Я даже не говорю о том, там доверие или недоверие, просто должна быть некая внутренняя готовность, которой так просто не приобретёшь. Но пока её не приобретёшь:

когда угодно и где угодно может быть всё что угодно: вот принцип. Так вот путь праведности предполагает такую готовность в плане отражения греха. Вот ситуация критическая может возникнуть где угодно, когда угодно и абсолютно с кем угодно. Вот это факт, который вот нельзя игнорировать. И тут без милосердия во всей его полноте и без верности во всей её полноте не обойдёшься. Но ведь читали: "всяк человек ложь" — да. Подсознательно у нас сидит это: "всяк человек". Но кроме вот этого, вот этого, вот этого, вот этого, и вот этого. Уж на этих то я точно могу положиться. Но это вот как раз та самая ситуация: где угодно, когда угодно и от кого угодно. Так почему: "я исключение". И тут ведь не потому, это не со зла говорится. Поймите правильно, не то, что вот каждого подозревать. Каждый может сломаться. Нет человека, который от этого был бы сам по себе по своей человеческой природе гарантирован. С кем угодно может случиться всё что угодно. И человек подведёт — на это не нужно закладываться. Но должна быть к этому готовность в том плане, что в этот, ну представьте себе просто, опять эту ситуация обычного похода. Да. Мы, когда с кем-то в поход отправляемся, а тем более, когда это не просто поход скажем любителей туристов, а ну скажем, когда уже люди идут подготовленные там. Мы же привыкаем доверять этим людям, и мы знаем, что них со здоровьем всё в порядке. Так вот проблема в том, что, когда мы с кем-то идём по жизни, вот так вот, нет людей, у которых со здоровьем всё в порядке. То есть можно себе представить, что любой из этих людей, с которым мы идём может умереть на месте. Вот представьте себе, что у каждого такая какая-то странная болезнь, с которой может жить там до 100 лет, а может просто вот каким-то образом почему-то на месте умереть. Прямо здесь прямо сейчас: это непредсказуемо. Так вот духовно мы все в этой ситуации: но не умереть конечно, но очень серьёзно заболеть и стоять неподвижно. И подвести и в этом случае и всё что угодно. Вот только что рядом был надёжный помощник и всё: рядом человек который ничего не может. И в критической ситуации не поможет и на него нельзя будет положиться. Также про самого себя. Именно так. Так вот вся штука в том, что жить с этим в принципе, так вот по-человечески, нельзя. Но точно также как невозможно жить с памятью о смерти, например. А между тем, например, та же самая память о смерти или память смертная — это основы аскетики восточно-христианской. Как так. Да-да человек не может жить, вот если он постоянно будет помнить там, что он каждую секунду может стать последней: кончишь в психушке или станешь праведником до конца. Одно из двух. Почему так? Потому что да по-человечески с этим жить нельзя. Вот так же как невозможно жить и вот это: где угодно, когда угодно, от кого угодно — это психика сломается если её специальным образом не перестроить. У нормального человека психика от этого сломается, он шизофреником станет от такой жизни. Тоже самое от памяти смертной. Тоже самое от этого: всяк человек ложь. Если всерьёз к этому отнестись. Поэтому, конечно, психика человека от этого отгораживается. Человек в это в глубине души и до конца не верит, просто. По вполне понятной причине не верит в это: с этой верой жить нельзя. Вернее, с этим знанием, когда в нем уверен. Так вот. «Милосердие и верность» то, что здесь помогает. Понимание того, что рука может быть протянута всегда, когда попросишь. Но когда она протянута: за неё нужно хвататься. И с другой стороны, понимание того, что если схватился, то это твоя ответственность. И что кроме этой Богом протянутой руки другой может не оказаться.

"А если просишь, просишь, а она так и не протягивается?"

Просто так этого не будет: я же не случайно заговорил об ответственности. А она нужна? Ты от чего вообще говоря её просишь? — первый вопрос который себя задаёшь. От того что просто надоело идти или от того что не можешь? Это на самом деле вопрос? Потому что нам кажется, что мы не можем, когда мы ещё много чего можем. Это ведь обратная сторона. Что на самом деле ещё далеко не все ресурсы исчерпаны. Но если это не поход, а просто по жизни, то можно конечно в дом взять козу, как в том в еврейском анекдоте. Это когда к раввину приходит некая бедная семья и говорят ему:

 «Ребе. Нам так совершенно невозможно жить, что нам вообще делать. У нас в доме уже места нет. У нас семеро детей, ещё там дедушка, бабушка там типа, ну а дом то маленький. Что делать?»

«Ну вот что. Ну ка возьмите в дом козу. Коза есть?»

«Да, одна».

«Возьмите её в дом и приходите через неделю».

Через неделю пришли. «Ребе, вы что издеваетесь? Ведь никаких же силы нет».

Хорошо, выгоняйте козу на улицу. Приходите через неделю.

«Ну что выгнали?» — через неделю.

«Ой, Ребе так хорошо стало».

То есть это из той же самой примерно серии. Это на самом деле не в порядке издевательства сделано. Это в порядке просто чтобы человек понял, что он сам может выдержать, на самом деле. Где его настоящий предел, а где кажущийся предел возможности. Ну это притча такая, так сказать Ребе, немножко, так сказать юродствующий, конечно. Таких немало было в истории Синагоги, в принципе, как и в истории Церкви немало было юродствующих таких духовных наставников. Но о чем речь.

Перед началом каждого дела нужно спросить. Во-первых, "Господи, Тебе это надо?" Для меня это правило железное — если Богу не надо: мне на фиг не надо. Что-то, не важно что. Но кроме того, что мне самому приятно и интересно, естественно. Если Богу не надо: мне дважды и трижды оно не надо. А если надо: тогда как это делать? С чего начинать? Чем кончать? Тогда естественно даются ресурсы, силы, возможности и всё, и всё, и всё. Но в каждой работе бывает момент, который, почти всегда он бывает, когда оказываешься на пределе. Вот тогда проси. Это неизбежно в какой-то момент наступает. И это совсем не обязательно ситуация гонений, преследований, кстати сказать. Необязательно это может быть в любом случае.

Для своего дела, поймите правильно, если дело моё, то у меня на него сил хватит. Тогда я у Бога только спрашиваю: против ли Он или нет. Но если оно моё и силы ограничены, то я его просто не буду делать, я не буду делать своих дел через силу.

"А на свое дело можно просить помощь или только на Божие?" Честно говоря, не знаю, наверное, можно. Но сказать по правде, в последние годы я всегда обычно прошу только разрешения. То есть, скажем так, можно этим заняться? Не будет это мешает главному? Не будет, но, если у меня на это нет сил я просто спрашивать не буду: я просто делать этого не буду. Это разные вещи. Одно дело что я хочу, вот там вообще, вот хотелось бы мне: того, того и того. "А если это дело Божье"? Тогда Господи давай сил. Это же Твоё дело: значит и ресурсы Твои. Тут всё просто. Если это моя частная поездка: я еду на свои деньги. Если это служебная командировка: тогда оплачивайте мне командировку. Это просто. И в общем и целом, надо сказать, что обычно оплачивать дорогу, ну в разумных пределах, всё-таки не отказываются. Если это дело Божие: даются силы, резервы, возможности. Я не говорю, что всё будет гладко, без проблем и роскошно, что называется. Но резервы нужны и будут. Как говорится бизнес-класс не оплатят, но эконом-класс оплатят. Это обычно вот так как-то. Но бизнес-классом и необязательно летать. Можно дело сделать и эконом-классом летая. Это не вопрос. Но если это надо будет, то полёт оплатят. А это я так условно, вы понимаете, что я имею в виду. Вот и всё. В этом плане всё просто. А вот на свои деньги: это уже летай как хочешь. И езди как хочешь, отдыхай как хочешь. Ну если у тебя их нет тогда отдыхай по-другому. Вот как раз опять же всё просто и понятно. Но опять же требование в данном случае одно: всё-таки Тору соблюдать надо и основному делу, которое Бог тебе поручают эти твои дела мешать не должны. Правда, должен признаться, чем дальше, тем меньше времени на свои остаётся, лично у меня. Не знаю, как будет дальше. Вообще это периодами, когда-то их больше на свои, когда-то меньше. Я думаю, что это нормально. Это в принципе у каждого так, в конечном счёте бывает. Когда-то больше на себя времени, когда-то меньше. В конце концов даже на службе бывает личное время. Но правда, как вы понимаете на службе оно относительно. Личное время то личным временем, а если боевая тревога: личное время отменяется. Так вот примерно и тут. Вот. Так что «милосердие и верность», как видите, это основа пути праведности: без них никуда. Вот вам псалом где всё это уже понимается и понимается довольно хорошо. Ну теологически не так осмысливается, как в после пленный период. Но и ничего, а понимается вполне адекватно.

 (Сорокин В. В. Семинары по Книге Псалтирь. Псалом 143. С 10 мин.).

«Бог всегда принимал человека таким какой он есть, чтобы сделать его таким, каким Он его хотел видеть. Это общее правило той самой динамики Богообщения, которая так одинаково хорошо описана в Ветхом и Новом Завете».

(Сорокин В. В. Тора в Новом Завете. 12).