Доминирование монополий, сильное проявление негашеных тенденций моно­полизма во всех сферах социальной жизни дало основание основоположникам марк­сизма-ленинизма оценить такую империалистическую перспективу развития рыноч­ной экономики, основанную на крупной частной собственности, как ее последнюю фазу.

Надо признать, что аргументов для таких выводов было мнОго. Так, до предела были обострены противоречия между трудом и капи­талом, между ведущими странами мира за рынки сбыта и сферы влия­ния. Нарастание монополистических тенденций, стремление переде­лить внешние рынки привели к первой мировой войне, которая (вне всяких сомнений) на совести идеологов свободного предприниматель­ства того времени.

В этот ответственный исторический период обозначилось несколь­ко вариантов социально-экономического развития (см. рис. 12.4).

Прежде всего, следует выделить традиционное консервативное направление, которое пыталось отстоять идеи экономического либе­рализма в их чистом виде. Постепенно данное течение трансформиро­валось в неоклассическое направление эволюции современной эконо­мической мысли, включая экономическую школу неолиберализма ФРГ и т. д. На современном этапе данное течение мировой экономической мысли достаточно конструктивно воспринимает идеи регулирования и социального партнерства.

Но отличительной особенностью 20-30-х годов XX в. все же стало закрепление и быстрое развитие идей регулирования государством стихий­ных рыночных процессов. В первую очередь—благодаря работам и прак­тическим усилиям английского экономиста Дж. М. Кейнса, который сумел обозначить новый этап в развитии мировой экономической науки (18).

Рис. 12.4. Проблема выбора типа национальной экономической системы

Иде» регулирования, включая и социальный аспект, аггийно раз­рабатывалась В возникшей в тот период концепцйи «рыночного социа- лита», прежде всего западноевропейскими теоретиками социал-де­мократического толка. Интересно отметить, что нееколыоо позже w в 50-60 годы XX в. — идей «рыночного социализма» использовались в странах социалистического лагеря при обосновании необходимости ре­формирования уже советской модели хозяйствования (75).

Идея регулирования государством рыночных отношений {тоталь­ный вариант) активно развивалась в фашистских экономических кон­цепциях (Германия, Италия — 30-е годы XX в.). Такими методами пытались справиться с гиперинфляцией и массовой безработицей, а также с коррупцией в органах власти. Частная собственность допол­нялась идеями всеобщности труда, правом работника на рабочее мес­то, а также тотальным контролем государства за распределением эко­номических благ. " - '

Создавая экономику военного типа, фаншстские теоретики под особый контроль поставили проблему занятости, ценообразование и денежное обращение (25). Финал данного тупикового варианта разви­тия рыночной экономики, к сожалению, хорошо известен.

■ Прямой реакцией на обострение противоречий рыночной эковомики выступи­ла и разработка концепции ллаиоеой экономикив СССР. которая биет!» выродилась в йдминистративно-комавднук* систем^ полностью сяв^аирсамепусм» идеи социа­лизма (см. раздел 12.3). , ' «

Если вновь возвращаться к идее регулирования нащюяальной эко­номики, то следует признать, что наиболее плодотворное развитие дан­ная идея регулирования государством экономических процессов полу­чила в Концепциях английского экономиста Дж. М. Кейнса, который за вклад в развитие мировой экономической науки и личное практичес­кое участие получил почетное звание лорда. Позже его последовате­ли —неокейнсианцы—сумели дополнить первоначальные идеи и выд­винуть весьма работоспособную модель экономи ческого роста в ус­ловиях инфляции.

Следует также признать, что все основные школы рыночной эко­номики сумели внести свой конструктивный вклад в разработку кон­цепции «смешанной экономики», обеспечить так называемый неоклас­сический синтез.

Особую роль при этом сыграло сформированное в 60-е годы XX в. социально-институциональное направление развития мировой экономи­ческой мысли. Представители данного течения сумели доказать акту­альность институционального строительства, обеспечения единства со­циального и экономического в развитии национального хозяйства. Идея усиления социальной ориентации смешанной экономической системы позволила выдвинуть многочисленные и весьма работоспособные на­циональные модели экономического развития (см. рис. 12.4).

Следует подчеркнуть особый вклад в развитие рыночной технологии в конце XX в. со стороны «азиатских драконов». Так, новые формы государственного управ­ления, перспективное планирование структурных сдвигов, коллективизм в производ­ственных отношениях* высокое качество и освоение новой технологии, дополнен­ные идеологией верности фирме, пожизненным наймом и т. д., позволили макси­мально мобилизовать социальные и национальные факторы экономического роста.

Линия эволюции. Идея эволюции рыночной экономической си­стемы в XX в. выдержала весьма суровое испытание. Отбросив ту­пиковые и устарелые варианты развития, была сохранена конструк­тивная линия эволюции экономической системы рыночного типа.

При переходе от одного к другому типу рыночной экономической системы частная собственность обязательно получала новые формы реализации.

На этом фоне роль главного фактора производства перешла от вещественного (финансового) капитала к труду. Труд или рабочая сила особо удачно проявляет себя в виде «человеческого капитала» (см. рис. 12.5). Его формирование—результат консолидированных уси­лий домашних хозяйств, бизнеса и государства (см. главу 4).

Рыночное саморегулирование дополнилось подсистемами корпо­ративного (экономическое самоуправление) и государственного регу­лирования. Глобальная компьютерная сеть, обеспечивающая оператив­ный сбор, анализ и перемещение экономической информации, а также открытый доступ к ней всех заинтересованных юридических и физи­ческих лиц способствуют дальнейшему обобществлению националь­ного производства.

Сформировался регулируемый информационный рынок;между субъектами хозяйствования стал доминировать иной тип экономических связей. Отныне произ­водитель товара имеет возможность узнать о спросе на свою продукцию во всехреги­онах мира, причем — заранее,еще до начала производства. Контракта заключаются на долговременной основе, с фиксированными ценами и в строгом соответствии с техническими требованиями заказчиков. При этом цены формируются не на осноре средневзвешенных затрат, а на прогрессивном уровне, который определяется с уче­том глобализации экономических отношений.

В условиях регулируемого информационного рынка значительно снизились трансакционные издержки (маркетинг, подготовка догово­ров и их юридическое сопровождение, страхование). Это позволило снизить цены, повысить норму накопления за счет сокращения непро­изводительных расходов.

Новые технические возможности банков, приближение банков­ских структур к запросам реального сектора экономики превращают кредитные организации в центры национального счетоводства. Это также способствовало переводу обобществления производства на бо­лее высокий уровень, усилило ассоциативный контроль за финансо­выми и материальными потоками.

В итоге все более стала ощущаться искусственность разделения национальной экономики на макроэкономику и микроэкономику. Зна­чительно усилилось значение мезоэкономики — крупных отраслей, межотраслевых объединений, региональных структур, финансово-про­мышленных групп, банковских холдингов и т. п.

Путь к европейскому единству. Особым этапом в эволюции на­циональных экономических систем в Западной Европе выступило раз­витие в данном регионе экономической интеграции.

Движение к европейскому единству первоначально было ознаме­новано созданием Европейского сообщества утя и стали (1952 г.), ко­торое вывело из зоны национальной ответственности ресурсы воен­ного производства, а также подписанием Римского договора о созда­нии Европейского Экономического сообщества (1957 г.), что предполагало создание таможенного союза и общего рынка. Вслед за этим были приняты и другие принципиальные решения, ускорившие процесс экономической интеграции.

Сегодня Европейский Союз включает в себя 15 стран-членов с общей численностью населения около 380 млн. человек, располагает мощным экономическим и финансовым потенциалом, располагает еди­ной валютой — ЕВРО. Кроме того, многие государства Центральной и Восточной Европы (включая и бывшие социалистические страны) по­дали заявки на вступление в Европейский Союз. В качестве условий членства для страны рассматриваются институциональная стабиль­ность, гарантия демократического порядка и наличие правового госу­дарства, соблюдение прав человека и прав защиты меньшинства, фун­кционирующая рыночная экономика, а также способность выдержи­вать конкуренцию в рамках Союза.

Безусловно, обнаружились и некоторые проблемы, порожденные самой интеграцией. Так, в отдельных направлениях социально-эконо­мического развития усиливается замкнутость по отношению к осталь­ному миру. Серьезной остается проблема полного или частичного от­каза от самостоятельной национальной экономической политики, ког­да внутренние стандарты, нормы и правила не соответствуют общим интеграционным правилам. Это касается защиты окружающей среды, норм производственной безопасности, системы государственного уп­равления, отраслевых структурных сдвигов, самой идеологии глоба­лизации мирохозяйственных связей и т. д.

Вместе с тем бесспорным фактом является то, что экономическая интеграция в европейском регионе продолжает набирать силу.' Разви­тие западноевропейской экономической интеграции позволило реали­зовать преимущества все той же свободной торговли, включая эконо­мию от масштаба производства и усиление конкуренции в границах единого рынка. Интернационализация хозяйственных связей способ­ствует выравниванию уровней социально-экономического развития европейских стран, упрощает перелив факторов производства и уско­ряет научНо-технический прогресс.

12.3. Возникновение административно-командной системы и причины ее кризиса

Теоретические основы. Социалистическая плановая экономика была задумана ее идеологами как нетоварный и нерыночный способ производства.

Ее теоретическая конструкция и практическая реализация явились прямой реакцией на выявившуюся неспособность рыночной экономи­ки либерального типа цивилизованно разрешать те проблемы соци­ально-экономического развития, которые в начале XX в. возникли на мировом и национальном уровне.

Основоположники пролетарской политической экономии (К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин и др.) рассматривали систему частного предпринимательства и рыноч­ной конкуренции как строй, лишенный будущего. Возникающие в ее рамках проти­воречия между трудом и капиталом, работодателями (заводчиками) и работополуча- телями (наемными работниками), индивидуальным и общественным воспроизвод­ством марксисты трактовали исключительно как антагонистические. Этим и другими способами обосновывалась неизбежность сломасоциально-экономической систе­мы, где доминировали капитал и частный интерес.

Такие выводы определяли содержание, например, теории империализма и го­сударственно-монополистического капитализма, выдвинутых В.И.Лениным.

Не случайно описание социалистической плановой модели осуще­ствлялось по принципу «от противоположного». Так, альтернативой част­ной собственности провозглашалась государственная (общенародная) собственность. Место рыночного механизма, с его спонтанным перели­вом капитала и непрерывным поиском рыночного равновесия, должна была занять планомерность, обеспечиваемая государством как единым экономическим центром. Через доведение каждому предприятию конк­ретного производственного задания (объем выпуска, численность, уро­вень зарплаты, темпы роста производительности труда) предусматрива­лось ликвидировать противоречие между частным и общественным тру­дом. Считалось, что включенный в плановую систему хозяйствования каждый вид частного труда еще до реализации товара приобретал обще­ственно-необходимую форму. Социалистическая планомерность долж­на была исключить нерациональность в поведении рыночных субъек­тов, свести на нет трансакционные издержки (см. рис. 12.6).

Безусловно, на рис. 12.6 выделены далеко не все основные при­знаки рыночной и административно-командной экономики. Но их срав­нительный анализ все же позволяет оттенить историческую «альтер­нативность» социалистической экономики.

Практическое воплощение. Оставим открытым вопрос о том, насколько практика строительства коммунизма соответствовала заве­там основоположников марксизма-ленинизма. Вместе с тем следует констатировать, что на практике, первоначально в Советском Союзе, а затем в ряде стран Центральной Европы (после окончания второй ми­ровой войны) действительно сложилась модель хозяйствования, аль­тернативная рыночной экономике. С позиций компаративного анализа такую модель следует оценить как административно-командную сис­тему (АКС), или «командную экономику» (см. рис. 12.7).

При классификацииданной административной системы зачастую используются и такие определения, как «центрально-управляемое хозяйство», «экономика военного типа», «командно-директивная экономика» и т. п. В любом случае подчеркивается до­минирование команды,а также наличие монополии бюрократического аппарата.

Экономической основой АКС, например, в СССР выступили госу­дарственная и огосударствленная колхозно-кооперативная собственность.

Государство монополизировало функции единого экономического цен­тра. В дайной системе были гипертрофированы вертикальные связи административного типа в ущерб горизонтальным связям между пред­приятиями, реализовывалось централизованное планирование и снаб­жение производства. Жестко регламентировался процесс мобилизации и распределения материальных и финансовых ресурсов. Деньги суще­ствовали, но лишь как учетная единица, так как их сущностные функ­ции былй парализованы. В экономике открыто циркулировал рубль с разными сферами обращения и с разной покупательной способностью.

Рис. 12.7.Классификация командной экономики (компаративный анализ)

В качестве основной хозяйственной единицы формально высту­пали предприятия, которые самостоятельно вели учет затрат и резуль­татов хозяйствования, имели отдельные балансы и соответствующие банковские счета. Но их хозяйственная самостоятельность была резко ограничена. Основная задача состояла в выполнении доведенного цен­тром задания с использованием выделенных ресурсов и желательно досрочно. Инвестиции предприятию выделялись вне достигнутого финансового результата.

Управленческие полномочия администрации предприятия ограни­чивались простым воспроизводством. Вопросы расширения производства, его модернизации решались на более высоких уровнях управления.

Задания на очередной планируемый период доводились с учетом достигнутого уровня. При этом доминировали не финансовые, а объем­ные показатели — стоимостные (валовая продукция и т. п.) и нату­ральные. Жестко регламентировались системы и формы оплаты труда, использование зарплаты, а также миграция рабочей силы. По сути дела была установлена государственная собственность па рабочую силу.

Формирование АКС сопровождалось фетишизацией роли госу­дарства в регулировании экономических процессов. Обнаруживший­ся недостаток материальных стимулов, низкая заинтересованность в конечных результатах производства компенсировались административ­ным принуждением к труду. ₇

Государственная собственность на средства производства объяв­лялась общенародной, но реально имел место процесс отчуждения работника от труда, результатов труда, управления и от самой собствен­ности. Первоначально популярные революционные лозунги типа «зем­лю — крестьянам», «фабрики -«- рабочим» в социалистической дей­ствительности вылились в захват общенародной собственности бю­рократией, превратившейся в «новый класс».

В таких условиях «казенная собственность» могла рассчитывать только на казенное отношение на всех уровнях хозяйствования. На микроуровне это выразилось в росте мелких хищений, в снижении сохранности государственного имущества и в хронически низкой про­изводительности труда, а также в недоиспользовании производствен­ных мощностей, незаинтересованности своевременно обеспечивать реконструкцию производства.

На макроуровне имели место распыление капитальных вложений, рост незавершенного строительства.

Увеличение запасов неходовых и залежалых товаров дополнялось их тотальным дефицитом. Вопреки всем ожиданиям формальная жесткость в управлении дополнялись бесхозяйственностью, повсеме­стным снижением требовательности и ответственности.

Экономические отношения постоянно отставали от потребностей развития производительных сил. Проводимые преобразования, как правило, обрывались на полпути, преподносились как локальные эко­номические эксперименты.

Опыт функционирования советской экономики показал, что ад­министративно-командная система по сути дела находилась в состоя­нии непрерывного кризиса. С периодичностью примерно в 15-20 лет катастрофически обострялся системный кризис административного

социализма (выделим особо довоенный цикл, а также 1962-1964, 1978-1979,1988-1990 гг.).

Особые причины застоя следует видеть и в состоянии надстро­ечных отношений. Бюрократизация политически жизни, непрерыв­ная череда культов личностей, сосредоточение власти в руках крайне узкой и некомпетентной группы» разрыв между словом и делом, вы­рождающаяся однопартийная политическая система, углубление со­циальной несправедливости, отсутствие гласности, доминирование на всех уровнях управления рапортомании и многое другое — все это в совокупности подрывало духовный потенциал общества, раз- мывалиосознание человека труда, превращало его из труженика в просителя.