Так, Ч. Хоккет определяет языковую универсалию как “a feature or property shared by all languages, or by all language. The assertion of a (putative) language universal is a generalization about language” [Hockett 1963: 1]. Говоря об универсалиях, Хоккет указывает при этом на тесную связь языка и культуры, отмечая, что “any generalization about spoken language is also a hypothesis about human cultural universals” [Hockett 1963: 11]. На наличие такой связи между языком и культурой указывает и Дж. Гринберг, подчеркивая, что изучение проблемы универсалий должно учитывать эту связь: “since language is at once both an aspect of individual behaviour and an aspect of human culture, its universals provide both the major point of contact with underlying psychological principles (psycholinguistics) and the major source of implications for human culture in general (ethnolinguistics)” [Greenberg 1963: 255].

Существование универсалий позволяет говорить об общности свойств языка вообще (language), т.е. языка внутри нас, или языковой способности, которая в целом едина для всех людей, что и обусловливает наличие общих свойств у языков. В этой связи лингвисты говорят о наличии языка мысли (т.н. mentalese), который носит в значительной степени универсальный характер [Pinker 1995: 82]. Данная точка зрения имеет много оппонентов, при этом основным аргументом против универсальности языка мысли служит тезис о том, что наша когниция всегда является культурно обусловленной. Это означает, что мы воспринимаем, концептуализируем мир в контексте определенной культуры, что неизбежно накладывает отпечаток на нашу мысль. Как пишет американский лингвист Д. Л. Эверетт: “… each language is a history of the symbiosis of grammar , mind and culture ” [Everett 2012: 9], указывая на обусловленность нашего мышления культурными ценностями, сформировавшимися в рамках того лингвокультурного сообщества, к которому мы принадлежим. В то же время наличие универсалий показывает, что, несмотря на культурные различия, в языке мысли имеются и элементы общности, что, очевидно, и находит отражение в существовании универсалий.

Существует несколько критериев классификации универсалий. Так, по степени общности выделяют абсолютные и частичные универсалии. К числу общих универсалий относятся такие явления, как наличие гласных и согласных, имен собственных и нарицательных, частей речи, разграничение имени и глагола, наличие полисемии лексем, междометий, личных местоимений, категории числа существительных (хотя формы ее выражения могут значительно различаться в разных языках). Как можно видеть из приведенного списка, универсалии имеют место на всех уровнях языковой системы. К числу частных универсалий можно отнести наличие т.н. кардинальных частей речи (существительного, глагола, прилагательного и наречия) во всех европейских языках, наличие грамматических способов выражения времени в большинстве языков мира (но не во всех!), наличие артикля во многих германских языках.

Кроме того, выделяют синхронические и диахронические универсалии. Первые определяют типологию языка в синхронном плане, вторые – характеризуют процесс движения, или развития языка. Так, например, сопоставление фактов изменения фонемы [k] > [tƒ] в русском (пеку > печешь), английском ( cosan > cheseh > choose ), и итальянском языке (лат. centum [ kentum ] > итал. cento [ t ƒ ento ] позволяет сделать предположение об универсальном характере этих фонетических изменений в индоевропейских языках. Приведем другой пример. Тот факт, что во многих европейских языках существует супплетивный способ выражения грамматических значений времени ( go – went , идти – шел) или степеней сравнения прилагательных ( good – better ; хороший – лучше), также позволяет сделать вывод об универсальном характере данного явления, а именно о том, что данные формы первоначально воспринимались как отдельные лексемы, а позднее, когда сформировались чисто грамматические средства выражения грамматических значений, эти формы остались в языках, получив статус особого способа передачи грамматических значений. С учетом того, что, как мы уже отмечали, основным подходом в сравнительной типологии является синхронический, факты диахронических универсалий представляют больший интерес для сравнительно-исторического языкознания, но они важны и для сравнительной типологии.

К уникалиям относятся явления, свойственные какому-либо конкретному языку и не имеющие аналогов в других языках. К таким уникалиям можно отнести, например, наличие двойственного числа в некоторых языках, наличие рамочной конструкции в немецком языке, образование английских глаголов с помощью послелогов (to bring – приносить; to bring up – воспитывать), а также возможность английского глагола с предложным дополнением употребляться в форме пассивного залога, в результате чего предлог перемещается в конец предложения (He was never shouted at), наличие т.н. абсолютных причастных конструкций в английском языке (The flight being cancelled , we had to go by train).

При этом необходимо подчеркнуть, что для типологии одинаково важно изучение как универсалий, так и уникалий. Как справедливо отмечает А. Л. Зеленецкий, осмысление различных свойств языков с учетом существования в любом языке элементов всеобщего, общего и единичного неизбежно предполагает учет всех свойств языков, как общих, так и специфических, и лишь при этом условии мы можем получить полное и адекватное представление о строе изучаемого языка и отнести его к тому или иному типу [Зеленецкий 2004: 31]. Не менее важно знание об универсалиях и уникалиях и для практического овладения иностранным языком, поскольку первые создают основу для процессов трансференции, а вторые могут порождать интерференцию.