Языковая личность писателя художественного произведения, стремясь найти свой уникальный, присущий только ему, путь воплощения смысла в текстовом пространстве, свободна в выборе средств, которые формируют соотношение и баланс измерения содержания и выражения. В прозе языковая составляющая личности писателя легко расщепляется на планы автора-повествователя, автора-наблюдателя, автора-комментатора, автора-персонажа и т.д. Это сродни психологическим Альтер-эго, когда один и тот же человек предстаёт перед миром, его «обитателями» в совершенно разных, самостоятельных ролях, каждая из которых наделена своим внутренним миром, жизненным стилем, назначением. В прозаическом тексте по-иному, чем в поэзии, воспринимается соотношение монологических и диалогических форм высказывания, более глубинный характер носит внутренняя речь и автора, и персонажа.

Авторская языковая идеология и, соответственно, идиостиль мгновенно фиксируют эти изменения. Одним из таких речевых пространств, которые сегодня активно реагируют на происходящее и свидетельствуют о заметной активизации факторов антропоцентрического и антропогенного порядка, является область номинации – сферы обозначения денотатов, денотативных ситуаций и состояний. Новая реальность речевого словаря – и это особенно эффектно фиксирует художественный текст – связана с проявлением номинационного аналитизма и возможностью усложнения номинационного знака за счет включения в область наименования разноструктурных единиц синтаксиса [17, с. 8].

Иван Бунин — один из последних крупных художников русского критического реализма XX века. И. А. Бунина, как правило, рассматривают продолжателем чеховского реализма. Творчество писателя характеризуется интересом к обыкновенной жизни, умением выявить трагедию человеческого существования, богатство повествования деталями. Бунинский реализм отличен от чеховского тем, что в нем больше предельной чувственности, красочности и в тоже время строгости. Как и Чехов, Бунин прибегает к вечным темам. Писатель отводит природе важное место, но, по его представлению, высшим судьей человека является человеческая память [40].

 Память оберегает героев Бунина от непреклонного времени, от смерти. Раннему периоду бунинской прозы свойственен лирический стиль, живописное восхваление природы. Он сильно ощущал ее красоту, прекрасно знал быт и нравы деревни, ее обычаи, традиции и язык. Бунин - лирик. Лирический стиль прозы Бунина изменяется в 1900-х годах. Он обретает, вместе с живописным, прежде всего строгий характер, который насыщается пессимистическим настроем на будущее народной жизни. Наибольшую популярность писателю в этот период преподнесли его суровые реалистические повести и рассказы, предназначавшиеся сельской жизни («Деревня», «Суходол», «Веселые дни», «Иоанн-рыдалец»). В связи с тем, что Бунин был близок к народу, он первым в русской литературе был в силах по-настоящему изобразить деревню и крестьянство.

Откликом на Первую мировую послужил рассказ «Господин из Сан-Франциско», которую И. Бунин относит к начальным страницам Библии: «Земля была пуста и неустроенна» — и определяет ее как «беспримерную катастрофу». В первой фразе Господина, о выборе маршрута для поездки описывается положение всего мира, она наполняется глубоким значением:

 «Карнавал он думал провести в Ницце, в Монте-Карло, куда в это время стекается самое элитное общество — то самое, от которого зависят все блага цивилизации... где одни с азартом предаются автомобильным и парусным гонкам, другие рулетке, третьи тому, что принято считать флиртом, а четвертые — стрельбе в голубей...». В этом предложении все зафиксировано: «философия» Господина, «антигуманность» цивилизации, изображение великолепной, но жестоко подавляемой природы. И.А. Буниным, с поразительной красочностью, реализовывалась символика мотивов и деталей. Название корабля «Атлантида», предвещает несчастье. Описание разных слоев плывущих: блестящие салоны, обслуга, кочегары «адской» топки - модель неравного, обособленного мира. Ощущение реальной катастрофы излагается в обычном описании [4, с. 86-87].

Особое место Бунин отводит любовному чувству. Именно этому священному чувству, писатель посвятил большое количество рассказов. К этой тематике относится рассказ «Солнечный удар», написанный в 1925 году. В рассказе показывается яркое, мимолетное на первый взгляд чувство. Мы наблюдаем за двумя героями – он и она, которые путешествуют по Волге. Ясный, солнечный день, зеркальная гладь вод, близость прелестной женщины ударили в голову герою, сходно солнечному удару. Он влюбляется в «прекрасную незнакомку», которая так безрассудно подчинилась внезапному чувству, но так и не открывшая ему своего имени. «Солнечный удар» - это символ реалистичности бунинского чувства [64, с. 19].

Тема России становится основной темой его поэзии. В 1910-е годы в поэзии Бунина основное место заняла философская лирика. Вглядываясь в далекое прошлое, автор стремился уловить некоторые «вечные» законы формирования нации, народов, человечества. Сущность бунинской философской жизни в 1910-е годы - признание земного существования только частицей вечной мировой истории, в которой находится жизнь человека и человечества. В его лирике усиливается чувство неотвратимой замкнутости человеческой жизни в ограниченных временных рамках, ощущение одиночества человека в обществе. В стихотворениях данного периода грянули уже многочисленные мотивы его прозы тридцатых годов.

В свою очередность Бунин не допускал «новых» поэтических течений. Бунин старается свести поэзию с прозой, которая обретает у него особый поэтический вид, подмечена ощущением ритма. Особенное значение в создании стиля Бунина имело познание им устного народного творчества. В 1900-е года в творчестве Бунина производится характерный ему своеобразный способ изображения явлений общества и духовных движений человека посредством контрастных сравнений. Это не только обнаруживается в концепции единичных образов, но и попадает в концепцию изобразительных средств художника. В то же время он становится художником максимально детализированного видения мира. Бунин заставляет читателя воспринимать внешний мир зрением, обонянием, слу­хом вкусом, осязанием. О чем бы Бунин ни писал, он в первую очередь опирался на визуальный образ, предоставляя свободу единому потоку ассоциаций. В этом он максимально щедр, неистощим и даже меток. Особый характер имело «звуковое» мастерство Бунина: умение изобразить явление, вещь, состояние души через звук с почти зримой силой. Совокупность безмятежного изображения с внезапно образующейся деталью становится характерным для бунинской новеллы, в особенности позднего периода. Деталь у Бунина как правило находит авторский взгляд на общество, резкую образную внимательность и характерную Бунину изысканность авторского видения [31, с. 115].

Первые прозаические произведения И.А. Бунина возникают в начале 1890-х годов. Многочисленные из них, согласно собственному жанру - лирические миниатюры, напоминающие стихотворения в прозе; в них изображения природы переплетаются с раздумьями героя и создателя о бытии, значении её, о человеке. По социально-философскому диапазону проза Бунина существенно обширнее его поэтического творчества. Он пишет о разоряющейся деревне, разрушительных следствиях проникновения в ее жизнь новых капита­листических отношений, о деревне, в которой голод и смерть, физи­ческое и духовное увядание. Заметно пишет И. Бунин о стариках: эта заинтересованность к старости, закату человеческой жизни, объясняется высоким интересом писателя к «вечным» проблемам жизни и смерти. Главная проблема бунинских повествований 1890-х годов нищая, разоряющаяся крестьянская Россия. Не приемля ни спо­собов, ни результатов её капитализации, И.А. Бунин представлял эталон существования в патриархальном прошлом с его «старосветским благополучием».

В 1900-е годы расширяется тематика бунинской прозы и решительно меняется ее стиль. Бунин отходит от лирического стиля ранней прозы. Новый период творческого формирования Бунина наступает с повести «Деревня». Значимым художественным новаторством писателя было то, что в повести он основал галерею социальных типов, порожденных русским историческим процессом. Понимание о любви как о высочайшем сокровище жизни будет основным пафосом произведений И. Бунина эмигрантского периода. В прозе Бунина 1910-х годов, акцентированная бытовая контрастность смешивается с обширными символическими обобщениями. В эмиграции Бунин трагически переживал разлуку с родиной. Настроения обреченности, одиночества грянули в его произведения: Беспощадность ушедшего и уходящего времени и станет темой многих рассказов писателя в тридцатые-сороковые годы. Ключевое настроение бунинского творчества двадцатых годов - одиночество человека, очутившегося в чужой стране.

Книга новелл о любви «Темные аллеи», которая явилась результатом идеологических и художественных исканий писателя. Если в 1910-е годы проза Бунина высвобождалась из-под власти лирики, то в эти годы, передавая поток жизненных ощущений автора, вновь подчиня­ется ей, несмотря на пластичность письма. Все настойчивее и напря­женнее звучит в творчестве Бунина тема смерти, ее тайны, тема любви, всегда роковым образом сопряженной со смертью. После долгого времени забвения, когда Бунина в России печатали мало, творчество его вернулось на родину. Бунин был первым русским писателем, удостоенным Нобелевской премии.

Кроме реалистической тенденции Бунин в собственных произведениях принимается обращаться к новым непривычным для него прежде приемам и построениям текста. К примеру, в сформированных работах автора наблюдаются определенные особенности импрессионизма. Фабула размыта, в рассказах четко вырисовывается музыкальный ритм.

В частности, рассказ «Антоновские яблоки» насыщен, казалось бы, не сопряженными моментами, отражающими постепенное угасание дворянского уклада и окрашенными легкой романтической грустью и тоской. Кроме этого в рассказе содержатся поразительной красоты ландшафты, заполненные нежностью и любовью к России.

Рассказ «Антоновские яблоки» которые, по сути, свидетельствуют о рождении в русской литературе нового реализма как стиля; они же убеждают в том, что этот стиль развился в нашей литературе как предпосылка феноменологического. В начале «Антоновских яблок» мы видим подтверждение феноменологического начала, которое выражается в слове «вспоминается» и выражении «помню раннее, свежее, тихое утро», потом опять «помню сад, помню кленовые аллеи» [15, с. 101].

Уже в «Антоновских яблоках» характерная для поэзии медитация набирает обороты за счет переживаний, свойственных и неореалистическому письму, и художественной феноменологии. Они и в инверсиях («потом бабьим летом паутины много село на поля», а также в «уменьшительных суффиксах «коротенькие порточки» мальчишек»), и в воспоминаниях о запахах – которые запомнились и отразились в органических сравнениях (старостиха, важная, «как холмогорская корова»), субъективных образах («тонкий аромат опавшей листвы и – запах антоновских яблок, запах меда и осенней свежести», «всюду сильно пахнет яблоками»; сарафаны девок «сильно пахнут краской»), и в атмосферной сенсорности («прохладный сад»), и в единении звуковых и вкусовых звуковых ощущений (мужик ест яблоки «с сочным треском») [15].

Но отметим, что сквозь повествовательное содержание просачивается поэтика эпохи, как Э. Гуссерль обозначил феномен сознания, свободного от анализа, умозаключений, установок, суждений [37, c.5-10]: когда «ощущаешь под собой скользкую кожу седла», или когда старые книги с «толстой шершавой бумагой» пахнут «славно», когда вода, «как будто тяжелая», «прогоняет ночную лень», или, «услышишь запах яблок», «случайно забытое холодное и мокрое яблоко, и почему-то оно покажется необыкновенно вкусным, совсем не таким, как другие». Бунин тут «чувствует себя», он писал В.В. Пащенко 14 августа 1891 г.: «Хорошо было осенью чувствовать себя именно в деревне, в дедовской усадьбе, с старым домом, старым гумном и большим садом с соломенными валами!» [15].

Художественная феноменология проявилась и в путевых эссе. Например, в «Тени Птицы» (1907), где автор тяготеет к употреблению фрагментов быстротечности, динамичности. Вот он сидит «в этой свежести утра, весны и моря», просыпается под топот матросов «с отрадной мыслью, что ночь провел, предавшись воле Божьей», его телу «живо передается это буйное животное веселье», его душа «содрогается от счастья». Быстротечность, сиюминутность действия наблюдается и в «Иудее» (1908), и в «Море богов» (1907). Это становится возможно благодаря введению в текст приемов лирики. Например, желание Бунина передается анафорой «Пусть исчезнет с лица ее всякая память о прошлом. Пусть истлеют несметные кости, покроются маком могилы. Пусть почиет она в тысячелетнем забвении, возвратится к дням патриархов…» [93, с. 14-18].

Роман И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» сделался преимущественно существенным творением эмигрантского периода. Он выражает обобщенный характер, заключая действия и явления практически полувековой давности.

Бунин покинул свою излюбленную родину, однако покинул только лишь по внешнему виду. Личность необычайно важная и гордая, он вплоть до окончания собственных дней мучился по России и пролил по ней большое количество скупых и тайных слез в посторонних ночах Парижа и Граса – слез человека, по собственной воле изгнавшего себя из отечества [10].

«Жизнь Арсеньева» зачастую величают автобиографическим романом, несмотря даже на то, что Бунин ни в коем случае не соглашался с подобным значением.

Прервавшаяся впоследствии революции связь с отечеством увеличила и осложнила воспоминания и мысли мастера. Утративший естественные эмоции о российской реальности, Бунин припоминает собственный жизненный путь в мыслях, в «творческом сне», возвратившись в отчизну.

В «Жизни Арсеньева» показаны данные существования самого Бунина. Роман является не просто поэтическим дневником далеких, окончательно отошедших дней. Первоначальные младенческие воспоминания и эмоции детства, бытие в усадьбе и учение в гимназии, полотно русской природы и уклад жизни беднеющего дворянства, предназначаются проблемой для философской и народной концепции позднего Бунина. Автобиографический материал изменен художником так основательно, что книга сплачивается с повествованиями зарубежного цикла, в которых эстетически осмысляются «вечные» трудности – жизнь, влюбленность, гибель. Этап за этапом продвигаемся мы совместно с Алешей Арсеньевым лестницей его существования [1, с. 658-665].

Роман И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» стал наиболее значительным произведением эмигрантской поры. Он носил итоговый характер, обобщая явления и события почти полувековой давности.

В «Жизни Арсеньева» запечатлены факты жизни самого Бунина. Роман не просто лирический дневник далеких, безвозвратно отошедших дней. Первые детские впечатления и впечатления отрочества, жизнь в усадьбе и учение в гимназии, картины русской природы и быт нищающего дворянства служат темой для философской и этнической концепции позднего Бунина. Автобиографический материал преображен писателем так сильно, что роман смыкается с рассказами зарубежного цикла, в которых художественно осмысляются «вечные» проблемы – жизнь, любовь, смерть [1].

«Жизнь Арсеньева» - единственное произведение у Бунина столь широкого охвата жизненного материала. Покинув родительское гнездо, Алексей Арсеньев попадает в разнообразную социальную среду. Дворянин по крови, с развитой сословной гордостью, он органично входит вглубь крестьянского быта. Усадьба, полевое раздолье, старый русский уездный городок, гимназия, постоялые дворы, трактиры, цирк, городской сад, напоенный запахом цветов, из множества лирических миниатюр складывается эта мозаичная картина России, воспетой Буниным.

Главный механизм, который отражает мир, - это память. В разные периоды познание мира героем, главное – это восприятие этого мира, новые эмоции.

Оттенок безнадежности, роковой предопределенности лежит на произведениях Бунина эмигрантской прозы. И все же в этом ряду «Жизнь Арсеньева» выделяется как раз конечным торжеством любви над смертью.

В романе смерть и забвение отступают перед силой любви, обостренным чувством героя и автора к жизни.

Защищая право человека на самобытность, на выявление своих способностей, художник подошел к постижению тех, может быть, самых таинственных, интимно-психологических рубежей, которые разделяют люди, мешая их полному взаимопониманию и счастью.

Все это легло в основу романа «Жизнь Арсеньева», произведения, вобравшего весь человеческий и художественный опыт писателя [1].

Таким образом, творческий путь знаменитого писателя и поэта был разнообразным, многогранным, философским и социально значимым. Он сделал большой вклад в развитие художественной литературы Серебряного века, оставив в общей коллекции великих произведений отечественного «производства» целый кладезь житейской мудрости, красоты и бесконечного таланта.