Среди всех видов связи в философии нового времени почётное место занимали причинные связи и понятие причины. Ещё древнегреческий философ Демокрит утверждал, что он отдал бы все сокровища персидского престола за познание причинной связи явлений. Видимо и современные философы поступили бы так же, будь им доступны сокровища крупного банка. Ведь познание причин одних лишь сердечно-сосудистых, онкологических заболеваний, СПИДа заслуживает, по меньшей мере, Нобелевских премий. Знание причин приводит к знанию следствий - в данном примере к исцелению больных людей. Воистину был прав английский философ XVI – XVII веков Фрэнсис Бэкон, заявлявший: «Знание – сила!». Непреходящая ценность познания причинных связей давно признана философами и учёными.

В обыденном сознании причиной принято считать явление, после которого наступило данное явление. В этом понимании содержится два заблуждения. Во-первых, временное следование не всегда означает причинную связь. Скажем, утро наступает после ночи, но отсюда вовсе не следует, что ночь – причина утра. Философам и учёным давно известен принцип «post hock, non propter hock», что означает: после того, но не по причине того. Во-вторых, существует два наиболее распространённых понятия причины – научное и философское. С точки зрения науки существуют условия и причина какого-либо явления. Условия сами по себе пассивны, они необходимы, но недостаточны, поскольку не производят следствия. Когда появляется последнее необходимое условие, сообщающее всем предыдущим условиям свойство достаточности, начинается следствие (действие). Учёным такое понимание причины удобно, поскольку позволяет отделять пассивные факторы явления от активных. Но в мировоззренческом плане появляется представление, согласно которому именно последнее необходимое и достаточное условие порождает следствие. Но поскольку таких «последних» условий может быть довольно много, появляется идея множественности причин. Сторонники данной идеи не учитывают того простого факта, что с данными пассивными условиями может сочетаться далеко не любое «последнее» необходимое и достаточное условие. Идея множества причин – свидетельство проникновения в философию представлений обыденного сознания.

Кроме того, представление о пассивных условиях и активной причине порождают представление, согласно которому малые причины способны порождать большие следствия. П.Гольбах писал: «Излишек едкости в жёлчи фанатика, разгорячённость крови в сердце завоевателя, дурное пищеварение у какого-нибудь монарха, прихоть какой-нибудь женщины являются достаточными причинами, чтобы заставлять предпринимать войны, посылать миллионы людей на бойню, разрушать крепости, превращать в прах города, погружать народы в нищету и траур, вызывать голод и заразные болезни и распространять отчаяние и бедствия в течение ряда веков». В этом случае причина отождествляется с поводом – мизерной частью причины. Некоторые историки считали причиной первой мировой войны убийство в г.Сараево (Босния и Герцоговина) австрийского эрцгерцога Фердинанда, причиной второй мировой войны – нападение якобы польских солдат на радиостанцию в немецком городке Гляйвиц. Примеров такого рода существует превеликое множество. Все они маскируют причину, крохотной частицей которой выступает повод. Если бы П.Гольбах был прав в своём суждении, было бы невозможно никакое прогнозирование событий. Не был бы ясен вопрос о том, каприз какой любовницы более важен: той, что жила триста лет назад или ныне здравствующей фаворитки Иван Иваныча.

Эту идею ещё до рождения П.Гольбаха в трактате « О предопределённости» развивал германский философ XVII-XVIII в.в. В.Лейбниц.Он утверждал, что человеческий рассудок не в состоянии предвидеть события, поскольку в роли причин могут выступать совершенно случайные вещи. Так, маленькая мушка способна вызвать большие перемены в государственной жизни, если она летает перед носом короля в момент принятия важного решения, когда королевский рассудок пребывает в положении колеблющихся весов. Примечательно, что и в наше время находятся философы, которые соглашаются с подобными «аргументами». В реальной же действительности «объём» причины равен «объёму» следствия и нет никаких малых причин, которые порождали бы большие следствия. Идея «малые причины – большие следствия», которая в науке играет определённую роль, переходит в ведомство идеологии, в которой она призвана вводить в заблуждение обывателей.

Недостатки научного понимания причины преодолевает его философское понимание. Для философии более приемлемым оказывается представление, согласно которому в понятие причины входит не только последнее необходимое и достаточное условие следствия, но и весь комплекс необходимых условий. Причиной роста растения является не только солнечный свет (последнее необходимое и достаточное условие), но и тепло, влага, вода, минеральные вещества. Главное в понятии причины – это порождение следствия причиной. Все необходимые и достаточные условия пересекаются в один момент времени в одной точке пространства, в результате чего происходит их синтез – порождение нового явления. Поэтому причина есть совокупность необходимых и достаточных условий, необходимых для производства следствия. У любого следствия существует одна и только одна причина, а у причины одно и только одно непосредственное следствие. В следующий момент времени следствие становится одним из компонентов другой причины и т.д.

Временное соотношение причины и следствия также представляет собой проблему. Обыденное сознание убеждено в предшествовании причины следствию. Но если предшествование причины следствию имеет место быть, то между причиной и следствием имеется некий промежуток времени, в течение которого причина ещё не порождает следствие. В течение этого промежутка может произойти нечто, что изменит генезис порождения следствия. Поскольку такое утверждение не согласуется с данными науки и практики, можно сделать вывод: причина и следствие начинаются и заканчиваются одновременно. Действительно, пока не сложились все факторы, порождающие следствие, ещё нельзя говорить о существовании причины данного явления. Таким же образом можно утверждать, что при исчезновения из состава причины хотя бы одного элемента, нельзя говорить о причине данного явления. Нет уже явления, равно, как уже нет и его причины. Иное дело, что не успело закончиться действие данной причины, как тут же в данном отношении складывается комплекс другой причины, с которой у данной причины имеется лишь временное отношение. Не успели ещё исчерпать себя последствия Великой Отечественной войны, как на смену им идёт постепенное забвение этой войны, и у забвения имеется своя причина. Так появляется второе звено явления, называемого причинной цепью.

Философское понимание причины и следствия преодолевает и необоснованное противопоставление причинности в природе причинности в обществе. Суть этого противопоставления сводится к наличию сознания у человека. Природные объекты сознанием не обладают, поэтому в природе может иметь место причинность. В обществе же люди, обладающие сознанием и волей, будто бы, способны изменять ход событий. Действительно, знание причин каких-либо явлений возвышает человека над природой и помогает радикально изменить свою жизнь. Врачи способны исцелять больных, геологи – находить месторождения полезных ископаемых, инженеры создавать невиданные ранее машины, химики создавать новые вещества и т.д. В то же время знание причин не всегда означает свободу вмешательства человека в природные процессы. Например, знание причины цунами или засухи не пока не позволяет человеку нейтрализовать их влияние на человека. Не лучше обстоит дело и в общественных науках. Знание причин экономического кризиса или краха мировой империи пока не позволяет устранить эти причины. Люди не в состоянии воспрепятствовать подводному землетрясению и получают цунами. Точно так же они бессильны укротить тупость и эгоизм «великих» личностей и кланов ради сохранения мировой империи. Объективный статус причинности сохраняется в обоих примерах.

Единственный случай, когда сознание и воля человека способны предотвратить или изменить причинность – это сопоставимость, соизмеримость воли и сознания с масштабом и значением протекающих явлений, в которых данные свойства человека могут вплетаться в ткань, содержание данных явлений. Например, болезнь не фатально приводит больного к смерти, тут воля и знания врача могут её предотвратить. Но врач может оказаться бессильным, если больной не соблюдает установленный режим. Выпадение дождя происходит по природным законам, а человек уже способен как вызвать дождь, так и разогнать дождевые облака. Но это возможно лишь при наличии знаний и средств, которых у людей может не оказаться. Поэтому-то Гегель считал познание необходимых связей свободой человека. Причинная связь не всегда означает фатальную неизбежность именно данного следствия даже в природных процессах, там случайности способны изменять течение процессов. Тем более, причинная связь не фатальна в процессах социальных. Это не всегда понимали философы и учёные. Прусский король Фридрих Вильгельм I однажды намеревался сурово наказать философа Вольфа, который утверждал, что если солдаты дезертируют из армии короля, значит, есть тому достаточная причина, следовательно, это неизбежность, с которой бесполезно бороться. Однако сам Вольф, узнав о намерении короля наказать его, хотя и понимал, что есть тому достаточная причина, всё же не стал ждать наказания, и поспешно удалился из Вены. Причинные связи необходимы, но не неизбежны.

Следует отметить непопулярность в настоящее время понятия причины. Британский философ Бертран Рассел утверждал, что оно устарело, подобно тому, как устарело понятие монархии. Понятие монархии не так уж устарело, как представляется философу. На фоне «достижений» современной «демократии» простой люд всё чаще мечтает о «сильной руке», которая навела бы порядок в стране и обеспечила бы стабильность и предсказуемое будущее. Простолюдина не интересует название титула монарха: «президент» или какой-нибудь иной титул – ему нужны указанные ценности. Очевидно, понятие причины неудобно по идеологическим соображениям, так как оно обладает огромной эвристической ценностью: показывает предысторию явления и его будущее. Поэтому стремятся подменить причинность функциональной связью, либо затемнить его суть иными словечками.

Между тем, в философии и науке продолжает действовать закон причинности, согласно которому каждое явление имеет свою причину и само выступает причинным фактором другого (других) явления.Образуются цепи причин и следствий, которые, в свою очередь, образуют всеобщую причинную сеть. Парадокс состоит в том, что во всеобщей сети причин и следствий понятия причины и следствия теряют смысл. Использование данных понятий корректно лишь в том случае, когда из всеобщей сети причин и следствий мы вырываем отдельные фрагменты и даём им наименования - «причина», «следствие».