Речевой этикет

1. Речь как показатель социального и профессионального статуса человека

Трудно спорить с утверждением, что речь человека – это его своеобразная визитная карточка. По тому, как человек говорит, можно судить об уровне его образования и культуры, о его психологических качествах, об определяющих жизнь человека ценностях, о том, где человек родился и вырос, а также каков его социальный статус и каково его окружение. 

В любом микросоциуме при первой встрече именно по речи определяют, «свой» человек или «чужой», при этом критерии оценки речи говорящего различаются.

Существует такое понятие, как «языковая личность». Это каждый из нас. Развитая, компетентная языковая личность владеет нормами литературного языка, владеет не только разговорным, но и официально-деловым, научным, а иногда и публицистическим стилем речи, а значит, умеет переключаться с одного регистра, т. е. стиля, на другой.

Развитая языковая личность умеет декодировать, т. е. расшифровывать, понимать, тексты разной сложности, извлекать из них не только явную, но и скрытую информацию, за языковыми средствами и тактическими приёмами раскрывать замысел автора. Как правило, чем более человек начитан, тем глубже он понимает текст, видит в нём ту информацию, которая закрыта для непосвященных. Практически любой текст содержит много уровней информации. Глубина постижения текста, т. е. перехода на разные его уровни, зависит от того, насколько развитой как языковая личность человек его читает или воспринимает на слух. Так, например, совсем не просто увидеть в тексте реминисценции и аллюзии. Реминисценции – это обыгрывание известной для данной культурной среды цитаты или текста. При этом подразумевается, что слушающий или читающий понимает эту отсылку, так как автор цитаты не называется: «Служить бы рад, прислуживаться тоже».

Аллюзии – это намёки на какие-то известные факты, исторические события или личности. Не прямое указание, а всего лишь намёк, целью которого является, с одной стороны, желание указать на аналогию между двумя упоминаемыми явлениями, а с другой – желание подчеркнуть, что тот, кто использовал приём аллюзии, и тот, кто смог расшифровать его, - люди одной культуры. Впрочем, аллюзия может использоваться как ирония, и это тоже надо уметь считывать: «Бедные души, или мёртвые родственники».

Кстати, развитым языковым личностям, как правило, очень неуютно живётся в эмиграции, в чужой языковой среде именно потому, что, привыкшие тонко чувствовать все уровни выражаемых языком смыслов, они утрачивают это умение в другой стране. Об этом писал кинорежиссёр Павел Лунгин, долгое время живший во Франции: «Я не считывал их внутренних кодов, не видел каких-то секретных отношений – зато мог посмотреть на любого русского человека и написать о нём новеллу»[22]. Об этом пишет и современный писатель Александр Генис, живущий в Америке.

Ни для кого не секрет, что многим говорящим трудно правильно построить, озаглавить, структурировать текст, выбрать языковые средства, соответствующие определённой коммуникативной ситуации – официальному или неформальному общению, общению со сверстниками или с представителями старшего поколения, с представителями той же социокультурной группы или другой. В результате у человека могут возникать коммуникативные неудачи. Например, нам хочется рассказать что-то смешное, а никто почему-то не смеётся. Хочется передать сюжет захватывающего фильма, а наши слушатели скучают. Нужно написать научную статью – но непонятно, с чего начать. Нужно заинтересовать людей новыми идеями – не знаешь, как обратиться к незнакомым людям и как сделать это правильно. Все это – проблемы культуры речи, проблемы недостаточной коммуникативной компетенции. 

Основной целью курса «Основы деловой и публичной коммуникации» является формирование компетентной языковой личности, речь которой будет удовлетворять основным требованиям, предъявляемым к хорошей речи. Необходимо пробудить у себя желание совершенствовать свою речь. А для этого, прежде всего, нужно развивать языковую рефлексию, т. е. умение слушать самого себя и анализировать собственную речь. Необходимо перейти от механического, бессознательного воспроизводства слов, предложений к сознательной рефлексии над своей речью. Кстати, рефлексия – это размышление о своём внутреннем состоянии, склонность анализировать свои переживания и поступки, а языковая рефлексия – это анализ своей речи.

Этот курс можно назвать корректировочным, так как совершенствование своей речи – это дело всей жизни.

Конечно, одних практических занятий для развития речевой компетенции будет недостаточно. Необходимо, во-первых, приобрести словари и справочники по русскому языку и, во-вторых, прочитать основную и дополнительную литературу по данной дисциплине.

Термин «литературный язык»

Как вы думаете, что такое литературный язык?

Как это ни парадоксально звучит, но литературный язык – это не язык художественной литературы. Это даже не язык «литературы» в широком смысле этого слова – юридической, научной, учебной. (Так уж случилось, что внутренняя форма выражения «литературный язык» скорее сбивает с толку, чем направляет!) Литературный язык – это язык, описанный в нормах на всех уровнях. Эти нормы закреплены в словарях, учебниках и справочниках. Литературный язык полифункционален, т. е. находит применение в самых разных сферах общения и для достижения самых разных целей. Этим он отличается от других разновидностей языка, например диалектов. Диалекты, как известно, это разновидности одного языка, существующие только в устной форме. Они опираются только на устную традицию и не подвергаются кодификации – строгому нормированию. Литературный язык может использоваться как в бытовом общении, так и для создания произведений художественной словесности. Он обслуживает деловое, научное общение, используется в средствах массовой информации. Каждая из этих сфер накладывает свой отпечаток на язык. Об этом вы можете подробно прочитать в разделе «Стили речи».

Норма и речевая стихия

Нормирование любого языка – закономерный и необходимый процесс, обеспечивающий понимание разными носителями языка устной и письменной речи. Под литературными нормами понимаются принятые в языковой практике образованных людей правила произношения, употребления слов, использования грамматических и стилистических средств.

Нормы обладают относительной устойчивостью, которая обеспечивает историческую преемственность языка. Задача лингвистов, составителей словарей, справочников – максимально стабилизировать норму. Однако изменения в нормах все равно происходят.

Язык постоянно меняется, причём изменения происходят на всех уровнях – на уровне звуков, на уровне слов, на уровне словосочетаний и предложений. Этот процесс остановить нельзя. Не изменяются только мёртвые языки. Об этом очень убедительно писал К.И. Чуковский в книге «Живой, как жизнь»[23].   

Он отмечал, что многое из того, что кажется нам безусловно правильным, могло оцениваться нашими предками как вопиющая безграмотность. В середине XIX в., например, невозможно было сказать обязательно сделаю, а только непременно сделаю или же вместо напрасно употребить наречие зря, которое рассматривалось как признак низкого слога.

Сейчас даже трудно поверить, что слова бездарность и талантливый показались в ту пору князю Вяземскому низкопробными, уличными. «Бездарность, талантливый, – возмущался князь Вяземский, – новые площадные выражения в нашем литературном языке». Реакция на появление таких слов, как факт, результат, ерунда, солидарность, была крайне негативной: «Русская речь терпит немалый урон от такого наплыва вульгарнейших слов». Яков Грот уже в конце 60-х годов XIX в. объявил безобразным новоявленное слово вдохновлять. В середине XIX в. старики требовали, чтобы вместо слова научный говорили только учёный: учёная книга, учёный трактат. Слово научный казалось им недопустимой вульгарностью.

«Осуждая современную речь, - пишет К.И. Чуковский, - многие поборники её чистоты любят призывать молодёжь:

- Назад к Пушкину!

Как некогда их отцы призывали:

- Назад к Карамзину!

И их деды:

- Назад к Ломоносову!

Эти призывы никогда не бывали услышаны».

«Одни … слова отмирают, другие рождаются, третьи из областных и жаргонных становятся литературными, четвёртые из литературных уходят в просторечие, пятые произносятся совсем по-другому, чем произносились лет сорок назад, шестые требуют других падежей, чем это было, скажем, при Жуковском и Пушкине», – отмечает К.И. Чуковский.

Как справедливо заметил профессор В.И. Максимов[24], «в индивидуальных отклонениях в речи заложены истоки языковых изменений. Поэтому говорят, что язык творит речь и сам творится в речи». Что здесь подразумевается под отклонениями в речи? Отклонения в речи – это речевые ошибки, которые по какой-либо причине подхватываются носителями языка. Распространение их становится настолько широким, что со временем лингвисты просто не могут не зафиксировать в словарях и справочниках былую ошибку как новую норму.

Прежде чем стать нормой, любое языковое явление проходит процесс нормализации, т. е. изучается, исследуется, приводится в систему. Процессы нормирования тесно связаны с понятием кодификации.

Кодификация – это закрепление нормы в словарях, справочниках и учебных пособиях.

В языке выделяются обязательные нормы, требующие неукоснительного соблюдения, и необязательные, факультативные. По степени обязательности различают императивные и диспозитивные нормы.

Императивные нормы являются строго обязательными, их нарушение трактуется как слабое владения языком. К нарушениям императивных норм относят: неправильную постановку ударения, неверное произношение, нарушение правил склонения, синтаксической сочетаемости слов, ошибочное использование слов.

Диспозитивные нормы предполагают существование вариантов, один из которых выбирается в соответствии с ситуацией.

В целом понятие нормы распространяется на все уровни языка. Выделяют следующие типы языковых норм:

· лексические – обеспечивают правильность выбора слова;

· акцентные – предусматривают правильную постановку ударения;

· орфографические – закрепляют единообразие передачи речи на письме;

· морфологические – правила словоизменения и словообразования, описываемые в грамматиках;

· синтаксические – регламентируют правильное построение грамматических конструкций.

Морфологические и синтаксические нормы включаются в число грамматических норм.