В этой таблице отражена глобальная картина управления (управление на государственном уровне). Но управление обществом имеет иерархический харак­тер: оно начинается с управления простейшей социальной ячейкой, каковой является семья, и затем через управление социальными институтами разной степе­ни сложности завершается государственным управлением. Этой управленческой иерархии соответствует иерархия воспитания (осуществляемого той или иной корпорацией часто совершенно стихийно и незаметно по многим каналам) а в результате такой иерархии возникает и иерархия систем морали (мораль семейная, корпоративная, государственная).

Связь нравственного стиля поведения членов некоторого коллектива по отно­шению друг к другу со стилем управления этим коллективом в простейшей форме легче всего поддается исследованию в таком простейшем социальном институте, как семья. Если в семье царит культ порядка и все строжайше регламентировано (тоталитарная семья), то и дети воспитываются в духе железной дисциплины («ско­ванные» дети). Напротив, если глава семьи руководствуется культом свободы и в семье нет никакого порядка (анархическая семья), то и дети полностью предостав­лены себе и могут делать что угодно («раскованные» дети). Между этими крайнос­тями существует промежуточный случай: в одних семейных делах глава семьи тре­бует строгого порядка, а в других допускает полную свободу; в этом случае и дети сочетают в своем поведении регламентацию с либерализмом (либеральная семья).

Такая локальная зависимость стиля поведения от стиля управления приобретает на государственном уровне глобальный характер. История показывает — и уже Платон прекрасно осознал это в своем «Государстве», — что нельзя управлять сколько-нибудь долго с помощью бюрократических (деспотических) методов людьми, придерживающимися идеала свободного человека, который сам должен определять свою судьбу. В то же время можно отлично использовать эти методы для управления людьми, руководствующимися идеалом покорного человека, о котором должно заботиться государство. Напротив, можно успешно управлять демократическими методами обществом, состоящим из людей первого типа, и нельзя достаточно долго управлять такими методами, если общество состоит из людей второго типа'. Поэтому глубокий смысл имеет старинный афоризм, что

1 Не случайно Савонарола в своих страстных проповедях во флорентийской церкви Санта Мария делла Фьоре (XV в.) внушал 30-тысячной толпе мысль о том, что идеальная демо­кратия возможна лишь в обществе, состоящем из идеально безгреховных людей.

люди в конечном счете заслуживают то правительство, которое они имеют (как бы они его ни ругали), поскольку их правительство соответствует их морали'.

Таким образом, старый политический идеал всегда соответствует старой гос­подствующей морали, а новый — новой. Расхождение между политикой и моралью возникает тогда (и только тогда), когда новый политический идеал сталкивается со старой моралью или новый этический идеал — со старой политикой.

Итак, при формировании этического идеала роль селектора играет управлен­ческий (политический) идеал. Что же является селектором в случае последнего? Как показали в XIX в. Сен-Симон и Маркс, эту роль берет на себя идеал экономический. То, что система управления существенно связана с системой производства, распределения, обмена и потребления,- это достаточно очевидно². Такую зави­симость можно проследить в простейшей форме в той же семье, где характер трудовой деятельности и размеры и структура бюджета семьи сказываются самым непосредственным образом на стиле управления этой семьей. У читателя, однако, может возникнуть опасение, что, следуя этим путем, мы попадем в сферу «дурной» бесконечности, ибо возникает новый вопрос — о выборе экономического идеала — и т. д. Однако такие опасения беспочвенны. Дело в том, что экономический этаж социального здания является последним, ниже которого в социальной области уже ничего нет. Новые экономические идеалы тоже возникают в результате пермутационной игры со старыми экономическими идеалами. Отбор же различных сти­хийно возникающих умозрительных комбинаций осуществляется теперь не с помощью очередного «смежного» идеала, а посредством учета тех новых экономи­ческих противоречий, которые зарождаются в результате преодоления старых противоречий. Выбирается та комбинация, которая помогает разрешить новые противоречия, и отбрасываются те, которые не позволяют этого сделать³.

На фоне интенсивной и относительно автономной пермутационной игры, идущей на всех этажах социального здания, вопреки противникам всяких схем, выстраивается селективная цепочка:

Экономический идеал