Пояснения к схеме (объясняет учитель):

Петр ввел новое, более последовательное, чем ранее, территориальное деление государства. Во главе основной территориальной единицы - губернии - стоял гу­бернатор, сосредоточивший в своих руках всю полноту власти - административной, полицейской, судебной и финансовой.

Учитель сообщает: в результате государственных реформ Петра I в России про­изошла модернизация государственной власти по западному образцу. Петр пытался построить в России регулярное государство, основанное по заранее разработанно­му плану - на принципах разумности, с единой и идентичной в своих частях систе­мой управления.

Важным принципом в управлении стал принцип коллегиальности - коллектив­ной ответственности за решения, принимаемые в коллегиях. В 1720 г. был опубли­кован Генеральный регламент, закрепивший этот принцип и определивший осно­вания функционирования коллегий.

Работа с учебником: ученики самостоятельно читают раздел учебника о подуш­ной переписи и податной реформе (с. 39-40).

Запись в тетрадях:                                  *

Введено подушное обложение (для крестьян и посадского населения). Дворя­не и духовенство налогов не платили. В 1680-1724 гг. увеличение государствен­ных доходов втрое.

III. Итог урока

Реформирование России при Петре I отличалось известной лихорадочностью и даже непоследовательностью. Во многом это было связано с ведением напряженной войны со Швецией. Реформы во многом служили усилению абсолютной власти мо­нарха. В конце правления Петра I государственное устройство уже разительно отли­чалось от устройства Московской Руси, во многом следуя западноевропейским об­разцам. В России окончательно оформляется абсолютная монархия - система вла­сти, при которой вся ее полнота принадлежит неограниченно одному человеку, стоя­щему во главе государства - царю (императору, королю).

Домашнее задание

1. § 44; ответить на вопросы 2, 6 в конце параграфа.

2. Рассказ одного из учеников о личности Петра I (см. Дополнительные мате­риалы, а также материал § 45, с. 43-47).

Дополнительные материалы Петр Великий

Наружность Петра. Петр был великан, без малого трех аршин ростом, целой головой вы­ше любой толпы, среди которой ему приходилось когда-либо стоять. Христосуясь на пасху, он постоянно должен был нагибаться до боли в спине. От природы он был силач; постоянное обращение с топором и молотком еще более развило его мускульную силу и сноровку. Он мог не только свернуть в трубку серебряную тарелку, но и перерезать ножом кусок сукна на лету. <...>

Одиннадцатилетний Петр был живым красивым мальчиком, как описывает его иноземный посол, представлявшийся в 1683 г. ему и его брату Ивану. Между тем как царь Иван в монома­ховой шапке, нахлобученной на самые глаза, опущенные вниз и ни на кого не смотревшие, сидел мертвенной статуей на своем серебряном кресле под образами, рядом с ним на таком же кресле в другой мономаховой шапке, сооруженной по случаю двоецария, Петр смотрел на всех живо и самоуверенно, и ему не сиделось на месте. Впоследствии это впечатление портилось следами сильного нервного расстройства, причиной которого был либо детский испуг во время кровавых кремлевских сцен 1682 г., либо слишком часто повторявшиеся кутежи, надломившие здоровье еще не окрепшего организма, а вероятно, то и другое вместе. Очень рано, уже на двадцатом году, у него стала трястись голова и на красивом круглом лице в минуты раздумья или внутреннего волнения появлялись безобразившие его судороги. Все это вместе с родинкой на правой щеке и привычкой на ходу широко размахивать руками делало его фигуру всюду заметной. <...>

Торопливость стала его привычкой. Он вечно и во всем спешил. Его обычная походка, осо­бенно при понятном размере его шага, была такова, что спутник с трудом поспевал за ним впри­прыжку. Ему трудно было долго усидеть на месте: на продолжительных пирах он часто вскакивал со стула и выбегал в другую комнату, чтобы размяться. Эта подвижность делала его в молодых летах большим охотником до танцев. Он был обычным и веселым гостем на домашних праздни­ках вельмож, купцов, мастеров, много и недурно танцевал, хотя не проходил методически курса танцевального искусства, а перенимал его «с одной практики» на вечерах у Лефорта. Если Петр не спал, не ехал, не пировал или не осматривал чего-нибудь, Он непременно что-нибудь строил. Руки его были вечно в работе, и с них не сходили мозоли. За ручной труд он брался при всяком представлявшемся к тому случае. В молодости, когда он еще многого не знал, осматривая фабри­ку или завод, он постоянно хватался за наблюдаемое дело. Ему трудно было оставаться простым зрителем чужой работы, особенно для него новой: рука инстинктивно просилась за инструмент; ему все хотелось сработать самому. Охота к рукомеслу развила в нем быструю сметливость и сноровку: зорко вглядевшись в незнакомую работу, он мигом усвоял ее. Ранняя наклонность к ремесленным занятиям, к технической работе обратилась у него в простую привычку, в безотчет­ный позыв: он хотел узнать и усвоить всякое новое дело, прежде чем успевал сообразить, на что оно ему понадобится. С летами он приобрел необъятную массу технических познаний. Уже в первую заграничную его поездку немецкие принцессы из разговора с ним вывели заключение, что он в совершенстве знал до 14 ремесел. <. .>

Из него, уроженца континентальной Москвы, вышел истый моряк, которому морской воздух нужен был, как вода рыбе. Этому воздуху вместе с постоянной физической деятельностью он сам приписывал целебное действие на свое здоровье, постоянно колеблемое разными излишествами. Отсюда же, вероятно, происходил и его несокрушимый, истинно матросский аппетит. Современ­ники говорят, что он мог есть всегда и везде, когда бы ни приехал он в гости, до или после обеда, он сейчас готов был сесть за стол. Вставая рано, часу в пятом, он обедал в 11-12 часов и по окон­чании последнего блюда уходил соснуть. Даже на пиру в гостях он не отказывал себе в этом сне и, освеженный им, возвращался к собеседникам, снова готовый есть и пить.

Бросив кремлевские хоромы, Петр вывел и натянутую пышность прежней придворной жизни московских царей. При нем во всей Европе разве только двор прусского короля-скряги Фридриха Вильгельма I мог поспорить в простоте с петербургским; недаром Петр сравнивал себя с этим королем и говорил, что они оба не любят мотовства и роскоши. При Петре не видно было во дворце ни камергеров, ни камер-юнкеров, ни дорогой посуды. Обыкновенные расходы двора, поглощавшие прежде сотни тысяч рублей, при Петре не превышали 60 тысяч в год. Обычная при­слуга царя состояла из 10-12 молодых дворян, большею частью незнатного происхождения, назы­вавшихся денщиками. Петр не любил ни ливрей, ни дорогого шитья на платьях. <.. .>.

Ключевский В. О. Исторические портреты. - М, 1991. - С. 174-179.

Урок 44 (вариант II). Ролевая игра «Суд над Петром I»[*]