Патриарх Иов родился в г. Старице, здесь принял монашество, был последовательно настоятелем монастырей Старицкого, Симонова и Новоспасского; с 1581 г. святительствовал в Коломне, затем в Ростове. В 1587 г, возведен был на Московскую митрополию. Он обладал видной наружностью, незаурядной памятью, начитанностью и редким даром благоговейного и благолепного служения.

Деятельность первых русских патриархов совпала с тяжелой годиной для Русской Церкви и государства, отмеченной в нашей истории под названием «смутного времени».

После смерти Федора Иоанновича. (1598), на котором оборвалась династия Ивана Калиты, начались тяжкие государственные смуты. Сводный брат Федора - святой Царевич Димитрий был убит в Угличе в 1591 году, вероятно, сторонниками Годунова, пролагавшего себе дорогу к трону. Но положение Бориса, ставшего царем в 1598 г., сразу оказалось непрочным. Самозванец, появившийся в Польше под именем Димитрия, предъявил в качестве законного наследника свои права на Московский престол. Наступило смутное время, пора суровых испытании для русской земли и для Русской Церкви. Самозванец явился орудием иезуитов и католической пропаганды. Его воцарение угрожало Православию на Московской Руси той же участью, какой оно подвергалось в западных русских землях.

О том, насколько велика была духовная опасность самозванчества, свидетельствует тот факт, что Лжедмитрий поддерживал теснейшие связи не только с католиками, но и с арианами. Так, в авангарде его армии шел отрад казаков-ариан: во главе с ближайшим другом и советником самозванца Яном Бучинским.

Патриарх повсюду рассылал грамоты, призывая духовенство и народ восстать против самозванца. В них доказывалось, что мнимый царевич был не кто иной, как беглый иеродиакон Чудова монастыря Григорий Отрепьев, и предавались анафеме все его пособники. В посланиях к польскому и литовскому дворянству, а также к князю Острожскому патриарх выявлял неслыханную наглость Лжедмитрия, убеждая схватить его и передать русским властям. Но усилия патриарха пробудить церковный и национальный патриотизм в русских людях пока не были успешны.

Самозванец тем временем тайно принял католичество и дал письменное обязательство привести всю Россию в подчинение римскому престолу, за что получил поддержку со стороны поляков. С другой стороны, измена бояр и особенно воеводы Басманова, который со всем войском перешел на сторону Лжедмитрия, открыла самозванцу дорогу на Москву. В Москве многие бояре поспешили присягнуть Лжедимитрию, но патриарх Иов не запятнал себя изменой, а выступил со смелыми обличениями изменников, После смерти Бориса патриарх также ревностно стал действовать в защиту сына Борисова - Федора.

В 1606 г. сторонники самозванца ворвались в Успенский собор и, не дав патриарху окончить литургии, сорвали с него святительскую одежду. Патриарх Иов, снимая с себя панагию перед чудотворною иконою Владимирской Богоматери, вслух перед всем народом сказал: «Владычице Богородице! Здесь возложена на меня панагия святительская, с нею я исправлял слово Сына Твоего и хранил целость святой веры. Ныне, ради грехов наших, бедствует царство, обман и ереси торжествуют. Спаси и утверди Православие!» Изменники, надев на патриарха клобук и рясу простого монаха, увезли его в Старицкий монастырь, где он и оставался до, кончины ( 1607).

20 июля 1605 г. Лжедимитрий вошел в Москву и вступил на престол Рюриковичей. В глазах православного русского народа самозванец старался скрывать свое католичество. На место заключенного патриарха Иова Лжедимитрий сам, без собора, определил рязанского архиепископа Игнатия (грека), бывшего прежде архиепископом Кипрским. Игнатий, получивший образование в Риме и склонный к унии, угодил самозванцу тем, что первым из русских архиереев признал его законным царевичем и с царскими почестями встретил в Туле. Новый патриарх ради приличия попросил благословении у Иова, который хотя и удален был с кафедры, но не лишен своего сана церковной властью. Иов, конечно же, не дал благословения Игнатию. Игнатий употребил свое влияние на самозванца для возвышения будущего патриарха России - Филарета (боярина Феодора Никитича Романова), постриженного насильно при Годунове вместе с другими Романовыми. Мнимый сын Грозного вызвал его из заточения как своего родственника и назначил Ростовским митрополитом.

Между тем из Польши прибыли иезуиты и в здании, отведенном для них в самом Кремле, стали свободно совершать свое богослужение. Сильно оскорблялось религиозное чувство москвичей и небрежным отношением царя к священным обычаям. Они замечали, что он не молился на иконы, когда садился за стол, не велел благословлять и кропить святой водой свою трапезу, нарушал посты. Не менее оскорблялось национальное чувство русских явным предпочтением им поляков, которые своим вольным и буйным поведением вызывали раздражение в народе. Скоро пошли толки, что новый царь еретик; являлись люди, которые в глаза обвиняли его в ереси. От папы одно за другим присылались к нему послания. Папа писал ему: «Перед тобою - поле обширное, сади, сей, пожинай, повсюду проводи источники благочестия. . . пользуйся удобностью места и, как второй Константин, утверди в нем католическую веру». Но Лжедимитрию, все более терявшему народную поддержку, приходилось просить папу, чтобы тот позволил и его жене Марине - дочери польского католического магната Мнишека - скрыть свое католичество и ходить в церковь, соблюдать посты и т.д., а костёл и католического духовника держать тайно.

Казанский митрополит Гермоген и коломенский епископ Иосиф решительно требовали, чтобы Марина была обращена в Православие, иначе брак с ней царя - будет незаконным. От этих строгих ревнителей царь поспешил себя обезопасить, заставив Иосифа молчать, а Гермогена выслав из столицы в его епархию. Но не так легко было избежать народного волнения. Брак с Мариной сделался роковым событием для самозванца. Во время свадебных торжеств наехавшая в Москву польская шляхта своими бесчинствами возмутила православный народ. В ночь на 17 мая 1606 г. долго копившееся недовольство прорвалось народным восстанием, в результате которого самозванец был убит. Затем немедленно был свергнут лжепатриарх Игнатий. Из Чудова монастыря ему удалось бежать (1611 г. ) , и после этого он до самой смерти жил в Литве , приняв там унию.