ГЛАВА 4: КОРОЛЕВСКАЯ ОХОТА.

Родина Великой Вэй находилась в Хэншуй, на восточном побережье в устье Красной реки. Племена кочевников, ведущих кочевой образ жизни, поселились возле воды, где местность была богата растительностью. Превыше всего люди Вэй ценили военное дело, они были дерзкими и отважными воинами. Холодный климат Вэй и крайне суровые условия существования ограничивали возможности развития народа, который, вдобавок к этому, постоянно страдал от набегов западных племен цюаньжунов, неоднократно вторгавшихся на их территорию. Тысячи лет народ Вэй выживал в этих, полных страдания, землях. Так продолжалось до тех пор, пока не появился Ло Чжэнь Хуань. Благодаря реформам, проведённым им, боровшийся за существование народ, наконец-то, получил передышку и смог спокойно развиваться.
Почти каждое слово в истории династии Вэй написано кровавыми чернилами. В силу природной склонности к кочевому образу жизни, эти люди не были привязаны к земле, что, в определенной степени повлияло на развитие более широких взглядов касательно этнического вопроса и терпимость к другим нациям. Именно это и отличало народ Вэй от населения Южной Бяньтан и восточной Хуай Сун. На протяжении веков, люди Вэй продолжали мигрировать на запад, сражаясь и ассимилируясь с различными народами, день ото дня их территории разрастались. К настоящему времени они уже превзошли имеющую 3000-летнюю историю Бяньтан и очень богатую торговую Хуай Сун и стали первой мощнейшей военной державой на материке.
Когда вода прибывает, поднимается и лодка. Так и на равнине возле Красной реки поднялся величественный город Чанъань, ставший экономическим и политическим центром материка. Шумный и яркий, с высокими зданиями и бойкой торговлей, он не уступал современному городу Линц*. Чанъань был заполнен аристократией и богатыми влиятельными купцами, снующими туда-сюда по девяти главным улицам города.
Солнце на рассвете осветило город в тот момент, когда над ним, эхом, разлетелся далекий протяжный колокольный звон, и медленно открылись городские ворота. Под кровавым железным порядком империи в Чанъане медленно начинался новый день.
«Но!» - неожиданно раздался звонкий голос, снежный хлопья разлетались под белоснежными копытами черного быстроногого скакуна, несущегося по заснеженной равнине за стенами города, оставляя далеко позади больше десятка сопровождающих.
«Янь Сюнь, ты опоздал!» - весело смеясь, промолвил Юйвень Хуай и, пришпорив коня, выехал вперед навстречу к только что прибывшему человеку. У него был тёплый голос и радостное, словно весенний ветерок, лицо. Прищуренные глаза светились хитрым блеском. Роскошное фиолетовое платье, надетое на нём, покрывал рисунок из золотых и серебряных рыбок, а на плечах красовалась дорогая шуба из серебристо-белого меха хорька, добавляя ещё больше изящества его дерзкой натуре. Несмотря на то, что ему было не больше 15-16 лет, он казался утонченным и, не по годам, мудрым.
Рядом с ним находилось еще четверо юношей, самый младший из которых выглядел, не более чем, на 11-12 лет, а старшие - на 13-14. Все они были одеты в шелковые китайские платья, а со спины их окружали телохранители. Мальчики обладали незаурядной внешностью и манерами. Услышав голос Юйвень Хуая, они дружно обернулись, чтобы посмотреть на вновь-прибывшего.                                                                              Тяжело вздохнув, Янь Сюнь натянул поводья, останавливая коня. Внезапно, топтавшийся на месте резвый скакун с белоснежными копытами, встал на дыбы, громко заржал и, тут же, твёрдо приземлился на снег.
Янь Сюнь был одет в тёмно-фиолетовое платье и длинную белую шубу, наброшенную на плечи. Он спокойно пояснил: «Я получил известие от брата Юйвень, как раз в то время, когда меня навещала Восьмая Принцесса, так что, выбраться было несколько затруднительно, оттого господам пришлось долго ждать».
«О, так оказывается, была договоренность с прекрасной дамой, кажется, мы помешали возвышенным интересам Принца Янь», - широко улыбаясь, сказал, подошедший к ним мальчик 11-12 лет в тёмно-зелёном парчовом наряде, с мягким детским голосом и раскосыми, как у лисы, глазами.
Янь Сюнь равнодушно ответил: «Принцу Цзин не стоит смеяться. Если бы позавчера на банкете, я, благодаря Принцу Цзин, не разбил стеклянную чашу Принцессы, то сегодня, не имел бы у неё такого внезапного успеха. Так что, по сути, всё это, благодаря принцу Цзин».
Принц Цзин не рассердился, он только незаметно улыбнулся и, повернувшись к другому мальчику в тёмно-синем платье, сказал: «Смотри, Му Юань, я же говорил, что Принц Янь не захочет мириться, и, до конца, будет винить меня в случившемся».
Му Юань слегка приподнял брови: «Мало ли в императорском городе людей, пострадавших из-за тебя? У Принца Янь прекрасный характер, я, на его месте, позавчера вечером тут же отправился бы к тебе домой, чтобы убить».
«К чему сравнивать? Если хотите поболтать, тогда лучше вернуться домой», - к ним подошел другой юноша в платье из чёрной парчи. На его талии висел большой лук, инкрустированный золотом. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что эта вещь принадлежит члену Императорского Дома. По-видимому, только что, заметив его, Янь Сюнь спрыгнул с коня и почтительно поприветствовал: «Значит, Его Высочество Седьмой Принц тоже здесь. Янь Сюнь приносит свои извинения за то, что не узнал Вас».
Юань Че мельком взглянул на Янь Сюня, при этом, его губы слегка изогнулись вместо ответа, затем, он посмотрел на Юйвень Хуая и сказал: «Во второй половине дня, я и Восьмой Младший Брат должны отправиться в главную библиотеку, у нас не так много свободного времени».
Юйвень Хуай, смеясь, ответил: «Поскольку Принц Янь уже здесь, давайте начнем!»
Принц Цзин улыбнулся и хлопнул в ладоши: «Юйвень, ты нашел что-то новое? Так быстрее показывай».
Юань Цзюэ произнес: «Я вижу там кучу клеток для животных. Юйвень, только не говори, что ты позвал нас ради простой охоты».
Юйвень Хуай покачал головой и таинственно промолвил: «Сегодня вы увидите то, над чем я так долго думал». Закончив говорить, он вытянул руки и, дважды, мягко ударил в ладоши. Звонкие хлопки эхом разлетелись над безжизненной снежной равниной.
Вдалеке открылась изгородь, обнесённая вокруг пустого загона, и шесть больших телег, подталкиваемых людьми Юйвень Хуая, въехали внутрь. Шесть огромных клеток поставили вряд, они были плотно занавешены чёрной тканью, чтобы никто не мог увидеть то, что находилось внутри.
Принц Цзин заинтересованно спросил: «Что внутри? Юйвень, не заставляй нас и гадать дальше».
Юйвень улыбнулся. Как только он подал знак своим людям, чёрная ткань, с шелестом, упала вниз. Принц Цзин слегка опешил, издав удивленный возглас, а затем, радостно улыбнулся.                           Внутри клеток оказались маленькие девочки не старше 7-8 лет, в каждой было по 20 детей. На рабынях были только рубахи из грубой ткани, на которых спереди, как у арестантов, выделялся крупный иероглиф. В каждой клетке иероглиф был свой, не повторяющийся с другими: Му, Цзин, Янь, Юйвень, причем Юань Че и Юань Цзюэ, для отличия, были обозначены как «Че» и «Цзюэ». Дети, просидевшие в тёмных клетках уже долгое время, зажмурились, внезапно увидев яркий свет, и, вскрикнув, сбились в кучку, растерянно прижавшись друг к другу. В их глазах читалась паника, а сами они напоминали пугливых кроликов.
Юйвень Хуай улыбнулся: «Как-то в резиденцию Юйвень заезжал иностранный караван из западных земель, они научили меня этой игре. Чуть позже мы откроем клетки и выпустим диких волков. Эти животные уже три дня не ели, так что у них, от голода, глаза налились кровью. Можно стрелять в животных, а также в чужих рабов. После сгорания сандаловой палочки, посмотрим: тот, у кого останется больше рабов, победит».
Принц Цзин рассмеялся и, похлопав в ладоши, сказал: «А в этом что-то есть, действительно, занятно».
«В таком случае начнём. У каждого есть по 30 стрел, - сказал Юйвень Хуай и, повернувшись к подчиненному, скомандовал, - Чжу Шунь, открывай клетки».
Послышался рык, ворота ограды распахнулись, и в загон ворвалось больше 20 свирепых волков. Разинув свои огромные пасти, звери зарычали и бросились к девочкам!
В ответ раздались неистовые крики детей. Сбившись в кучу, девочки бросились в ту сторону, где стояли люди. Но, в тот же миг, из-за ограждения в загон полетели острые стрелы, нацеленные не на волков, а на детей.
Воздух наполнился резким запахом крови, пронзительные крики ужаса и рыдания сотрясли небо. Стрелы пронзали тоненькие плечи, грудь и животы маленьких рабынь. Из их худеньких тел, точно распустившиеся красные цветы, брызнула кровь, от запаха которой волки ещё больше рассвирепели.
Тёмно-синий волк резко набросился и вцепился в шею ребенка. Девочка не успела даже вскрикнуть, как другой волк уже оторвал ей бедро, а затем, откусил половину головы. Брызнувшее белое мозговое вещество, смешанное с кровью, окропило землю.
В наступившем хаосе непрерывно раздавались ожесточённые истошные вопли. Плечо Цзин Юэр ужасно болело, веки отяжелели, словно  каменные глыбы, стрелы изрешетили её маленькое тело, пригвоздив его к земле. Дыхание девочки ослабело, словно она была при смерти, но при этом, её брови всё больше и больше смыкались, пока между ними не пролегла жесткая морщинка. Хищно сверкая глазами, к ней медленно приближался разъярённый волк. Он подошел к ней так близко, что зловонная слюна потекла на щёку ребёнка.
Казалось что где-то, глаза богов наблюдали за трагедией мира смертных, ибо в тот момент, когда волк опустил свою голову, чтобы подарить девочке «поцелуй смерти», блестящие, словно лезвие, глаза ребёнка неожиданно раскрылись. Не имея ни полминуты на испуг и слабость, Цзин Юэр почти инстинктивно вытянула руки. Схватив свирепого зверя за челюсти, девочка подняла голову и укусила его за длинный язык, заставив волка взвыть от боли!
Раздался резкий вой, и все повернули свои головы в ту сторону, где ребёнок яростно кусал язык волка. Пораженные, они забыли о стрельбе из лука.
Первым отреагировал Юань Че. Увидев иероглиф «Че» на одежде девочки, он рассмеялся и, натянув тетиву, выстрелил волку в горло.
Волк завыл и упал на землю, но, происходившая в загоне, кровавая драма продолжилась. Оставшиеся в живых волки гонялись за другими девочками, повсюду лежали разорванные тела и оторванные конечности, в ушах звучали душераздирающие крики и рыдания. Цзин Юэр, пошатываясь и не веря в происходящее, поднялась с земли, широко раскрыв глаза. Девочка будто окаменела. Одежда на её крохотном теле была изорвана, волосы растрёпаны, лицо побледнело, а всё тело покрывали кровавые пятна. На холодном ветру она казалась такой маленькой, словно слабая травинка.                                                                                                                                Раздался свистящий звук, и, внезапно, в неё полетела острая стрела. Цзин Юэр быстро отпрыгнула, избегая смертельного удара, но из-за того, что её маленькое тело было слишком слабым, стрела все же пробила голень, из которой тут же хлынула алая кровь.
Князь Цзин расхохотался и, натянув тетиву, снова выстрелил.
Кончики бровей Юань Че слегка приподнялись. Холодно усмехнувшись, он выстрелил, отразив летящую в Цзин Юэр стрелу Князя Цзин.
Учуяв запах крови, волки стали обступать девочку. Не успев осмотреть раненную голень, она развернулась и побежала прямо к Юань Че.
За это короткое время он уже дважды спас её. Быстро сообразив, она, моментально, выбрала наиболее выгодное для себя направление.
Однако, не успела девочка сделать и двух шагов, как внезапно, острая стрела безжалостно вонзилась прямо перед её ногами. Опешив, Цзин Юэр тут же остановилась, подняла голову и, нахмурившись, озадачено посмотрела на, сидящего верхом на гнедом коне, юношу в чёрном платье.
Мельком взглянув на неё, Юань Че равнодушно и презрительно хмыкнул, а затем, выстрелил в другого бежавшего ребенка в рубашке, которому было не больше 5-6 лет. Жалобно пискнув, девочка тут же упала на землю, и алая кровь залила большой иероглиф «Янь» на её спине. Через мгновение, её разорвали волки.
Время летело быстро, но при этом и медленно. Обомлевшая Цзин Юэр застыла на месте, но вдруг, сжав губы, она резко развернулась и побежала. Несмотря на раненную ногу, девочка двигалась стремительно, сзади, за ней гнался разъяренный волк. Внезапно, зверь бросился вперёд, но Цзин Юэр удалось увернуться.
В углу загона валялась груда палок и сена для лошадей. Девочка схватила палку и, без капли сожаления, замахнувшись, распорола животному бок.
Волк жалобно взвизгнул и, пошатываясь, отскочил в сторону, он, явно, был серьезно ранен.
«Сюда! Ну же, бегите все сюда!» - Пронзительно кричала девочка. Присев, она подобрала пару камней и ударила их друг о друга, высекая искры, послышался шипящий звук и сено загорелось. Она подожгла конец палки и побежала по загону, разгоняя нападающих на детей  волков, и крича во все горло: «Бегите все сюда! Все сюда!»
Постепенно, рыдающие дети собрались вокруг Цзин Юэр. Все они были ранены, покусаны волками, но, гораздо больше, пострадали от стрел. К этому моменту, в живых осталось уже меньше 20 маленьких рабынь.
Волки боялись огня. Видя Цзин Юэр, защищающую детей, они колебались, не решаясь приблизиться. Покружив вокруг детей ещё какое-то время, оголодавшие животные развернулись и бросились к мёртвым телам, жадно пожирая их.
Юйвень Хуай слегка прищурился и, пробормотав себе под нос «бесполезные животные», натянул тетиву и принялся стрелять в волков.
Стрелы, одна за другой, обрушивались на зверей. Издавая истошный вой, вся волчья стая падала мёртвой на землю.
Выжившие дети были невероятно счастливы. Не обращая внимания на раздирающую их тела боль, они ликовали и прыгали от радости.
Но не успели еще счастливые крики умолкнуть на их устах, как в воздух поднялась ещё одна волна стрел, обрушившаяся на их крохотные тела. Взгляд отпрысков благороднейших семейств Вэй подобен острому ножу, а поступки свирепы. Без малейшего сострадания целясь в детей, они, беспощадно, продолжали забирать их жизни.                                                                                                       Промчавшаяся со свистом стрела, пронзила голову ребёнка от правого глаза до затылка, остановившись прямо перед носом Цзин Юэр. Белое мозговое вещество брызнуло в лицо девочки. Потрясенно открыв рот и, по-прежнему, сжимая в руках горящую палку, она не могла пошевелиться. В ушах, эхом, отдавались рыдания детей, а происходящее вокруг напоминало ночной кошмар.
Постепенно стрелы начали редеть. Усмехнувшись, Князь Цзин и Му Юань натянули свои луки и, прицелившись, выстрелили в Цзин Юэр.
Нахмурив брови, Юань Че подстегнул коня и выехал вперёд. Потянувшись к колчану, он понял, что осталась всего одна стрела. Недолго думая, юноша взял её и переломил пополам, а затем, приложив получившуюся пару к луку, виртуозно отбил летевшие в сторону девочки стрелы Князя Цзин и Му Юаня.
Громко смеясь, Юйвень Хуай воскликнул: «Превосходная техника!»
После этого, вопли постепенно стихли, холодный северный ветер носился по пустынной земле, разнося в воздухе запах крови, белый снег стал красным. Единственной, кто остался в живых, была Цзин Юэр, из растрёпанных волос девочки торчала солома, а одежда перепачкалась кровью. Бледная, как бумага, она неподвижно стояла, опираясь на палку, и, будто обезумев от страха, ошарашено смотрела на эту картину.
«Седьмой Брат очень силен. У меня уже закончились стрелы, похоже сегодня, победа остаётся за ним», - сказал Юань Цзюэ.
Вскинув брови, князь Цзин взглянул на него, затем, перевел взгляд на Му Юаня, после чего, наконец, повернул голову в сторону Юйвень Хуая.
«У меня больше нет стрел», - с радостной улыбкой сказал Юйвень.
«У Принца Янь ещё осталась одна, и время не вышло, так что, победитель пока не известен», - вдруг сказал Му Юань, и все лица повернулись к Янь Сюню.
Холодно посмотрев на него, Юань Че равнодушно промолвил: «Принц Янь умеет удивить».
Сандаловая палочка сгорела лишь наполовину, но стрел ни у кого уже не осталось, только в колчане Янь Сюня, который, выпрямившись, сидел на своем коне, виднелись белоснежные перья.
Несмотря на то, что ему было только 13-14 лет, у него была гордая, решительная осанка, высокий прямой нос, орлиные брови, выразительные глаза и проницательный взгляд. Ему очень шло тёмно-фиолетовое платье, еще больше подчеркивавшее незаурядную и привлекательную внешность Янь Сюня. С бесстрастным выражением лица он пришпорил коня, выехал вперёд, вытянул стрелу и прицелился в единственного, оставшегося в загоне, ребёнка.
Свистевший на поле ветер трепал, изорванную в клочья, одежду и взъерошенные волосы девочки. Она была ещё такой маленькой, не больше шести-семи лет, истощенная от недоедания, похожая на только что родившегося маленького волчонка. Её руки, шею и ноги покрывали царапины, а плечо, почти возле самого сердца, пробила стрела. Девочка стояла посреди грязного поля, усеянного оторванными руками, ногами, и изуродованными останками, воздух вокруг был пропитан запахом крови, отчаянные рыдания разрывали хрупкое тело ребёнка.
Сверкнув холодным блеском, острая стрела медленно нацелилась в горло Цзин Юэр. Восседавший верхом на коне юноша с острым взглядом, хмурясь, медленно натянул лук.
Она уже знала, что ей не скрыться от неизбежного. Отпустив мысли о бегстве, суматошно проносившиеся в её голове, Цзин Юэр медленно подняла голову и, с холодной ненавистью и отвращением, взглянула на стоявшего перед ней юношу. В её взгляде не было ни капли страха.
Это был четвёртый день первого месяца 466 года. Жители Чанъаня только что отпраздновали Новый год. Так Он и Она, впервые, встретились на королевских охотничьих угодьях за пределами города.
Сквозь пространство и время две души, которые изначально, не должны были встретиться, сошлись на одной сцене.                                                                     Слегка нахмурившись, Янь Сюнь отпустил палец и выпустил стрелу, которая, со свистом рассекая ледяной ветер, метнулась вперёд.
Все взгляды сфокусировались на ней, а потом обратились к, стоящему на месте, ребёнку.
Кап-кап, оставляя кровавую дорожку, стрела в мгновение пронеслась мимо, едва зацепив шею девочки. Пошатнувшись, Цзин Юэр сделала пару шагов назад, но, всё же, устояла на ногах.
«Ха-ха! Поздравляю Седьмой Брат!» - смеясь, сказал Юань Цзюэ.
Юань Че, с презрением, взглянул на Янь Сюня и, насмешливо, произнес: «Принц Янь весь день напролёт занят танцами и поэзией и, пожалуй, уже забыл, как пользовались стрелами предки Юань».
Янь Сюнь, опустив лук, повернулся и безразлично ответил: «То, как стреляли предки Юань, будут помнить потомки Юань. Янь Сюнь не осмелится браться не за свое дело».
Смеясь, Юйвень Хуай произнес: «Тогда, сегодня удача на стороне Его Седьмого Высочества. Я организовал банкет в своем доме и приглашаю вас всех, вместе, выпить разведённого вина».
Согласившись, юноши дружно сели на коней так, будто всё произошедшее было не больше, чем просто обычной забавой.
Завывавший сильный ветер развевал их царские шубы и разносил над заснеженной равниной запах сырой рыбы. Обернувшись, Янь Сюнь увидел вдалеке окровавленную фигуру ребёнка, по-прежнему, стоявшего посреди поля. Она спокойно смотрела в их сторону, ещё долго оставаясь неподвижной. 

Примечание:

* г. Линц - третий по численности населения город в Австрии, Крупный промышленный, административный транспортный, культурный и образовательный центр.

ГЛАВА 5: ГЛОТАЯ КРОВЬ.

Небо потемнело. Пронизывающий северный ветер завывал, пробирая до костей. Играя со снегом, он нёс его, создавая в воздухе сказочных монстров.
Люди, принадлежащие дому Юйвень, убирали за хозяевами после безумной охоты. Они собирали останки детей и зверей, укладывая их в телеги. Недалеко была вырыта небольшая яма, откуда раздавался треск горящих поленьев, и поднимался густой тёмный дым. Здесь трупы девочек и волков придавали огню, чтобы не беспокоиться о захоронении. Они были похожи на поломанные игрушки, которые богатые молодые господа, поиграв один раз, выбросили за ненадобностью.
Цзин Юэр, одетая во что-то, похожее на старый мешок, тихо сидела около пустой клетки, опустив голову. Она была тяжело ранена. Если бы Чу Цяо оказалась в теле взрослого, она не была бы сейчас настолько вымотана и опустошена. Люди из дома Юйвень решили, что очень скоро девочка умрет. Но время шло и, проходя мимо неё, они видели всё ещё живого ребёнка. Грудь девочки слегка поднималась, она дышала, словно какая-то странная сила изнутри поддерживала искру жизни в её полумёртвом теле. Поэтому, никто из окружающих не решился бросить ребёнка в погребальный костер. Вместо этого, её положили внутрь клетки.
Ограждение, которое раньше выглядело тесным, сейчас казалось очень просторным, все дети были мертвы, осталась только она одна. Некоторые из проходящих мимо людей вздыхали, поражаясь удачи ребёнка, но никто из них не мог спокойно посмотреть в её глаза.
Даже если люди и не могли это объяснить, они остро чувствовали, что ребёнок, переживший такой ужас, уже отличается от того, каким был раньше.
Клан Юйвень обладал большой властью и статусом в этой стране, поэтому, городские ворота Чанъаня быстро открылись перед ними. Караульные, стоящие на воротах города, поприветствовали вернувшихся молодых господ, благоговейно глядя им вслед, а затем, качали головами, наблюдая за, следующими за ними, слугами и тем, что осталось от заграждений.
Цзинь Юэр не знала, как долго она ехала в клетке, стоящей на трясущейся по неровной дороге телеге. Она не поднимала головы и периодически теряла сознание. Сегодня солнце стояло высоко, освещая всё вокруг, но не грея. Холодный ветер продувал сквозь прутья, проникая через тонкую одежду девочки, царапая, как нож, и причиняя боль.
Проехав городские ворота Чанъаня, процессия оказалась на главной улице, ведущей к площади Императрицы Цзы Вэй, считающейся, основательницей Великой Вэй. Уже более четырехсот лет здесь, на площади, стоял самый большой и великолепный храм во всей стране, построенный в честь Императрицы.
Рядом с ним находились ворота, ведущие на внутреннюю территорию Дворца. Обычные люди, проходя мимо них, должны были трижды опуститься на колени и коснуться лбом земли, приветствуя и проявляя уважение к Императорскому Дому правящей династии Великой Вэй.
Люди дома Юйвень спешились, чтобы преклонить колени перед Дворцом.
В это время, внезапно, раздался высокомерный негромкий голос рядом с телегой, в которой ехала Цзин Юэр: «Чьи вы слуги? Как вы смеете стоять на моем пути, преграждая дорогу?»
Чжу Шунь быстро поднялся с колен, услышав вопрос молодого господина. Он перевел дыхание и, склонив голову, сказал: «Приветствую сына семьи Шу. Мы, сейчас же, освободим дорогу для Вас».
Люди семьи Юйвень, отошли на обочину дороги, чтобы уступить путь. Цзин Юэр слышала стук копыт лошадей, которые медленно проходили мимо. Внезапно звук затих, и всадник остановился рядом с её клеткой.            «На тебя напал волк?»
Чжу Шунь быстро ответил, вместо неё: «Молодой Господин, нет, это - просто раб, всё остальное не имеет значения».
Шу Е не обратил внимания на Чжу Шуня. Рассматривая Цзин Юэр в клетке, он медленно наклонился к ней и попросил любезно: «Ребёнок, посмотри на меня».
Внезапно послышался щелчок от удара кнута. Тот прошел, через прутья клетки и ударил ослабевшее тело Цзин Юэр.
Она вздрогнула, подняла голову и посмотрела на кнут.
«Что ты делаешь?» - Спросил Шу Е, бросив раздраженный взгляд на слугу.
Чжу Шунь испугался и быстро проговорил: «Отвечаю Молодому Господину. Видя, что этот раб молчит и посмел Вам не ответить...»
«Тебя зовут Чжу Шунь?» - Внезапно раздавшийся тихий голос, детский и какой-то хрупкий, в то же время, обладал силой, не позволяющей проигнорировать заданный вопрос.
Чжу Шунь и Шу Е удивлённо посмотрели на израненного ребёнка, которого, к тому же, только что ударил хлыст.
Чжу Шунь, наконец, пришёл в себя и спросил: «Ты…  что ты сказала, зачем тебе?»
Чёрные большие глаза на лице Цзин Юэр, маленьком и бледном, с пятнами крови, размазанными по щекам и лбу, казались ещё более красивыми. Она тихо повторила: «Я только что слышала, как тебя назвали Чжу Шунь. Это - твоё имя, верно?»
Чжу Шунь нахмурился и раздражение спросил: «Да, зачем тебе?»
«Ничего важного, - девочка покачала головой и подняла маленькую руку, пострадавшую от удара, баюкая её, кивнула каким-то своим мыслям и сказала - я запомню».
Чжу Шунь почувствовал ярость и только собрался что-то сказать или снова ударить хлыстом, когда Шу Е весело рассмеялся.
Молодой Господин выглядел на 17 - 18 лет. Он был высоким и стройным, а его манера держаться, выдавала хорошее происхождение. На юноше красовалось длинное голубое шёлковое платье с вышивкой в виде облаков, да и, весь его облик, в целом, можно было бы назвать изящным.
Он посмотрел на Цзин Юэр сверху вниз и сказал с улыбкой: «Ребёнок, ты можешь назвать мне свое имя?»
Цзин Юэр посмотрела в глаза Шу Е, потом покачала головой. Голос девочки, звучащий так, будто её только-только перестали кормить молоком, противоречил торжественно произнесённым ею словам и высокомерному взгляду, что выглядело немного забавно: «Я назову его Вам, когда мы встретимся в следующий раз, и я не буду находиться в этой клетке».
Услышав эти слова, Шу Е удивленно прищурился, и, повернувшись к Чжу Шуню сказал с улыбкой: «Этот маленький раб - мой друг, ты не должен запугивать его».
Чжу Шунь мрачно посмотрел на Цзин Юэр и кивнул. Где-то глубоко в душе, он догадывался, что с этой маленькой рабыней у него будет ещё много неприятностей.
«Маленькая девочка, я подожду того дня, когда ты скажешь мне свое имя. До этого, ты должна позаботиться о себе».
Цзин Юэр кивнула головой в ответ, и сын семьи Шу, продолжая улыбаться, поехал дальше по своим делам.
Лицо Чжу Шуня перекосила уродливая гримаса, и он приказал всем ускориться, чтобы, как можно быстрее, добраться до поместья, принадлежащего Юйвень.                                                                                  Поместье семьи Юйвень было одним из самых больших в Чанъане. Процессия въехала в него через задние ворота.
Когда они, наконец, добрались до внутреннего двора, Чжу Шунь вытащил Цзин Юэр из клетки и передал двум слугам, сказав им при этом несколько слов, когда отдавал распоряжения. После этого он ещё раз тяжело посмотрел на девочку, развернулся и ушёл.
Цзин Юэр проволокли через двор к какой-то двери и впихнули внутрь. До того, как она успела встать, дверь заперли.
В помещение было темно, в углу виднелись сложенные дрова. Когда девочку толкнули, она задела поленницу, раздался грохот, и брёвна рассыпались. Цзин Юэр не запаниковала и не закричала. Она осторожно села посреди комнаты на пол, сняла рваный мешок, надетый на неё, напряглась, сжав зубы, а затем, сильно дёрнув, разорвала его на полосы и осторожно забинтовала раны на теле. Удивительно чётко и профессионально.
Теперь, наконец, пришло время, обдумать создавшуюся ситуацию. Ей хватило времени, чтобы свыкнуться со случившимся и привести в порядок мысли и эмоции. В конце концов, её, всю сознательную жизнь, учили быстро приспосабливаться к разным обстоятельствам, анализировать и использовать имеющиеся факты в свою пользу.
Даже, если ситуация, с которой она сейчас столкнулась, и была настолько странной.
Там, на охоте, Цзин Юэр, видимо, умерла, а в её теле, вместо неё очнулась заместитель командира Чу Цяо, которая погибла за свою страну в другом далёком времени. Это было невероятно, но возможно, что у неё появился шанс, начать новую жизнь.
Свет снаружи пробивался сквозь щели. Чу Цяо посмотрела на свою, теперь совсем маленькую ладонь, и печаль медленно затопила её сердце. Она не знала, была ли это грусть из-за себя, или оплакивала того бедного ребёнка, который не выдержал жестокости этого мира.
«Здесь нет никого, и я могу ненадолго, позволить себе немного расслабиться, побыть грустной и напуганной», - Тихо прошептала девочка. Слёзы медленно стекали вниз, и дорожки от них пересекали её тонкое грязное лицо. Девочка обняла колени и, сжав кулаки, опустила на них голову. Её спина дрожала то ли от переполняющих её эмоций, то ли от холода, который пробирал до костей.
Это была первая ночь Чу Цяо на землях, принадлежащих Великой Вэй. Она сидела взаперти, в насквозь продуваемом ледяном сарае для дров, стоящем на заднем дворе поместья Юйвень. Чу Цяо дала себе немного времени для жалости, проливая слёзы из-за своей слабости и страха.
Она отпустила себе этот час, чтобы проклинать судьбу, вспомнить прошлое, побеспокоиться о будущем, и подумать о том, как приспособиться к новой жизни.
Когда этот час прошел, Чу Цяо не была больше заместителем командира китайской армии, но она и не осталась беспомощной маленькой рабыней. Чтобы выжить в этом бесчеловечном, кровожадном мире, ей понадобятся все её навыки и жесткость.
Судьба столкнула Чу Цяо в грязь, и она сказала себе, что собирается выбраться наверх, вопреки обстоятельствам.
Сложившаяся ситуация не дает ей шансов на жалость к себе и болезненное беспокойство о будущем. Если сейчас она не поднимется, то может и не пережить эту ночь.
Чу Цяо протянула свою руку в грязных разводах, подняла деревянную палочку, валявшуюся на полу, и написала несколько слов в пыли: Чжу Шунь, Юйвень, Цзин, Му Юань и Че.
Написав это, она нахмурилась. Снаружи потемнело. Звуки музыки из главного Дома распространялись далеко по окрестностям, был слышен смех гостей, музыкантов и танцовщиц. Неожиданно вспомнив, она дописала последнее имя: Янь.
Празднование в залах Дворца Юйвень поражало своей роскошью. Правый глаз Янь Сюня внезапно дёрнулся, он нахмурился и, медленно, повернул голову, стараясь что-то разглядеть в тёмной ночи за открытыми, по случаю празднования, дверьми, ведущими в сад.
Темнота полностью похоронила окрестности вокруг, казалось, что Дворец стоит на краю мира. Послышалось карканье ворона. Никто из собравшихся здесь людей ещё не понимал, что старая уродливая династия уже сгнила изнутри, и мир, в котором они все живут, скоро рассыплется, как песочная башня, построенная ребёнком.
Всё, что было незыблемым несколько столетий, теперь обречено на разрушение, и в этом пепле возродиться новый порядок.