За несколько дней до отставки Мушир ал-Даулы английская армия, развернутая между Манджилем и Казвином, окружила казачье войско, разбившее лагерь в Ака-Бабе. Командовал английскими силами генерал Айронсайд. 2 ноября 1920 г., когда генерала Айронсайда окружали старшие казачьи офицеры, он сказал им: «Мы хотим помочь вам отстранить русских офицеров, находящихся на службе у иранского правительства. Взамен вам предоставят английских офицеров, с помощью которых мы создадим стройную военную организацию, для того чтобы создать для вас всевозможные условия для спокойствия, удобства и силы». «Тогда никто из казачьих офицеров ничего не говорит в ответ на вышеупомянутые заявления, и все происходит в тишине; один лишь Риза-хан Мирпандж, нарушая тишину, весьма отважно и твердо отвечает: „Мы — казаки его Величества шаханшаха и служим правительству Ирана и во всех вопросах полностью подчиняемся приказам амиров и указаниям, которые даются нам из центра, и мы не можем дать никакого положительного ответа по тому вашему предложению. Если у вас есть что сказать или предложить, внесите это в кабинет министров, и, если оно будет одобрено, правительство отдаст нам приказ. Конечно, в этом случае мы его исполним. Однако пока при таких обстоятельствах мы не можем реализовать даже малейший ваш приказ…“»[485]

Генералу Айронсайду понравилась смелость Риза-хана Мирпанджа, и он запомнил его, для того чтобы в нужный момент прибегнуть к его услугам. Конечно же, в то время также существовали трудности и проблемы, причиной части из них были разногласия между военными и политиками в самой Англии. Приводим в связи с этим слова Даулатабади:

Старшим английским офицером в Иране сейчас является генерал Диксон. Диксон прибыл в Иран по договору Вусук ал-Даулы, чтобы быть военным советником. До этого он также бывал в Иране… Однако, увидев колоссальную ненависть иранцев к договору с английскими дипломатами, которые хотели исполнять договор наперекор народу, он встал в оппозицию, считая, что интересы его нации и государства состоят не в том, чтобы до такой степени мучить иранский народ. Конфликт между политическими деятелями и вышеупомянутым военным офицером набирает силу, и обе стороны жалуются в Лондон,  и в итоге победившие политики отстраняют жалостливого Диксона от дел, назначив вместо него Смита… Смит вступает в союз с саййидом Зийа ал-дином и его комитетом. Англичанин остается в Казвине и занимается сбором казаков, а саййид Зийа ал-дин, дружественный и деятельный с виду, выполняет роль посредника между Сипахдар-и А‘замом, шахским банком и английским посольством, а втайне содействует Смиту в претворении в жизнь плана переворота и получении для себя должности председателя правительства. С этой целью он вновь едет из Тегерана в Казвин и возвращается обратно. Для приведения в исполнение плана переворота Смиту необходимо выбрать одного из старших офицеров казачьей бригады и для видимости сделать его начальником казаков, поскольку, если предположить, что Сардар Хумайун, назначенный Сипахдаром А‘замом, достоен этой чести, то невозможно, чтобы он сверг правительство, которое возглавляет Сипахдар. В этом случае для исполнения этого плана им нужно привлечь на свою сторону кого-либо из младших офицеров. Одним из тех казачьих офицеров, кто способен это сделать и к тому же обладает более высоким званием, является ‘Абд Аллах-хан Тахмасби. С его собственных слов, они вступают с ним в переговоры, но он не соглашается…

Риза-хан оговаривает условия, которые должен оговорить, принимает на себя обязательства, которые должен принять, и приступает к своему самому большому заданию, т. е. к привлечению на свою сторону других офицеров, среди которых, возможно, были и более высокие чины. Конечно же, это было непросто, и следует признать, что на этом этапе он хорошо показал свои достоинства и способности [486].

Вслед за этими событиями мы видим:

Для того чтобы во всех смыслах подготовиться и чтобы казацкому войску не противостояла никакая другая сила, например, до сознания Ахмад-шаха всеми возможными способами доносят, что кое-кто из офицеров жандармерии объединился с какими-то членами правительства и замышляет переворот. Дескать, будет лучше, если Ваше величество для предотвращения этого отдаст приказ, чтобы пятьсот человек казаков, находящиеся в Казвине, приехали в Тегеран и полностью позаботились о том, чтобы не произошло никаких дурных событий. Таким образом, получив согласие шаха, вместо 500 человек в Тегеран готовятся выступить 2500 казаков. Как только при помощи этой инсценировки Ахмад-шаху дали понять, что жандармы вынашивают такой план, он испугался и быстро согласился, чтобы предлогом для этого было то, что они едут навестить свои семьи и получить жалованье. Кроме того, так как существовала возможность того, что тогдашнее правительство будет препятствовать их приезду, шаха вынудили, чтобы он тайно приказал некоторым шведам-офицерам жандармов не препятствовать прибытию казаков [487].

Даулатабади поясняет:

Смит организовывал заговор в Казвине и руководил им, саййид Зийа ал-дин и его товарищи были его иранской политической силой, и Риза-хан, бригадный генерал казаков и военный исполнитель, решил приехать в Тегеран с некоторым количеством собранных им казаков, свергнуть правительство Сипахбада, завладеть административными органами государства и заключить в тюрьму некоторых националистов и государственных деятелей, чье пребывание на свободе противоречило достижению целей, чтобы таким образом осуществить смысл договора Вусук ал-Даулы, заключавшегося в захвате богатств страны [488].

Ситуация была слишком смятенная для того, чтобы кто-то в ней разобрался. Так принялась за дело решительная англо-иранская группировка, использовав в своих интересах положение в столице. Страна находилась в напряжении, и в этом хаосе беззащитный и немощный Сипахдар также ничего не предпринял. «Именно генерал Айронсайд должен был договориться с казаком Риза-ханом, командиром хамаданского отряда, об обстоятельствах переворота, о том, как, кем и каким образом будет подготовлена почва для него»[489], — пишет Наджми.

25 далва (бахмана)/14 февраля саййид Зийа ал-дин выехал из Тегерана в Казвин, для подготовки к делу[490]. После встречи с Риза-ханом и Айронсайдом был подготовлен отъезд в Тегеран. Утром 30 бах­ма­на/19 февраля какая-то часть приехала из Йенги-Имама в Кередж. Утром 1 исфанда/20 февраля весь состав кавалерийского полка приготовился к походу, и был отдан приказ двигаться на Тегеран.  По словам Бахара, «некоторые взводы полка были отправлены прямиком на дороги в города Кум, Шахрийар и Хорасан; естественно, они не должны были приезжать в Тегеран, а должны были курсировать там; к полудню мы добрались да Шахабада»[491].

Впервые штаб заговора провел заседание на биваке в Шахабаде. Саййид Зийа ал-дин был единственным гражданским в лагере. Махдинийа пишет:

Нас было пятеро: Мирпандж Риза-хан, саййид Зийа ал-дин Табатабайи, майор Мас‘уд-хан, Ахмад-Ака Амир Ахмади и я (Таки-хан Саййах). По предложению саййида Зийа был составлен текст клятвы:

Во имя Аллаха, милостивого, милосердного. Мы, подписавшиеся под этой клятвой, призываем в свидетели Священный Коран, что после завершения дела, которое мы решились предпринять и которое предпринимаем, у нас нет никакой иной цели, кроме спасения родины-ма­тери из когтей чужаков и сохранения территориальной целостности и независимости этой воды и земли. Если по какой-либо причине между нами возникнет разногласие и разница в предпочтениях, при любых обстоятельствах и в любой ситуации мы обезопасим жизни четырех остальных из нас от любого вреда и не предпримем злого умысла против жизней друг друга. Да будут наблюдать за исполнением этой клятвы Всевышний всемогущий Бог и Священный Коран… Риза-хан Мирпандж,  саййид Зийа ал-дин Табатабайи, редактор газеты «Ра‘д», майор Мас‘уд-хан, Ахмад-Ака, командир конницы, капитан Казим-хан [492].

Таким образом, в сумерках 2 исфанда/21 февраля войско достигло пригородов Тегерана и около полуночи вошло в город, разбудив всех жителей несколькими выстрелами из пушек и оповестив о своем прибытии. Когда они добрались до площади Туп-хана, для того чтобы овладеть полицейским управлением, то встретили небольшое сопротивление со стороны неосведомленных младших чинов. Между ними произошла весьма короткая стычка, и несколько часовых были ранены и убиты. Город был взят казаками: «Утро 3 хута 1299 г. с. х./22 февраля 1921 г. — один из исторических дней. Повсюду видны полицейские с казаками, несущие службу, и основная их задача — задержание принцев и известных состоятельных людей»[493].

После исполнения вышеуказанной пьесы «были предприняты некоторые шаги для придания законности вышеупомянутым действиям, для устрашения других, а также для того чтобы закрыть рты мятежникам. По обвинению в хищениях были задержаны многие бывшие высокопоставленные чины. Целью этого было повторное заполнение казны страны. В течение одной недели Зийа ал-дин сформировал правительство, состоявшее сплошь из новых лиц, а Риза-хан под именем Сардар Сипах был объявлен главнокомандующим»[494].