а) Действенность Откровения (2, 12 - 3, 6)

Получив известия от Тита о благоприятных результатах первого послания к Коринфянам (12, 12-13), ап. Павел приходит в восторг и в воодушевлении восклицает о торжестве благовестия

Христова: "благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте. Ибо мы - Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих" (2, 14-15).

Апостол сравнивает распространение познания о Христе с благовонием мира, которым в ветхозаветное время помазывали священные сосуды, распространявшие аромат по всей скинии (Исх. 30, 26-30). Так и Христос, помазанный Духом Святым, распространяет познание о Себе по всей Вселенной. И хотя миро благовонное, но, оказывается, не все его воспринимают - для одних оно "запах живительный на жизнь", а для других - "запах смертоносный на смерть" (2, 16) (это выражение заимствовано из обычаев римского триумфа, когда пленников вели перед колесницей победителей, а на улицах воскурялся фимиам. У Капитолийского храма пленников отводили в мрачные подвалы, где их предавали смерти. Таким образом, приятные благовония для победителей были символом славы, а для несчастных жертв - запахом смерти. Так и спасительная весть проповедников Христа для ожесточенного пороками языческого мира была приговором гнева и осуждения от Бога). Благоуханием Христовым были также сами Апостолы, потому что все их ведение, их сила слова и знамения были "от Бога, пред Богом, во Христе" (2, 17).

Слово Божие не нуждается также ни в каких рекомендательных письмах, ибо само обладает силой Духа Божия для обращения сердец слушающих. Лучшим письмом для Апостола была сама Церковь в Коринфе, основанная им через "служение слова" (3, 1-3).

Такой благоприятный прием послания, его действенность ап. Павел приписывает не себе, не своим способностям, но единому Богу, действующему через него: "Такую уверенность мы имеем в Боге через Христа, не потому, чтобы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога" (3, 4-5).

Как возбуждение истинных и добрых помыслов исходит от Бога, так и сами мысли - от Бога; поэтому и проповедуемое слово уже не есть слово человеческое, но слово Божие. Бог сделал апостолов способными к такому служению: "Он (т.е. Бог) дал нам способность быть слушателями Нового Завета, не буквы, но Духа, потому что буква убивает, а Дух животворит" (3, 6).

Здесь Апостол указывает на само существо новозаветного служения, которое заключается в возвещении не только буквы Евангелия, но его духа, иначе оно не было бы выше ветхозаветного откровения. Евангельское слово только приготовляет к принятию Духа, но само дело Евангелия совершает Дух Божий. Служители (апостолы) не только возвещали о Духе, но, возлагая руки, совершая таинство, подавали Его. В ближайшем значении под "буквой" можно поймать ветхозаветный закон, который лишь "убивал", потому что, обличая грех, возвещая о наказании, не давал силы избавиться от греха.

Но сказанное относится и к христианству, которое тоже не заключено все в слова.

"Можно знать на память и понимать весь Новый Завет и не иметь Духа... можно строго исполнять все чины церковные и не иметь Духа оживляющего, или не иметь жизни духовной... И тут буква убивает. Буква, форма одну цену имеет; и когда нет при них Духа, они ничто... Без веры и таинств Он не приходит, но и они могут быть исправляемы лишь по форме, без проявления внутренней силы", т.е. Духа (еп. Феофан, Толк. 2-го посл. св. ап. Павла к Коринф., сокр. изд., Серг. Пос., 1915, стр. 46).

б) Превосходство Новозаветного служения перед ветхозаветным (3, 7 - 4, 6)

Особое величие Нового Завета видно при сравнении его служителей со служителями Ветхого Завета в лице Боговидца Моисея: "Если служение смертоносным буквам... было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лицо Моисеево по причине славы лица его преходящей, то не гораздо ли более должно быть славно служение Духа?" (3, 7-8).

Слава Моисея, как ни поразительна, ярка, видима, однако была "преходящая", т.е. его лицо сияло по временам, когда он сходил с Синайской горы после получения скрижалей завета (Исх. 34, 23-35). Слава же служителей Нового Завета, хотя невидимая, но духовная, непреходящая и животворящая. Как служение жизни выше служения смерти ("служение смертоносным буквам" (3, 7), так и слава сего служения выше ветхозаветной славы, хотя и сокрыта за внешним уничижением служителей. Слава закона даже и не есть слава, если сравнить её со славой Евангелия (3, 10). Бл. Феодорит говорит: "Свет от светильника, хотя ночью и кажется весьма сильным, однако же среди полудня делается неприметным и не почитается даже светом" (там же, стр. 51).

Служители Нового Завета действуют с большим дерзновением, чем Моисей, "который полагал покрывало на лицо свое, чтобы сыны Израилевы не взирали на конец преходящего" (3, 13). Моисей вынужден был покрывать лице свое, потому что сыны Израилевы не могли смотреть на невещественный свет его лица, и это символически указывало на будущее прекращение славы самого закона. Кроме того, этот благодатный свет был нестерпим для плотских глаз евреев. "Покрывало" здесь означает обряд, жертвы, вообще всю внешность Ветхого Завета, которая сокрывала, как зерно, славу Христа. Напротив, новозаветные проповедники не имеют нужды в покрывале, т.е. им не надо говорить прикровенно, символически, в прообразах. Они "действуют с великим дерзновением" (3, 12), возвещая истину. Но для иудеев "то же покрывало неверия доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета; потому что оно снимается Христом" (3, 14). Покрывало умственной слепоты остается неснятым у них до тех пор, пока они не уверуют во Христа. "Покрывало лежит на сердце их" (3, 15),- говорит Апостол, потому что по причине ожесточения сердца не могут уверовать во Христа ("сердце, сжатое неверием, и ум держало в оцепенении, и не давало ему расширить кругозора своего умного; когда же отходило неверие, кругозор ума расширялся и все представлялось ясным. Подобное нечто и всеми испытывается при чтении Божественного Писания, хотя не от неверия, а от неподготовленности жизнью к созерцанию большего, нежели что представляет буква Писания" (еп. Феофан, Там же, 55)).

"Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода" (3, 17). Апостол этим стихом хочет указать путь к освобождению и снятию покрывала с глаз иудеев: уверовав во Христа, приняв благодать Духа, можно освободиться от оков закона (нечто подобное происходит и с христианином, принявшим Духа Божия: он делается истинно свободным не только от всех земных пристрастий и привязанностей, но и от всякого устава, правила и закона. Ранее немощный, приняв Духа, становится "яко лев мощный, начинает ходить новыми путями жизни, разломав все формы жизни, какие держали его прежде, как в цепях" (еп. Феофан, там же, 56)).

В Новом Завете с действием Того же Духа связано и наше возрастающее преображение: "мы все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа" (3, 18).

Что значат эти слова, говорит св. И. Златоуст: "Это яснее было для верующих времен апостольских, когда действовали дарования чудес; впрочем, кто имеет очи веры, тому и ныне нетрудно уразуметь сие. Как скоро мы крещаемся, то душа наша, очищенная Духом, делается светлее солнца... и в себя принимает луч от славы Духа, и от себя отражает луч той же славы" (еп. Феофан, Толк. 2-го посл. св. ап. Павла к Коринф., 58).

Проповедь Апостолов действует неотразимо на неиспорченные сердца. Не принимают ее лишь "неверующие", "погибающие"; она "закрыта" для тех, "у которых бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа" (4, 4). "Бог века сего", или "князь мира сего",- так назван диавол, имеющий огромную власть над людьми. Он пользуется пристрастием людейк плотской жизни, к самоугождению и этим помрачает их ум и ослепляет их духовное зрение, препятствуя им увидеть безмерную славу и благость Христа и уверовать в Него. Апостол сравнивает просвещение сердца светом Евангелия с первым днем творения, когда впервые воссиял свет из небытия и тьмы: "Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа" (4, 6).