Идеал справедливости начал формироваться в эпоху родового строя как обобщённое выражение практических отношений людей. В древнегреческом языке справедливость обозначалась словом «дике» и имела значение « правильный», «должный» в противоположность «схолиа дике», означавшему «ложный обычай». По мнению Аристотеля, справедливость прекраснее утренней или вечерней звезды. На латыни справедливость обозначалась словом «юстиция» и помимо справедливости означало ещё «правосудие». В римском праве, несмотря на его классовый характер, ещё не было такого большого разрыва между естественным и позитивным правом, как в настоящее время, поэтому слово «юстиция» воспринималось в качестве антипода несправедливости. Это обстоятельство дало повод некоторым философам права предпринять попытку установления монополии на идеал справедливости. Так, например, В.С.Нерсесянц писал: «Какого-нибудь другого принципа, кроме правового, справедливость не имеет. Отрицание же правового характера и смысла справедливости неизбежно ведёт к тому, что за справедливость начинают выдавать какое-нибудь неправовое начало – требования уравниловки или привилегий, те или иные моральные, нравственные, религиозные мировоззренческие, эстетические, политические, социальные, национальные, экономические и тому подобные представления, интересы, требования. Тем самым, правовое (т.е. всеобщее и равное для всех) значение справедливости подменяется неким отдельным, частичным интересом и произвольным содержанием, партикулярными притязаниями».

Этот пассаж хорош тем, что наглядно иллюстрирует мировоззрение многих представителей юридической профессии. Любого из них хотелось бы спросить: кто устанавливает «всеобщее и равное для всех» значение справедливости и не имеет ли устанавливающий это значение свой «интимный» интерес в данном значении? Приведенное данным автором понимание справедливости вопиюще противоречит фактам общественной практики. Даже простейший факт взаимопомощи людей друг другу уже является фактом справедливости, хотя и не имеет правового характера. Многочисленные и разнообразнейшие акты поведения людей по отношению друг к другу оцениваются либо как справедливые, либо как несправедливые. Они объясняются тем, что понятие справедливости формируется до права и вне права. Не право придаёт действиям людей значение справедливости, а, напротив, справедливые действия формируют право, после чего оно выражает своё отношение к последующим актам поведения людей. Поэтому претензия на монополию идеала справедливости совершенно несостоятельна.

Претензия на монополию данного идеала также исходит от этики. Хотя этика – один из разделов философии, нет оснований замыкать справедливость одним из разделов. Это противоречило бы сущности философии как мировоззрения. В межличностных отношениях понятие справедливости используется очень активно. Людям легче перенести зло, несвободу, неравенство, чем несправедливость; в эмоциональном плане она предельно напряжена, отчего и возникло представление о «чувстве справедливости». Справедливость, равно как и иной любой идеал, имеет моральное и нравственное значение, благодаря которому она получает обоснование в этике. Но иметь указанное значение и быть моралью или нравственностью – не одно и то же. Как отмечалось выше, ни один идеал нельзя «приписать» к той или иной отрасли знания. Идеалы вырабатываются всеми членами общества и служат всем членам общества. В этом смысле они нейтральны по отношению к любой области знания. Это хорошо проявляется в выделении видов справедливости.

1.Исторически первым видом справедливости было установление или восстановление равновесия отношений между субъектами деятельности. Обыденное выражение «восстановить справедливость» означает не что иное, как создание или воссоздание равных, то есть, одинаковых условий деятельности. Древнее талионное право было обычаем, а не правосудием. Талион означал установление (восстановление) симметричных отношений между субъектами, буквальное возмещение нанесенного ущерба и не сводился только к кровной мести. В более поздние времена установление (восстановление) равновесия отношений обрело иные формы: штраф, компенсация, извинение и др. Так устанавливалась или восстанавливалась справедливость. Не следует полагать, будто этот вид остался в прошлом, он существует и поныне.

2.Справедливость есть эквивалент человеческих действий. Это её самое распространённое понимание. От предыдущего данный вид отличается тем, что участники деятельности ранее могли быть не связаны общей деятельностью, либо не быть в состоянии нарушенного равновесия. Продавец и покупатель до встречи на рынке ранее даже не знали друг друга, а сейчас между ними может быть установлено отношение эквивалента: за определённое количество и качество товара покупатель вносит оговоренное количество денег. Так Аристотель толковал уравнительную справедливость. Эквивалент может присутствовать и в трудовых отношениях: сколько заработал, столько и получи. Соответственно заслугам распределяются почести, награды, материальные блага, медали, титулы, учёные степени, воинские и учёные звания и т.д. В отрицательном смысле эквивалентность проявляется (точнее, должна проявляться) в соответствии проступка или преступления наказанию. Эквивалентность как вид справедливости выражается в изображении богини правосудия – Фемиды: чаши её весов находятся на одном уровне.

3.Справедливость как гуманизм. Этот вид справедливости имеет место в отношениях трудоспособных или (и) богатых людей, с одной стороны, и нетрудоспособных или (и) бедных людей, с другой стороны. В этих отношениях уже нет ни равновесия, ни эквивалента. Ребёнок ещё не может быть кому-либо, инвалид и престарелый уже не могут быть полезны. В данном виде справедливость очищена от соображений реванша или корысти. Она бескорыстна и устанавливается без расчёта на ответный ход. Давая денежку нищему на тротуаре, мы не предполагаем перемену ролей, не предполагаем, что займём место нищего, и он нам тоже даст денежку. Подаяние является признанием нищего человеком, а подающего добрым человеком.. Богатство не существует без бедности, поэтому в некоторых странах бытует интересное выражение чиновников – «социальная защита». Хотелось бы знать, защита от кого? В ХХ веке адресатами гуманизма стали целые народы и страны. В подаяниях им видится частичная компенсация за искалеченные судьбы, за угнетение и эксплуатацию.

4.Предупреждающая (превентивная) справедливость. Сущность данного вида состоит в предупреждении зла. Он имеет место в отношениях между всеми субъектами: от индивида до государства. Проблемность в этом виде справедливости создаёт библейская заповедь «Не донеси на ближнего своего». Тут нравственность не соответствует идеалу справедливости. Можно, конечно, не донести на ближнего, хотя мы знали о его намерении ограбить соседнюю квартиру, что и было сделано. В результате безвинно пострадал другой ближний. Так справедливо ли мы поступили? Предупреждающая справедливость проявляется в отношении к смертной казни маньяков и киллеров. Казнь выступает не столько актом мести, сколько гарантией от новых убийств данным человеком. В отношениях между государствами существует casus bellum - повод к войне. Когда жертва близкой агрессии осознаёт факт вероятного нападения, упреждающий удар с её стороны нравственно оправдан, поскольку не остаётся иных приемлемых вариантов. Проблему составляет лишь истинная, а не мнимая угроза агрессии.

5.Организационная справедливость. Состоит в оптимальном распределении социальных ролей при достижении общей цели. Впервые на этот вид справедливости обратил внимание, видимо, Платон. В книге «Государство» он изложил проект идеального государства. Платон делит людей на социальные группы по их способностям и нравственным качествам. Государством, по его мнению, должны править философы как носители мудрости и научных знаний. Охрану государства от внутренних и внешних врагов призваны осуществлять воины-стражи. Производством и торговлей занимаются люди с более низкими социальными статусами. Основным принципом государства является справедливость. Платон утверждает: «Справедливостью будет - и сделает справедливым государство – преданность своему делу у всех сословий – дельцов, помощников, стражей, причём каждое из них будет выполнять то, что ему свойственно». При условии наличия социальной мобильности, которую Платон не исключает, и соблюдении прав в первую очередь человека, а также гражданина нельзя не признать великую правоту философа. Если бы вдруг шестерёнки в часовом механизме вздумали изменить свои функции, часы бы остановились. Если бы, барабан стал солировать вместо скрипки, получилась бы какофония. Организационная справедливость применима не только к обществу в целом, а и к малым социальным группам, к коллективам.

6.Социальная справедливость. Упоминавшийся выше философ права презрительно относится к социальной справедливости. По его мнению, социальная справедливость имеет смысл лишь с благословения права государства. Протестный потенциал социальной справедливости, по его мнению, лишает смысла это понятие. Понятие социальной справедливости направлено против нигилизма в отношении идеала справедливости. Обычно говорят, что у каждого человека своё понимание справедливости, сколько людей, столько и пониманий, и, будто у них нет «общего знаменателя». Отсюда делается вывод: наилучшая справедливость та, которую установят чиновники аппарата управления государством. В действительности, объективной, а не вымышленной действительности социальная справедливость означает такую систему социальных отношений, при которой даже лица с наиболее низкими социальными статусами имеют возможность развития и социальной мобильности. В своё время К.Маркс писал, что об уровне свободы общества можно судить по положению женщины – самой угнетаемой социальной группы населения. Философия буржуазии отдаёт предпочтение, по мнению её представителей, наиболее активной части населения –предпринимателям. Их считают цветом нации, забывая, однако, указать, что как только «цвет нации» добирается до государственной власти, все нормы права он истолковывает в своих интересах. Однако с точки зрения большинства населения социальная справедливость определяется всегда по низшей оценке, оценке тех, кто находится в наименее выгодном положении.

Сейчас модно охаивать всё, что было при советском социализме. Видимо, только последующие поколения людей сумеют по достоинству оценить социальные достижения социализма. При всей порочности политической системы советского государства и его идеологии были достигнуты удивительные результаты: бесплатные квартиры, заработная плата, позволяющая обставить эти квартиры всеми необходимыми вещами, возможность лечиться и отдыхать на курортах, пользоваться самолётами как поездами, получать бесплатное образование, талантливым представителям национальных меньшинств становиться звёздами первой величины и т.д. Дикий капитализм при всей его разрекламированности дал только одно преимущество – возможность высказать своё мнение без опасения быть репрессированным. Формальная свобода капитализма не идёт дальше деклараций.

7.Процедурная справедливость. Сущность процедурной справедливости состоит в выработке способа осуществления указанных выше видов справедливости. Вопрос состоит в том, как, каким образом установить или восстановить равновесие отношений, осуществить эквивалент деятельности, совершить нечто гуманное, обоснованно предупредить зло, оптимально распределить социальные роли в соответствии со способностями и нравственными качествами людей, дать возможность приемлемого существования самым приниженным слоям населения, чтобы не упустить из виду самое главное – справедливость? Данный вид справедливости присущ только высокоорганизованным обществам. Члены менее развитых обществ не понимают огромного значения процедуры, они считают её хлопотным и несущественным делом. Результатом является тьма нарушений справедливости от обвесов, обмеров и обсчётов в магазинах и на рынках до примитивных фальсификаций итогов выборов. «Совки» привыкли решать все вопросы «в рабочем порядке».

Как видим, справедливость многогранна. Какой бы гранью она ни повернулась к человеку, всегда означает некое желаемое для жизни состояние. Но «когда справедливость исчезает, - писал И.Кант, - не остаётся ничего, что могло бы придать ценность жизни людей». Идеал справедливости находит своё обоснование и оправдание в стремлении к благу. В зависимости от субъектов деятельности справедливость означает стремление к индивидуальному или групповому благу (имеется в виду благо малой или большой социальной группы). Когда же имеет место стремление к общему благу (приемлемой для большинства населения организации отношений, при которой они реализуют частные или корпоративные интересы) или высшему благу (пока не существующему, но желаемому общественному устройству), подразумевается справедливость социальная.

Ценность идеала свободы.

Идеал свободы формировался в эпоху рабовладения. Человеку первобытного общества была неведома несвобода, равно как и свобода. Он подчинялся обычаям и традициям рода, не имел никаких сомнений в душе, не имел угрызений совести и потому был по-своему свободен. Но когда возникла мораль (личностное видение человеком отношений общения и их оценка), она вступила в противоречие с родовой нравственностью. Другим обстоятельством, способствовавшим образованию обобщённым представлениям о свободе, было пленение чужеземцев, а позже и соплеменников. Более низкий социальный статус раба был ясен всем, однако, раб и его хозяин относились к одному классу существ. Хозяина не интересует внутренний мир раба, раб же, напротив, интересуется жизнью хозяина, желая стать таким же, как он. На пути его желания стоят препятствия, поэтому свобода первоначально и впредь на тысячелетия понимается как свобода «от» препятствий к достижению желаемого состояния. Ещё одним обстоятельством, стимулировавшем размышления о свободе, была зависимость от явлений природы. Прекращение отрицательных воздействий природы (температуры, осадков, землетрясений, наводнений, засух, гроз и др.) было далеко не всегда под силу индивидам или их коллективам. Когда эти воздействия прекращались сами по себе, человек чувствовал себя свободным. Свобода – дитя несвободы.

Чем сложнее становится общественная жизнь, тем сложнее становится содержание идеала свободы. Французский философ XVIII века Ш.Л.Монтескье писал: «Нет слова, которое получило бы столько разнообразных значений и производило бы столь сильное впечатление на умы, как слово «свобода». Одни называют свободу лёгкую возможность низлагать того, кого наделили тиранической властью; другие - право избирать того, кому они должны повиноваться; третьи – носить оружие и совершать насилие; четвёртые видят её в привилегии состоять под управлением человека своей национальности или подчиняться собственным законам. Некий народ долгое время принимал свободу за обычай носить длинную бороду. Иные соединяют это название с известной формой правления, а люди, пользовавшиеся благами монархического правления, - с монархией. Наконец, каждый именовал свободой то правление, которое отвечало его обычаям и склонностям.» В таком же духе высказывался и Г.Гегель: «Ни об одной идее нельзя с таким полным правом сказать, что она неопределённа, многозначна, доступна величайшим недоразумениям и потому действительно подвержена мнениям, как об идее свободы…»

Свободой клянутся, за свободу борются, ради свободы жертвуют чем либо, порой даже жизнью, лишением свободы наказывают, от свободы иногда даже бегут. Свобода становится самым популярным идеалом человечества и девизом тех общественных сил, которые стремились изменить существующее положение дел. Ради свободы велись кровопролитные войны, подавлялись права человека, религиозных или национальных меньшинств, плащом свободы прикрывались самые свирепые диктатуры современности. Это сладкое слово свобода… Его многозначность выражает неисчислимое множество ситуаций, к которым оно применимо, и множество субъектов свободы. Независимым желает быть индивид, коллектив, класс, нация, религиозная группа, государство. Многообразие ситуаций и действующих в них субъектов породило множество проявлений свободы: духа, вероисповедания, творчества, слова, рода занятий, передвижения, политической, экономической и других свобод. Общая формула свободы выглядит настолько абстрактно, что мало кому понятна и приемлема. Впрочем, возможно, это надуманная трудность. У упоминавшегося выше философа права В.С. Нерсесянца иное мнение: «Какой-либо иной формы бытия и выражения свободы в общественной жизни людей, кроме правовой, человечество до сих пор не изобрело. Да это и невозможно ни логически, ни практически. Так же невозможно, как и другая «арифметика», где бы дважды два равнялись не четырём, а пяти или чему-нибудь другому». Возможно, автор этих слов большой специалист в арифметике, однако человечество, не зная трудов философа, открыло много самых разных форм свободы. Напротив, правовая свобода, связанная с позитивным правом, часто вступает в противоречие со справедливостью. Формально равны безработный и миллионер, только безработному от такой свободы выть хочется. Поэтому исторически и логически первая форма состояния свободы – свобода «от…».

Ценность идеала равенства.

Первобытный мир знал лишь одно проявление равенства всех людей – равенство перед смертью. Оно не было пригодно для формирования общественного идеала, поскольку идеалы создавались ради жизни, а не для её прекращения. Как идеал равенство начинает формироваться в рабовладельческую эпоху в раннем христианстве. В послании к галатам апостол Павел писал: «Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно в Христе Иисусе». Успехом в распространении по всему известному тогда миру христианство обязано не только личности Христа, а и идее равенства всех людей независимо от различий между ними.

При кажущейся простоте идеал равенства существенно отличается от справедливости и свободы.

1.Равенство - явление исключительно культуры, оно не имеет корней в природе, подобно «справедливости» более сильного животного или его свободы. Природа изначально создаёт людей неравными. Равенство хотя бы двух индивидов означало бы их тождество, а это уже бессмыслица. Неравны между собой даже клоны. Природное неравенство людей служило и служит отправной точкой многих философских концепций человека.

2.Равенство - явление коллективистское. Дело в том, что равенство не имеет индивидуального бытия, для его существования необходимо, по меньшей мере, два человека. Индивид не может быть равен самому себе, для равенства необходим ещё хотя бы один человек. Благодаря данному свойству равенство приобретает особое значение в отношениях больших масс людей.

3.Равенство - отношение количественное, но не имеющее в отношениях между людьми объективного критерия соизмерения. Понятие равенства внутренне противоречиво. Вступая в область неформализованных отношений между индивидами и их группами, оно лишается математической формы выражения. Некто А равен в способности к техническому творчеству Б, но количественно выразить это отношение не представляется возможным. Поэтому появляются интуитивно оцениваемые неопределённые количественные «много», «мало», «больше», «меньше», «достаточно», «недостаточно» и т.п.

4.Равенство - понимается как сходство между людьми в каком-либо отношении, а неравенство как различие. Неопределённые количественные недостаточны для обозначения равенства или неравенства, и люди начинают трактовать равенство как сходство, а неравенство – как различие. Только в таком смысле А может быть равен Б в способности к техническому творчеству.

5.Равенство - социальная проблема сначала в имущественных, а затем в политических и правовых отношениях людей. В эпоху буржуазных революций равенство наряду со свободой и справедливостью начертано на знамёнах революционеров. Люди требуют имущественного равенства в качестве гарантии от угнетения и эксплуатации человека человеком.

Имея в виду отмеченные черты равенства, представляется возможным очертить некоторые грани идеала равенства.

Равенство как уравниловка. Данная форма равенства была исторически первой формой воплощения идеала равенства. Суть уравниловки состоит в одинаковом положении людей в отношении какой-либо значимой ценности без учёта их реальных усилий и заслуг. Это понятно всем и легко воспринимается. Неважно кем был и что делал тот или иной человек, важно лишь его декларируемое равенство с другими людьми перед Иисусом Христом.

Однако наиболее актуальной уравниловка становится в отношении к материальной собственности. Всё у всех должно быть поровну. Этот принцип, будто бы, продиктован самой природой. Но поскольку абсолютно точно разделить всё между всеми практически весьма сложно, то всеобщее равенство в собственности закономерно приводит к идее общности собственности. Эта идея бытовала в общественном сознании народов Европы задолго до «научного коммунизма» К.Маркса и Ф.Энгельса в утопиях Т.Мора и Т.Кампанеллы. Достаточно привести слова одного из мыслителей XVIII века Габриэля Мабли: «Я не страшусь того, что общность имуществ сделает граждан равнодушными к судьбе государства. Чем меньше люди заняты своим богатством, своей роскошью и своими наслаждениями, тем более они заинтересованы в общественном благе; они как бы забывают себя