Ф. Уэбстер уверен, что мы живем в беспокойное время, когда устоявшиеся отношения подвергаются большим изменениям и темп этих изменений выше, чем был когда-либо в истории.

Рабочие места в шахтах, на судоверфях, металлургических заводах в 1980-х практически исчезли, на смену им открываются рабочие места в туристическом бизнесе, индустрии отдыха и услуг. И никто не думает, что возможно вернуться к прежней закономерности.

С 1945 г. мы привыкли жить в мире, разделенном на два лагеря. Но события 1989 г. положили этому конец самым быстрым политическим сдвигом за весь XX в. в результате крушения коммунистических режимов. Новые «переходные» экономики, такие как на Украине, в Эстонии и Болгарии, пережили грандиозный сдвиг и состояние неуверенности, но нельзя представить, что они вернутся в прошлое.

В социальном плане мы периодически переживали большие потрясения, которые затрагивали островную Британию и другие уголки мира от Парижа до Лос-Анджелеса. Перемены коснулись и личных отношений, что отразилось на форме семьи (гомосексуальные и лесбийские отношения, сожительство и повторные браки) и на отношении родителей к детям (возросло беспокойство родителей по поводу воспитания своих чад).

Все эти перемены нетрудно осознать благодаря эффективной работе масс-медиа, число которых постоянно растет и которые стали доступнее, чем когда-либо. Каждый день телевидение вещает о политической нестабильности, экономических и социальных проблемах. Люди соглашаются с тем, что происходят кардинальные перемены и что темп их возрастает.

Поскольку люди узнают о переменах главным образом из средств массовой информации, это наводит на мысль, что ключевой характеристикой сдвига оказалась информация и соответственно технологии, которые оперируют ею, обрабатывают и передают. СМИ тоже претерпели радикальные изменения благодаря новым способам сбора и передачи информации (от легких видеокамер, которые сделали доступными те места, куда раньше журналистам проникнуть было трудно, до спутниковой связи, позволяющей передавать изображение на несколько тысяч километров за считанные минуты). Высокая концентрация символов вокруг человека (книги, брошюры, радио, телевидение, видео, Интернет) означает также, что информация по всевозможным вопросам стала более доступной, чем прежде, и это неизбежно закрепляется в нашем сознании.

Возрастание количества информации проявилось также в появлении информационно-насыщенных профессий, которые требуют не навыков ручного труда и физических усилий, а умения говорить, писать, рассказывать.

Ученых, рассуждающих над причинами происходящих изменений, можно разделить на два взаимосвязанных лагеря. Представители одного из них предполагают, что понять современное развитие можно с точки зренияперехода от фордистского к постфордистскому обществу, в другом же считают, что мы оставляем позади период массового производства и входим в общество, где доминирует гибкая специализация. Обе эти позиции можно отнести к системным и самым влиятельным точкам зрения на современные социальные, экономические и политические перемены.

Рассматривая заявленный переход от фордизма к постфордизму, рассмотрим теорию школы регулирования (А. Липиц, М. Альетта и Р. Буайе). При рассмотрении теории гибкой специализации обратим внимание на значительный труд «The Second Industrial Divide» Майкла Пайора и Чарльза Сейбла.

Рассмотрим роль и значение информации в переменах и их интерпретациях, так как информация находится в центре положений о предполагаемой смене типов общества, и потому, что это позволит лучше оценить важнейшее место информации и ее особые формы в современном мире.

Теория школы регулирования

Теорию школы регулирования создала группа французских интеллектуалов, которые ранее испытали на себе влияние марксистских экономических идей. В соответствии с марксистской традицией она стремится объяснять социальные отношения холистически, выявляя самый общий характер каждого исторического периода, и делая акцент на том, как связаны между собой характеристики, придающие обществу устойчивость и длительность.

Эти ученые не игнорируют явления технологических инноваций на рабочем месте, однако рассматривают его только в контексте других элементов, таких как роль государства, классовый состав, корпоративные тенденции и иные характеристики функционирующей системы.

Сторонники этой школы не спорят с тем, что нестабильность есть неотъемлемая часть капиталистических отношений, и соглашаются с тем, что наемные работники всегда будут хотеть от работодателей большего, чем те хотят дать им, что конкуренция между фирмами означает постоянную необходимость инноваций, что поглощение и слияние компаний – тоже неотъемлемая часть экономической жизни.

Школа регулирования пытается определить способы, которыми нестабильность управляется и поддерживается так, что в ходе постоянных перемен достигается непрерывность. Ученые изучают режим накопления, который превалирует в тот или иной период, то есть устанавливают доминирующую организацию производства, пути распределения доходов, секторы экономики и способы потребления.

Они также стремятся объяснить способы регулирования, под которыми они понимают «нормы, привычки, право, регулирующие сети и все остальное, что обеспечивает процесс [накопления]».

Они убеждены, что примерно с середины 1970-х годов постоянный кризис, который всем нам в большей или меньшей степени знаком (рецессия, безработица, банкротства, нарушения в сфере труда и т.п.), был преодолен установлением нового режима накопления, сменившего собой тот режим, который обеспечивал стабильность в течение долгого периода после Второй мировой войны. То есть фордистский режим накопления далее стало невозможно поддерживать, и он уступил место постфордистскому режиму, который, возможно, восстановит «здоровье» капиталистического предпринимательства и будет его поддерживать в дальнейшем.

Проведем различия между фордистским и постфордистским режимами накопления.

От фордизма к постфордизму

Теоретики школы регулирования полагают, что годы фордистского режима накопления (1945-1973) можно охарактеризовать как фордистско-кейнсианскую эру, в течение которой определенный набор взаимосвязанных характеристик обеспечивал равновесие системы как единого целого. Это был период экспансии, когда массовое производство и потребление находились в сбалансированном состоянии, когда участие государства в экономике поддерживало эту гармонию, когда государственные меры по социальному обеспечению способствовали экономическому равновесию и социальной стабильности.

Форд был зачинателем того способа производства, который давал возможность массового выпуска товаров по цене, стимулирующей массовое потребление, он же одним из первых стал выплачивать относительно высокую заработную плату, что также способствовало приобретению товаров, и потому его именем обозначается вся система в целом.

Однако было бы заблуждением полагать, будто фордовские методы были внедрены всюду и одинаково. Скорее этот термин обозначает то, что корпорация Форда стала архетипичной, особенно на пике ее развития в период после Второй мировой войны, когда в ней были представлены все ключевые элементы передового капиталистического предприятия. Кейнс же был экономистом, чья стратегия была теснейшим образом связана с интервенцией правительства в экономику, и потому определение «кейнсианский» должно пониматься в общем смысле, что вовсе не означает, что правительства разных стран действовали одинаковыми методами.

Фордистско-кейнсианская эра отличалась определенными характеристиками. Например, массовое производствотоваров было нормой того времени. Для машиностроения, производства электротоваров и автомобилей отличительной чертой стало стремление к стандартизации продукции и производственного процесса (поточные конвейерные линии), обеспечивающего выпуск товаров в больших объемах практически недифференцированным образцам (холодильники» пылесосы, телевизоры, одежда и т.п.).

Поскольку массовое производство требовало экономии затрат, что достигается увеличением размеров предприятия, то характерными стали заводы, где было занято от нескольких сотен до нескольких тысяч человек (на одном фордовском заводе в Детройте работали 40 тыс. человек). Следствием этого стало развитие отдельных зон и даже целых городов, хотя чаще это были определенные городские районы, известные той продукцией, которая производилась на их территории: например, Дерби прославился своим вагоностроительным заводом и заводом «Роллс-Ройс».

В течение этого периода доминирующей группой были промышленные рабочие, в основном мужчины, «голубые воротнички», занятые в производстве и некоторых добывающих отраслях, которым были присущи крепкие региональные и классовые связи, что отражалось на политическом поведении и пристрастиях.

Значительная часть промышленных рабочих была организована в союзы, которые признавались работодателями и участвовали в институционализации урегулирования отношений трудяшихся и администрации. На местном уровне это нашло отражение в согласительных процедурах, на высшем – в стремлении к корпоративизму, который подразумевает встречи представителей работодателей, лидеров профсоюзов и политиков на регулярной основе для решения вопросов, представляющих интерес для всех сторон.

Самый долгий бум в истории капитализма означал также постоянный экономический рост и соответственнополную занятость, что давало большинству населения ощущение стабильности и уверенности.

В те годы массовое потребление стало нормой, чему способствовали относительно высокая и постоянно возрастающая заработная плата, уменьшение реальной стоимости потребительских товаров (недельная заработная в 1955-1969 гг. выросла на 130%, а розничные цены всего на 63%), полная занятость, распространение покупок в рассрочку, кредитование и стимуляция потребления через рекламу, моду, телевидение.

Массовое потребление основывалось на том, что для рабочего класса – преобладающего большинства населения, представлявшего собой самый большой рынок, – был открыт доступ к предлагавшимся товарам. В Великобритании, отстававшей от Соединенных Штатов, после 1945 г. простые люди получили доступ к товарам, которые прежде имелись в малых количествах или вообще не существовали (парфюмерия, предметы личной гигиены, стильная и модная одежда, пылесосы, ковровые покрытия, холодильники, радиоприемники, телевизоры и автомобили).

Массовое потребление стало главным стержнем постоянного и стабильного массового производства, что в свою очередь, обеспечивало полную занятость.

Таким образом, в течение фордистского периода благополучие экономики обеспечивалось высокой покупательной способностью, то есть потребление стало добродетелью. Был достигнут баланс между массовым потреблением и массовым производством.

Для того чтобы обеспечить такое положение и в дальнейшем, была создана целая структура маркетинга и дизайна: ежегодные смены моделей автомобилей, быстро растущая рекламная индустрия, новая организация торговли, прием устаревших товаров с учетом их цены в обмен на новые, приемлемые условия оплаты, – однако главным здесь было обеспечение полной занятости и постоянного роста реальных доходов населения.

В течение этого периода экономическая деятельность развивалась внутри национальных государств, на территории которых в разных секторах доминировали обычно группы национальных олигополий. В любой отрасли промышленности доминировали три-четыре компании, которые легко было определить. Сто лидирующих компаний производили треть всей английской промышленной продукции, что свидетельствует о доминировании больших корпораций. Следует добавить, что местные компании удерживали внутренний рынок: в 1968 г. 87% промышленной продукции на английском рынке было произведено английскими компаниями.

Немаловажное значение имело планирование, всеми признанная роль которого наиболее ярко проявилась в построении «государства благоденствия». В этом смысле знаменательна волна национализации в Великобритании после Второй мировой войны, когда государству отошла большая часть энергоснабжения и коммуникаций (уголь, газ, электричество). Поддержка большинства населения, которое чувствовало реальную выгоду от государственного обеспечения образования и здравоохранения, поддерживала стабильность фордистской системы.

Именно тогда, когда началась рецессия, и резкое повышение цен на нефть в 1973 г. произвело шок, пришло понимание, что развитие, подразумеваемое фордистским режимом, дальше поддерживать нельзя. И тогда же возник пост-фордизм, обозначенный тенденциями, подрывавшими фордисткий режим. Как мы увидим впоследствии, в эпицентре этих перемен оказались способы обработки хранения и производства информации.