Такая психологическая притягательность объяснялась тем, что наличие наименования «органы архитектуры и градостроительства» якобы гарантировало существование органов с таким наименованием и спасало эти органы перед лицом, например, «несведущих» глав субъектов РФ, муниципальных образований.

Концептуальный подход к полномочиям, заложенный в ГрК РФ от 29.12.04, состоит в следующем:

1. Устанавливаются все без исключения полномочия в области градостроительной деятельности для всех уровней публичной власти. В этом отношении ГрК РФ от 29.12.04 инициировал внесение изменений в соответствующие федеральные законы («Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»).

2. Устанавливаются правовые последствия и сроки их наступления в случае неисполнения публичной властью предписанных ей ГрК РФ от 29.12.04 полномочий-обязанностей. Таких последствий ранее действовавший ГрК РФ от 07.05.98не устанавливал.

Как оценить эту новую правовую реальность? Только таким образом, что повышается востребованность услуг профессионалов-градостроителей, значимость их деятельности, без которой публичная власть уже более не сможет обходиться.

ГрК РФ от 29.12.04 и Федеральный закон «О введении в действие Градостроительного кодекса Российской Федерации» фактически завершают предшествующий этап, делая далее невозможной ситуацию неопределенности, когда применительно к документам градостроительного проектирования система федерального законодательства как бы говорила публичной власти: хочешь – делай, не хочешь – не делай. Теперь надо будет делать.

Причина такой двойственности применительно к подготовке документов градостроительного проектирования («хочешь – делай, не хочешь – не делай») в значительной мере определялась и будет еще некоторое время определяться так называемыми процедурами «предварительного согласования мест размещения объектов строительства», которые установлены Земельным кодексом Российской Федерации. Эти процедуры характеризуются двумя примечательными особенностями.

1. Они «удобны и взаимовыгодны» как для администраций, так и для заявителей – будущих застройщиков. Они выведены из системы публичного рассмотрения, ориентированы на приватные переговоры, позволяют сочетать натуральные выплаты (квартирами) и денежные при отсутствии прозрачности таких выплат. Кроме того, эти процедуры повышают значимость и политический вес должностных лиц, причастных к принятию индивидуальных, неподконтрольных общественности решений. Для вовлеченных в этот процесс лиц факт «удобности и взаимовыгодности» психологически является более значимым по сравнению с другим фактом, который этими лицами затушевывается и который состоит в том, что соответствующие земельные участки, находящиеся в государственной собственности, могут на продолжительное время «резервироваться», то есть выводиться из оборота, не принося в бюджеты соответствующих доходов. Это происходит потому, что время между принятием решения о согласовании места размещения объекта и принятием решения о предоставлении «обещанного» конкретному лицу земельного участка может составлять три года с возможностью продления этого строка. Очевидно, что такие процедуры способствуют монополизму, формированию неформальных партнерств между администрациями и приближенными к ним структурами, с подавлением конкуренции, вытеснением иных претендентов на участие в строительном бизнесе со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями, включая коррупцию, неоправданное повышение цен на строительную продукцию и пр.

2. Эти процедуры могут выполняться при отсутствии документов, системно организующих территорию: генеральных планов, правил землепользования и застройки, документации по планировке территории, — и в отличие от «индивидуально-точечных» и внесистемных процедур предварительного согласования места размещения объекта строительства часто являются «невыгодными», поскольку требуют «напряжения» в части подготовки и публичного предъявления продуманной политики развития территорий, затрат средств на оплату услуг профессионалов-градостроителей и не сулят немедленной отдачи.

Понятно, что при «выгодности» индивидуальных процедур, практикуемых по каждому отдельному случаю, и «невыгодности» системных действий по подготовке документов градостроительного проектирования, которые при этом еще и не являются обязательными, последние просто отодвигаются «на потом», а потом о них и вовсе забывают.

Процедура предварительного согласования места размещения объекта строительства фактически стала «троянским конем», разрушающим систему градостроительного проектирования. ГрК РФ от 29.12.04 и Федеральный закон «О введении в действие Градостроительного кодекса Российской Федерации» останавливают это разрушение. В частности, это достигается путем введения в Федеральный закон от 25 октября 2001 года № 137-ФЗ «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» нормы, согласно которой с 1 января 2010 года при отсутствии правил землепользования и застройки предоставление земельных участков для строительства из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, не осуществляется.

Парадокс дискуссии о «ликвидации» ГрК РФ от 29.12.04 административной системы органов, уполномоченных в области градостроительной деятельности, состоит в том, что ее инициаторы, с одной стороны, опираются на зыбкие иллюзорные основания при нежелании понять принципиальную невозможность существования такой административной системы в федеративном государстве, а с другой — не замечают подлинных причин принижения статуса профессиональной градостроительной деятельности. Именно этими причинами, имеющими прежде всего законодательные «корни», объясняется невостребованность и необязательность этой деятельности в последнее время.

ГрК РФ от 29.12.04 вводит законодательные основания для коренного изменения ситуации, но одновременно обозначает болевые точки, слабые места и открыто ставит для решения проблемные вопросы в части, например, усиления органов, уполномоченных в области градостроительной деятельности, появления новых вызовов и возможности профессионального сообщества градостроителей ответить на эти вызовы.