Мухаммад-Таки-хан входил в число образованных военных и был человеком воспитанным и умным, в котором страна настоятельно нуж­далась в условиях кризиса. Даулатабади пишет:

Среди той патриотичной молодежи, с которой был знаком автор, особенно среди военных, полковник не только был одним из лучших, но и был избранным среди них. Он обладал добрыми качествами и похвальной нравственностью, и друзья, и враги признавали его незапятнанную репутацию, любовь к родине и незаинтересованность в земном богатстве. Полковник сочетал в себе военную грубость, печать которой проявлялась у него на лице, с мягкостью, которую можно ожидать от обезумевшего влюбленного сердца и которая также проявлялась в его милой улыбке и благожелательном взгляде. Воистину, этот молодой человек был воплощением воинской чести и вежливой благожелательности, и это странно [503].

После поражения Фатх-‘Али-шаха на Кавказе предки Мухаммад- Таки-хана покинули землю, к которой они привыкли, и переселились на свою большую родину, в Иран. Все они служили в иранской армии, и сам полковник был из тех офицеров, кто освоил военное дело под руководством шведских офицеров в управлении жандармерии, и они всегда хвалили его. Кроме того, что он пробыл некоторое время за границей, изучая военное дело, и приобрел блестящий теоретический и практический опыт. В дни мировой войны он храбро сражался в боях при Казвине, Хамадане, Боруджерде и Керманшахе, и в конце концов вместе с иранскими эмигрантами переселился в Стамбул, а после окончания мировой войны вернулся в Иран[504].

«Этот знающий, непоколебимый и отзывчивый человек в 1338 г. л. х./1920 г. был назначен начальником жандармерии Хорасана, и мы видим, что в то время, когда Кавам ал-Салтана был наместником Хорасана, полковник арестовал его по приказу саййида Зийа ал-дина. Эти аресты, проводившиеся исключительно по воле англичан, естественно, с их же санкции по закончились, и полковник был прав, ощущая беспокойство относительно своей судьбы и безопасности.

Приход к власти Сардара Сипаха и приобретение им известности и должности также не остались незамеченными полковником, и ход событий показал, что он был не так уж неправ в своих неблагоприятных предположениях. К слову, после Кавам ал-Салтаны и его премьерства полковник стал опасаться правительства Кавам ал-Салтаны и начал думать о мятеже, приняв решение взять в свои руки бразды правления Хорасаном»[505]. Это произошло в то время, когда правительство решило послать в провинцию Хорасан Самсам ал-Салтану.

Макки уверен:

Воспоминания о храбрости и отваге полковника Мухаммад-Таки- хана, оставшиеся в памяти у Сардара Сипаха, оказались полезными для Кавам ал-Салтаны. С 8 мухаррама (23 асада/14 августа) положение кабинета Кавам ал-Салтаны стало шатким. Некоторые хотели свалить правительство и привести к власти Мушавир ал-Мулка, однако Сардар Сипах наперекор полковнику Мухаммад-Таки-хану и для того, чтобы воспользоваться поддержкой Кавам ал-Салтаны для подавления полковника, поддержал последнего и использовал свое влияние на остальное правительство. В результате кабинету удалось добиться одобрения Маджлиса и спастись от краха.

У Сардара Сипаха были какие-то мелкие счеты с полковником Мухаммад-Таки-ханом. Он знал, насколько строптив, популярен и строг смелый офицер из жандармерии. В то время, когда Сардар Сипах был командиром части хамаданского отряда, а полковник отвечал за командование тамошней жандармерией, между ними случилась ссора. Полковник с 65 жандармами окружил Сардара Сипаха и, несмотря на то что тот был старше его по званию, нанес ему оскорбление. Они были знакомы, и Сардар Сипах, у которого были высокие помыслы и обширные планы и который знал, что он не сможет с ним сотрудничать, поспешно выбрал подходящий момент и, воспользовавшись личной враждой Кавам ал-Салтаны к полковнику, происходившей из-за его ареста последним, хотел с помощью Кавам ал-Салтаны устранить волнения в Хорасане и уничтожить полковника…[506]

Автор добавляет:

И вот, войско, состоявшее из одной тысячи казаков под командованием Хусайн-Аки Хуза‘и, было направлено в Хорасан. Подготовка к военным действиям и политические мероприятия были проведены так, что мирного пути не осталось, и произошло окончательное и бесповоротное столкновение [507].

Еще один человек, бывший свидетелем этих событий, пишет:

Кавам ал-Салтана также вынудил на борьбу с полковником некоторых глав племен в окрестностях Кучана, они отказались выполнять его приказы и организовали движение для раскола в подчиненных ему войсках. Так как полковник послал небольшое войско для защиты от них, вышеуказанные небольшие силы потерпели от мятежников поражение и сложили оружие. 11 михра 1300 г. с. х./3 октября 1921 г. полковник с рядом офицеров поехал к ним на помощь или для освобождения пленных, и между сторонами произошло жестокое сражение в Джафарабаде, поблизости от Кучана. Мухаммад-Таки-хан был повержен, и его тело предали земле в гробнице падишаха [508].

Восстание Мирзы Кучик-хана

Мирза Йунис, известный как Мирза Кучик, был сыном Мирзы Бузурга, жителя Решта. Он родился в 1297 г. л. х./1880 г. в семье со средним достатком. Начало жизни провел в медресе Хаджжи Хасан, расположенной в Салехабаде в Реште, изучая грамматику и синтаксис и получая религиозное образование. В этих же целях он прожил некоторое время в Тегеране в медресе Махмудийа, таким образом, как правило, он должен был стать имамом пятничной мечети или муджтахидом, отвечающим всем условиям. Однако события в стране изменили жизненный путь Мирзы, и он «сменил ‘абу, туфли и чалму на ружье, патроны и гранаты. Когда улемы сидели в бесте в турецком посольстве, он также засел в бест в портовом городе Решт, и вслед за убийством Ака-Бала-хана Сардара Афхама в ходе событий конституционной революции он присоединился к муджтахидам и участвовал в захвате Казвина… Он добровольцем поехал в Гомюш-тепе ликвидировать туркменский мятеж, который произошел с подачи низложенного шаха Мухаммада-‘Али, однако в одном из боев получил пулевое ранение. Его отправили в Россию, однако не из сострадания и мило­сердия — имелся приказ Мухаммада-‘Али-шаха скормить его рыбам в море… Капитан судна… потребовал, чтобы судовой врач лечил его… и после нескольких месяцев лечения в Баку и Тифлисе Мирза вернулся в Гилян.

Его возвращение совпало с окончанием тревожных для Мухаммада-‘Али-шаха событий в Гомюш-тепе… По приказу царского консула в Реште из-за своей либеральной деятельности Мирза был лишен права проживания на родине и своего крова и поэтому некоторое время жил в Тегеране и громко протестовал против беззаконий северного соседа» [509].

В разгар боев Первой мировой войны Мирза создал в Гиляне Ко­митет исламского союза. Его поддержали соратники и друзья, такие как доктор Хишмат Таликани, хаджжи Ахмад Касмайи, офицер жандарме­­рии Султан Давуд-хан и его брат Гулам-Риза-хан, Ихсан Аллах-хан, ко­мандир жандармов полковник Мухаммад-Таки-хан Пасийан, направ­­ленный в Зенджан и Таром и некоторые либералы Гиляна и Решта [510].

Сначала, при образовании движения, джангалийцы говорили о сво­ей идейной платформе так:

Прежде всего, мы являемся сторонниками независимости государ­ства, независимости в полном смысле этого слова, т. е. без малейшего вмешательства любых сторонних государств. Основные реформы в го­сударстве и устранение административной коррупции правительства, все, что свалилось на голову Ирана, происходит от административной коррупции. Мы являемся сторонниками единства мусульманских на­родов, наша идеология заключается в том, что мы приглашаем всех иранцев к взаимодействию и хотим помощи [511].

«Вместе с тем, на конгрессе, который они провели в 1299 г. с. х. в Касме, возможно, под влиянием происходивших событий и вмешательства подозрительных элементов, они избрали путь социалистов и решили, что будущая линия джангалийского движения будет основана на принципах социализма»[512], — пишет Фахрайи.

И все же ясно, что во время распространения движения джанга­лийцев центральная власть не имела никаких сил на севере Ирана. Армии России и Англии еще до революции в России начали с ними переговоры, а после нее не прервали своих отношений с джангалий­цами. При первом столкновении джангалийцев с правительственными войсками один из членов движения — доктор Хишмат с 270 челове­ками соратников и спутников сдался, однако это никак не повлияло на его наказание: поскольку дело приобрело широкий размах, он был казнен. После этого Мирза ушел в глубь леса, и даже его связь с членами движения стала непрочной[513].

После победы Октябрьской революции в России и прихода к власти кавказских большевиков некоторые из них собрались вокруг Мирзы, и он понял, каких опасных людей он выбрал себе в соратники; поэтому между главами движения произошел раскол, и Мирза Кучик отделился от рештских революционеров.

Даулатабади пишет:

В дни переворота 1299 г. с. х./1921 г. Мирза был Председателем Гиляна. В то время силами, которыми он обладал, при поддержке, обещания которой он слышал, если бы хотел, он бы добился большего, так как люди, окружавшие Мирзу, поощряли его на более великие дела. Согласно этим наблюдениям каждый раз, когда он направлялся в сторону Тегерана, он становился обладателем трона и короны султана Ахмад-шаха Каджара, а шла молва о республиканском строе, он был гораздо ближе многих к тому, чтобы стать избранным президентом, поэтому республиканцы держали его на примете. Однако, так как он не был рабом желаний и не имел других мотивов, кроме подлинного служения своей родине, и не считал круг людей, окружавших его, безупречным, то, когда он испугался, что их стараниями станет инструментом для достижения целей русских большевиков и грабителей Кавказа и подвергнет свою страну опасности, он, недолго пробыв Председателем Гиляна, поступил с оглядкой… И когда Мирза увидел, что нить ускользает из его рук и другие, используя его имя, творят все, что хотят, он отказался от власти и поста Председателя и снова отправился в лес, до тех пор, пока после переворота Сардар Сипах не начал наводить в Гиляне порядок, а правительственные войска не начали войну с гилянскими мусульманами и муджахидами Кавказа… Сардар Сипах лично поехал в Гилян и полностью разбил армию муджахидов [514].

Как закончилась эта часть истории, мы видим, со слов одного из врагов Мирзы — Данстервилля, командующего английскими войсками: «Мирза Кучик-хан, знаменитый революционер, — справедливый и честный идеалист… По моему мнению, Мирза принадлежит к истинным патриотам, и подобных ему в Иране встретишь редко»[515].