Разумеется, приведенные выше статистические данные не отобража- ют полностью реальное современное состояние украинского этноса на Бел- городчине. Несмотря на отсутствие высказанной или осознанной белгород- цами идентификации с украинцами, в селах и городках сохранились много- численные элементы украинской культуры: в языке, обычаях и песнях, в материальном быту. По подсчетам краеведов, в семи районах Белгородской и трех районах Воронежской областей часть этнических украинцев достига-

1 Попутно укажем на факт, который к настоящему времени не оказывает влияния на этническую и языковую картину Белгородчины: по переписи 2002 г. в Белгородской области насчитывается 15 760 че- ловек представителей мусульманских народов, они составляют 1,04% всего населения области. Рост их численности происходит как за счет числа естественного, так и миграционного прироста.

ет 60-70% от общего населения. Так, например, в поселении Ровеньки на Белгородчине, как отмечал путешествующий украинский журналист, «везде на улицах, в магазинах, даже в государственных учреждениях слышали ук- раинский язык. Не суржик, и не мягкий южно-российский диалект, а на- стоящую «мову». Но, хотя тамошнее население смотрит украинское теле- видение, чудесно владеет устным украинским языком, читать и писать род- ным языком не умеют – из-за отсутствия украинских школ [Бритюк 2008]. При этом украинские и русские села не обязательно расположены компакт- но. Чтобы убедиться в этом, достаточно проехать от г. Шебекино к г. Коро- ча дорогой, вдоль которой украинские села чередуются с русскими.

Продолжительное существование украинского этноса в численно (или властно) превосходящем русскоязычном окружении привело к деформации его языка в украино-российский суржик¹. С позиции социолингвистики суржик можно трактовать как бытовую речь значительного числа украин- цев, в котором объединенные лексические и грамматические элементы ук- раинской и русской языковых систем используются без соблюдения литера- турной нормы. Одним из первых возникновение суржика в Украине зафик- сировал в своих произведениях Г. Квитка-Основьяненко. В. Лученко, ут- верждает, что суржик нельзя классифицировать ни как пиджин, ни как кой- не. Все разновидности украинско-русского суржика характеризуются не- значительным влиянием на украинскую грамматику со стороны русского компонента суржика. Более того, много русских слов, попадающих в сур- жик, искажаются как фонетически, так и морфологически в соответствии с нормами украинского языка. Среди общих признаков суржика на Белгород- чине он указывает на:

· употребление русизмов вместо нормативных украинских соответ- ствий: даже, када, конешно, наверно, прэдсидатэль, больныця и т.п.;

· «украинизированные» формы русских глаголов – зделав, длився, унаслидував, щитав, отключыв, «украинизированные» формы русских чис- лительных – пэрвый/пэрва, вторый/втора и т.п.;

· смешивание украинских и русских форм неопределенных место- имений – хто-то, шо-то, кой-шо, твори-которые и т.п.;

· нарушение глагольного управления, употребление предлогов и па- дежей по русскому образцу – по вулыцям вместо по вулыцях, на росийський мови вместо росийською мовою и т.п.;

· образование превосходной степени сравнения прилагательных и наречий по образцу русского языка – самый головный, самэ важнэ и т.п.;

· образование от украинских глаголов активных причастий по рус- скому образцу – видробывшый, прыйшовшый, зробывшый и т.п.;

· слова и выражения, калькированные с русского языка – миропры- емство, прыняты участие, до цых пир и т.п.;

· в произношении – редукция безударных гласных, оглушение звон- ких согласных, замена дж и дз на ж и з, также отсутствие чередования к/ц,

1 Толковый словарь дает такое объяснение слова «суржик»: «смесь зерна пшеницы и ржи, ржи и ячменя, ячменя и овса и т.п.; мука из такой смеси».

сдвиг ударения по русскому образцу (када, розгаварювать, роспысуваться, звонять, нахожуся), отсутствие чередования о/і или е/і (корова/коров, голо- ва/голов вместо корив, голив) [Лученко 2009].

Однако эти замечания скорее всего относятся к деформации украин- ского языка украинцами, живущими в крае.

Вместе с тем полагаем, что население Белгородского региона, как и население значительной части Слобожанщины, использует говор, отли- чающийся в различных местностях региона, однако имеющий общую лин- гвистическую основу. В данном случае можно говорить о слобожанском говоре [Слобожанський говір 2000]. Одним из первых в конце ХІХ века его исследования начал профессор Харьковского Императорского университета А.В. Ветухов, рассматривая говоры слобод Алексеевки и Бахмутовки [Вету- хов 1893]. Ещё один представитель Харьковской лингвистической школы – профессор Харьковского университета, член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской академии наук М.Г. Халанский¹, внёс заметный вклад в изучение говоров Слобожанщины [Халанский 1886, Халанский 1904]. Среди исследователей говоров на севере Слобожанщины известны работы курского педагога и этнографа А.С. Машкина [Машкин 1903], профессора Нежинского лицея В.И. Резанова [Резанов 1897], учительницы Е.И. Резано- вой [Резанова 1912] и других.

В советское время исследования в этом направлении продолжил А.М. Бескровный [Бескровный 1927]. Так, рассматривая в 1949 г. состав лексики украинского говора Воронежской области с точки зрения её при- надлежности русскому или украинскому языку, А.М. Бескровный делает следующие выводы:

· большая часть слов совпадает в русском и украинском языках в семан- тическом и звуковом отношении (брат, корова, капуста, каша, солома и т. д.);

· слова, которые при одинаковой семантике имеют в русском и укра- инском языках регулярные фонетические различия (мой – м i й, соль – с i ль, печь – п i чь, песок – п i сок и т. п.);

· слова, различающиеся в русском и украинском языках морфемами;

· слова, которые при одинаковом значении различаются в двух язы- ках материально (тыква – гарбуз, много – рясно, компот – узвар).

Анализ словарного материала, сделанный А.М. Бескровным, показы- вает, что большая часть слов в региональном говоре употребляется в соот- ветствии с нормами украинского языка: л i то, нi с, насi ння, видно, жонатый, рi вний. В основном, указывает он, это исконная древнерусская лексика, по- лучившая фонетические различия в период самостоятельного развития рус- ского и украинского языков [Бескровный 1949].

В последние десятилетия в Украине в пограничных с Россией районах проводятся полевые исследования в населённых пунктах Слобожанщины и

1 Михаил Георгиевич Халанский родился в 1857 году в Щигровском уезде Курской губернии. По- лучил образование в Белгородской семинарии и в Харьковском университете на историко- филологическом факультете. С 1883 по 1891 год был учителем русского языка и словесности в Белгород- ской и Харьковской гимназиях.

динамическое изучение региональных говоров, формируются соответст- вующие словари, учебные пособия для лингвистов. Так, в Луганске активно проводятся исследования украинских восточнослобожанских говоров [Словник 2002; Глуховцева 2006]. Исследуются в Украине и русские говоры Слобожанщины. Так, в частности, Е. Владимирской в 1977 г. была защище- на кандидатская диссертация, ставшая итогом многолетних исследований бытовой лексики переселенческого русского говора на Харьковщине [Вла- димирская 1977]. В 1998 г. в Сумах группой исследователей на материале диалектологических экспедиций в русских сёлах Слобожанщины был соз- дан словарь «Русские говоры Сумской области» [Русские говоры 1998].

Вполне возможно, что выводы, как приведенные выше, так и в других научных работах, не упомянутых нами, не вполне могут быть интерпрети- рованы для Белгородского края. Но, к сожалению, языковые особенности коммуникативных практик непосредственно населения Белгородчины уже длительное время остаются без внимания современных научных работни- ков края. Как на исключение из этого укажем на диссертационное исследо- вание Н.Г. Шубиной «Наименования жилых и хозяйственных построек в говоре села Городище Старооскольского района Белгородской области» [Шубина 2004].

Наиболее основательная работа в этом направлении была начата до- центом Курского пединститута Г.В. Денисевичем в послевоенное время и проводилась им в 60-70 годы XX в. Он отмечал, что для изучения диалект- ной лексики и её географии необходимо опираться на историю заселения края (области, зоны), при этом диалектная лексика и её изменения наиболее тесно связаны с местными (материальными, природными и др.) условиями жизни носителей говоров [Денисевич 1972].

Благодаря инициативе и творческой энергии Г.В. Денисевича был су- щественно дополнен фонд диалектологических источников Курско- Белгородского региона. Во время диалектологических экспедиций, прове- денных более чем в 700 населенных пунктах под его руководством, был со- бран уникальный материал для оценки эволюции культуры и языка населе- ния региона, опубликован целый ряд научных работ, которые были высоко оценены научной общественностью: «Народные говоры с украинской исто- рической основой на территории Курско-Белгородского края», «К проблеме формирования говоров на Курско-Белгородской земле», «География диа- лектной лексики в Курско-Белгородской зоне» и др. [Денисевич 1959; Де- нисевич 1971; Денисевич 1972].

Белгородские говоры