Изучение истории социально-психологической мысли имеет большое значение не только с точки зрения повышения эрудиции психолога или со-циолога, но и для более углубленного и четкого представления о существе науки, ее проблематике и, наконец, о ее предмете. История социальной пси-хологии как науки значительно «моложе» истории того, что можно назвать «социально-психологическим мышлением» (Гибш и Форверг, 1972. С. 31). Потребность осознать характер совместной деятельности, форм общения, складывающихся в ней, по-видимому, так же стара, как и сама эта совмест-ная деятельность людей. История первобытного общества свидетельствует, что люди уже на заре человечества сталкивались с социально-психо-логическими явлениями и каким-то образом пытались использовать их. Так, например, в различных системах древних религий использовались такие формы массовых настроений, как подверженность психологическому зара-жению, приводящему к воздействию толпы на индивида. Из поколения в по-коление передавались обряды, табу, и это выступало своего рода нравствен-ным регулятором человеческого общения. Определенные секреты воздей-ствия на публику были известны и древним ораторам. В таких своеобразных формах «социально-психологическое мышление» насчитывает тысячелетия,

в то время как история социальной психологии как научной дисциплины — относительно молодая отрасль знания.

Трудность создания научной истории социальной психологии заклю-чается в том, что дисциплина эта формировалась из многих источников, и сложно определить, на каких рубежах внутри той или другой науки обосо-бились элементы социально-психологического знания. Но еще большую трудность представляет тот факт, что в период, когда социальная психология наиболее определенно заявила о себе как о самостоятельной дисциплине, сразу же сложились различные традиции в ее развитии, опирающиеся на раз-личные философские школы, в том числе марксистская традиция, которая предлагала специфическое решение ряда проблем. Следовательно, история социальной психологии должна включать в себя рассмотрение всех этих традиций, равным образом как и выявление коренных методологических и теоретических различий в их современных формах.

При возникновении социальной психологии как самостоятельной от-расли знаний, как и при возникновении любой другой научной дисциплины, сыграли свою роль причины двоякого рода: как социальные, так и чисто

теоретические. Анализ теоретических причин требует разделить вопрос на две части. Первая часть касается того, каким образом социально-психологические идеи вызревали в «недрах» других отраслей знания и лишь подготовили самостоятельную фазу в развитии данной науки. По выраже-нию Б.Д. Парыгина, здесь должны быть проанализированы работы «предше-ственников» социальной психологии, в отличие от работ ее «зачинателей», т.е. исследователей, впервые попытавшихся создать первые «образцы» соб-ственно социально-психологических концепций (Парыгин, 1971. С. 21).

Процесс создания предпосылок социальной психологии не отличает-ся в целом от процесса развития любой научной дисциплины, его содержа-ние — это зарождение социально-психологических идей первоначально в лоне философии, а затем постепенное отпочкование их от системы фило-софского знания. Правда, отпочкование это осуществлялось не непосред-ственно, а через отпочкование двух других дисциплин, давших непосред-ственно жизнь социальной психологии — психологии и социологии.

Многие исследователи отмечают наличие элементов социально-психологических знаний в лоне самых разных философских концепций. Так, американский исследователь О. Клайнберг считает, что большинство про-блем социальной психологии, именно как проблем, зародилось в философ-ских системах древности. Г. Олпорт еще более точно указывает адрес: с его точки зрения, родоначальником этих проблем следует считать Платона. Дей-ствительно, через все эпохи развития философского знания можно просле-дить, как внутри него разрабатывались идеи социальной психологии. В ан-тичной философии — это не только философия Платона, но и философия Аристотеля. В философии нового времени нельзя опустить такие имена, как Гоббс, Локк, Гельвеций, Руссо, Гегель. Как видно, социально-психологические идеи присутствовали в системах как идеалистической, так

и материалистической философии. В целом они были неразрывно связаны с трактовкой более общих психологических идей и «чисто» социально-психологические аспекты выделить здесь весьма трудно. С другой стороны, идеи эти разбросаны буквально по крупицам, и вряд ли есть смысл приво-дить простой перечень примеров, тем более что история психологии в недрах философского знания изучена достаточно подробно (см.: Ярошев-

ский, 1976).

Выделение социальной психологии в самостоятельную область знания

Гораздо продуктивнее рассмотреть подробно вторую часть вопроса, а именно период непосредственного выделения социальной психологии в са-мостоятельную дисциплину. Для этого нужно сконцентрировать внимание на трех моментах: на «запросах» по решению социально-психологических проблем, которые возникают в различных смежных науках, на процессах подготовки к вычленению социально-психологической проблематики внут-ри двух основных «родительских» дисциплин: психологии и социологии, наконец, на характеристике первых форм самостоятельного социально-психологического знания.

Период, о котором идет речь, относится к середине XIX в. К этому времени можно было наблюдать значительный прогресс в развитии целого ряда наук, в том числе имеющих непосредственное отношение к различным процессам общественной жизни. Большое развитие получило языкознание.

Его необходимость была продиктована теми процессами, которые происхо-дили в это время в Европе: это было время бурного развития капитализма, умножения экономических связей между странами, что вызвало к жизни ак-тивную миграцию населения. Остро встала проблема языкового общения и взаимовлияния народов и соответственно проблема связи языка с различны-ми компонентами психологии народов. Языкознание не было в состоянии своими средствами решить эти проблемы. Точно так же к этому времени были накоплены значительные факты в области антропологии, этнографии

и археологии, которые для интерпретации накопленных фактов нуждались в услугах социальной психологии. Английский антрополог Э. Тейлор завер-шает свои работы о первобытной культуре, американский этнограф и архео-лог Л. Морган исследует быт индейцев, французский социолог и этнограф Леви-Брюль изучает особенности мышления первобытного человека. Во всех этих исследованиях требовалось принимать в расчет психологические характеристики определенных этнических групп, связь продуктов культуры с традициями и ритуалами и т.д. Успехи, а вместе с тем и затруднения харак-теризуют и состояние криминологии: развитие капиталистических обще-ственных отношений породило новые формы противоправного поведения, и объяснение причин, его детерминирующих, приходилось искать не только в сфере- социальных отношений, но и с учетом психологических характери-стик поведения.

Такая картина позволила американскому социальному психологу Т. Шибутани сделать вывод о том, что социальная психология стала независи-мой отчасти потому, что специалисты различных областей знания не в со-стоянии были решить некоторые свои проблемы (Шибутани, 1961). Несмот-ря на шуточный характер этого утверждения, в нем в общем точно подмече-на потребность выделения какого-то нового класса проблем, которые не подведомственны никакой из ранее существовавших дисциплин. Еще более определенно эта потребность проявила себя в развитии тех двух наук, кото-рые считаются непосредственными «родителями» социальной психологии: психологии и социологии.

Психология в середине XIX в. в интересующем нас плане ха-рактеризовалась тем, что она по преимуществу развивалась как психология индивида. Лишь в отдельных ее частях, прежде всего в патопсихологии, пробивались на свет ростки будущих концепций о специфических формах взаимодействия людей, их взаимовлияния и т.д. Особый толчок в этом от-ношении дало развитие психиатрической практики, в частности использова-ние гипноза как специфической формы внушения. Был вскрыт факт зависи-мости психической регуляции поведения индивида от управляющих воз-действий со стороны другого, т.е. исследование вплотную подошло к про-блеме, относящейся к компетенции социальной психологии. В основном же русле того, что сегодня называется общей психологией, господствовали идеи ассоцианизма, недостаточность которого постепенно начинает становиться очевидной, что и порождает попытки его преодоления. Яркой фигурой в этом течении является немецкий психолог Г. Гербарт. Стремясь перейти от описательной психологии к объяснительной (что было продиктовано нуж-дами педагогической практики), Гербарт считает исходным феноменом пси-хологии представление («первичное единство души»), с точки зрении кото-рого можно построить объяснительные модели. Это было попыткой осо-

знать новые формы детерминации психических явлений, но попытка оказа-лась непродуктивной. Поэтому программа перестройки психологии, вклю-чающая в себя поиск новых подходов к объяснению человеческого поведе-ния, еще только складывалась, в целом же тяга к социально-пси-хологическим проблемам в психологии оставалась пока не слишком значи-тельной, по крайней мере в русле основных теоретических концепций.

Первоначально прообраз будущей социальной психологии за-рождается на боковых путях развития психологии, а не на магистральной линии развития (Ярошевский, 1976).

По-иному складывался интерес к социально-психологическому зна-нию в области социологии. Социология сама выделилась в самостоятель-ную науку лишь в середине XIX в. (ее родоначальником считается француз-ский философ-позитивист Огюст Конт). Почти с самого начала своего суще-ствования социология стала строить попытки объяснения ряда социальных фактов посредством законов, почерпнутых из других областей знания (Очерки по истории теоретической социологии XIX — нач. XX вв., 1994). Исторически первой формой такого редукционизма для социологии оказался биологический редукционизм, особенно ярко проявившийся в органической школе (Г.. Спенсер и др.). Однако просчеты биологической редукции заста-вили обратиться к законам психологии как объяснительной модели для со-циальных процессов. Корни социальных явлений начали отыскивать в пси-хологии, и внешне эта позиция казалась более выигрышной: создавалась ви-димость, что в отличие от биологического редукционизма здесь действи-тельно учитывается специфика общественной жизни. Факт присутствия пси-хологической стороны в каждом общественном явлении отождествлялся с фактом детерминации психологической стороной общественного явления. Сначала это была редукция к индивидуальной психике, примером чего может служить концепция французского социолога Г. Тарда. С его точки зрения, элементарный социальный факт заключен не в пределах одного мозга, что есть предмет интрацеребральной психологии, а в соприкосновении несколь-ких умов, что должно изучаться интерментальной психологией. Общая мо-дель социального рисовалась как взаимоотношение двух индивидов, из ко-торых один подражает другому.

Когда объяснительные модели такого рода отчетливо проде-монстрировали свою несостоятельность, социологи предложили более сложные формы психологического редукционизма. Законы социального ста-ли теперь сводить к законам коллективной психики. Окончательно оформля-ется особое направление в системе социологического знания — психологи-ческое направление в социологии. Родоначальником его в США является Л. Уорд, но, пожалуй, особенно ярко идеи этого направления были сформули-рованы в трудах Ф. Гиддингса. С его точки зрения, первичный социальный факт составляет не сознание индивида, не «народный дух», но так называе-мое «сознание рода». Отсюда социальный факт есть не что иное как соци-альный разум. Его исследованием должна заниматься «психология обще-ства», или, что то же самое, социология. Здесь идея «сведения» доведена до ее логического конца.

Психологическое направление в социологии оказалось весьма жизне-способным, по-видимому, потому, что в принципе психологизация обще-ственных отношений легко и органично согласуется с любыми попытками

более углубленного истолкования общественной жизни (Смелзер, 1994. С. 18). Психологизм прочно обосновался в социологии, что в дальнейшем в значительной степени запутало вопрос о специфике социально-психологического знания: чрезвычайно легко оказалось смешать психологи-ческое направление в социологии и социальную психологию. Поэтому на-ряду с интересными находками, касающимися отдельных характеристик психологической стороны социальных явлений, психологическое направле-ние в социологии принесло много вреда становлению социальной психоло-гии как науки. Однако на поверхности явлений дело выглядело таким обра-зом, что внутри социологии был зафиксирован большой интерес к развитию социально-психологического знания. Таким образом, в развитии двух наук психологии и социологии — обозначилось как бы встречное движение, ко-торое должно было закончиться формулированием проблем, ставших пред-метом новой науки.