Чу Цяо доставила Сяо Ци обратно в их двор и поспешно занесла в комнату, чтобы очистить и перевязать ей раны. Лекарство Янь Сюня, действительно, оказалось очень хорошим. Оно не только останавливало кровотечение, но и обладало лёгким обезболивающим эффектом. Издав от боли несколько стонов, Сяо Ци вскоре крепко уснула.
Сяо Ба, которая всё ещё лежала в постели, проснулась. Хотя и с большим трудом, но она уже могла подниматься. Перепуганная девочка не могла говорить, лишь бестолково смотрела, как Чу Цяо кипятит воду, заботясь о Сяо Ци.
Уже стемнело, когда Чу Цяо вытерла пот со своего лба и оперлась о стену, почувствовав при этом, как рана на плече отозвалась острой болью. Слыша, как Сяо Ци тихо стонет во сне, сердце девочки больно сжалось, будто его кто-то вырвал и выбросил в царство холода и стужи. Чу Цяо закрыла глаза. В памяти снова всплыл образ Линь Си, чистого и красивого мальчика с улыбкой на лице. Пятый Брат, неизменно повторявший, что он всегда будет её защищать, превратился в окровавленное, изуродованное до неузнаваемости, тело.
Из плотно закрытых глаз к острому подбородку девочки текли слезы, капая на тканую обувь.
Вдруг за дверью раздался встревоженный голос. Испуганная Чу Цяо открыла дверь и выбежала наружу. Во дворе она увидела девочку лет 12-13-ти. Заметив Чу Цяо, та чуть-чуть ободрилась, словно увидела лучик надежды и, подбежав к ней, закричала: «Юэр, Чжи Сян и другие дети семьи Цзин были схвачены управляющим Чжу. Их увели!»
Услышав это, Чу Цяо нахмурилась и, осевшим голосом, спросила: «Увели? Когда это произошло?»
«Рано утром. Тогда я нашла Линь Си и попросила его сходить к Четвертому Молодому Господину, чтобы попросить его защиты. Но, с того времени, прошли уже сутки, а новостей нет. Что делать, а?»
«Они сказали, зачем их увели?»
Маленькая девочка, вытирая слёзы и, по-прежнему, рыдая, ответила: «Говорят… говорят, что их отправили в Дом Старого Господина».
«Что!?» - воскликнула Чу Цяо, будто пораженная молнией. За эти дни она много слышала о Старом Хозяине от Линь Си, до которого доходили слухи о звериных увлечениях Старого Господина. Жуткие образы, словно смерч, пронеслись перед глазами девочки, заставив её побледнеть.
Стоявшая в дверях Сяо Ба, услышав это, подбежала к Чу Цяо, и, дергая её за край одежды, слабым голосом, будто раненый зверь, спросила: «Старшая Сестра Юэр, где Старшая Сестра Чжи Сян и остальные? Куда они ушли?»
Наконец, оправившись от шока, Чу Цяо развернулась и выбежала из ворот.
«Юэр!» - кричала за спиной маленькая девочка, но Чу Цяо не оборачивалась, дурное предчувствие сжимало её сердце. Она не знала, успеет или нет, и есть ли ещё шанс, спасти детей. Всё, что Чу Цяо сейчас могла, это - изо всех ног бежать вперёд, ни на секунду не останавливаясь.                                                   Чу Цяо пробежала мимо двора «Зелёных Холмов», конюшни, сада и, наконец, достигла сада с пятью разветвленными галереями. В этот момент, неожиданно, послышались торопливые шаги. Девочка, настороженно, остановилась.
«Старшая Сестра Юэр?» - раздался тихий голос позади неё. Чу Цяо замерла. Оглянувшись, она увидела, стоящую у неё за спиной, одетую в широкую рубаху, Сяо Ба, на которой даже не было обуви. Девочка ошарашено спросила: «Где Старшая Сестра Чжи Сян и остальные?»
Схватив Сяо Ба, Чу Цяо спряталась за клумбой. Была зима, поэтому цветы уже давно увяли. Благо, в эту ночь почти нигде не горели огни, поэтому, если специально не приглядываться, заметить детей было весьма трудно.
Звуки шагов приближались. Это оказались четыре человека, толкавшие тележку. Один из них толкал сзади, а остальные трое - по бокам. Выбранная Чу Цяо дорога была, практически, заброшенной. Помимо уборщиков, обычно, никто не ходил этим путём. Чу Цяо притянула Сяо Ба ближе к цветочным кустам, спокойно ожидая ухода этих людей.
Но достигнув места, где прятались девочки, двое, из шедших впереди людей, внезапно остановились. Сяо Ба, очевидно, сильно испугалась, её била дрожь, она крепко вцепившись в одежду Чу Цяо, боясь пошевелиться. Один из мужчин грубым голосом сказал: «Братья, давайте передохнём. Мы шли так долго без передышки, по крайней мере, дайте мне покурить».
Остальные засмеялись: «Старый Лю - закоренелый курильщик». Мужчина тоже рассмеялся в ответ и прикурил.
Чу Цяо начала беспокоиться. Подул холодный ветер, и Сяо Ба, одетая в тонкую одежду, начала дрожать ещё сильнее. Внезапно налетевший резкий порыв ветра, с шелестом, сорвал накрывавшую телегу циновку, которая, несколько раз перевернувшись в воздухе, с глухим стуком, упала на землю. Изначально жёлтая циновка, теперь, забрызганная свежей кровью, стала полностью тёмно-красной.
Когда девочки разглядели то, что лежало в телеге, их, от ужаса, будто ударило молнией. Чу Цяо быстро протянула руку и крепко зажала рот Сяо Ба!
Луна проглядывала сквозь слой облаков, её бледные лучи осветили телегу, в которой кучей, точно груды безжизненной китайской капусты и редиски, были навалены тела маленьких детей. Худенькое маленькое тело Чжи Сян было обнажено и, сплошь, покрыто синяками. Под широко-открытыми глазами виднелись тёмные кровоподтеки. Поза Чжи Сян была самой унизительной, какую только можно представить. Нижняя часть её тела находилась в полном беспорядке, верёвки связывали руки и ноги в странном положении.                                                                                                                Одной рукой Чу Цяо зажимала рот Сяо Ба, другой - крепко обнимала её. Как будто обезумев, девочка отчаянно пыталась вырваться из её объятий. На руку Чу Цяо капали крупные горячие слезы, а зубы Сяо Ба, безжалостно, вонзились в её плоть. Выступившая при этом кровь, медленно стекала по белым запястьям и падала на чёрную, как смоль, глинистую землю. Лунный свет, пробивавшийся сквозь редкие кусты, искрился на телах девочек бледными, похожими на иней, тусклыми пятнами.
Чу Цяо не знала, сколько прошло времени, прежде чем телега, не спеша, удалилась. Вокруг воцарилась мёртвая тишина. Чу Цяо медленно разжала руку, кожа на её запястье была разорвана и выглядела отвратительно. Сяо Ба, пребывавшая в состоянии шока, не могла вымолвить ни слова. Протянув руку, Чу Цяо хлопнула её по щеке и тихим осипшим голосом позвала по имени.
Сухие кусты танцевали на ледяном ветру. В ночной тиши из главного зала Дворца, словно из другого мира, доносились звуки музыкальных инструментов.
«Их убили.., - вытаращив глаза, неожиданно пробормотал шестилетний ребёнок - Нужно идти… пошли, убьём их…»
Чу Цяо остолбенела.
Красными воспаленными глазами Сяо Ба осматривала всё вокруг, словно что-то ища. Вдруг, она схватила камень с клумбы и встала, намереваясь уйти. Быстро среагировав, Чу Цяо схватила сестру и крепко обняла её.
«Убить их! Мы должны убить их!» - не в состоянии больше сдерживаться, громко прошипела девочка. Её, полное слёз, крохотное личико исказили отчаяние и бешеная ненависть.
Сердце Чу Цяо обливалось кровью, словно в него всадили нож. Крепко сжимая в объятьях обезумевшего ребёнка, она, в конце концов, сама разрыдалась.
Эти скоты, эти звери! Десять тысяч раз убить их недостаточно, чтобы смыть все злодеяния!
До этого момента, Чу Цяо никогда ни к кому не испытывала такой жгучей ненависти, не желала кого-то убить так же сильно, как сейчас. Ненависть, способная закрыть всё небо и землю, захватила каждую клеточку её тела. Чу Цяо была очень зла! Она ненавидела этих жестоких людей, ненавидела их проклятые нравы и обычаи, но, ещё больше, она ненавидела свою собственную слабость и беспомощность, ненавидела себя за то, что просто наблюдала и ничего не могла сделать! Безудержные рыдания Сяо Ба в её руках, словно нож, снова и снова разрывали сердце девочки. Если бы в этот момент у Чу Цяо был автомат, она бы, без колебаний, ворвалась в главный зал Дворца и расстреляла бы всех этих подонков.
Но, к сожалению, у неё его нет. У Чу Цяо, вообще ничего нет, ни денег, ни власти, ни поддержки, ни сильного тела, ни первоклассного оружия… Она была просто призраком, застрявшим в крохотном теле Цзин Юэр. Хотя у Чу Цяо и были знания и ум, которые на тысячелетие опережали этот мир, всё, что она сейчас могла, это просто прятаться в кустах. У неё даже не было мужества, выйти и, в последний раз, взглянуть на погибших детей.
Чу Цяо подняла голову, холодная луна освещала лицо девочки. Она тайно поклялась себе, что это было в последний раз, и что этого, никогда больше не повторится. Чу Цяо больше не желает такой жизни: жить - ничего не имея, неспособной защитить себя! Больше не желает!                                                        Холодный лунный свет, будто вода, разливал своё серебристое свечение на обширные территории резиденции Юйвень. Две маленькие рабыни низшего ранга, прижимаясь друг к другу, прятались в кустах королевского сада, словно две трусливые собачонки. Но, несмотря на это, в их душе кипела неистовая ненависть, достаточная, чтобы разрушить небо и землю.
Когда девочки, наконец, вернулись на задний двор для прислуги, была уже глубокая ночь. Ещё не войдя во двор, они увидели, что дверь их дома широко распахнута. Насторожившись, Чу Цяо отпустила руку Сяо Ба и, тут же, вбежала внутрь. В комнате всё было перевёрнуто вверх дном, постельное бельё перепачкано кровью, а на полу остались многочисленные отпечатки сапог взрослых мужчин, но… не было и тени Сяо Ци.
«Юэр, вы вернулись!» - сказала, внезапно вылезшая из-за сваленной в углу комнаты груды поленьев, девочка. Чу Цяо поспешно подошла и, схватив её за плечи, требовательно спросила: «Сяо Ци? Куда ушла Сяо Ци?»
Всхлипывая, девочка ответила: «Приходил управляющий Чжу со своими людьми. Он сказал, что поскольку, у Сяо Ци нет рук, она больше не сможет работать. Он приказал вынести её. И сказал, что её бросят в озеро рядом с павильоном на корм крокодилам».
В глазах у Чу Цяо потемнело. Едва не потеряв сознание, с бешено колотящимся в груди сердцем, она крепко ухватилась за полы одежды девочки и, осипшим голосом, подчёркивая каждое слово, спросила: «Сколько времени прошло после их ухода?»
«Прошло уже два часа, Юэр… её не спасти».
Чу Цяо отвернулась и взглянула на, стоявшую в дверях, Сяо Ба, которая, покрасневшими глазами, смотрела на неё, подняв голову. Едва их взгляды встретились, как на глаза обеих девочек навернулись слёзы, но никто из них не рыдал вслух.
«Юэр, я должна вернуться, а вы будьте осторожны. Я слышала от прачки, что управляющий Чжу нацелился на вас. Чем вы его так оскорбили?»
В комнате постепенно стихло, двор был залит бледным светом, двое детей стояли тихо, храня молчание.
Как только прогремели барабаны, отбивавшие третью ночную стражу, последние двое оставшихся детей из семьи Цзин, тайком, пересекли синее каменное ограждение и пробрались к озеру, находившемуся за Домом Юйвень. Унылый холодный ветер раскачивал бамбуковые деревья, тянувшиеся вдоль озера. Вокруг царила мёртвая тишина, поверхность воды оставалась спокойной, кажется, что всё было, как всегда.
Опустившись на колени на склоне высокой горы, Чу Цяо сказала стоявшей рядом Сяо Ба: «Сяо Ба, встань на колени, давай поклонимся Старшему Брату и Сёстрам».
Сяо Ба еще не исполнилось семи лет, но, столкнувшись этой ночью с такой страшной трагедией, её личико уже утратило привычную детскую наивность. Она спокойно встала на колени рядом с Чу Цяо и, повернувшись в сторону озера, трижды, низко поклонилась, касаясь головой земли.
«Сяо Ба, ты ненавидишь это место?»
Не произнося ни слова, ребёнок слегка кивнул головой. Чу Цяо мягко спросила: «Ты хочешь уйти?»
Осевшим голосом Сяо Ба ответила: «Хочу».
Чу Цяо смотрела прямо перед собой, её голос звучал ровно и безразлично, словно спокойное море, без капли волнения. Она слегка прищурилась и медленно произнесла: «Старшая Сестра обещает тебе, что очень скоро увезёт тебя отсюда. Но перед этим, нам нужно ещё кое-что сделать. Когда всё закончится, мы уйдем».
Сяо Ба спокойно кивнула. Кланяясь до земли, она, останавливаясь после каждого слова, произнесла тяжёлым голосом: «Сестра Чжи Сян, ты всегда молилась за благословение, но, похоже Небеса, с давних пор, ослепли. Вы, вместе со Старшим Братом и Сёстрами, не спешите уходить. Ждите и смотрите, как Сяо Ба и Старшая Сестра Юэр отомстят за вас».
Холодный ветер свирепствовал, вокруг царила непроглядная мгла. На высоком склоне, рядом с синим каменным ограждением, две крохотные фигурки, опираясь друг на друга, крепко держались за руки.