профессионально выверенной оценки. Отсюда, некоторое «недоверие» учредителя конституции, законодателя к народному голосованию как к способу принятия рационального решения, что, например, выражается в исключении отдельных вопросов из предмета народного голосования (о регулировании бюджета, финансов, налогов, тарифов оплаты труда, помилования, амнистии и пр.). Имея в виду последнее обстоятельство,
российский законодатель предусмотрел возможность проверки конституционности поставленного инициативной группой проведения референдума Российской Федерации вопроса референдума «по запросу
Верховного Суда Российской Федерации» и «запросу Президента Российской Федерации» (п. 17 ст. 15 ; п. 1 ст. 23 Федерального конституционного закона «О референдуме Российской Федерации» от 28
июня 2004 г. № 5-ФКЗ). При этом в случае отрицательного заключения Конституционного Суда дальнейшая процедура подготовки референдума прекращается (п. 17 ст. 15 и п. 2 ст. 23 Федерального конституционного закона от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации»253.
Третья точка зрения. Сторонники признания постановлений (иных решений) Конституционного Суда Российской Федерации источником российского права нередко придают им значение своеобразных судебных прецедентов. Здесь очевиден поиск юридической формы решений Конституционного Суда для обоснования их места в системе источников права. Обратим внимание на эту проблему.
Известно, что судебный прецедент есть однажды вынесенное судом, как правило, высшей инстанции, решение по конкретному делу (гражданскому, административному, уголовному и др.), ставшее со временем образцом при вынесении решений по аналогичным делам судами равной или нижестоящих инстанций. Имея в виду настоящее определение, следует признать весьма спорным наделение решения, в том числе постановления, Конституционного Суда Российской Федерации качеством судебного прецедента. Во-первых, система российского права, как и большинства национальных систем права, относящихся к романо-германской правовой «семье», не признает «образцовое» судебное решение в качестве источника права. Признание «конституционного судебного прецедента» приведет к обострению дискуссии об официальном признании судебного прецедента в
гражданском, арбитражном, административном и уголовном судопроизводстве с неизвестным для отечественной юридической практики результатом. Во-вторых, Конституционный Суд Российской Федерации рассматривает не вопросы факта, а вопросы права, ограничиваясь лишь выяснением вопроса о конституционности нормативных правовых актов и
- См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 27. Ст. 2710.
действий органов государственной власти. В-третьих, судебный прецедент не обладает строгой общеобязательностью: ранее принятое судом решение может быть, но не обязательно должно быть использовано в качестве «образца». В-четвертых, по общему правилу, действие судебного прецедента распространяется на решения самого органа, породившего его, и на нижестоящие судебные инстанции одного и того же профиля. Конституционный Суд Российской Федерации не имеет нижестоящих инстанций. Соответственно его решения могут выступать в качестве «образца» только для самого Суда. А это сомнению не подвергается. Тем более, что он не полномочен пересматривать свои итоговые решения (постановления), например, по «вновь открывшимся обстоятельствам», как это возможно осуществлять в административном, гражданском или уголовном судопроизводстве. В отечественной науке конституционного права высказываются схожие аргументы против признания итоговых решений Конституционного Суда Российской Федерации в качестве судебных прецедентов254.
Выводы.
Первый. Анализ юридической природы постановлений Конституционного Суда Российской Федерации как итоговых решений позволяет сделать вывод о признании их в качестве полноценных источников российского права, имеющих формальные и фактические признаки нормативных правовых актов.
Второй. Проведенное исследование позволяет признать их место в системе российского права, в том числе конституционного права, после приоритетного положения Конституции Российской Федерации, закона о соответствующей поправке к Конституции Российской Федерации и принятого решения на референдуме Российской Федерации. Все остальные источники российского права – федеральные, субъектов Российской
- См.: Витрук Н.В. Указ. соч. С. 110.
Федерации и муниципальных образований обладают меньшей юридической силой. Примечание. Международные договоры Российской Федерации, ратифицированные федеральными законами, обладают юридической силой самих обычных федеральных законов. Конституционный Суд Российской Федерации как официальный интерпретатор и «хранитель» Конституции
Российской Федерации, призванный среди прочего защищать государственный суверенитет России, вправе разрешать дела о соответствии Конституции Российской Федерации не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации (п. «г» ч. 2 ст. 125 Конституции Российской Федерации), а также о возможности или невозможности исполнения в целом или в части в соответствии с Конституцией Российской Федерации решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека, принятого на основании положений международного договора Российской Федерации в их истолковании межгосударственным органом по защите прав и свобод человека, в связи с которым был подан запрос в Конституционный Суд Российской Федерации255.
Третий. В силу установленного своеобразия природы постановления (итогового решения) Конституционного Суда Российской Федерации статус последнего можно определить как «федеральный конституционно-интерпретационный правовой акт» в системе источников российского права.
Дополнительная литература:
- Кряжков В.А., Митюков М.А. Конституционный Суд Российской
Федерации: развитие конституционно-правового статуса // Государство и право. 2011. №10. С. 12-28.
255 Федеральный конституционный закон от 14.12.2015 г. №7-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Российская газета. 2015. 16 декабря.
19 Мокосеева М.А. Решения органов конституционной юстиции Российской Федерации: норма права или юридическая формальность // Административное и муниципальное право. 2015. N 9. С. 967 - 977.
20 Митюков М.А., Безруков А.В. Конституционный Суд в зеркале конституционно-правового развития России // Конституционное и муниципальное право. 2011. №10. С. 11-28.
21 Невинский В.В. Сущность и развитие федерального конституционного судопроизводства в России // Российский юридический журнал. 2013. № 3. С. 89-94.
22 Поляков С.Б. Судебный прецедент в России: форма права или произвола? // Lex russica. 2015. N 3. С. 28 - 42.
Контрольные вопросы:
21. Понятие, виды и содержание решений Конституционного суда РФ и конституционных, уставных судов субъектов Российской Федерации.
22. Послание и представление Конституционного суда РФ и конституционных, уставных судов субъектов Российской Федерации.
23. Разъяснение решений Конституционного суда РФ и конституционных, уставных судов субъектов Российской Федерации.
24. Доступ к информации о решениях Конституционного суда РФ и конституционных, уставных судов субъектов Российской Федерации.
25. Исполнение решений Конституционного Суда РФ, конституционных (уставных) судах субъектов Российской Федерации
26. Понятие и виды правовых позиций органов конституционной юстиции
27. Соотношение решения суда и правовой позиции суда; правовых позиций федерального органа конституционного контроля и конституционных (уставных) судов субъектов РФ.
28. Соотношение решений Конституционного Суда Российской Федерации и решений Европейского Суда по правам человека
29. Процессуальный механизм разрешения коллизий, возникающих между решениями ЕСПЧ и Конституционным Судом РФ
10. Место решений Конституционного Суда Российской Федерации, конституционных (уставных) судов субъектов федерации в системе источников конституционного права.
11. Соотношение постановлений (итоговых решений) Конституционного Суда Российской Федерации с правоприменительными актами общих и
арбитражных судов, нормоустанавливающими правовыми актами органов государственной власти.
Дата: 2019-03-05, просмотров: 238.
