Дальнейшей ступенью мелодизации сопровождения являются более оформленные голоса, образующие полифонические и диалогические сочетания с сольной партией. Такие мелодические построения иногда имеют характер подголосков, иногда имитируют мотивы главной партии или представляют собой более самостоятельное и законченное противосложение. Они регистрово обособляются от гармонической опоры, приобретают свой ритмический рисунок, часто получают удвоения, как бы расслаиваясь, в свою очередь, по горизонтали. Эти голоса не только пассивно сосуществуют, но и активно вторгаются в изложение. Они подготавливают, вводят в повествование; усиливают сказанное повтором, успокаивают или создают инициативу в интерлюдиях; «подводят итог», напоминают, сожалеют или разливаются радостью, страстным подъемом в заключениях.

Две тенденции движения ритмо-гармонической опоры (метрическая и мелодическая) не являются альтернативными («или то, или другое»). Создается возможность одновременного сочетания в сопровождении двух, трех и большего количества «горизонталей», каждая из которых выполняет свою образную содержательную роль.

Распространенным видом фактуры является сочетание метроритмической (шаговой) основы в басовом регистре, гармонической фигурации, создающей фон эмоционального состояния, и в разной степени оформленных и самостоятельных голосов, поддерживающих солирующую партию. Такая «многослойность» возрождает принцип полифонии на новой ступени, так как в отличие от слияния голосов коллектива в однозначном единстве, характерном для классической полифонии,1 подобная форма воплощает разные сосуществующие, взаимодействующие процессы.

Можно напомнить неограниченное количество партий сопровождения, в которых принцип одновременности разных процессов представлен с особой полнотой. Без больших исключений сюда можно отнести вокально-камерное наследие Чайковского, Рахманинова, Танеева, Брамса... Ограничимся минимальным количеством примеров. В романсах Шуберта «В путь» и «Куда?» одновременно сочетаются две горизонтальные линии: мерно пульсирующий бас, создающий мускульно- моторную (шаговую, рабочую) основу движения, и фигурационно- гармоническая изобразительная деталь — шум ручья, к которому адресуются

1 «Хоральный мелос,— говорит Асафьев,— это прежде всего интонирование возвышенного этического строя мыслей и чувств общины, «коллективной души», в напевах строгих и четких». «Музыкальная форма как процесс». Л., 1963, стр. 316).

36

романтические излияния главного персонажа. В романсе Даргомыжского

«Ночной зефир» (говорим о рефрене его рондообразной формы), наряду с плотной опорой басом, мелодизация которых приводит к выразительным интонациям секвенционного характера, пульсирует фигурированная (рокочущая) гармония, наслаиваются хореические мотивы томно- страстных вздохов — их сильное время образует скрытую мелодию, контрапунктирующую с вокальной партией. А все в целом создает несколько таинственный н суровый пейзаж, составляющий живописный и экспрессивный фон высказыванию действующего лица. В романсе Рахманинова «Не пой, красавица, при мне» сочетаются однообразно- размеренное скандирование ударного инструмента, пряность протяжных гармонических комплексов и томные арабески мелодических попевок.

Так образуется «полифония смыслов», имеющая важнейшее значение и для исполнительской трактовки.

«КОНФЛИКТНОЕ» СОПРОВОЖДЕНИЕ

Отметим особые случаи, когда роль аккомпанемента не ограничивается подчиненностью, согласованием, поддержкой, а выполняет функцию противоположения, контраста, враждебной стихийности.

Такие противопоставления характерны для трагедийных сюжетов, они как бы сталкивают две силы в борьбе. Обычно — это выражение классической антиномии: человек и стихия, человек и судьба и т. д. Происходит перенесение смыслового акцента на окружающие обстоятельства, по сравнению с которыми человек — не более как песчинка, щепка (беспомощное одиночество). Объект и субъект как бы меняются местами: внешние злые силы превалируют над человеком, подавляют, а по временам и уничтожают его.

Роковой выстрел обрывает жизнь Старого капрала Даргомыжского; судьба обрушивает свои удары в одноименном романсе Рахманинова. Напомним «поединок» Германа с грозой в I акте «Пиковой дамы». В романсе «Зимний вечер» Метнер подчеркивает одиночество поэта, вокруг которого завывает холодная, враждебная вьюга. Ярко конфликтны эмоциональное состояние и внешняя обстановка в песне Шумана «Гремят литавры и скрипки» (в цикле «Любовь поэта»).

Подобные драматические столкновения показывают, насколько широка и глубока содержательность сопровождения и как, следовательно, многообразны и емки проблемы его анализа и исполнения.