Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

Тема 1. Социальная информатика как наука

Введение

Постоянно возрастающее количество информации, ежедневно окружающее человека, оказывает непосредственное влияние на его взгляды, ценности, мотивы и действия.

Учеными выявлены теоретические основы методов и технологий информационного воздействия, нацеленных на управление отдельными людьми, группами лиц или обществом в целом.

Спектр информационных воздействий крайне разнообразен. К информационному оружию, оказывающему воздействия на человека с целью изменения его сознания и поведения в нужном для воздействующей стороны направлении, относят: средства воздействия на уровень рассудочного мышления (дезинформация, принуждение), средства воздействия на подсознание человека (вставки в программные продукты, аудио-, кино- и видеозаписи), методы нейролингвистического программирования и так далее.

Цель информационного воздействия может варьироваться в широком спектре: от формирования мотивов развития человека или общества до уничтожения этих объектов в экономическом, моральном или физическом смысле.

Практические примеры деструктивных информационных воздействий государств или людей друг на друга посредством применения информационно-коммуникационных технологий и социальных сетей не редко встречаются в современной действительности: начиная с формирования в массовом сознании имиджа общественно-политического деятеля через СМИ, заканчивая периодически появляющимися новыми датами конца света.

Аналитики говорят об информации как о факторе, формирующем системно-информационную картину современности.

Понимание человеком закономерностей и причинно-следственных связей в информационном социуме позволяет противостоять возможным деструктивным информационным воздействиям извне и использовать информацию для собственного развития во всех сферах общественной и личной жизни.

Формирование системно-информационной картины мира, осознанного, рефлексивного характера восприятия ценностных ориентиров информационного общества, представлений о социальных аспектах информатизации является важной целью профессиональной подготовки будущего учителя информатики.

При рассмотрении разнообразных взглядов на информацию, при анализе постиндустриализма Дэниела Белла, постмодернизма Жан-Франсуа Лиотара, публичной сферы Юргена Хабермаса и других теорий информационного общества акцент делается на выявлении различных аспектов и последствий информатизации сфер общества, складывающихся в общую картину информационного социума с его новыми проблемами и возможностями.

Данный курс лекций формирует общекультурные компетенции бакалавров педагогического образования, заключающиеся в способности анализировать мировоззренческие, социально и личностно значимые философские проблемы, в способности понимать сущность и значение информации в развитии современного информационного общества, сознавать опасности и угрозы, возникающие в этом процессе, соблюдать основные требования информационной безопасности, в том числе защиты государственной тайны.

Место социальной информатики в структуре научного знания

Социальная информатика является характерным примером нового междисциплинарного научного направления, которое формируется на стыке ряда естественных и гуманитарных наук под воздействием интегративных факторов, обусловленных возникшей социальной необходимостью формирования научной базы новой постиндустриальной цивилизации – информационного общества. К числу естественных наук необходимо отнести информатику, психологию и экономику, а к числу гуманитарных – социологию, философию, когнитологию и филологию.

Социальная информатика понимается как наука о закономерностях и формах движения информации в обществе. Ее предметная область в значительной степени перекрывается предметным полем информатики в ее современном понимании.

При таком понимании социальной информатики, многие ее проблемы лежат в секторе научного знания, традиционно относящегося к области гуманитарных наук, которые изучают проблемы развития общества и положение в нем человека. Именно это позволяет говорить о комплексном характере данного научного направления и рассматривать социальную информатику как новую междисциплинарную область исследований.

Теория школы регулирования

Теорию школы регулирования создала группа французских интеллектуалов, которые ранее испытали на себе влияние марксистских экономических идей. В соответствии с марксистской традицией она стремится объяснять социальные отношения холистически, выявляя самый общий характер каждого исторического периода, и делая акцент на том, как связаны между собой характеристики, придающие обществу устойчивость и длительность.

Эти ученые не игнорируют явления технологических инноваций на рабочем месте, однако рассматривают его только в контексте других элементов, таких как роль государства, классовый состав, корпоративные тенденции и иные характеристики функционирующей системы.

Сторонники этой школы не спорят с тем, что нестабильность есть неотъемлемая часть капиталистических отношений, и соглашаются с тем, что наемные работники всегда будут хотеть от работодателей большего, чем те хотят дать им, что конкуренция между фирмами означает постоянную необходимость инноваций, что поглощение и слияние компаний – тоже неотъемлемая часть экономической жизни.

Школа регулирования пытается определить способы, которыми нестабильность управляется и поддерживается так, что в ходе постоянных перемен достигается непрерывность. Ученые изучают режим накопления, который превалирует в тот или иной период, то есть устанавливают доминирующую организацию производства, пути распределения доходов, секторы экономики и способы потребления.

Они также стремятся объяснить способы регулирования, под которыми они понимают «нормы, привычки, право, регулирующие сети и все остальное, что обеспечивает процесс [накопления]».

Они убеждены, что примерно с середины 1970-х годов постоянный кризис, который всем нам в большей или меньшей степени знаком (рецессия, безработица, банкротства, нарушения в сфере труда и т.п.), был преодолен установлением нового режима накопления, сменившего собой тот режим, который обеспечивал стабильность в течение долгого периода после Второй мировой войны. То есть фордистский режим накопления далее стало невозможно поддерживать, и он уступил место постфордистскому режиму, который, возможно, восстановит «здоровье» капиталистического предпринимательства и будет его поддерживать в дальнейшем.

Проведем различия между фордистским и постфордистским режимами накопления.

От фордизма к постфордизму

Теоретики школы регулирования полагают, что годы фордистского режима накопления (1945-1973) можно охарактеризовать как фордистско-кейнсианскую эру, в течение которой определенный набор взаимосвязанных характеристик обеспечивал равновесие системы как единого целого. Это был период экспансии, когда массовое производство и потребление находились в сбалансированном состоянии, когда участие государства в экономике поддерживало эту гармонию, когда государственные меры по социальному обеспечению способствовали экономическому равновесию и социальной стабильности.

Форд был зачинателем того способа производства, который давал возможность массового выпуска товаров по цене, стимулирующей массовое потребление, он же одним из первых стал выплачивать относительно высокую заработную плату, что также способствовало приобретению товаров, и потому его именем обозначается вся система в целом.

Однако было бы заблуждением полагать, будто фордовские методы были внедрены всюду и одинаково. Скорее этот термин обозначает то, что корпорация Форда стала архетипичной, особенно на пике ее развития в период после Второй мировой войны, когда в ней были представлены все ключевые элементы передового капиталистического предприятия. Кейнс же был экономистом, чья стратегия была теснейшим образом связана с интервенцией правительства в экономику, и потому определение «кейнсианский» должно пониматься в общем смысле, что вовсе не означает, что правительства разных стран действовали одинаковыми методами.

Фордистско-кейнсианская эра отличалась определенными характеристиками. Например, массовое производствотоваров было нормой того времени. Для машиностроения, производства электротоваров и автомобилей отличительной чертой стало стремление к стандартизации продукции и производственного процесса (поточные конвейерные линии), обеспечивающего выпуск товаров в больших объемах практически недифференцированным образцам (холодильники» пылесосы, телевизоры, одежда и т.п.).

Поскольку массовое производство требовало экономии затрат, что достигается увеличением размеров предприятия, то характерными стали заводы, где было занято от нескольких сотен до нескольких тысяч человек (на одном фордовском заводе в Детройте работали 40 тыс. человек). Следствием этого стало развитие отдельных зон и даже целых городов, хотя чаще это были определенные городские районы, известные той продукцией, которая производилась на их территории: например, Дерби прославился своим вагоностроительным заводом и заводом «Роллс-Ройс».

В течение этого периода доминирующей группой были промышленные рабочие, в основном мужчины, «голубые воротнички», занятые в производстве и некоторых добывающих отраслях, которым были присущи крепкие региональные и классовые связи, что отражалось на политическом поведении и пристрастиях.

Значительная часть промышленных рабочих была организована в союзы, которые признавались работодателями и участвовали в институционализации урегулирования отношений трудяшихся и администрации. На местном уровне это нашло отражение в согласительных процедурах, на высшем – в стремлении к корпоративизму, который подразумевает встречи представителей работодателей, лидеров профсоюзов и политиков на регулярной основе для решения вопросов, представляющих интерес для всех сторон.

Самый долгий бум в истории капитализма означал также постоянный экономический рост и соответственнополную занятость, что давало большинству населения ощущение стабильности и уверенности.

В те годы массовое потребление стало нормой, чему способствовали относительно высокая и постоянно возрастающая заработная плата, уменьшение реальной стоимости потребительских товаров (недельная заработная в 1955-1969 гг. выросла на 130%, а розничные цены всего на 63%), полная занятость, распространение покупок в рассрочку, кредитование и стимуляция потребления через рекламу, моду, телевидение.

Массовое потребление основывалось на том, что для рабочего класса – преобладающего большинства населения, представлявшего собой самый большой рынок, – был открыт доступ к предлагавшимся товарам. В Великобритании, отстававшей от Соединенных Штатов, после 1945 г. простые люди получили доступ к товарам, которые прежде имелись в малых количествах или вообще не существовали (парфюмерия, предметы личной гигиены, стильная и модная одежда, пылесосы, ковровые покрытия, холодильники, радиоприемники, телевизоры и автомобили).

Массовое потребление стало главным стержнем постоянного и стабильного массового производства, что в свою очередь, обеспечивало полную занятость.

Таким образом, в течение фордистского периода благополучие экономики обеспечивалось высокой покупательной способностью, то есть потребление стало добродетелью. Был достигнут баланс между массовым потреблением и массовым производством.

Для того чтобы обеспечить такое положение и в дальнейшем, была создана целая структура маркетинга и дизайна: ежегодные смены моделей автомобилей, быстро растущая рекламная индустрия, новая организация торговли, прием устаревших товаров с учетом их цены в обмен на новые, приемлемые условия оплаты, – однако главным здесь было обеспечение полной занятости и постоянного роста реальных доходов населения.

В течение этого периода экономическая деятельность развивалась внутри национальных государств, на территории которых в разных секторах доминировали обычно группы национальных олигополий. В любой отрасли промышленности доминировали три-четыре компании, которые легко было определить. Сто лидирующих компаний производили треть всей английской промышленной продукции, что свидетельствует о доминировании больших корпораций. Следует добавить, что местные компании удерживали внутренний рынок: в 1968 г. 87% промышленной продукции на английском рынке было произведено английскими компаниями.

Немаловажное значение имело планирование, всеми признанная роль которого наиболее ярко проявилась в построении «государства благоденствия». В этом смысле знаменательна волна национализации в Великобритании после Второй мировой войны, когда государству отошла большая часть энергоснабжения и коммуникаций (уголь, газ, электричество). Поддержка большинства населения, которое чувствовало реальную выгоду от государственного обеспечения образования и здравоохранения, поддерживала стабильность фордистской системы.

Именно тогда, когда началась рецессия, и резкое повышение цен на нефть в 1973 г. произвело шок, пришло понимание, что развитие, подразумеваемое фордистским режимом, дальше поддерживать нельзя. И тогда же возник пост-фордизм, обозначенный тенденциями, подрывавшими фордисткий режим. Как мы увидим впоследствии, в эпицентре этих перемен оказались способы обработки хранения и производства информации.

Теория Роберта Райха

Р. Райх (род. 1946) американский экономист, профессор, писатель и политический комментатор. Он служил в администрациях президентов Джеральда Форда и Джимми Картера.

Занимая пост министра труда Соединенных Штатов при Билле Клинтоне с 1993 по 1997 год, он оказал существенное влияние на появившиеся тогда течения Нового труда и «третьего пути». Его размышления собраны воедино в его книге «The Work of Nations: Preparing Ourselves for 21st Century Capitalism».

Его именем с полным основанием можно назвать новую политику в сфере труда. Одно из положений Р. Райха состоит в том, что развитие, и в особенности глобализация, в последнее время зависели не столько от ИКТ, сколько от способности человека обрабатывать, анализировать и распространять информацию.

Р. Райх заявляет, что основные правила экономического поведения изменились. Экономика функционирует вне зависимости от национальных границ, поддерживаемая «глобальной паутиной» отношений между корпорациями и внутри корпораций, владельцами которых являются несметные множества акционеров, рассеянных по всему миру.

Побуждаемые глобализацией корпорации вертикально дезинтегрируются, понижая уровень бюрократизации и избавляясь от среднего звена менеджмента. Оставшимся сотрудникам, способным успешно вести дела, передается больше полномочий.

Произошел поворот от массового производства к производству товаров высокой ценности и сервису. Это стимулирует дифференциацию, инновации и применение знания в экономике, поскольку постоянно происходит разработка новых продуктов, их символическое значение и техническая изощренность возрастают. Продукция становится все более насыщенной информацией и знанием. Например, дизайн футболки (и соответствующий маркетинг) может обладать большей ценностью, чем материалы, из которых она изготовлена.

Одной способности что-то производить теперь недостаточно, главным фактором становится способность увеличить стоимость товара и работать на успех компании. Этот сдвиг увеличивает значение «мозговых отраслей»: биотехнологий, средств массовой информации и компьютерного программирования.

Дешевая рабочая сила без этих отраслей не в состоянии производить новую сложную продукцию, причем эта продукция может стоить даже дешевле, чем сейчас, так как, если товар уже разработан, стоимость его производства становится минимальной.

В результате сочетания этих факторов становятся приоритетными определенные виды профессий, а именно те, которые связаны с оперированием и управлением по глобальным сетям, которые предоставляют возможность быстрой смены дизайна и обеспечивают добавленную стоимость продуктам и услугам средствами науки, креативных навыков, финасовой проницательности и даже эффективной рекламы. Эти профессии Р. Райх называет символическими аналитиками и полагает, что они поддерживают единство и расставляют «предпринимательские сети». Эти люди «постоянно вовлечены в оперирование идеями» и обладают «интеллектуальным капиталом», определяющим успех в XXI в. Их сфера деятельности – банковское дело, право, конструирование, вычислительная техника, бухгалтерия, средства массовой информации, менеджмент и академическая наука. Все эти профессии объединяются тем, что они информационные.

Информационный работник всегда способен сам себя переобучать, у него нет желания занимать постоянную должность в солидной корпоративной бюрократии, он предпочитает переходить от проекта к проекту, заключая краткосрочный консалтинговый контракт и привлекая свои расширяющиеся сети и постоянно обновляемые знания для эффективного выполнения своей задачи.

Теории гибкой специализации

Наряду с изложенными постфордистскими концепциями, существует другая влиятельная школа постфордизма, для которой отправной точкой служит более сфокусированная позиция и характерен еще более решительный разрыв с прошлым.

Труды Майкла Пайора и Чарльза Сейбла, в центр которых поставлена работа (трудовые процессы), предполагают, что распространение гибкой специализации и гибкого производства повлечет за собой существенные преимущества для различных образов жизни. Поскольку эти теоретические построения особо подчеркивают роль информации (знания) в постфордистских трудовых процессах, они заслуживают рассмотрения отдельно от более общей теории школы регулирования.

Основная идея заключается в том, что во времена фордизма, когда доминировало массовое производство, его большие объемы стандартизованной продукции требовали специализации оборудования и как следствие специализации труда (например, конвейер), что неизбежно приводило к низкому уровню трудовых навыков.

М. Пайор и Ч. Сейбл считают, что «мы переживаем второй индустриальный раздел», сравнимый с тем, что происходил в конце XIX в. и привел к массовому производству. Второй разрыв возвещает «гибкую специализацию», радикальный разрыв с монотонным и неквалифицированным трудом эпохи фордизма, в результате которого повысится квалификация наемных работников и возрастет разнообразие производимых товаров. Подобная гибкость призвана вернуть нас к ремесленному способу производства в маленьких кооперативных предприятиях, которые способны быстро отвечать на изменчивые потребности рынка.

Возникновение гибкой специализации, объясняется тремя основными причинами. Во-первых, неспокойная обстановка в сфере труда в 1960-х побудила корпорации децентрализовать свою деятельность посредством, например, увеличения числа субконтрактов и ухода с отечественных производственных мощностей. Это дало толчок распространению небольших, технически оснащенных фирм, очень часто учреждаемых теми, кто был уволен с реорганизумых производств, но имел желание работать, квалификацию и способности к адаптации. Во-вторых, перемены в рыночном спросе стали очевидными, определилась дифференциация вкусов потребителей, что создало возможности для производства небольших объемов продукции. В-третьих, новые технологии позволили маленьким фирмам производить конкурентоспособную продукцию, поскольку преимущества масштабного производства уменьшились, когда высокопрофессиональные фирмы стали более подвижными благодаря гибкости современных компьютерных технологий.

Новые технологии – это умные технологии, а программы, по которым они работают, являются их более значительной составляющей, чем любая другая функция, которую они исполняют. Именно эти встроенные в них информационные блоки определяют степень их гибкости, позволяя, например, выпускать рентабельную мелкосерийную продукцию и быстро менять операции. Кроме того, именно этот информационный элемент обеспечивает гибкость самого трудового процесса, так как для работы тут требуется владение различными навыками и адаптивность, а значит, и гибкость. Если раньше работник выучивал некий набор приемов «раз и навсегда», то в информационном веке он должен быть постоянно готов к овладению новыми навыками по мере внедрения новых технологий. Кроме того, наличие сложного оборудования требует от работника владения информацией обо всей системе в целом для того, чтобы справляться с неизбежными сбоями в работе этой системы. Такая «широта навыков» означает, что работник будет обучаться и переобучаться в постоянном режиме, а это в первую очередь информационная задача.

Скотт Лэш и Джон Юрри считают, что мы живем в эпоху «рефлексивного накопления», когда экономическая деятельность все больше зависит от работников, поскольку она становится все более способной отвечать на запросы потребителей, рынков сбыта и быстро реагировать на технические инновации. Тут информация занимает центральное место, так как она одновременно является элементом важнейшего рефлексивного процесса, который направляет все, и исходным материалом для постоянного процесса принятия решений и совершенствования на основе мониторинга продукции и рынков сбыта.

Символы проникли в производство товаров настолько, что во многих отраслях дизайн выходит на первое место, причем одновременно наблюдается взрывной рост отраслей, в которых символ является первичным и доминирующим (например, индустрия культуры). Эти перемены особенно наглядны в автомобилестроении, где огромная часть новизны касается дизайна, а не технических усовершенствований. Еще сильнее они проникли в музыкальный бизнес, на телевидение и в издательское дело, где информацией пропитаны все аспекты работы.

В производстве товаров задействованы процессы, требующие от продукта «эстетизации», то есть отражения культурных тенденций, что влияет и на трудовые отношения, в которые, особенно в области ИКТ, внедряется этика.

В фордистскую эру большинство людей работали на какую-то определенную компанию, и годами взбирались по карьерной лестнице, получая в обмен на свою лояльность твердую ежегодную прибавку и гарантированную пенсию в конце трудовой жизни. Однако сейчас корпорации разрушают корпоративную иерархию из соображений экономии затрат (и потому что ИКТ дают такую возможность), а также для повышения своей конкурентоспособности. Больше полномочий получают те, кто внедряет инновации и обеспечивает тем самым новые рыночные возможности. Это хорошо образованные и квалифицированные люди, их лояльность и заинтересованность обращены не на компанию, а на проект, над которым они работают. Они идентифицируют себя с коллегами по всему миру, работающими в той же области. Высокая оценка коллег – это их главная мотивация.

В мире, где главным конкурентным преимуществом является гибкость, информационные эксперты, которые умеют действовать быстро и имеют список достижений, подтвержденных несколькими успешными проектами, пользуются наибольшим спросом, хотя на долгосрочной основе компании мало что могут им предложить.

Литература

 

1. Аванесов, В.С. Композиция тестовых заданий / В.С.Аванесов / 2 изд. – М. Центр тестирования, 3 изд., 2002 г. – 239с.

2. Васильев, В.И., Тягунова, Т.Н. Основы культуры адаптивного тестирования / В.И.Васильев, Т.Н.Тягунова. – М.: ИКАР, 2003. – 584 с.

3. Войтов, А.Г. Учебное тестирование для гуманитарных и экономических специальностей: Теория и практика / А.Г.Войтов. – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2005. – 402 с.

9.1. Лекция "Информациональный капитализм Мануэля Кастельса"

Сетевое предпринимательство

М. Кастельс полагает, что мы вошли в новую эпоху сетевого общества, которое возникло из сращения капитализма и «информационной революции». Изменились и организационные формы, связанные с глобальной интеграцией, основывающейся на сетевом распространении, что привело к дебюрократизации.

Предполагается, что даже в гигантских транснациональных корпорациях бюрократия уступает место реальным «возмутителям спокойствия», информационным работникам, которые оперируют в сетях, заключая сделки по всему миру, работают над каким-то проектом и находят рыночные ниши.

М. Кастельс отмечает присутствие транснациональных корпораций в сетевом обществе, однако полагает, что оно угрожает этим гигантам, как и всем прочим, и если они не будут проводить изменения, то рискуют погибнуть. Следовательно, транснациональные корпорации должны настолько вертикально дезинтегрироваться, чтобы трансформироваться в «горизонтальные корпорации».

Поскольку в сетевом обществе все зависит от быстроты ответа на запросы глобального рынка и адаптивности, постольку сети могут быть признаны в нем важнее всего прочего.

Мы наблюдаем «превращение корпораций в сети», в которых стратегические союзы заключаются и распадаются в зависимости от конкретных обстоятельств и участников, а рецептом их успеха становится то, что менеджмент Toyota называет принципом пяти нолей (ноль дефектов, ноль технических ошибок, ноль отсрочек, ноль бумажной работы и ноль материально-производственных запасов).

Если транснациональные компании и продолжают существовать, то лишь потому, что они коренным образом трансформировались. В информационной экономике «большая корпорация больше никогда не сможет оставаться замкнутой и самодостаточной». Теперь она должна уступить полномочия сетевым организационным единицам – «самопрограммирующимся, самоуп-равляющимся, основой для которых служат принципы децентрализации, участия и координации». Таким образом, «глобализация конкуренции превращает большую корпорацию в паутину разнонаправленных сетей».

М. Кастельс утверждает, что «логика сети имеет больше власти, чем власть в сети», стараясь этим афоризмом донести мысль, что ИКТ снизили эффективность глобальных корпораций и резко усилили позиции тех людей и организаций, которые проявляют предприимчивость и эффективность в сетевом их понимании.

Эти люди могут работать в рамках корпораций, однако новые технологии повлекли за собой перераспределение власти от нанимателей к сетевым работникам.

М. Кастельс считает, что «капитализм по-прежнему существует, но в новых, принципиально модифицированных формах», стержнем которых является «дух информационализма». Он описывает этот «дух информационализма» через образ игроков кибер-пространства, которые легко и свободно обмениваются информацией, имеют хорошие контакты между собой и настолько эффективно соединены в сети, что могут угнаться за требованиями современности.

М. Кастельс заворожен возможностью принятых в сети решений коренным образом повлиять на людей и события по всему миру посредством волн «творческой деструкции». А следовательно, полагает он, возникает новый тип личности, поскольку те, кто принимают такие решения, не несут ответственности перед своими нанимателями, но всегда открыты тем, кто обладает сетевыми талантами.

М. Кастельс уделяет также внимание переменам в трудовых практиках и моделях занятости. По его мнению, количество информационной работы в обществе возросло; она в целом приносит больше удовлетворения, чем трудовая деятельность, которая была доступна в прошлом; эта работа носит более индивидуализированный характер, чем прежде, а перемены, проявившиеся в сетевом обществе, означают: человеку надо привыкать к гибкости и в том, что он делает сегодня, и в том, что он собирается делать в будущем, если он хочет выжить в «системной подвижности» информационнального капитализма.

Власть идентичности

Центральным предметом второго тома «Информационной эпохи» становятся политика и социология жизни в современном мире, его коллективные идентичности. Социальные движения, по М. Кастельсу, это «целенаправленные коллективные действия, [которые] трансформируют ценности и институты общества» и дают человеку главные элементы его идентичности.

М. Кастельс полагает, что национальным государствам и всем связанным с ними легитимизирующим институтам, которые мы называем гражданским обществом (социальное обеспечение, право на суверенитет, классовая политика, демократический процесс и группы давления, такие, как профсоюзы), угрожают глобализационные тенденции сетевого общества.

Так, все «государства благосостояния» находятся под давлением в связи с глобальной конкуренцией из-за самой дешевой рабочей силы; национальные экономики становится все труднее контролировать из-за постоянных валютных торгов в режиме реального времени, а политическая демократия необратимо подменяется информационной политикой, которая благодаря информационным и коммуникационным медиа стала глобальной, неуважительной и сосредоточенной на скандале.

Национальные государства не могут даже использовать современные технологии для контроля над гражданами, так как сами государства ослаблены возникновением полуавтономных регионов и даже городов, граждане легко связываются с другими людьми через расстояния в сотни тысяч миль, а глобальные, но дифференцированные медиа постоянно выискивают и представляют аудитории махинации политиков. По выражению М. Кастельса: «Наши общества – не упорядоченные тюрьмы, а беспорядочные джунгли». Все сейчас беспочвенно, неопределенно, традиции разрушены, былая уверенность утрачена навсегда.

М. Кастельс поясняет происходящие процессы следующим образом: идентичности возникают в действии, и, таким образом, сетевое общество порождает движения сопротивления и даже движения проектной идентичности (от японских фанатиков из Лит Shinrikyo до религиозного фундаментализма в некоторых версиях ислама). На эти движения, возникающие как реакция, М. Кастельс смотрит без одобрения или неодобрения, он видит в них свидетельство формирования новых идентичностей как ответ на огромное и все увеличивающееся давление. В то же время, эти движения пользуются средствами сетевого общества для собственных организационных нужд и распространения своих идей.

Движения, ориентированные на проект, Кастельс рассматривает на примере экологического и феминистского движений, которые уже имеют и, несомненно, будут иметь огромное влияние.

Анализируя феминизм, Кастельс показывает, что патриархат, бывший нормой человеческого общества на протяжении веков, неудержимо клонится к закату по четырем взаимосвязанным причинам: в связи с увеличением количества информационной работы женщина все больше становится рабочей силой; возрастающий контроль над биологическими функциями женщины (генная инженерия), освобождающий женщину от ограничений, связанных с репродукцией; феминистское движение во всех его формах; ИКТ, которые позволили соткать «гиперковер женских голосов почти по всей планете».

Вместе эти факторы бросают беспрецедентный вызов сексуальным нормам прежних веков и тем самым «подрывают... гетеросексуальные нормы» как в интимной, так и в публичной сферах. М. Кастельс говорит о «практичных феминистках», которые действуют, чтобы изменить свою жизнь, и в ходе этой борьбы обретают новые идентичности, что влечет за собой «дегендеризацию социальных институтов».

Классовое неравенство

Придание рынку ключевой роли в информационной сфере привело к тому, что информация и информационные технологии создаются для тех, кто может за них заплатить. Конечно, это не значит, что информация превратилась в нечто недоступное широкой публике, поскольку все члены общества могут пользоваться такими информационными продуктами и услугами, как телевидение, радио и пресса. Однако в рыночных условияхплатежеспособность является фактором, определяющим создание и доступ к информации. Проще говоря, чем выше положение человека в социальной иерархии, тем богаче и разнообразнее информация, к которой он получает доступ. Чем ниже стоит человек на социальной лестнице, тем ниже качество информации, которую он получает. Словами Г. Шиллера, «доступ к информации становится функцией имущественного состояния и дохода».

Г. Шиллер, указывает на военно-промышленный комплекс, крупные частные корпорации и правительство как на трех «главных исполнителей информационной революции», выстраивая их в зависимости от способности создавать и распространять наиболее современные и дорогие информационные технологии.

Ведущая роль критерия платежеспособности приводит Г. Шиллера к идее информационной стратификации общества. Он пишет об «информационных богачах» и «информационных бедняках», имея в виду как отдельные группы в обществе, так и целые страны.

«Информационные бедняки» образуют «широкую публику», которая «сбитая в кучу» массовой аудитории обладает покупательной способностью, достаточной для приобретения какого-либо информационного продукта. При этом платное телевидение только сокращает даже тот выбор, который был у зрителей общественного телевидения.

Процесс, сходный с углублением различий в информационном обеспечении групп населения с неодинаковыми доходами, но более острый, происходит и в отношении государств.

Промышленно развитые государства, в которых сосредоточена основная часть мирового богатства, получают и основные преимущества от информационной революции. В то время как бедные государства, в которых проживает большая часть населения земного шара, попадают в зависимость от передовых государств.

Страны третьего мира довольствуются тем, что даст им мир первый (например, продукцию агентств новостей или западные шоу, которые разрушают традиционную культуры и верования), и по мере того как монополии внедряют все более совершенные информационные технологии (например, спутники), эти страны оказываются во все худшем положении.

Г. Шиллер утверждает, что информационная революция родом из классового общества, на ней лежит печать неравенства, и она только обостряет это неравенство.

Анализируя поток информации, которая в последние десятилетия предлагалась «широкой публике» – от криминального чтива, бесплатных газет, моря «почтового сора» до пунктов проката видеофильмов – журналист К. Бернстайн приходит к выводу, что «среднего американца заваливают мусором». Эту идею энергично поддерживает Г. Шиллер, который пишет, что «мы видим и слышим все больше и больше о все менее и менее существенных вещах».

Тема 1. Социальная информатика как наука

Введение

Постоянно возрастающее количество информации, ежедневно окружающее человека, оказывает непосредственное влияние на его взгляды, ценности, мотивы и действия.

Учеными выявлены теоретические основы методов и технологий информационного воздействия, нацеленных на управление отдельными людьми, группами лиц или обществом в целом.

Спектр информационных воздействий крайне разнообразен. К информационному оружию, оказывающему воздействия на человека с целью изменения его сознания и поведения в нужном для воздействующей стороны направлении, относят: средства воздействия на уровень рассудочного мышления (дезинформация, принуждение), средства воздействия на подсознание человека (вставки в программные продукты, аудио-, кино- и видеозаписи), методы нейролингвистического программирования и так далее.

Цель информационного воздействия может варьироваться в широком спектре: от формирования мотивов развития человека или общества до уничтожения этих объектов в экономическом, моральном или физическом смысле.

Практические примеры деструктивных информационных воздействий государств