А праведность, о которой говорится в Библии, это праведность за рамки религии и религиозности конечно выходящая. То есть, она предполагает отношения с Богом, которые собственно, пределами религии её ограничиваются, давайте скажем так. То есть, это та самая верность, когда человек не представляет себе жизни иначе, как по воле Божьей. И вот тут, кстати, отношения раба и господина становится очень понятными. Даже в контексте тех отношений, которые могли существовать в том же Израиле. Там в древности, между рабами и хозяевами, где действительно не было, конечно, такого вот, такого взгляда на раба, как там на говорящее орудие, как у Аристотеля, который разделял орудия на: бессловесные, мычащие и говорящие. Значит вот и там инструменты всякие, сельскохозяйственные орудия, бессловесные, которые, рабочий скот мычащий и рабы, которые от скота и от инструмента отличаются только тем, что не молчат и не мычат, а говорить умеют. А так в общем тоже самое. Вот если этого не брать, даже отношения, а брать то нормальное, которая предписывает Тора, то ведь всё равно своей воли раб не имеет. Он не свободен, в том смысле, что он не может за себя принимать решения: за него хозяин решения принимает. Можно конечно сказать, что это абсолютно не нормальное состояние и оно бы так и было бы, если бы не одно, но: человек сам выбрал себе тот дом, в котором ему быть рабом. То есть, это рабство всегда добровольное. А если добровольное: значит человек знал на что он идёт. Обычно это становилось возможным после того, как человек, скажем, пробыл в этом же доме рабом в долговом рабстве, например. То есть в принципе он уже знает, что это за дом и на что он решается. Даже в принципе за несколько лет уже это можно понять. Там за год, за два, за три уже вполне всё можно понять: как вообще здесь будет житься дальше: житься дальше хорошо или плохо? А долговое рабство могло быть не больше 7 лет: но уже за 7 лет точно всё поймёшь. Стало быть, человек если и выбирал, то выбирал уже вполне осознанно, понимая, что он выбирает. И вот тут-то начинаются параллели между тем рабством и путём праведности. Потому что, и это было очень хорошо понятно, наверное, уже тем праведникам, которые входили в эти общины бедняков. Праведность — это прежде всего полное смирение. Не случайно же этих людей называли анавим — бедняки, но другое название ивеоним — смиренные, но кроткие, буквально это всё-таки смиренные означает. То есть люди, которые полностью себя отдают в волю Божию: что означает смирение в библейском смысле слова. Но отсюда и бедность. Мы уже говорили, что в общем-то человек, себя и бедняком считает именно в этом состоянии: он понимает, что у него ничего нет. И это не значит, что у него действительно ничего нет. Просто вот, но опять же, тут надо иметь в виду ситуацию раба, который мог быть, мог много чем в доме распоряжаться. Иногда мог распоряжаться всем хозяйством: но он себе при этом не принадлежал, этот раб. То есть понимаете ситуацию, да. Он распоряжается всем в доме, ему весь дом можно, сказать так, принадлежит, в некотором смысле, но себе он при этом не принадлежит: потому что он не свой, потому что он хозяйский. Так вот, в этом смысле можно было говорить о бедности этих самых бедняков. Которые, да, могли распоряжаться порой много чем, но очень хорошо понимали: что себе это не при этом не принадлежат, а они принадлежат Богу. Это своеобразное духовное состояние, но, наверное, единственное в котором, можно заниматься любой деятельностью и быть начальником над любым количеством людей и при этом не заболеть в конце жизни кесаревым помешательством (известное психическое заболевание: мания преследования с манией величия одновременно). И вообще: можно заниматься любой деятельностью и, что называется, не заболеть звёздной болезнью. А это очень непросто.

Путь праведности

Так вот, учитывая всё это, становится понятно, что в этой ситуации «милосердие и верность» начинают играть особую роль. Почему? Да потому, что человек праведником быть не может. Он может идти путём праведности вопреки своей греховности. А вот собственно быть, как бы сказать, носителем праведности, не говоря уже о том, чтобы быть его источником: но источником понятное дело кроме Бога никто быть не может. Но даже носителем праведности быть, то есть быть её выражением и воплощением живым, то что называется быть живой Торой, в более поздние времена человек тоже ведь не в состоянии: падший человек. А тогда что? А тогда получается, что надо просто отказаться, грубо говоря, быть самим собой. Не в том смысле, чтобы потерять себя как личность, а в том плане, чтобы с самого начала отказаться строить свою жизнь по своим лекалам. Лекало должно быть Божье. Строить придётся самому, но не по своему плану. Конечно, понятно, что не совсем самому. Понятно, что на самом деле, когда человек делает дело Божие, то всё-таки и Бог ему помогает. Но тем не менее, человек отказывается жить своим умом в том смысле, чтобы для себя решать, как ему быть. Вот это и есть путь праведности, как таковой. Отсюда конечно не следует, что никогда во время этого пути, не возникнет ситуация, когда Бог говорит: "Выбирай сам что тебе больше нравится?" Такие ситуации вполне могут возникать. Также как, в общем и целом, они могут возникать и в случае, например, с отношениями хозяина и раба, особенно если рабу доверяют. Более того, чем больше ему доверяют, тем ему больше свободы часто и даётся.

Свобода и верность

Но с другой стороны: и большая ответственность на него возлагается. Вот скажем, если рабу очень доверяет хозяин, он его может, в принципе, сделать даже своим домоправителем. А помните, как говорится о хорошем домоправителе, которым был Иосиф в книге Бытия (39:3-6). Да. Как там, хозяин дома отдал всё в руки Иосифа и ничего не знал кроме хлеба, который ел. То есть иначе говоря: он полностью Иосифу доверяет, всё на его усмотрение и вот только ты отвечай за всё и доход приноси хозяину. А дальше тебе полная свобода: поступай как хочешь. Но естественно, что для этого должно быть то самое доверие. Причём с одной стороны это должно быть доверие хозяина, который на это решается. А с другой стороны, конечно, должна быть безусловная верность, того, кому доверяют — хозяину. И не дай Бог один раз один обман, такой сознательный обман — всё! Больше доверие, не знаю, когда она восстановится, вот в такой мере. Один раз украдёшь и доверие может быть не быть уже до конца на всю оставшуюся жизнь, у хозяина вот воспользовавшись таким положением, да. Так вот, становится понятно, что на самом деле, чем больше доверия у человека к Богу и у Бога к человеку, тем больше этой самой свободы. Но при этом, место человек всё равно себе не выбирает, место и род занятий. Ведь в конце концов, даже и домоправителем становится человек не потому, что ему этого хочется или не хочется. С одной стороны, даже если очень хочется, а хозяин против — понятное дело, что не станешь. Но если хозяин скажет тебе, что ты будешь управлять домом. А ты раб. То значит будешь управлять, даже если хочется сбежать куда-нибудь в пустыню, к примеру, «в келью под елью». Не сбежишь, а будешь управлять домом, потому что не свой. То есть вот она эта ситуация и она я думаю достаточно понятна. И это ситуация безусловной верности.

Праведность — доверие Богу

При чём, тут ещё вот что важно иметь в виду. Когда мы говорим о верности, ведь там предполагается и доверие Богу, без которого праведности нет. То есть я не просто делаю, потому что вот я один раз на себя это взял. Вот то самое понимаете, как бы сказать, верность, основанная только на чувстве долга. Когда, ну я же вот один раз там договор подписал, а теперь я обязан всю жизнь на хозяина пахать. Вот как-то вот так. На этом конечно праведности по большому счёту не построишь. Или это будет праведность, которая опять же дальше религии не идет. Тот самый религиозный долг, который человека держит, вот он как раз на этом построен. Так вот. Чтобы выйти за эти религиозные пределы, к духовной жизни как таковой, то есть к отношениям с Богом как таковым, важно понять, что здесь если нет доверия в данный конкретный момент, то и нет нормальной духовной жизни. То есть дело не только в том, что я обязан Богу, потому что с ним контракт подписал. Хотя этот аспект на самом деле, в известном смысле тоже присутствует. Каждый из нас, кто принимал Крещение, давал некоторые обещание и брал на себя некоторую ответственность. Если, например, о Крещении говорить. Так что понятно, что оно работает. Но если нет отношений доверия здесь и теперь, то нет нормальной духовной жизни.

Доверие Богу здесь и теперь

На одном прошлом багаже ничего не получится. Но очень хорошо, конечно, это Иезекииль сформулировал, я имею ввиду, о том, что праведность возможна как нечто имеющая место здесь и теперь: нельзя жить прошлой праведностью. И это понятно. Но известно это было на самом деле конечно и до Иезекииля: просто он это сформулировал. И действительно, для настоящей праведности доверие должно быть именно здесь и теперь к Богу. Кстати сказать, довольно известная такая коллизия, когда человек знает, что он Богу верен и удивляется что Бог ему до конца не доверяет. Это особенно среди таких ревностных религиозных людей бывают часто. "Господи! Но я же тебе верен был всегда. Ты же знаешь. Неужели ты мне не доверяешь?" А это верность как раз уровня вот того религиозного. Не то чтобы живое доверие, а вот это вот, понимаете, как бы сказать, вот такая верность, основанная на чувстве религиозного долга. И тогда часто Бог на этого человека не очень полагается, потому что Бог не человек, и он прекрасно знает насколько эта верность ограниченной может оказаться: особенно в критической ситуации. Я говорю не в критической ситуации гонений: тут как раз часто человек выдерживает. А в критической, когда дело касается вот такой спокойной повседневной работы и повседневных искушений, которые можно не заметить. Вот тут часто бывают срывы, и Бог не очень доверяет тогда человеку. Нет верности: здесь и теперь. Нет доверия: здесь и теперь. Доверие — когда к Богу просто приходишь и просишь тебя за руку взять потому, что нет сил двигаться. Вот в этом смысле. Чувство долга не позволит попросить часто. Но я же могу. В общем это отдельная большая тема. Я сейчас так вкратце её обозначил, но думаю вы поняли, что я имею в виду.

Падший человек — инвалид

  С другой стороны, понятно, что вообще говоря, принять в дом такого раба, каким является падший человек — можно только из милосердия. И тут уж то же надо быть вполне откровенным. Ведь если называть вещи своими именами, то любое, как бы сказать, поручение данное Богом любому человеку или любой общине — это поручение которое даётся инвалиду или инвалидной команде. И вот тут уж надо просто быть реалистом. Вообще говоря, конечно, как в любом таком случае, здесь на лицо эффект некоторый такой, как бы терапевтический что ли. Вообще-то без нас Ему было в чём-то проще. С нами, скажем так, разнообразнее и не традиционнее: давайте так это определим. В чём-то, наверное, интереснее, конечно тоже, но прежде всего разнообразнее и не традиционнее. Но вы сами понимаете, что ведь как она иногда бывает, что вообще говоря, если были нормальные бы люди, но вот взять грубо говоря там, я не знаю, нормальную обычную такую вот команду сотрудников: с которыми примерно представляешь, как работать и знаешь, чего от них ожидать. Ну и примерно так вот и выстраиваешь эти отношения. И взять команду, например, наркоманов или шизофреников, которых тебе прислали для трудотерапии, к примеру. То есть понятно, что в принципе, им тоже нужно поручать ту же самую работу делать: на пойди пойми, как им поручить так, что при этом и они не обиделись и работа была сделана.

Конечно вот до падения с человеком всё шло нормально, а после падения нужно иметь в виду, что это инвалидная команда и соответствующим образом действовать Богу. Вот поэтому и приходится к нетрадиционным методам прибегать. Но с другой стороны, если тебе такую команду дали в помощь, то значит надо с ней как-то работать. Вот таких вот для трудотерапии каких-то прислали и вот начинаешь думать: как с ними работать так, чтобы с одной стороны это было всерьёз, потому что нельзя чтобы это было не всерьёз — иначе это не сработает. Но с другой стороны так, что всё-таки это как-то вот учитывал: в помощь в качестве и с другой стороны и для трудотерапии. Понимаете, вот, представьте себе эту ситуацию. Да вот как с тем наркоманам в зоопарке: "они как ломанут" и думай, что делать? Старый анекдот про наркомана в зоопарке и черепах. Ну тоже, для трудотерапии прибыл. Куда его? Но вот говорит черепах будешь стеречь в вольере: но там вроде казалось уже невозможно ничего. Приходят на другой день: валяется обкуренный, для трудотерапии, черепахи расползлись уже там, где-то там непонятно где. Ну ка вставай. Ну что с черепахами то? Ой да я как вольер открыл, а они как ломанут, как ломанут. Вот. Ну работать надо с таким? Да надо. Потому что если с ним не работать, то окончательный его конец. Так вот Бог всё время в таком примерно положение по отношению к нам. Более того, у него вообще других кадров нет: все такие. Все либо инвалиды, так сказать, уже по жизни с самого рождения, либо с шизой, либо обкуренные. Вот варианты. И вот как хочешь с ними так и работай. Проблема. И понятно, что, вообще-то говоря, конечно, к праведности не способен никто в этом случае. Человек может только двигаться по этому пути с помощью Божией и вопреки своей греховности. Это то о чём мы уже не раз говорили. И то двигаться как? Если Бог его будет двигать разными способами, то человек по этому пути двигаться будет, а если нет, то скорее всего просто сил не будет даже при всём желании. То есть это ситуация раба и к тому же ещё та сказать никуда не годного раба. Помните этот замечательный образ уже евангельский (Лк.17:10), когда говориться о никуда негодных рабах. Имеется ввиду не то, что они там специально такие сякие нехорошие то собственно, а что они просто по жизни такие, что вообще-то за них копейки на рынке не дадут. Вот такие и есть. То есть это как-то вот так. И в этой ситуации, понятное дело, путь праведности становится особенно затруднительным. Но именно здесь то и требуется то самое милосердие Божие: Который всё-таки будет даже с этой инвалидной командой возиться. Какой бы там она не была. Не пересоздавать заново человечество в расчёте на то, что новое человечество не споткнётся, как споткнулось это. А всё-таки продолжать работу с тем, которые уже есть в наличии.

Помощь Богу от человека

Но с другой стороны, что может человек при условии верности? Чем вообще может помочь человек в этом плане Богу? Если представить себе ситуацию, когда ты, например, оказался в положении, когда идти не можешь, по объективным причинам: ногу сломал или что-нибудь ещё. В каком-нибудь, например, достаточно сложном походе по горам. Когда ясно, что там вообще лучше в принципе не дёргаться, потому что чем больше будешь дёргаться, тем труднее будет всем остальным тебе тащить. Чем тут реально можно помочь? Ну, во-первых, трезвая оценка ситуации, которая здесь в этом псалме есть. Вот это самое: «не входи не вступай в суд со своим рабом, потому что никто из живущих перед Тобой не оправдается» — это и есть та самая трезвая оценка. Так вот понимание ситуации, то есть понимание того в каком ты положении оказался. Особенно, кстати, во время трудного и опасного похода — это важно. Потому, что очень часто, как раз, проблемы доставляют люди, которые считают, что они себя чувствует хуже или лучше, чем есть на самом деле. Кстати непонятно, что страшнее: когда человек считает, что он себя хуже чувствует, чем оно есть на самом деле или, когда считают, что лучше себя чувствуют, чем оно есть на самом деле. Есть замечательная у Сковороды такая притча, про орла и черепаху. Как черепаха посмотрела, что орёл хорошо летит: он же обычно так соскальзывает вниз со скалы и летит, парит. И вот она решила тоже соскользнуть и соскользнула. И ошибку поняла, когда уже начала лететь, как сказал Сковорода. Я думаю, что у нее было время понять, это же ведь не сразу там. Ну как скажем так: объективно по времени полёта и по скорости соображения черепахи можно отследить успела она понять или нет. Примерно посчитайте вес черепахи и посчитайте примерно среднее расстояние полёта со скалы. Ну ещё скорость управления и скорость мышления черепахи: вот успела сообразить или нет. Сколько времени нужно чтобы долететь до низу и успела ли она за это время что-то сообразить? Тут математический расчёт. Могла и успеть в принципе. Так вот, но если говорить всерьёз, то в общем и целом, да проблема в том, что и то, и другое это как бы сказать серьёзное препятствие. Так вот трезвенность своей оценки своего положения тут принципиально важна. А поскольку падшему человеку, с одной стороны: всегда себя слишком жалко, а с другой стороны: всегда очень хочется собой похвастаться, то всегда колеблешься между тем, что себя жалко и поэтому жалуешься и тебе кажется, что тебе хуже, чем есть на самом деле, а с другой стороны поскольку всегда хочется немножко и похвастаться всегда переоцениваешь свои возможности: такое качание. В критической ситуации и то, и другое может сыграть роль очень плохую. И когда себя слишком жалко и надо шевелиться, а очень не хочется потому что: ну жалко себя, что шевелится опять надо, а ты и так человек больной, а тут ещё шевелится заставляют. А что шевелится надо, потому что без этого не поправишься, как-то и не сразу доходит. В общем вот как-то вот так. Ну и другая крайность тоже: да я что, я нормально, я ещё куда, я ещё могу. Вторая сторона, когда на самом-то деле уже в общем-то лучше не пробовать: тем не менее. В нормальном случае не должно быть ни того ни другого. Ну и ещё одно. Когда всё правильно понимаешь и трезво оцениваешь: вот в таком походе важно ещё насколько возможно содействовать.

  Ведь в общем-то даже когда тебя несут, можно, грубо говоря, даже на шею можно сесть по-разному. Можно сесть так, что видно, что вот сел и наплевать мне как тому, на ком я сижу, при этом. Как вот мне удобно так я и уселся: и поеду так. Потому что мне так удобно. А можно это делать с пониманием того, что вообще-то это ненормальная ситуация, что надо идти своими ногами, но так получается, что я сейчас не могу. Как сесть так, чтобы тебе было удобно меня тащить? Раз уж приходится. Действительно это вообще-то от отношения человека, как вы понимаете зависит. А ведь опять же это свойство к человеку представьте себе и к Богу тоже, здесь принципиальной разницы нет. Представьте себе и конкретному человеку тоже. Человек это всегда что-то очень конкретное. Абстрактного человека, если не считать гуманистических теорий не бывает. Бывают конкретные люди, к которым относишься тоже конкретно. 82 мин.32

Путь праведности

Потому как в Царство Божие всё-таки на чужом горбу особо не въедешь. Можно конечно попробовать, но вряд ли. Вообще каждый отвечает за себя сам. Понимаете, здесь нет универсального. Каждый проходит эти ситуации критические так как может. И это вообще характерно для пути праведности. Ведь вот, если говорить, о том, что собственно говоря часто мешает: это попытки смоделировать все возможные ситуации. А вот как бы я себя повёл в этом случае? Давайте проиграем ситуацию. Да не проиграем. Абсолютно это бесполезно и даже дело не в том, что невозможно это воссоздать. А что в реальной ситуации: всё равно поведёшь себя так как поведёшь. И как ты там её не моделируй, как ты там себя не готовь, а в общем и целом всё-таки не смоделируешь.

"Но какое-то мнение у Бога то же есть, и как вот его услышать, именно в этой ситуации?"

Я не знаю, как вам это объяснить, пока этой ситуации нет. Когда она будет вы услышите. И любой услышит. Но это решение, которое человек будет принимать спонтанно в той конкретной ситуации в которой он, оказывается. Я бы сказал, что вообще, путь праведности всегда таков: никогда не знаешь в какой-то ситуации окажешься заранее. И именно по этой самой причине получается, что человек, когда я говорил, о том, что требуется полнота доверия с одной стороны и полнота милосердия с другой. И что от человека зависит? Это, ну скажем так, готовность принять ту руку, которая ему протягивается и понимание той ответственности, которая у него есть, когда она руку берёт.