«И послал их Моше исследовать страну Кнаан…

и увидите страну какова она, и народ, в ней сидящий,

силен он или слаб, малочислен или множествен…»

(Бе-мидбар, 13:17-18)

Разведчики с честью выполнили задание, вот только превысили свои полномочия – взяли на себя функцию аналитиков – сделали неутешительные выводы о способности поколения пустыни получить Страну Израиля из Рук Вс-вышнего[1].

На самом деле, и задание было выполнено… бесчестно. И дело не только в том, что результаты разведки подгонялись под вывод, для которого жертвовали своей (и не только!) жизнью еврейские шпионы. Не идя на откровенную подтасовку разведданных, они, тем не менее, кое-что утаили. На вопрос «малочисленен или многочисленен» тамошний люд, посланцы не ответили. По понятным причинам. Ответ не стыковался с основным выводом – «не сможем подняться» (13:31).

Археология дает однозначный ответ: население Страны Израиля в ханаанейский период было весьма малочисленным. Только приход Израиля делает эту Страну (Его Дом) многолюдной во все времена! Вспомните, хотя бы, знаменитый термин «зеленая черта», а также оценки ученых о народонаселении Страны Израиля (по обе стороны реки Иордан!) в первой трети XIX столетия: менее 150000 человек.

И так было всегда. Стоило евреям под давлением римлян, а затем христиан, оставить Страну, как самая богатая и густонаселенная провинция Римской империи совершенно обезлюдела. И оставалась таковой, несмотря на все усилия мусульман, а затем крестоносцев.

[1] Этот комментарий появляется в четвертой части книги «Путешествие по недельным главам»

Осуждающие реальность

«Пошли себе людей…»

(Бе-мидбар, 13:2)

РаШИ комментирует: «отчего примыкает история разведчиков к истории [о злоязычии] Мирьям? Поскольку была наказана за инсинуации о брате ее, а эти решаим (мерзавцы) видели и не выучили урока». Определить «людей» - лучших из лучших в Израиле как «мерзавцев», хотя ничего плохого на тот момент не совершили, немного слишком, вы не находите?!

Объясняет Савраньский ребе, кто не готов услышать замечание и выучить урок – потенциальный преступник (раша) безотносительно к его сиюминутному уровню! Ведь духовное движение в сторону Творца подразумевает уменьшение себя в своих глазах, а, следовательно, всегдашнюю готовность к исправлению замеченных, иногда со стороны, собственных недостатков. Альтернатива – нежелание выслушивать «чтения морали от всяких там» - дает очевидный результат. Смотри «дело разведчиков». Отсюда категоричность РаШИ в определении десяти разведчиков.

И еще одно важное добавление от раби Йеґуды Ашлага. Понятие раша - רָשָע, переводимое на русский – мерзавец, в оригинале имеет значение – осуждающий (сходно с леґаршиа – осуждать).

А цадик (антоним!) не только (и не столько) праведник, но и оправдывающий. Реальность, естественно. И понятно, что некритичное отношение к себе, неготовность получать уроки от жизни, приводит к критике, а потом(у!) и осуждению реальности – ведущей себя… неподобающим, по отношению к раша образом!

«Грех» разведчиков

Как мы помним из недельной «Шлах», ошибка десяти из двенадцати посланных Моше разведчиков (было это на второй год нахождения в пустыне) заключалась в превышении данных им полномочий. Они, посланные собрать оперативную информацию, позволили себе ещё и сделать из неё громогласные выводы, со всеми вытекающими последствиями.

Существует железное правило в любой разведке: не смешивать оперативный сбор информации с её анализом, а следовательно, принципиально отделить оперативных работников от аналитиков. Наверное, никакая разведка не учитывает возможность реализованную новым поколением разведчиков, на 40-й год пребывания в пустыне.

«И послал Моше разведать Яазер, и захватили [его и] его окрестности и унаследовали эморейцу, который сидел там.» (Ба-мидбар, 21:32.)

Разведчики, разбивающие в открытом бою регулярную армию и захватывающие в результате всю территорию врага!? Вот это оперативность, скажете вы. А мудрецы, говорят, что этим беспримерным поступком была исправлена ошибка десяти «оперативных аналитиков» и создана возможность овладения Страной Израиля.

Красной (пурпурной) нитью…

«А теперь поклянитесь мне, пожалуйста, именем Вс-вышнего, что так, как я сделала вам добро, так и вы поступите с домом моего отца и дадите мне  знак истинный. И спасете моего отца и мою мать,  и моих братьев, и моих сестер, и все, что им  принадлежит… а эту пурпурную нить привяжи к окну, через которое нас спустила»

(Книга Еґошуа, 2:12-13, 18)

Начнем, как положено, с вопросов. При всем уважении к сделанному Рахав, кто разрешил клясться именем Вс-вышнего о спасении ее семьи и их имущества? Ведь Создатель недвусмысленно объяснил, что семь народов Кнаана могут либо бежать, либо умереть, третьего не дано[1]. Да, мы знаем из устной традиции, что Рахав не принадлежала к семи народам. Но как она доказала это Пинхасу и Калеву? Слово «доказательство» приводит нас к замечательно непонятной истории, заключающей Мишну Йебамот. Речь в ней идет о свидетельстве смерти мужа, которое освобождает от соломенного вдовства.

Приводится свидетельство трактирщицы о смерти постояльца, которое позволило выйти замуж его вдове. А дальше: «Сказали ему (раби Акиве): не будет коґенет как трактирщица?! Сказал им (раби Акива): когда станет трактирщицей. Достойна доверия трактирщица – показала им его посох, его сумку и свиток Торы, ему принадлежащий».

Сказанное раби Акивой «когда [коґенет] станет трактирщицей» еще менее понятно, чем правило «тем более», примененное мудрецами «не будет коґенет как трактирщица?!» - конечно дочь коґена тем более достойна доверия [чем трактирщица] – но о какой коґенет идет речь? На все вопросы отвечает Аризаль. Коґенет – это Тамар, родившая Йегуде Переца и Зераха, и чуть не поплатившаяся жизнью за эту беременность. Ведь будучи невесткой Йеґуды, сына Яакова, она обрела статус коґенет[2]. Так вот, Аризаль, как вы уже, быть может, догадались, идентифицирует Рахав, как реинкарнацию Тамар. А Пинхас и Калев – реинкарнации Переца и Зераха.

Рахав спасает тех, чьей жизни угрожала в предыдущей реинкарнации, как Тамар (опасность смертной казни касалась и не рожденных малышей). Отсюда странная попытка Устной традиции производить слово зона – блудница от мазон – пища и квалифицировать Рахав как трактирщицу. Ведь Рахав действительно трактирщица, но и зона – прозвище Тамар. Тамар, не дождавшаяся Шелу (младшего сына Йеґуды), передает по «эстафете» ожидание Рахав. Та ждет, на сорок лет(?!) опаздывающих, евреев и выходит замуж за Йеґошуа бин Нуна.

И наконец, хут ґашани – пурпурная нить – красной нитью соединяющая две истории. Теперь Мишна, заключающая Трактат «Йебамот», становится понятной. «Не будет коґенет как трактирщица?» - мудрецы возражают против доверия, проявленного к простой женщине, которого оказалась недостойна Тамар. Ответ раби Акивы: «когда станет трактирщицей» - значит, когда Тамар реинкарнируется в Рахав, то окажется достойной доверия! А посох, нити и печать Йеґуды, предъявленные Тамар, трансформируются в котомку, посох и свиток Торы, предъявленные трактирщицей.

[1] Смотри «Дварим», 7:2; «Сефер ґаХинух-мицва», 423.

[2] Подробнее об этой истории смотри «Путешествие по недельным главам книги Берейшит»