В Древней Церкви все формы церковной жизни имели катехизическое измерение и лишь с течением времени стали восприниматься как самостоятельные элементы Предания Церкви. Все они помогали новоначальному христианину не просто полнее воспринять учение Церкви в его рациональном аспекте, но обрести новый подход к жизни, духовный взгляд на спасительные деяния Божии в мире и свое место в истории спасения. Не поверхностный символизм, но переживание опыта единения с Богом во Христе – вот что выражали все формы Предания Церкви, поэтому приобщение к каждой из них помогало новому христианину преобразиться и стать новым человеком.

Опишем эти формы Предания.

1. Ветхозаветные тексты Священного Писания и неканонических книг

Обращаясь к своему ученику Тимофею, ап. Павел пишет: «ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса» (2 Тим. 3:15). В книге Деяний апостольских рассказывается, как «Ефиоплянин, евнух, вельможа Кандакии, царицы Ефиопской… приезжавший в Иерусалим для поклонения, возвращался и, сидя на колеснице своей, читал пророка Исаию» (Деян. 8:27-28). Приблизившись к нему ап. Филипп «отверз уста свои и, начав от сего Писания, благовествовал ему об Иисусе», после чего совершил Таинство Крещения евнуха (Деян. 8:34-35,38). Этот рассказ показывает, что ветхозаветные тексты имели важное значение в подготовке к Крещению ранних христиан.

Но не только канонические книги Библии использовались во время оглашения. В знаменитом 39-м пасхальном послании, написанном в 367 г., свт. Афанасий Александрийский писал о книгах, не вошедших в канон, но признающихся назидательными и полезными для чтения: «существуют, и другие писания, помимо сих, - которые не определены канонически, - (писания), назначаемые у Отцов для чтения тем, которые желают приступить к оглашению и изучению благочестия»[38].

Таким образом, священные книги, написанные до пришествия Христа, в переводах на арамейский (таргумы) и древнегреческий язык (в первую очередь, это т.н. перевод 70-ти – Септуагинта) были доступной формой Божественного Откровения и первыми христианами использовались для наставления в началах христианской веры.

2. Проповедь апостолов

Устное наставление новообращенных в первоначальной Церкви осуществляли апостолы. Проповедь апостолов предшествовала принятию Крещения, а также была основой посткрещальной катехизации: «И другими многими словами он свидетельствовал и увещевал... Итак охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч. И они постоянно пребывали в учении Апостолов» (Деян. 2:40-43).

Сошествие Духа на апостолов в день Пятидесятницы дало возможность распространять Благую весть не только среди народов Римской империи, но и за ее пределами: «вопреки законам естества слышалось необычайное: ибо когда раздавался один голос учеников, по благодати Духа различно оглашались народы, племена и языки о великих делах Божиих, в познание Троицы посвящаемые»[39]. Великий дар Пятидесятницы, то есть даруемая Духом способность говорить на иностранном языке, использовался в Древней Церкви как инструмент катехизации.

3. Евангелие

Обращаясь к неофиту Феофилу, апостол Лука поясняет, с какой целью он написал свое Евангелие: «рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен (κατηχήθης – катехизирован, оглашен, устно наставлен в вере)». Иными словами, Феофил был уже просвещен христианским учением, но, очевидно, ему не доставало точного знания о жизни и учении Христа. Именно эта катехизическая цель побудила апостола Луку составить свое Евангелие для новообращенного Феофила.

 Следует отметить, что относительно позднее время для составления канонических евангелий было обусловлено характерным для античного времени предпочтением живого голоса очевидцев письменным источникам. Этот факт показывает, какое значение в сфере катехизации имеет встреча с очевидцем и свидетелем веры, а также передача опыта носителя традиции по сравнению с изучением информации из безликих источников.

4. Символ веры

Такая форма Предания Церкви, как Символ веры, возникла в Древней Церкви ради наставления уверовавших во Христа людей и желающих стать Его учениками, узнать содержание христианской веры. Для точной передачи истин христианской веры и сохранения их от искажений, в местных Церквях составлялись краткие их изложения, называемые символами веры. Такое краткое и четкое исповедание того, во что верит Церковь, помогало неофиту подготовиться к Крещению. Единство Церкви, с одной стороны, а также появление разнообразных учений, противоречащих апостольским – с другой, привело к необходимости появления единого общего Символа веры. Этим Символом стал Никео-Цареградский Символ веры. Впоследствии Символ веры стал частью Чина Божественной литургии и молитвенного правила православных христиан.

5. Церковные песнопения

Еще одной формой церковного Предания являются богослужебные тексты. Описывая влияние церковных песнопений на человека, свт. Иоанн Златоуст отмечает, что главная их цель, в отличие от мирских песен, не услаждение слуха, а научение: «пророк Давид поет не для того, чтобы доставить удовольствие или усладить слух, но для ду­ховного удовольствия и пользы. Он не ограничивается пением для слуха, но и на душу действует словами… Воспевая песнь, он стремится не к красоте слова, но к возвышению жизни поющих полезными наставлениями»[40].

Подобным образом и свт. Василий Великий видел в церковных песнопениях воплощение смыслов Божественного Откровения: «Пусть поет язык; пусть ум изыскивает смысл сказанного, чтобы воспеть тебе духом, воспеть же и умом»[41].

6. Иконопись

Каноническая икона «приравнивается к Священному Писанию и Кресту как одна из форм откровения и богопознания. Через богослужение и через икону откровение становится достоянием и жизненным заданием верующего народа. Поэтому с самого начала церковное искусство получает и форму, соответствующую тому, что оно выражает»[42].

Катакомбная живопись как начало христианского искусства выражала определенные мысли о Христе и Церкви, а также сакраментальный опыт Крещения и Евхаристии. Это искусство сигнитивного типа было склонно изображать не божество, а функцию божества: Спаситель спасает, Он пришел спасти людей, христиане Им спасены.

Пришедшая на смену катакомбному искусству каноническая православная икона в еще большей степени явилась вместилищем богословских смыслов. По слову св. Григория Нисского, «живопись молча умеет говорить на стенах и доставлять величайшую пользу»[43]. Такую икону необходимо уметь «читать», воспринимая «умозрение в красках» и Божественное Откровение, воплощенное в образах.