а) Сила веры - в испытаниях (4, 7-15)

Показав величие новозаветного служения, ап. Павел не скрывает и того неславного и даже уничиженного внешнего положения апостолов, которым соблазнялись некоторые из новообращенных. Апостол показывает высокую цель унижения: "...чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам" (4, 7). То, что апостолы отовсюду притесняемы, в отчаянных обстоятельствах, гонимы, низлагаемы (4, 8-9), окружены множеством смертных опасностей, из которых они, однако выходят живыми и невредимыми, не отчаивающимися даже в самых отчаянных обстоятельствах, заставляет всякого признать очевидность действия силы Божией (Апостол как бы так говорит: "Ибо не так была бы видима сила Божия, если бы мы никогда не страдали, нежели теперь, когда мы страдаем и остаемся непобедимыми" (св. Иоанн Златоуст, цит. соч., стр. 69)). "Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем" (4, 10).

"Мертвость Господа" - это могут быть как внутренние скорби - умерщвление греху, т.е. духовная брань, так и внешние: повседневные скорби, беды, страдания за дело Его. А то, что несмотря на все трудности, мы остаемся живы, есть торжество жизни Иисусовой в нас. Причастия жизни Христовой нельзя достичь иным путем, кроме сострадания Ему. Положив начало этому в крещении, затем через несение своего жизненного креста мы прививаемся живоносному древу страданий и смерти Его. Путь Креста - единственный путь к вечной славе со Христом.

б) Упование веры (4, 16 - 5, 10)

Христианство полагает цель человеческой жизни не в земной, кратковременной, а жизни будущего века, вечной и блаженной. Поэтому все злострадания христиане встречают в полной уверенности их преодоления в будущем воскресении и с сознанием их полезности в настоящем: "мы не унываем", что от бесчисленных уничижений, гонений разрушается и тлеет "внешний наш человек", т.е. плоть с ее потребностями, ибо взамен этого "внутренний" человек, т.е. дух наш, со дня на день обновляется (4, 16). Страдания, таким образом, производят двоякое действие: уничижение и "тление" внешнего человека и "обновление" внутреннего. Скорби жизни за Христа поставляют страждущего в тесное благодатное общение с Ним, ибо это и есть соумирание, а значит и совоскресение с Ним, через обновление внутреннего человека. Поэтому "мы и смотрим не на видимое (которое, хотя большей частью прискорбно, но временно), но на невидимое (которое сияет вечной славой Божества): ибо видимое временно, а невидимое вечно" (4, 18). Апостол неоднократно призывает христиан "радоваться", "не унывать", несмотря на скорби, потому что это "кратковременное наше страдание производит в безмерном преизбытке вечную славу" (4, 17).

Проповедники благовестия Христова не только равнодушны к временным страданиям, но к тому же сильно желают вообще оставить "земной свой дом", эту ветхую "хижину", которая все равно разрушается, чтобы переселиться "в дом нерукотворный, вечный", который имеем от Бога на небесах (5, 1). Это "небесное жилище" есть будущее тело, нетленное и светоносное, в которое облекутся верующие в будущей жизни. Мы и созданы для вечной жизни, и воссозданы Христом, и получили дары Духа Святого как печать на право входа в вечность.

Оттого-то и тоскует здесь душа христианина и воздыхает по нему и вечности. "Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище" (5, 2). Но Апостол предостерегает от того, чтобы нам, явившись в то вожделенное отечество, "и одетыми не оказаться нагими" (5, 3) ("хотя всякий человек облечется в одежду нетления, однако же не все станут причастниками божеской славы; этих он и называет "нагими" (бл. Феодорит, цит. по еп. Феофану, Толк. 2-го посл. к Коринф., 77). "Облечение", "одеяние" здесь есть образ получения нового духовного тела после смерти. Итак, тело - не только жилище души, но и её одеяние), т.е. без добрых дел, недостойными стать его наследниками.

Апостол не предпочитает жизни смерть, хотя она и ведет к большему познанию Христа. Забота его - "облечение в небесное", что начинается уже здесь на земле, в процессе духовной жизни: "Не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью. На сие самое и создал нас Бог, и дал нам залог Духа" (5, 4-5).

Но пока мы в теле, мы удалены от Господа, духовное видим не непосредственно, как видели его первые люди до грехопадения, но опосредствованно,- очами веры: "ходим верою, а не видением" (5, 7). И если земному телу предлежит все равно распадение и смерть, то мы ревнуем о вечности уже сейчас: "желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа" (5, 8). История мучеников подтверждает это ревнование о встрече с Богом. Но так как независимо от времени жизни и смерти нас ожидает суд Христов (5, 10), то главное, с чем мы всегда должны заботиться,- это благоугождение Богу: "ревностно стараемся, водворяясь ли, выходя ли, быть Ему угодными" (5, 9).